Читать книгу Моё прекрасное чудовище - Ная Геярова - Страница 6

Никогда я не видела столь пугающих и в то же время грациозных животных. Большие, ростом почти с меня. С черной лоснящейся шкурой, под которой перекатывались валики мускул. Морды хищные, с умными черными глазами, направленными на меня. Высокие холки и небольшие круглые ушки. Губы оттопырены, и за ними двойной ряд острых клыков. Длинные остроконечные хвосты застыли, не двигаясь. Если я хорошо помню науку Дарьера, еще по детству рассказывавшего мне о диких животных, то это означает, что твари напряжены, но не агрессивны. Может, мимо пройдут? Я стояла не шевелясь, но и не в силах отвести от них взгляда.

Все три хищника внимательно на меня смотрели. Один сделал мягкий беззвучный шаг. Вытянул морду, принюхиваясь к моему запаху. Я дышать перестала. Тварь сделала еще один осторожный шаг.

– Тихо, тихо, я не опасна. Идите миром, – произнесла я глухим шёпотом больше для собственного успокоения. Но странное дело, тварь будто прислушалась, и следом за ней столь же бесшумно подошли ко мне остальные.

– Я совсем-совсем не опасна, – продолжала самым умиротворенным голосом. Одним богам известно, как мне удавалось не закричать от страха и не пуститься бежать. Но я помнила рассказы Дарьера. Бежать нельзя. Сработает инстинкт жертва-хищник. И если сейчас у меня еще есть хоть какой-то шанс, то потом точно не будет. Ведь Хайн говорил, что гариконы очень быстры.

Я руки расслабила и опустила. Гариконы очень внимательно за мной наблюдали.

Один подошел совсем близко и понюхал.

Сердце, казалось, перестало биться, а я дышать.

Мокрый нос коснулся моей руки, расцарапанной ветвями в кровь.

Кровь!

Все, мне конец. Сейчас сработают инстинкты хищников и меня разорвут на части. Я в ужасе глаза закрыла, желая только одного: пусть смерть будет быстрой. А еще лучше упасть бы сейчас в обморок, чтобы не чувствовать, как меня буду рвать кровожадные твари.

Но, вопреки всем моим ожиданиям, кожи коснулся липкий язык, провел по моей ране, и как-то утробно было произнесено:

– Мбау-у-ум.

Я с содроганием глаза открыла.

Все три гарикона стояли рядом. Один лизал мои раны. Двое остальных с насторожённостью на меня смотрели.

То есть жрать меня не собираемся? Или ждем, пока побегу?

Тот, что облизывал, поднял морду, внимательно на меня смотря.

– Мбау-ум, – произнес прямо мне в лицо и слегка качнул хвостом, словно в приветствии.

Я растерянно смотрела на него.

– Мбау-ум, – поддержали остальные.

Я чисто механически подняла руку и коснулась головы стоящего рядом со мной зверя. Погладила. Он глаза закатил и сел передо мной, спрятав клыки и высунув язык. Огромный синий язык.

Боги! Я сейчас точно лишусь чувств. Потому как совершенно не понимаю, что происходит и почему я до сих пор жива.

Почесала гарикону за ухом, он блаженно заурчал, будто огромная кошка. Двое остальных приблизились ко мне. И вытянули морды, явно в ожидании ласки.

Превозмогая жутчайший страх, я и их погладила.

– Мр-р-р-р, – заурчало тремя голосами, распугивая окрестных птиц.

Один из гариконов совсем осмелел и потерся о меня огромной черной головой.

– Мр-р-р.

Это было странно и пугающе. Я стояла в окружении трех крупных хищников, ведущих себя со мной так, словно обычные домашние коты. Ластились, мурчали и заглядывали в глаза.

А потом из рассветной полутьмы леса раздалось грозное и очень пугающее рычание. Куда как более пугающее, чем ластящиеся ко мне гариконы. Те разом замерли, ощетинились, вставая передо мной.

И тогда из-за деревьев на нас выскочил…

Все. Обморок. Мне срочно нужен обморок.

