Читать книгу Сделка с Прокурором - Наталья Шевцова - Страница 10

Глава 9

Оглавление

Ровно через пятнадцать минут одетая в строгий деловой костюм Элизабет уже спускалась по лестнице своего дома. Однако, если она рассчитывала, что к этому времени её гостиная уже опустеет, то её ожидало разочарование.

– Я же вам сказала не дожидаться меня, потому что я с вами в одном магобиле не поеду! – подчёркнуто раздраженно, даже грубо, отреагировала она на нежелательное присутствие.

Её холодный, гневной тон, впрочем, ничуть не обескуражил дожидавшегося её мужчину. – Черный брючный костюм? Надо же! – хмыкнул он, заломив бровь. – А я почему-то был уверен, что назло мне вы обязательно вырядитесь в какие-нибудь яркие шорты и не менее яркий короткий топ!

– У меня была такая мысль, – ехидно парировала она. – Но затем я вспомнила, что еду заключать сделку на миллионы буранов, а встречают, как известно, по одежке. И решила, что вы таких жертв не стоите…

Элизабет подхватила с крючка ключи от своей «СоларМагик» (этот гибрид мог работать как на солнечной энергии, так и на магической), распахнула входную дверь перед Марано и сказала. – Мой магобиль в гараже, а гараж на заднем дворе, так что нам не по пути: вам туда, – она махнула головой в сторону его магобиля, а мне туда, – теперь она махнула головой на заднюю дверь своего дома.

– Я тут подумал, что на тот случай, если вы вдруг одумаетесь, то вам следует начать привыкать к моему присутствию, чем раньше, тем лучше! – и Марано озарил девушку своей лучшей из улыбок. – Поэтому я еду с вами…

– Вам просто нравится всё делать мне на зло! – раздраженно кинула она, практически вытолкав мужчину за порог и захлопнув за ним дверь.

Уверенность в том, что Марано поедет-таки в город на своём «РоялСоларМагике», жила в ней вплоть до того самого момента, пока он, практически, не бросился под колёса её магобиля, буквально вынудив принять его на борт.

Как следствие, пышущая праведным негодованием Элизабет демонстрировала езду несколько даже ещё более резкую и лихую, чем она практиковала обычно. Она отдавала себе отчет, что излишне бравируют, но ничего не могла с собой поделать. Марано её бесил. Поэтому, каждый раз, когда её пассажир, не сдержавшись, высказывался на счёт очередного её виража, она злорадно усмехалась про себя: «То ли еще будет!»

Им предстояло преодолеть горную дорогу-серпантин в сто двадцать три мили. И девушка планировала сделать так, чтобы каждую из этих сто двадцати трех миль навязавшийся ей пассажир запомнил на всю жизнь.

Элизабет жила в доме, который располагался не только в уединенном месте, но и на вершине утеса (поселок, в котором она купила себе дом, состоял всего-то из пяти домов).

Другими словами, она могла быть почти на сто процентов уверена, что затеянная ею опасная езда никому, кроме сидевшего у неё в печенках господина прокурора не повредит.

Проезжая довольно безопасный участок дороги, девушка даже позволила себе посмотреть направо, дабы полюбоваться на спокойное и важное, искрящееся в лучах полуденного солнца прозрачно-сине-зеленное море, расположившееся далеко внизу. При этом она намеренно игнорировала своего попутчика. Впрочем, Марано этого не замечал. Не привыкший, чтобы за рулем был кто-то кроме него самого, бледный и дрожащий, он и сам совершенно не горел желанием поддерживать хоть какое-то подобие беседы.

Однако как только Элизабет достигла участка пути, на котором две встречные машины могли разминуться, только если пройдут друг к другу почти впритирку, она всё же сбросила скорость.

Тем не менее, магобиль после этого медленнее ехать не стал.

Если бы она была одна в салоне магобиля, то она бы уже не только крепко выругалась, но и начала бы беспокоиться, но рядом сидел самодовольный индюк, который ни в коем случае не должен был заметить, что она не справляется с ситуацией.

В любом случае, решила она, сейчас не место и не время, чтобы размышлять, что делать, слишком уж опасный участок дороги – поэтому надо просто делать.

Слева от Элизабет вертикально вверх уходила отвесная скала, а справа, со стороны пассажирского сидения, зияла глубокая пропасть, в которой мрачно поблескивали черные воды залива.

Девушка изо всех сил старалась держаться как можно ближе к скале и как ополоумевшая жала на тормоза, надеясь, что случится чудо, и они откликнутся, наконец, на призыв её дрожащей от напряжения ноги. О том же, чтобы воспользоваться ручным тормозом на такой скорости и на такой узкой дороге не могло быть и речи.

А солармагик между тем приближался к очередному крутому повороту. Элизабет до упора вжала педаль тормоза… Однако магобиль так и продолжил нестись с прежней бешенной скоростью навстречу ветру, солнцу и, вполне вероятно… пропасти.

