Читать книгу Суббота Воскресенского - Наталья Литтера - Страница 22

Вот это да.

Это моя мама. А это Женя. Женя, которую ждали все, в том числе и именитый профессор. Сынок, по части сюрпризов ты вне конкуренции. Полина поняла вдруг, что внимательно рассматривает девушку. Она что-то для Дани значит? Наверняка.

И лицо у Жени знакомое, где-то Полина ее видела.

– Ну что, если все в сборе, предлагаю ехать, – раздалось из машины.

– Да, думаю, пора садиться, – Полина чуть тряхнула головой, чтобы сбросить с себя морок.

Сын пригласил девушку. Познакомил ее с мамой. Что дальше?

А дальше молодежь разместилась на заднем сиденье, оставив для Полины место рядом с водителем, и машина тронулась. В Москве они собрали все светофоры, но жаловаться было грех, потому что пробок удалось избежать. Полина молчаливо смотрела в окно, не участвуя в общем разговоре, который завелся между профессором и Даней. Что-то про приятные сюрпризы и неожиданных попутчиц.

Значит, он все-таки влюбился. Вот в эту Женю. По виду – девушка с характером. И глаза не опустила при знакомстве, только чуть выше приподняла подбородок. Трудно придется с ней сыну. А какую бы ты хотела? Тихую, покладистую, хорошую хозяйку? Все матери хотят для своих сыновей хорошую девочку, с которой… как? Надежно и уютно. К той, что сидела сейчас за Полиной, слово «уют» не подходило. С ней больше сочеталось: ветер, порыв, скорость.

Не будем накручивать себя раньше времени. «Что может сказать первое мимолетное впечатление?» – успокаивала себя Полина.

«Все!» – кричал в ответ внутренний голос.

Внутренний голос пришлось заглушать умными мыслями, причем не связанными с девушкой на заднем сиденье. Лучший и проверенный способ не думать на время о проблеме (а это уже проблема?) – сменить тему. Полина сменила. Начала думать о предстоящем посещении Отрадного.

Сроки с этим проектом поджимали, но отступать было некуда. На самом деле в минувший четверг Полина связалась с руководством усадебного комплекса и договорилась о встрече во вторник, возможность стать участником «Культурного наследия» обрисовала в общих чертах, но уже знала, что речь пойдет о конкретных планах и конкретных цифрах. Однако, чтобы быть во всеоружии, надо лично посмотреть объект вложений и желательно без руководства, составить собственное представление об Отрадном-Черкасском. Название-то какое!

Словно в ответ на ее мысли, Шевцов начал рассказывать об истории этой усадьбы.

Москва вместе с кольцевой остались позади, за окнами стали мелькать чуть подернутые желтизной леса и еще не везде убранные поля. Как Полина любила эти замкадские просторы!

– Впервые об Отрадном упоминается в середине XVIII века, когда эту землю приобрел князь Иван Васильевич Черкасский. До этого селенье называлось Охотово. Оно и правда было отличным охотничьим угодьем со всеми своими лесами и полями. Думаю, и Черкасским земля приобреталась в первую очередь именно для охотничьих забав. Однако уже во времена правления Анны Иоанновны там был построен большой господский дом, разбит парк, а позже, при Елизавете Петровне, устроен и крепостной театр. Надо сказать, что к тому времени поместьем владел сын Ивана Васильевича – Петр Иванович. В юности Петр Иванович учился за границей и вернулся в Россию после смерти отца большим поклонником искусств. Он надумал сделать из Охотово место для проведения празднеств и забав, куда можно было бы пригласить много гостей. Вот тогда Охотово и меняет свое название на Отрадное-Черкасское. Отрадное – от слова «отрада, радость», ну а Черкасское – знак принадлежности княжескому роду.

– А как же охота? – подала голос с заднего сиденья Женя.

– Охота продолжалась, – ответил профессор, притормозив на светофоре. Они проезжали небольшой поселок, где за заборами весело пестрели астры.

Полина подумала, что очень хочет поставить дома букет из разноцветных астр. Только где их найдешь в Москве, все цветочные которых полны роз, орхидей и гербер? Если только у бабушек в переходах. Хотя… продают ли сейчас бабушки в переходах цветы? Полина вдруг поняла, что не была в метро несколько лет и совсем не представляет, как там сейчас.

– Просто к охоте, – продолжал свой рассказ Шевцов, – добавились балы, гулянья, фейерверки, катания на лодках, музыкальные концерты и крепостной театр.

