Читать книгу Рождественская сказка. Сборник - Наталья Криммер - Страница 3

С крамольной мыслью «всего не переделаешь», Вика выключила компьютер, покидала в сумку всякие мелочи, валявшиеся на столе, натянула куртку и быстро покинула родное предприятие, стараясь не попасться на глаза вездесущему Гавриле. Хотя, на самом деле, сделано было много: артисты подтверждены, билеты забронированы. Но, все равно, лучше было смыться по-английски, чтобы не рапортовать шефу о проделанной работе.

Быстрым шагом она преодолела пост охраны, вышла на улицу, окинула беглым взглядом парковку, пытаясь сообразить, куда в утренней суматохе она приткнула свою машину. Потом, не найдя ничего похожего, на своего четырехколесного друга, было удивилась, но вспомнив, что приехала сегодня на работу на метро, осталась собой крайне недовольна. Но отступать было некуда, и Вика побежала ловить машину.

Времени у нее было в обрез, а успеть сделать нужно было, как она всегда говорила, «тридцать три дела». В первую очередь, ей необходимо было заехать в парикмахерскую, так как должность спутницы звезды эстрады обязывала выглядеть гламурно. Потом следовало посетить супермаркет, потом приготовить ужин, потом… Да много еще чего.

Параллельно с этим «много», нужно постоянно оставаться на «боевом посту» и не бросать «трудовую вахту». Отследить, в каком виде явились на выступление в клуб «Белая сова» музыканты из группы «Дикая лошадь», собрать артистов на ближайшее корпоративное мероприятие, договориться с клиентом о встрече по новому году. А помимо этого, постоянно отвечать на сотни разнообразных вопросов типа: «сколько будет стоить выступление дрессированной обезьяны на юбилее любимой тещи», поступающих на мобильный телефон с пугающей частотой. Одним словом, заниматься делами, которые по мнению Гаврилы Ардальоновича Остаповского, и делами-то назвать было нельзя, а сплошное баловство. И их уж точно можно легко и просто совмещать с личной жизнью.

Дел было действительно очень много, а времени мало. Нужно было непременно все успеть, ведь сегодня был знаменательный день в жизни Вики, возвращался с гастролей Лаврик.

Лаврик или Лавр Борцов, или в миру Боря Лаврентьев – любимец женского населения страны, ее ближнего и даже дальнего зарубежья, сделал за восемь лет своего пребывания в Москве головокружительную карьеру и достиг всех возможных высот на тернистом пути покорения музыкального Олимпа. Прошел путь от провинциального парня, ночевавшего на вокзале, до мегазвезды отечественного шоу-бизнеса.

Он многого добился сам, во многом ему помогли. И одной из тех, кто помог больше остальных, была Вика. Она приютила, кормила, знакомила с нужными людьми, таскала по студиям и, зарождавшимся тогда, продюсерским центрам его кое-как записанные любительские кассеты. Было тяжело, голодно и беспросветно, и опускались руки, и хотелось все бросить, уехать, забыть, но в какой-то момент, тот самый «его величество случай», в который никто не верит, но все вожделенно ждут, помог и вывел. И зацепилось: конкурс «Открытие года», запись на радио, «Голубой огонек», «Золотой патефон» и понеслось… И стали приглашать, платить приличные гонорары, присылать песни. Известный успешный продюсер пригласил артиста в свою команду. Контракт был не самый выгодный, но возможности покрывали убытки. Вика подумала и приняла решение, что этот продюсер, на данном этапе, может дать Лаврику больше, чем она, и отпустила артиста в почти свободное плавание. Добряк продюсер разрешил Вике остаться при звезде в качестве директора. Но, она отказалась и осталась только в качестве подруги и спутницы жизни.

Лаврик любил Вику, оставляя для нее в своем сердце сокровенный уголок, который был не занят всеобъемлющей и страстной любовью, которую он испытывал к самому себе.

Он приглашал ее в театр, на премьеры, которые хотел посмотреть сам. Он приносил ей книги, которые должен прочитать каждый интеллигентный человек, но он, этот самый интеллигентный человек, к сожалению, настолько обременен делами государственной важности, что не имеет на подобные занятия времени, и поэтому, она должна, прочитав, выдать краткий реферат, что бы ему было, что сказать в кругу таких же умных, образованных и супер занятых людей. Ведь чему-то ее там учили, на каком-то там режиссерском факультете, хоть для чего-то полученные знания должны пригодиться.

Он дарил ей подарки, всегда очень дорогие и очень помпезные подарки, разве мог он Лавр Борцов подарить своей любимой женщине, какую-то отстойную чепуху, вроде фарфоровых кошечек, которые она, кстати, очень любила. Он возил ее отдыхать, когда сильно уставал сам, возил туда, куда хотел поехать сам и тогда, когда у него было свободное время.

Он проводил с ней ночи, полные театрального огня, лирической музыки, романтического антуража, заученных и уже наверняка, неоднократно проверенных на других: фраз, поз и поцелуев, которым позавидовал бы режиссер любой бразильской «мыльной оперы». Причем, такая театральность стала присуща господину Борцову, а искреннему и восторженному парню Боре Лаврентьеву, которого в свое время обогрела и полюбила Вика, присуща совершенно не была.

