Читать книгу Одна в поле воин - Наталья Нестерова - Страница 27

На следующий день Вера слонялась по Анниной квартире и не находила себе применения. Дарья ушла в школу, Кирилла отвели в прогулочную группу. Четкая организация быта, поддерживаемая Галиной Ивановной, от чужого вмешательства только страдала.

Увидев Верино украшение, Галина Ивановна всплеснула руками:

– Такая красавица, а фингал поставили. Скажешь, упала?

– Упала.

– Ну и ладно, хорошо хоть поднялась.

Луиза Ивановна и Ирина деликатно не замечали синяка. Вера посидела немного с Юрой, поговорила о нем с Ириной, посмотрела очередную серию мыльной оперы с Луизой Ивановной, взяла у нее несколько книжек и целый день читала их, лежа на диване. Вернее – держала в руках. Анна звонила несколько раз, справлялась о ее настроении, каждый раз обещала приехать пораньше.

Она вернулась домой после девяти вечера. Вера уже уложила Кирилла и Дашу спать.

– И ты отправляйся на боковую, – сказала она Анне. – Юру проведала? Иди отдыхать, ног, наверное, не чуешь от усталости.

– Все в порядке, мы привычные. Пойдем на кухню, я хочу с тобой поговорить.

Анна обдумала дальнейшую жизнь Веры. Центральным пунктом ее плана было Верино трудоустройство. Анна предложила подруге возглавить отдел центра по связям с общественностью. Зарплата шестьсот долларов плюс представительские плюс премии. Рабочий день не нормирован. Задание номер один – продумать план рекламной кампании центра, узнать цены на радио и телевидении, проанализировать издания, договориться о бартере – они нас рекламируют, мы их бесплатно лечим. Все это можно делать не выходя из дому, пока личико не заживет.

– Разве ты не обожглась, беря на работу подруг? – улыбнулась Вера.

– Ты – совершенно другое. Даже сравнивать нечего. Как ты могла подумать? Да я мечтаю тебя заполучить – внешность, языки иностранные, хорошие манеры – их ни за какие деньги не купишь, породу не спрячешь и не сыграешь. Ты мне нужна исключительно в корыстных целях.

– Спасибо, Нюрочка. Я догадываюсь о твоих «корыстных» целях. Ты меня очень тронула своей заботой. Но я тоже сегодня хорошенько подумала. Конечно, пока я с этим украшением, никуда от вас не денусь. А потом… Потом, Анна, я хочу уйти в монастырь.

– Куда-а? – опешила Анна.

– Не делай таких страшных глаз. Для тебя это странно, а для меня совершенно естественно. Ты в Бога не веришь, тебе трудно меня понять. Аня! Перестань на меня так смотреть! Это произойдет не завтра и даже не через месяц. Анна! Я менее всего хотела тебя напугать, очнись. Пойми! Мне там будет очень хорошо, там мое место, там для меня благодать.

– Благодать! – гаркнула Анна, потом спохватилась и заговорила свистящим шепотом: – Как тебе не стыдно так быстро признать поражение! Монастырь! Монашки! Скопище дармоедов и бездельников! Нормальные люди страдают, борются, создают что-то. А эти! На всем готовом, только молись! Ушли от ответственности и еще нос задирают – они Христовы невесты. На кой черт Христу столько тупых невест?

– Анна, не богохульствуй!

– О! Видишь, о монастыре целый день мечтала, и уже ханжеством от тебя несет, Вера! Ты цены себе не знаешь! Все остальные перед тобой малявки! Шпингалетки! Затюкали тебя Крафты, ой затюкали, попы голову смирением заморочили, и ты ручки сложила.

– Помнишь, ты сама говорила о стенке? Если не можешь взобраться, то развернись и иди в другую сторону. Я так и поступаю. И это моя дорога.