– А музыканты? – это уже Даня включился в разговор. – Музыканты тоже были крепостными?

– В большинстве своем – да. Сохранилось упоминание об итальянцах, правда, в качестве учителей. Конечно, они участвовали в концертах и операх, но основу труппы составляли все-таки крепостные. Крепостной театр, как и вообще русский театр, – это явление в XVIII веке. Петр I хорошо понимал значение театра. Он приказал соорудить в Москве на Красной площади «Комедийную хоромину». По его указанию все пьесы должны были ставиться на русском языке, «дабы всякому понятно было». Ну а дальше… Сумароков, Фонвизин, который, кстати, кроме написания собственных пьес был еще отличным переводчиком. А в Зимнем дворце существовал малый театр, в котором придворные разыгрывали пьесы, написанные Екатериной II. Вот такой он – XVIII век, век Просвещения, менуэтов, треуголок, париков, табакерок…

– И шпаг, – зачем-то добавила Полина, вспомнив любимый фильм юности «Гардемарины, вперед!».

– И шпаг, – согласился Шевцов.

Вскоре они приехали. Остановились перед высокими коваными воротами. Ворота были закрыты.

Оказалось, что Отрадное-Черкасское совсем недалеко от Москвы.

– Всего сорок минут от окружной, – с удивлением заметила Полина.

– Все верно, – улыбнулся Шевцов. – Хотя по меркам того времени не так чтобы совсем близко, но все же и не далеко для многочисленных гостей имения. Ну что, выходим.

Сбоку от ворот находилась калитка – такая же кованая, кружевная, через которую было видно будку охранника. Шевцов подошел к калитке, навстречу ему вышел крупный мужчина в характерной униформе.

– Здорово, Сергей Владимирович, – поздоровался профессор.

– Здорово, – неторопливо ответил охранник и окинул взглядом компанию за спиной Шевцова. – Все неймется тебе?

– Работа, – пожал тот плечами. – Нужно людям из Москвы показать усадьбу, обещали помочь с деньгами.

– Раз обещали – показывай.

Охранник по имени Сергей Владимирович вернулся в будку, и через несколько секунд калитка открылась, приглашая посетителей внутрь.

– А вас здесь знают, – проговорила Полина.

– Я один из кураторов Отрадного, консультант по XVIII веку, бываю здесь часто.

Дверь за посетителями захлопнулась.

– Ну что же, – Шевцов поправил очки в тонкой оправе, – начинаем наше путешествие в прошлое. Как я уже говорил, это имение было приобретено для устройства праздников, приема гостей и охотничьих забав. Охотово, а позднее Отрадное-Черкасское отличалось богатыми угодьями, полями, лугами, рощами, а еще рекой. Красота окружающей природы, удобство расположения – все это способствовало рождению здесь персонального парадиза князей Черкасских. XVIII век – время расцвета архитектурно-парковых ансамблей. Предлагаю немного включить воображение и следовать за мной.

Мини-группа в составе трех человек последовала за своим провожатым. Профессор Шевцов оказался потрясающим рассказчиком. Слушая его, легко можно было представить себе, как тут все было раньше. Они шли по довольно широкой протоптанной дороге, кое-где покрытой крупными обтесанными камнями, – главный въезд в усадьбу, по одну сторону которой стояло полуразрушенное длинное здание, сохранившее остатки колонн.

– Это конюшня. Черкасские славились своими лошадьми и нарядными экипажами, а надо заметить, дело это было недешевое. Красивая карета да породистый конь сопоставимы сейчас с элитным автомобилем и являлись знаком достатка и знатности хозяина. Вообще, количество запряженных в экипаж лошадей находилось в прямой зависимости от статуса владельца. Особам первых двух классов давалось право ездить шестью лошадьми, а обер-офицеры, к примеру, могли ездить в карете только с парою.

– Как все строго, – сказала девушка Женя.

Шевцов улыбнулся ее словам:

– Да, правила были довольно строгие. Пойдемте дальше, в парк.

Парк оказался заброшенным, но в следующем году, по словам профессора, планируется привести его в порядок. Начало работ было уже заметно. Кое-где проглядывали ровные, постриженные кусты, наметились расчищенные дорожки.

– Раньше почти все деревья здесь были геометрической формы, а широкая аллея, ведущая к прудам, имела шаровидную крону деревьев. В будущем аллее постараются придать утерянный вид, но для этого надо, чтобы деревья, посаженные в этом году, немного подросли.