Гариконы по сравнению с вышедшим просто милахи-кошечки.

В глазах чудовища металась дикая ярость. Морда, чуть вытянутая, хищно оскалена, длинный черный хвост и крылья. Огромные черные перепончатые крылья.

Просто огромная летучая мышь с оскалом и жутким взглядом черных глаз, в глубине которых бешено мечущиеся синие искорки.

Гариконы были быстры и молчаливы. Черными молниями они кинулись на неожиданного гостя.

Удар когтистой лапы распорол одному морду. Но он тут же вскочил и снова бросился на монстра.

А я вдруг отчетливо поняла, что это же они меня спасают! Гариконы защищают меня от чудовища, вышедшего из лесу. Монстра с вытянутой мордой и крыльями. С искорками в глазах.

Шаена!

Того самого, которого я видела в башне. Это не было сном или моим страхом. Они и правда чудовища!

Выворот ловкого тела, и один из гариконов отлетел в сторону, переламываясь о дерево. Заскулил. Я бросилась к нему. В темных глазах метнулась боль, и взгляд потух.

Оно убило его! Чудовище убило гарикона, смело и безрассудно бросившегося спасать меня.

Я вскочила.

Смерть гарикона, моя ярость, страх, ненависть – все переплелось в жгучий узел внутри и выпрямилось пружиной. Я схватила валяющийся недалеко толстый сук и с воплем кинулась на монстра.

Удивление на миг застыло в его глазах, когда я с криком: – Сдохни, тварь! – обрушила на мохнатую голову палку.

Эффект неожиданности сработал. И хотя шаен не упал, но покачнулся и мордой замотал.

– Бежим! – завопила я гариконам и, бросив надломленный сук, пустилась в гущу леса.

Дважды приказывать моим защитникам не пришлось. Они кинулись за мной.

Я никогда так не бегала. Сердце заходилось в диком ритме. Пожалуй, надолго меня не хватит.

Где-то позади раздался дикий, полный ярости рык чудовища.

Один из гариконов обогнул меня и остановился преклоняясь.

Мы поняли друг друга без слов. Я вскочила на черную спину, и гарикон сорвался в дикую гонку. Второй на бегу вскинул голову и жутко взвыл. Услышь я такой вой в другое время, померла бы от страха.

А за нашими спинами слышались тяжелые взмахи крыльев.

Я всем телом прижалась к гарикону, мёртвой хваткой ухватившись за уши и крепко сжимая бока ногами. Ветки хлестали, распарывая остатки платья. Огнем горели порезы от острых веток.

Гариконы неслись вперед в предрассветной полутьме. Я никогда не видела столь быстрых зверей. И все-таки наш преследователь не отставал.

Я вывернула голову, перепончатые крылья мелькали в верхушках деревьев.

Совсем близко от нас раздался тихий рык. Оглянулась. Из-за деревьев выскакивали гариконы, награждали меня быстрыми взглядами и, прижав уши, неслись рядом. Обступали все плотнее, словно прикрывая.

Впереди увидела, как несколько гариконов ловко взбираются на деревья. Движения быстры, если не сказать невероятно молниеносны. Прыжок с изгибом с самой верхушки – и одна из тварей полоснула ногу нашего преследователя. Всего лишь полоснула. Рыча, рухнула в деревья, уцепилась за ветки и, не теряя ловкости, снова бросилась по вершинам за чудовищем.

Мы продолжали нестись между деревьев и кустов.

Момент, когда верхушки полыхнули ярким светом, я пропустила. Ощутила, как гарикон подо мной споткнулся, но все же устоял. А в следующую секунду нас откинуло в сторону. Меня сбросило с твари, и я кубарем пролетела по земле, распарывая лиф платья. С трудом встала. Ладони горели от въевшихся в них еловых игл.

Повернулась.