Одним словом, он был идеальным спутником жизни, настолько прекрасным, что мог бы осчастливить тысячи самых замечательных, богатых и умных женщин, а осчастливил ее, Вику, и она сама не могла понять, как это на нее свалилось такое счастье.

Обычно, возвращаясь с гастролей, прямо из аэропорта Лаврик приезжал к Вике. Хотя, совсем недавно у него появилась своя квартира, в новом доме на охраняемой территории с подземной парковкой. Такая, как и положено звезде. Но, там он появлялся нечасто, принимал журналистов и, вполне возможно, еще кого-то принимал. Но с гастролей, всегда только к Вике. Ведь после тяжелой, изнурительной работы на ниве шоу-бизнеса, нужно отдохнуть, «почистить перышки», поплакаться кому-то, как «тяжела и неказиста жизнь артиста». А для того, чтобы поплакаться – лучшей жилетки, чем Вика, он и представить себе не мог. Она всегда понимала, всегда сочувствовала, давала дельные советы. И во всех ситуациях была на его стороне, что было особенно приятно. К тому же она была отличная кулинарка и всегда старалась побаловать любимого чем-нибудь вкусненьким, на что он смотрел всегда довольно благосклонно, потому что отдохнуть от гастрольного рациона никогда не помешает. Вика точно знала, что сегодня её ждет: радостная встреча, романтический ужин, который она должна, естественно, успеть приготовить и ночь полная рассказов, жалоб и, может быть, любовных утех. И поэтому, она изо всех сил старалась все успеть.

Нагруженная пакетами и свертками Вика влетела домой. Мобильный в сумке давно и настойчиво исполнял полонез Огинского – это значило, что звонил водитель Лаврика Гриша. «Что ему так пригорело? – раздраженно подумала Вика, – и так каждая минута на счету, – но трубку все-таки, сняла».

– Ну, наконец-то, – недовольно прогундосил Гриша, как всегда забыв поздороваться, – Виктория Николаевна, ну где Вы ходите? Лавр Петрович звонил, просил Вам передать…

– А что, он мне сам позвонить не мог? Переводчиком решил воспользоваться, – перебила водителя Вика.

– Так он звонил и не один раз, говорит, все время из аэропорта набирал, а у Вас телефон недоступен. Он недоволен очень.

– А это я, наверное, в метро была или в супермаркете, он в подвале, – зачем-то стала оправдываться Вика.

– Ну вот, час от часу не легче, – запричитал водитель, – Вам хозяин сколько раз говорил, чтобы Вы в метро не совались, сами не хотите за руль садиться или с машиной чего, так мне звоните.

– Знаешь что, это тебе он хозяин, ты его указания и выполняй, а я уж как-нибудь сама разберусь, – огрызнулась Вика, – так что мне Лаврик просил передать?

– Сказал, что из аэропорта к Вам поедет, – начал перечислять водитель, и Вике показалось, что парень старательно загибает пальцы, – велел, чтобы Вы суп сварили, куриный, с этими, как их там, с цацками.

– С чем?! – изумилась Вика, услышав незнакомое название блюда, которое должна приготовить.

– С цацками, – неуверенно повторил Гриша, и даже в телефон было слышно, как он громко поскреб затылок, – не, не с цацками, – вдруг поправился он, – а с пецками.

– Какими пецками, что ты несешь? – Вика давно поняла, о чем говорит водитель, но почему-то неудержимо захотелось повредничать.

– Ну, он сказал, – заныл Гриша, – сказал, Вы сами знаете.

– С клецками, грамотей, – наконец, сжалилась Вика.

– Во, точно с ними! – обрадовался водитель, – я ж почти правильно сказал, а Вы сразу не поняли.

Водительская наглость переходила границы, но Вика не стала с ним спорить.

– Самолет во сколько прилетает? – спросила она.

– В 21.15, – отрапортовал Гриша.

– Ладно, жду вас, – откликнулась Вика и «положила трубку».

Культурная программа романтического вечера явно подходила к концу. Кастрюля бульона с клецками съедена, бутылка коньяка почти выпита, жалобы на тяжелую беспросветную жизнь, положенную на алтарь высокого искусства, излиты, оставалась «ночь любви», но это мероприятие не всегда завершало встречу любящих сердец. Лаврик лежал на диване, лениво нажимая кнопки телевизионного пульта.

– Знаешь, Викуль, хочу стилиста поменять.

– А чем тебя Изюмский не устраивает?

– Да нет, он нормальный. Просто, там один проект у меня планируется.

– Какой проект? Что-то ты раньше ничего не говорил о новых проектах.

– Да нечего пока говорить, зыбко все еще. Ты просто справочки наведи, может, появилось, что-нибудь модненькое, хочу новый имидж поискать.

– Что-то ты загадками говоришь, – с сомнением протянула Вика.

– Да ладно, какие загадки, – перебил ее Лаврик, – что мы все о работе. Главная загадка в том, что мы столько не виделись и еще не в постели.

«Вечер завершился как по нотам», – подумала Вика и закрыла глаза.