– Знаешь, если на работе кто-то мои слова или распоряжения под себя подстилает, то я бью наотмашь. Я говорю то, что я говорю, – и нечего моими словами жонглировать. Вот ты сидишь, такая благостная, успокоенная. Дурища! Так и хочется тебя по щекам отхлестать!

– Как? И тебе тоже? – рассмеялась Вера.

– Смейся, смейся. Вера, ты ведешь себя как папуаска. И что при этом прикажешь делать?

– Почему папуаска?

– Ты всегда была как бы не от мира сего, в облаках витала. Вот почему. Представь себе папуаса, которого привезли в наш мир, а у него по папуасским обычаям срок подошел уши себе наполовину обрезать. Можешь ты это человеку, хоть и папуасу, позволить?

– Мне льстит сравнение с папуасами, – снова улыбнулась Вера. Но, видя, что Анна не настроена на шутливый лад, стала серьезной. – Я хочу покоя, я всегда о нем мечтала.

– Опять, опять ты не то говоришь. Покой сладостен после бури и страстей. А какие у тебя были бури и страсти? Вера, ты переживаешь оргазм?

– Анна, я не люблю разговоров на эту тему.

– Я тоже не люблю. Я пять лет с мужиком рядом не лежала. Я тебя спрашиваю как медик, и нечего вилять, – ты знаешь, что такое оргазм? Ты его чувствовала?

– В той степени, в которой он описан в литературе, пожалуй, нет.

– Слава богу! – Анна перекрестилась.

– Объяснись, пожалуйста. И не упоминай всуе имя Бога.

– Я глубоко убеждена, что женщина, удовлетворенная или даже просто знающая, что она почувствует, будучи удовлетворенной, – такая женщина никогда не отправится в тридцать лет в монастырь. Как тебе это объяснить? Вера, для этого нет слов. Вера, не сдавая экзамены в университет, а только увидев, какой туда конкурс, ты идешь работать дворником. Вера, все в жизни фигня по сравнению с этим!

– А дети?

– Дети от этого и получаются, – сказала Анна и тут же прикусила язык.

– Вот видишь, – Вера поняла, что Анна пожалела о сказанном, – для меня и здесь стенка.

– Но в физиологическом смысле если бы после каждого оргазма мы рожали, то дети были бы размером с муравьев и их была бы тьма-тьмущая.

– Оставим этот разговор.

– Нет, не оставим.

Анна встала, включила зачем-то электрочайник, подняла крышки над кастрюлями – суп, котлеты, картофельное пюре. Завтрак для Юры. Не забыть убрать в холодильник. Что она должна сделать? Как переубедить Веру? Доводы самоубийцы основательны только для него самого, а тебе они кажутся чушью на постном масле. Но самая большая ошибка – говорить человеку, что он страдает по пустякам.

– Вера! – Анна снова села за стол. – Ты хочешь, чтобы я для тебя что-то сделала? Что-то очень важное, но на это я пойду только ради тебя.

Торговаться. Если вы не знаете цену вопроса, все равно начинайте торговаться. Этому учит бизнес. Неизвестно, что лежит у вашего партнера на складах. Возможно, у него там пусто, но и у вас не густо. Узнайте, что ему надо, и сделайте вид, что это у вас есть. Сработало. Вера кивнула и улыбнулась:

– Да, хочу. Аня, я хочу, чтобы ты окрестила детей. И я, если ты не возражаешь, буду их крестной мамой.

Крестить? Водичкой покропить? Да запросто. Но Анна нахмурилась, словно борясь сама с собой.

– Вера, но тогда и ты выполни одну мою просьбу.

– Мы же с тобой не торгуемся?

– Конечно нет. Просто я хочу, чтобы ты, прежде чем утвердиться в своем решении насчет монастыря, поговорила с одним человеком.

– Он священник, бывший священник?

– Вроде того.

– Хорошо. Теперь пойдем спать. Мне, лентяйке, все нипочем, а тебе завтра работать.

«Я все сделала правильно, – думала Анна, засыпая. – Только бы Колесов не подвел…»