Чудовище стояло в нескольких шагах от меня. Вокруг выли и бились в убийственном синем свете гариконы. Тварь, несшую меня, оно держало за шею на вытянутой лапе, все сильнее сжимая когти. Гарикон захрипел, извиваясь и пытаясь достать своего убийцу.

Превозмогая боль, я кинулась к ним.

Когда моя хрупкая фигурка встала между монстром и гариконом, раздался глухой рык. Я так и услышала:

– Прочь!

– Не смейте, – выкрикнула так, что в горле больно стало. – Не троньте их!

Тьма. Какие же у него жуткие черные глаза. Очень черные. Он сузил их, и я увидела, как искорки в глубине опасно и хищно замерли.

– Не. Троньте. Их, – проговорила с отчаянной злостью.

Захват чудовища ослаб, выпуская гарикона.

– Отпустите их всех.

Чудовище глаза сощурило, наклонилось, пристально смотря на меня.

Мне было страшно. Никогда так страшно не было. Только ожидание неминуемой смерти давало смелости.

– Они не виновны ни в чем перед вами, – выдавила хрипло. – Отпустите их. Я прошу вас.

Синий свет начал затухать. Гариконы поднялись. Прижали уши, зло глядя на чудовище.

А оно стояло, грозно смотря на меня. И тяжело дыша.

– Уходите, – приказала я гариконам. Животные переглянулись и нехотя отступили, но далеко не ушли.

Я стояла, смотря прямо на монстра. Секунда, две, пока он сверлил меня взглядом.

– Он не тронет меня! – постаралась успокоить я хищников. – Уходите.

Чудовище повернуло голову, с насмешкой смотря на гариконов. А я вздрогнула, смотря на него. Сквозь черную гладкую шерсть на морде проступил яркий багровый шрам, тянущийся от щеки к виску.

Я отшатнулась, уже точно понимая, кто передо мной.

А монстр хмыкнул. Рывком схватил меня, прижимая к себе. И в момент, когда гариконы бросились снова на мою защиту, взмыл в воздух.

Земля очень быстро ушла из-под ног.

Гариконы взвыли.

А у меня дух захватило от высоты. Чудовище, словно издеваясь, неслось вверх, пока деревья не начали казаться крохотными, а у меня голова закружилась от высоты.

Когтистые лапы крепко прижимали к мощному нечеловеческому телу, не позволяя даже дышать нормально или сопротивляться. Хотя я и не пыталась. Сопротивляться на такой высоте смертельно опасно.

Еще пара сильных взмахов, и монстр завис в воздухе.

– Вы можете выбрать смерть, леди, – прохрипел голосом генерала Астеша. – Прямо сейчас. Это ли не лучше, чем стать моей любовнице?

Ужас от сказанного прошел по крови, леденя её. Я смотрела не в жуткую морду шаена, а вниз.

Сердце заходилось в лихорадке, как и мои мысли.

То есть он за мной пошел, чтобы потом убить? Хорошее решение. Хотя, может, и верно хорошее. Всего несколько секунд полета. Смерть быстрая. В противном случае – снова спальня генерала и моя честь, отданная чудовищу.

– Пожалуй, – дрожа, ответила, и лапы шаена незамедлительно меня выпустили из объятий.

Я не смелая. Далеко не смелая. И при всем моем желании избежать близости ненавистного шаена визг сдержать не смогла.

Правда, недолго, всего пару секунд. И снова оказалась в лапах чудовища.

– Даже не мечтайте о столь быстрой и легкой смерти, – зло выдохнуло оно. – Вы моя собственность, и убить вас могу только я. Но не сейчас. Вы еще обязательства по договору не исполнили. А если вы думаете, что так просто можете уйти от меня, то зря. С этого дня вы и шагу без контроля не сделаете. И да, я лишаю вас тех привилегий, с которыми встретил. Надеялся на ваше благоразумие, но, видимо, его нет.

Я молчала. От пережитого просто не могла вымолвить ни слова. Поэтому, когда меня бросили на балкон шаеновской спальни, так и осталась лежать на холодном полу, поджимая к себе ноги, продолжая дрожать и молчать.