Читать книгу Сделка с Прокурором - Наталья Шевцова - Страница 14

Судья Ванесса Меттис разумно полагала, что раз совершенству нет предела, то значит наименьшее, что она может себе позволить – это быть безукоризненной. В здании суда она всегда появлялась в изящных платьях выгодно подчеркивающих ее великолепную фигуру, в изящных лодочках, мехах и драгоценностях.

И, само собой разумеется, что и лодочки, и меха, и драгоценности всегда были безупречно подобранны по цвету и стилю к её наряду.

Однако и совершенный образ и модная стрижка хотя и привлекали к ней весьма заинтересованные взгляды мужчин, но вряд ли б кто-то, положа руку на сердце, смог назвать Ванессу неотразимой красавицей, коей она всегда втайне мечтала быть.

При этом тайна эта ею оберегалась настолько тщательно, что, пожалуй, во всем маранском королевстве не нашлось бы ни одной живой души, которая предполагала бы, что судья Меттис недовольна своей внешностью.

Даже наоборот, любой, кто был знаком с судьей, без тени сомнения подтвердил бы, что она считает себе совершенной во всех отношениях.

И возможно не влюбись Ванесса Метис в Эдварда Марано – так бы это и было: в том смысле, что её бы в себе всё вполне устраивало. Но Ванесса влюбилась и, к сожалению, влюбилась безответно.

Ванесса при первой же встрече поняла, что Эдвард не просто предел её мечтаний, он создан для неё.

И он и она были из самых знатных и могущественных семей маранского королевства, в связи с чем у них изначально было много общего. И стало ёще больше, когда они в один и тот же год поступили на юридический факультет одного и того же престижного университета маранского королевства.

Однако даже если бы Эдвард не был племянником короля и все кому ни лень не пророчили ему блестящую карьеру, Ванесса знала, что он всё равно бы стал единственным для неё, так как он воплощал в себе все наиболее ценимые ею мужские качества.

Она понимала, что её любимый мужчина не отвечает ей взаимностью, но это никогда её не обескураживало.

«Это пока!» – была уверена она.

Более того, она даже сумела убедить себя в том, что на данный момент времени подобное положение вещей её более, чем устраивает: ведь таким образом, прежде чем она всецело посвятит себя Эдварду и их детям, у неё есть возможность реализоваться в профессии.

«Да и для Эди это тоже хорошо, – думала она. – Слишком он падок на хорошенькие мордашки! Ну, прям мимо ни одной красотки пройти не может! Ну, ничего я подожду пока он повзрослеет, помудреет и остепенится…»

Стоит отметить, что фантазии Ванессы не были абсолютно беспочвенными. Своим дружеским расположением и неизменным галантным отношением, а также тем, что часто полушутя-полусерьёзно утверждал, что она единственная постоянная женщина в его жизни, Эдвард Марано невольно поддерживал во влюбленной в него женщине это самообольщение-заблуждение.

Однако окончательно Эдвард «убедил» Ванессу в серьёзности своих намерений, когда просто так, не на день рождения или какой-нибудь другой праздник, он подарил ей Спатифиллум – цветок, второе название которого «женское счастье».

Ну, разве может женщина отказаться от мужчины, который просто так по собственной инициативе подарил ей женское счастье? Разумеется, не может. Вот и Ванесса, хотя и была неглупой женщиной – не могла.

Великая любовь к Эдварду Марано, впрочем, не помешала Ванессе увлечься неотразимым графом Галлезе.

Хотя Ванесса – это, разумеется, видела как то, что её великая любовь к Эдварду просто  ожидает ещё своего часа, в то время как она позволила себе немного поразвлечься с другим мужчиной.

Вот только мужчину она себе выбрала, как позже выяснилось, неудачно. Хотя правильней сказать, что выбрала не она, а выбрали её, поскольку она угодила прямёхонько в расставленную для неё ловушку.

Однако, когда четыре года назад, она встретила Кристиана в первый день своего отпуска, на берегу курортного городка, расположенного за тысячи миль от маранского королевства – она восприняла это как подарок, ниспосланный ей богами.

Дело в том, что прежде чем вступить в свою новую должность и стать вершительницей правосудия, а значит и иконой благопристойности и бесстрастности, Ванесса хотела хотя бы раз в жизни почувствовать себя женщиной. Не будущей судьей, не дочерью, на которую возложены огромные ожидания, не будущей женой Эдварда Марано, на которой он женится в основном, потому что она подходящая партия, а желанной женщиной. Желанной, просто ради неё самой.