Намертво вцепившись в руль, девушка лихорадочно соображала, что может она сделать в сложившейся ситуации, чтобы выжить. Сердце набатом билось в груди, пот ручьями стекал по её вискам и груди.

Когда на её и прокурора счастье, солармагик таки вписался в крутой вираж, и довольный собой покатился дальше, она не сдержалась и с облегчением громко выдохнула.

– Вы таки решили меня угробить?! – не выдержал, наконец, Марано.

– Ага, и зачем-то решила прихватить себя вместе с вами! – мрачно парировала она, уже напрягшись в преддверии очередного ещё более крутого, чем предыдущий, виража.

Элизабет не спускала глаз с дороги. Поэтому она понятия не имела ни о том, с какой именно скоростью несется её солармагик, ни о том, что делал в тот момент Марано.

Её сотрясала дрожь, кидало то в жар, то в холод.

Вот он поворот.

Она собрала в кулак всю свою волю, чтобы не закричать от охватившего её ужаса, когда солармагик сильно занесло, о чём он сообщил ей раздраженно-злобным визгом шин.

Заднее левое колесо магобиля почти соскользнуло в пропасть.

Элизабет так и не поняла, увидела ли она это в зеркало заднего обзора, или же просто почувствовала каким-то шестым чувством.

И всё же солармагик каким-то чудом выровнявшись, все-таки вписался и в этот поворот! И теперь катил ещё более отчаянно и порывисто навстречу новым виражам.

Впереди ожидали сначала несколько километров прямой дороги, затем же, и она это точно знала, им предстояли один за другим несколько крутых поворотов подряд. Один из которых вполне возможно и окажется конечным пунктом их наземного путешествия…

– Кто-то определенно поколдовал над моим солармагиком! Он совершенно неуправляем! – нервно объяснила она пассажиру, не отрывая напряженного взгляда от дороги.

– Это я уже понял, – голос мужчины, не в пример ей, звучал спокойно и размеренно. – Я мог бы на каком-то из поворотов, возможно, даже на парочке, защитить нас от падения, создав ледяную стену, но подозреваю, что нам вряд ли понравится врезаться в ледяную стену на такой скорости!

– Нам это определенно не понравится! – согласилась она.

– Может, давайте всё-таки искупнемся? – предложил он. – Затем выплывем на поверхность воды и затянем её льдом. У нас двоих определенно хватит на это сил, даже если случится так, что мы будем далековато от берега!

– Залив кишит акулами! – напомнила она.

– Они очень боятся холода, так что отобьемся! – отмахнулся он. – Вы главное выберите местечко, чтобы мы нырнули точно в воду, а не куда-нибудь на бережок!

Элизабет впервые посмотрела на спидометр. И поняла, что все это время они даже не ехали, они в прямом смысле летели со скоростью под четыреста миль в час. Так что получается, они уже дважды оставили смерть с носом.

«Ну что ж, – усмехнулась она, –  если дважды – это совпадение, а трижды – это уже закономерность, то если мы и в третий раз смерть с носом оставим, то, значит, определенно будем жить вечно!»

Перед её глазами молнией пронеслись детство, лица мамы и папы, Лесли и Кристиана…

Если она выживет, то она обязательно узнает, действительно ли её подставил Кристиан. И обязательно узнает, кто пытался её запугать. И кто сейчас пытается её убить. Пообещала она себе.

Но это если она выживет…

В данную же минуту, когда стремительно приближается поворот, избранный ими в качестве вышки для прыжка в воду, ей нужно быть собранной и уверенной за двоих, потому что если ей уже приходилось нырять, то её солармагик – это будет делать в первый раз. И последний.

Вот и обрыв, а внизу переливается синее море…

Элизабет изо всех сил вывернула руль и отправила магобиль в полёт туда, где внизу ласково и призывно улыбалось искрящееся на солнце море и ещё более ласково и призывно – акулы.

К слову, акулы ради такого зрелища собрались целой стаей. И теперь вся стая весьма заинтересовано следила за тем, как к воде приближается нечто немаленькое и блестящее, что вполне могло оказаться ещё и вкусным. По крайней мере, все наблюдавшие за падением блестящего нечто акулы страстно надеялись на то, что оно окажется вкусным.

В целях собственной безопасности, осторожные акулы пока за падающим нечто наблюдали издалека, сохраняя порядка две-три мили[1] дистанции. Однако и Элизабет, и Эдвард знали, что маранские акулы вполне способны в спринтерском рывке на короткую дистанцию развить скорость до двадцати метров в секунду.

Иначе говоря, они понимали, что у них будет не более двух минут с того момента, когда они окажутся в воде, и до того, когда они уже станут закуской для акул.

Это означало, что они не могут позволить себе потерять даже одну секунду.

– Элизабет, откройте все окна магобиля! – скомандовал Марано. – Я хочу начать охлаждение воды ещё до момента нашего в неё падения.

Девушка даже на секунду не задумалась, кивнула и тут же подчинилась.