Прудов на территории усадьбы было два, и в центре их – маленькие островки, которые соединялись между собой мостиком.

– На прудах ловили рыбу и катались в лодках. Пять лодок планируется привезти сюда весной – возобновим катания.

Потом они прошли на место, где когда-то находился вольер для птиц, остатки грота, неплохо сохранившийся, но требующий реставрации домик «Мон плезир». Он был затерян среди дубов.

– Раньше к «Мон плезиру» вел лабиринт, украшенный мраморными статуями греческих богов и богинь. В настоящее время в мастерских пытаются создать копии по сохранившимся гравюрам, но дело это дорогостоящее.

«Статуи, Мон плезир», – писала в блокноте Полина, следуя за Шевцовым.

Это то, чем можно реально помочь усадьбе.

– Мы подходим к усадебному дому.

Дом выглядел новеньким, недавно оштукатуренным и покрашенным, с колоннами. Стены голубые, колонны белые, при входе львы.

– Внутрь мы сейчас пройти не сможем, – предупредил профессор. – Дом закрыт, а у дирекции выходной. Могу сказать, что там почти закончились ремонтно-реставрационные работы, кое-где сохранились даже «родной» паркет и роспись на потолке. Теперь необходимо оформить интерьер.

– И где вы возьмете соответствующую мебель? – поинтересовалась Полина.

Усадьба ее увлекла. Прогулка по Отрадному действительно была похожа на путешествие в прошлое. Чей-то дом, чья-то жизнь… Давно забытые судьбы…

– Попробуем некоторые вещи взять из местного музея. После революции часть обстановки усадьбы разграбили, а то, что не успели, сдали в музеи, в том числе картины и мебель. Правда, забрать обратно эти экспонаты теперь будет непросто. Музей не захочет расставаться со своей собственностью. Ну а остальное… антикварные магазины. Там есть возможность приобретения предметов XVIII века. Это стандартная практика.

– Понятно. Давайте пройдемся вокруг дома, раз внутрь нельзя, – предложила Полина. – Насколько я понимаю, усадьба для посетителей закрыта?

– Да, торжественное открытие планируется летом. За зиму необходимо решить вопрос с интерьером, изготовить статуи для парка, а по весне придать самому парку презентабельный вид, высадить цветы.

– А «Мон плезир»?

– Там будут вестись ремонтные работы, так же как и вот здесь.

Они остановились перед огромной разбитой чашей.

– Это фонтан, который предстоит восстановить.

– Вы думаете, такое возможно? – с сомнением спросила Полина. Очень уж зрелище было непрезентабельное. – Не проще ли построить что-то новое?

– Оно и будет новое. Специалисты уже осмотрели место и обещали сделать фонтан таким, каким он выглядел в XVIII веке.

– Здорово, – раздалось за спиной.

Это был второй комментарий, произнесенный во время прогулки девушкой по имени Женя. Вообще, непонятно, что связывает ее сына с этой особой. Нет, то, что она Дане очень нравится, – ясно. Пригласил на прогулку, заставил всех ждать, сейчас вон глаз не сводит, но никаких прикосновений невзначай Полина между ними не заметила. Никаких переглядываний и улыбок, которые всегда выдают влюбленных. Просто друзья? Ее сын согласен на просто дружбу? Или это покорение Эвереста? Женя, ты Эверест?

– На фонтан выходят окна бального зала, – проинформировал Шевцов.

– Здесь и бальный зал имеется? – наконец подал голос сын.

– Конечно. И бальный зал, и даже бильярдная. И, кстати, если с интерьером гостиных более-менее все понятно, то с бильярдной вопрос. Где взять стол образца XVIII века?

– Заказать в мастерской, – тут же ответил Даня.

– Как вариант, – согласился Шевцов.

«Бильярд», – записала в блокноте Полина.

– Бильярд в России появился при Петре I, – начал рассказывать Шевцов. – Он был привезен из Франции в Петербург, и первое время царь очень увлекался этой игрой. Бильярд прижился в России сразу, бильярдная стала необходимым помещением в царских дворцах и домах знати. В то время бильярд был без луз, на нем играли в два-три шара, пытаясь попасть по шару противника своим. Такой интересный факт: при Екатерине II на бильярдную доску ставили маленькие кегли, которые надо было сбивать отраженным ударом. Сама императрица была великолепным игроком.