Он сидел за соседним столиком: воплощение перуанского индивидуализма и аморальности, в темно-бордовой шелковой рубашке, с трехдневной щетиной и с опаляюще-знойным взглядом ярко-голубых как июльское небо глаз. Вся его поза от пальцев, поглаживающих чашу коньячного бокала до слегка покачивающейся ноги, закинутой на другую ногу и слегка тронувшей его губы улыбки, были томными и исполненными сексуальности.

Он выглядел роскошным, пресыщенным и порочным, и это было как раз то, что ей тогда было нужно. В нем было что-то смутно знакомое, хотя она точно знала, что они никогда не встречались раньше.

«Разумеется, – усмехнулась она тогда своим мыслям. – Он кажется мне знакомым. Лица подобные тому, что у него – испокон веков лепят скульпторы и рисуют художники.

Он слегка подался вперед и вскинул бровь в откровенном вопросе-призыве. Она закусила верхнюю губу и стрельнула глазками.

«Мара, сделай так, чтобы это выглядело игриво и завлекательно!» – взмолилась Ванесса тогда мысленно, потому что до этого момента, она вообще не знала, что умеет флиртовать.

Он отставил бокал, поднялся, верней не поднялся, а перетек из сидячего состояния в положение стоя. После чего нарочито медленно и лениво направился к ней.

Она тогда подумала наивная, что он даёт ей время передумать, что достаточно ей отвести взгляд или сделать скучающий вид, и он пройдет мимо.

Он остановился возле стула, взглядом испросив разрешения присесть. Она небрежно махнула рукой приглашая.

Вблизи он оказался еще более неотразимым, её сердце пропустило удар и запрыгало от счастья, а мозг, обидевшись на то, что его совсем перестали слушаться, отключился, дабы не присутствовать при дальнейшем грехопадении своей хозяйки.

Эти три недели стали самыми незабываемыми, красочными и счастливыми во всей её скучной и организованной жизни.

И воспоминания об этих же трёх неделях теперь каждый раз заставляли её чувствовать себя полной дурой.

Так случилось, что четыре года назад, она хотя и много слышала о Кристиане Галлезе, но ни разу не пересекалась с ним лично.

Он же прекрасно знал, кто она. Для чего она ему нужна. И как именно он сможет использовать этот их курортный роман против неё.

О том, что никакой он не нерронец и никакой не Патрик, Ванесса узнала уже дома, спустя пару месяцев, случайно встретив его в одном из ресторанов Саммерсити, куда на какое-то время её занесли неисповедимые пути судейской карьеры.

Тогда он сказал ей, что если она не желает придавать огласке их интимное знакомство, то его более чем устраивает такое положение вещей, и намекнул, что он совсем не против тайных взаимоприятных отношений и что решение о том продолжать или не продолжать эти отношения всегда будет за ней.

И она наивная, глупая дура тогда решила, а почему бы и нет: ведь ему от неё ничего не нужно кроме секса, как впрочем, и ей от него, поэтому спустя две недели она позвонила ему уже сама.

Затем спустя пару месяцев, после тяжелого и изматывающего дня, она позвонила ему снова.

Было всего одиннадцать утра, а Ванесса уже разбавила свой чай коньяком до такой степени, что это был скорее коньяк с привкусом чая, чем чай с привкусом коньяка. Усилием воли женщина взяла бутылку и вылила оставшееся в ней, весьма приличное ещё, содержимое в спатифиллум.

Цветок встрепенулся, нежно-розовые декоративные початки на длинных цветоносах, напоминающие развевающиеся на ветру флажки зашевелись, и дружно опустили бутончики как провинившиеся дети.

– Прости счастье, ик! – вздохнув, повинилась Ванесса. – Но выбор был не широк. Или ты в состоянии нестояния или я, а у меня сегодня ещё собрание партии. Так что спасибо, что выручил!

Стебельки цветка попытались приподнять свои бутончики, но не смогли…

Внезапно внимание судьи привлёк щелчок дверной ручки. Вернее, серия щелчков. Тот, кто был за дверью далеко не с первой попытки, понял, что дверь закрыта на замок. Раздался осторожный стук. – Судья Метис, вы просили подать вам в одиннадцать кофе. И уже одиннадцать! – сообщил вежливый голос секретаря из-за двери.

– Проспись, счастье моё бесценное! Я потом тебе все объясню… – прошептала судья, обращаясь к цветку. Вслед за чем выставила перед собой раскрытую ладонь, и дунула на неё. Кабинет в ту же секунду наполнился чистым морозным воздухом. Затем судья взмахнула рукой, и дверь в кабинет распахнулась. – Спасибо, Мариса! Кофе – это именно то, что мне сейчас нужно! Хорошо, что уже одиннадцать!