Элизабет знала, что купание в море поздней осенью – это, мягко говоря, не самое приятное занятие. И потому внутренне приготовилась к тому, что, чтобы в следующие несколько минут не произошло – это просто нужно пережить.

Вот только ничто в жизни не подготовила её к купанию в настолько ледяной воде. «Да уж, я знала, что королевская кровь – не водица, – молнией пронеслось в голове моментально окоченевшей девушки. – Но кто же знал, что настолько…».

Задохнувшись от шока, спровоцированного воздействием резкого и сильного холода, Элизабет случайно заглотнула ледяной воды и поперхнулась. Попыталась откашляться, но из-за сковавшего её горло спазма результат получился обратным: обжигающе ледяная жидкость теперь заполняла собой также и её легкие.

Задыхающаяся, захлебывающаяся девушка отчаянно сопротивлялась, но затем всё её тело скрутила ужасная судорога и… она больше не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Уйдя с головой под воду, Элизабет почему-то думала не о том, что умирает молодой или о всех тех вещах, которые она не успела сделать, а о том, что авантюра Марано с понижением температуры воды, которая ещё несколько минут назад казалась ей хорошей идеей – на поверку оказалась недостаточно продуманной. И о том, что единственное чего он добился, это просто немного подпортил акулам аппетит, которым теперь придётся довольствоваться замороженным продуктом. «А кому же понравится замороженный продукт?» – развлекала она себя черным юмором, пока её окончательно не поглотила тьма, которая неожиданно подарила ей… покой и тепло.

Однако насладиться ими Элизабет не успела. Едва её, наконец-то, в кои-то веки, покинули беспокойно-надоедливые вечно снующие туда-сюда мысли, как какая-то злобная, беспардонная и совершенно безжалостная сила, не имеющая на это никакого права, вырвала её из убаюкивающе-приятных и уютно-теплых объятий тьмы, заставив её кашлять, трястись всем телом и… снова очень сильно мерзнуть!

Шок от этого несанкционированного ею наглого и мокро-холодно-неприятного вторжения был так велик, что едва придя в себя, девушка с радостью вновь потеряла сознание.

– Элизабет! Навь вас побери, Элизабет! Возвращайтесь! Идите на мой голос! Я требую от вас, чтобы вы вернулись! – как будто сквозь пелену доносился до нее голос Эдварда Марано.

Однако девушка не хотела идти на этот голос, потому что там, куда он её звал было холодно, мокро и некомфортно, а там, куда направлялась она – было тепло, сухо и уютно.

– Элизабет! Не смейте! Вы слышите меня?! Не смейте так меня подставлять! Вы не можете умереть на моих руках! Я не позволю вам этого! Вы слышите меня, Элизабет!

«Хммм, он не позволит! – разозлилась девушка. – Ну что за человек?! Каждый раз, как только мне становится хорошо, появляется он и всё портит!»

Тьма окутывала её всё плотней и от этого её мысли становились всё ленивее и ленивее, все медленнее и медленнее, и вскоре у неё даже злиться на прокурора, как он того заслуживал, больше не получилось.

– Элизабет! Элизабет! Элизабет! – несносный, злобный прокурор, обожавший делать всё ей наперекор, тряс её, прижимал к себе и растирал её тело с такой неприличной интенсивностью и фривольностью, что игнорировать его и дальше, ей не позволяли ни природная скромность, ни воспитание, ни чувство собственного достоинства: «И опять и снова без разрешения! Да как он смеет?!»

– Ссссссс…ддддддд… ссссссс…ддддддд… – праведно возмутилась она по этому поводу.

– Элизабет?! Элизабет! Вы дрожите?! Дрожь это хорошо! Вам холодно?! Я понимаю, что вам холодно, но поверьте мне: это хорошо, что вам холодно Элизабет…

«Я лично не вижу в этом ничего хорошего!» – мысленно не согласилась она с ним, но вслух это прозвучало примерно как: – Ссссссс…ддддддд… ссссссс…ддддддд… – и тут ее глаза расширились от ужаса. – Ссссссс…ддддддд… ссссссс…ддддддд… – она указала непослушной рукой ему за спину.

– Что впечатляет?! – гордо поинтересовался мужчина. – Мы, конечно, этого не афишируем, но те, в чьих жилах течет кровь Мары, могут за несколько минут заморозить целое море, а заморозить какой-то залив, это вообще пустяк! – он небрежно махнул рукой.

– Ссссссс…ддддддд… терастиодонтозавр! – наконец смогла вымолвить она, по-прежнему указывая дрожащей рукой ему за спину.

– Ну, где-то так! – ухмыльнулся Марано. – Мы терастиодонтозавры ледяного искусства! А что? Красиво звучит! – самодовольно провозгласил он.

– Не вы терастиодонтозавр, а там терастиодонтозавр! – ужас обеспечил прилив настолько сумасшедшей дозы адреналина в её кровь, что разбудил огонь в её крови. В связи с чем девушку в буквальном смысле бросило в жар.


[1] Миля – 1,6 км.

Сделка с Прокурором

Подняться наверх