Читать книгу История СССР 1917—1945. Том I—II - Наталья Сердюк - Страница 26

И это всё ж не весь ответ.

Репрессии шагали всё сильнее,

в стране вдруг стал для всех главнее

приказ НКВД 00447,

что точку ставил надо всем.

Этот приказ постановлял немедля

репрессиям подвергнуть тех,

кто был антисоветским элементом —

«врагом народа» был для всех,

а, именно, кто раскулачен

и сослан был, но всё же жил

в тех ссылках, трудовых посёлках,

чтобы окончен был их гордый пыл;

всех представителей религии,

кто к ним хоть как-то подходил,

участников антисоветских действий,

кто власть хоть как-то, но хулил,

белогвардейцев, беспартийных,

людей с судимостью и всех,

кто был враждебным элементом,

но в той стране советской жил.

Фактически приказу подходил

любой, кто ненароком слыл

хоть в чём-то ненадёжным, несоветским,

а кто из нас, людей, непогрешим?

А посему приказ тот был

тем основанием непостижимым,

чтоб власть свои глаза раскрыв,

в порыве двинулась едином.

Согласно данному приказу

НКВД делило всех

на лагеря антисоветских элементов,

и развивали в том «успех».

Кто был враждебным элементом —

тот вёлся сразу на расстрел,

кто – неактивным элементом,

тот брался лагерем в прицел

на 10 лет. Хоть ты и цел,

но в лагерь отправлялся вместе

со всей семьёй, и не у дел

никто не оставался, хоть и цел.

Всех репрессированных

вглубь переселяли

той вмиг истерзанной страны,

чтобы познали люди мук ужасных,

ведь с корнем были вырваны они,

с семьёй, со стариками и с детьми

их выселяли вглубь страны,

где создавались специальные посёлки

во благо дальней стороны.

Приказом тем НКВД

спецтройки были созданы в стране

на уровне республик, областей,

чтоб дело двигалось быстрей.

Туда входили – местный прокурор,

чтоб был, как будто бы, надзор,

и комитета первый секретарь

ВКП (б), чтоб был бы, словно встарь,

из местной власти господарь,

а председателем – конечно

начальник местного НКВД,

и были тройки те везде.

Приказ тот устанавливал лимиты —

пределы для расстрела или лагерей,

для первой категории лимиты

дошли до 10 тысяч человек,

чтоб не забыла та страна навек,

как гибли тысячами в этот век.

Лимиты пересматривались неоднократно.

Так, постановлением Политбюро

от 31 января 1938 года

лимиты повышались, чтоб одно

единое и целое подворье

пополнилось, как «скотопоголовье».

Для 22 регионов доплимиты

дошли до 57200 человек,

в том числе по первой категории —

48 тысяч человек.

В феврале Политбюро опять же

повысил вновь лимит для лагерей,

чтоб более «почистить» всех семей,

которых ждал конвейер тех смертей.

Для Дальнего Востока лагерей

лимит повышен до 12 тысяч,

для Украины – 30 тысяч,

и далее количество смертей

всё увеличивалось просто, без затей.

С тридцать седьмого года августа лихого

и по ноябрь тридцать восьмого

по приговорам троек казнены

390 тысяч граждан той страны

со страшною судьбинушкой души.

380 тысяч человек —

в лагеря отправлены навек,

ведь когда ссылались люди,

родственникам говорилось лишь о том —

10 лет без права переписки,

а на самом деле – убивали. В том

есть указ НКВД, который

практику вводил ту в приговор.

И, как бы ни был разговор,

я вам взведу статистики затвор —

в 1913 году в России 16% составляли

помещики, торговцы, кулаки,

хоть «красным» было не с руки,

они расстреливали поэтапно

буржуазии класс. Так далеки

их руки, что кроваво простирались —

что к пятилетке первой им остались

все цифры, словно те легки —

буржуазию всю почти смели,

4,6% населения

осталось тех слоёв от поколения,

которое не видело стези,

а далее – все были казнены.

Все эти годы страшные в истории звались

«ежовщиной», ведь возглавлял ту службу

Ежов58 – нарком НКВД.

Его делишки, словно путы

опутывали той страны маршруты,

везде те щупальца плелись,

и спрутом смерти назвались.

Ежов наркомом стал в тридцать шестом,

сменил он Ягоду59 на посту том,

что оказался не на высоте своей задачи,

и был евреем при всём том,

(запомните то, позже расскажу), потом

был репрессирован и далее казнён.

И примечательно, что именно Ежов

приказ 00447 состряпал,

как будто под влияньем снов,

он разнарядки местным слал потом,

уничтожал он яро кулаков.

Лишь только с января тридцать седьмого

до августа тридцать восьмого

Ежов отправил Сталину докладов

1500, где указал, что надо

карательные акции вершить,

и элементы буржуазные убить.

В день отправлял по 20 документов,

с массивными докладами о том,

как он работает при том.

И в самый главный в Кремле дом

был вхож, как будто к себе в дом,

в журнале записей всех посетителей Кремля,

где Сталин принимал людей тогда,

Ежов бывал у этого вождя

под 300 раз, как будто говоря,

что то – рекорд своеобразный,

ведь больше всех у «красного вождя»

бывал лишь Молотов тогда.

И, тем не менее, его заря,

всё также догорела скоротечно,

ведь это зло не будет вечно —

его же самого в измене обвинили,

и после следствия казнили.

Дело Ежова вёл Лаврентий Берия60

(опять запомните всё то),

он лично обвинение вершил,

а после казни соблаговолил

убрать людей Ежова повсеместно,

чтоб получить похвалу очень лестно

от друга – Сталина, и далее творить

дела страны почти единолично,

ведь образ Берии всегда двулично

пришлось историкам сложить,

о чём мы будем дальше говорить.

Репрессий было очень много,

и продолжались те после войны,

а сколько жертв их? —

то никто не знает,

ведь тысячами гибли в смуте Тьмы.