Читать книгу Взгляд в прошлое. Великая Победа над фашизмом - Нелли Копейкина - Страница 17

Состав шёл медленно на запад,

Степь отдыхала от жары.

Лишь сполохи вдали да запах

Домов сгоревших и травы

Напоминали – фронт так близко…

В бессмертье катится вагон…

А тучи грозовые низко —

Шёл в неизбежность эшелон.

В дощатых стареньких вагонах,

Хоть ночь, почти никто не спал.

Курил старлей на перегонах,

Дремал якут… Сержант писал,

Что тишина здесь, как в Сибири,

И также жарко, ведь – июль,

Что, мол, проехал пол России,

Но слышал только звон кастрюль.

А ты – пиши, не беспокойся,

О детях помни, о родне,

Что скоро утро, и проснёмся —

Чайку` заварим в тишине…

…И поначалу еле слышны,

Шмелиным воем, всё сильней,

Заходы «Мессеров» зависших,

Ответ зенитных батарей,

Разрывы, пламя, крики, стоны,

Команды, что нельзя понять…

Мгновенья, дни, недели, годы —

Всё сжалось! Как легко отнять

Всех, кого женщины взрастили,

Над кем ночами мать дрожит,

Кого мгновенно погубили,

Кому ещё бы жить да жить…

…И безвозвратные потери,

И похоронки шлются в тыл,

И горе вновь стучится в двери,

Без доброй вести мир постыл…

…Шрам от тяжёлого раненья,

Госпиталя, и вновь – на фронт.

Удачей жив – жди направленья…

Пройти всё… знать бы наперёд…

Я среди них, ещё не в форме,

В футболке белой, со значком…

Не думали о «хлебной норме»

Музейный Питер и Главком.

Ещё не мерил пульс обстрелов,

Сердец биенье метроном,

И засыпал дворец растрелльев

В руках атлантов, невесом.

Ещё работали фонтаны,

Самсон разверз у зверя пасть,

И кровь ещё не пролилась

Под Марса звучные фанфары…

Стою на «Невском пятачке» я,

Ещё в футболке, со значком…

В чехлах стволы, спит батарея,

И я со смертью не знаком…

Кто прошёл

свой самый первый бой

И как` выжил, —

сам не даст ответа.

Догорал

гвардейский прорывной

Батальон

на перекрёстке лета.

Над бронёй

(пробитой «скорлупой»),

Остывая медленно

от пекла,

Вились вихри

в пляске огневой

Моего,

ещё живого,

пепла…

Достал табачку, а вокруг – тишина.

Умолкла кукушка, лишь – эхо…

…Я струсил в бою, но прикрыл старшина

В то страшное жаркое лето.

Учили штыком бить да шашкой рубить,

А смерть шла грохочущим танком!

Не дал от позора мне заживо сгнить

И силу вернул, как подранку.

В статуте медальном заслуга не в счёт,

Что, в сущности, спас ты солдата

От пули своих же, больнее что бьёт

Эсэсовского автомата.

А после Смоленск был, Москва, вновь – Смоленск,

И первые наши медали,

Днепровской волны окровавленной всплеск

Мы ртами с тобою хватали.

Как долго мы шли, а за нами земля

В дыму зарастала крестами…

…Я – жив, над тобою винтовки палят,

Да каска обнята цветами.

На куцем обрывке простого сукна

О чём-то шептались медали.

Им звякнуть бы, крикнуть: «Вставай, старшина!

Но… голос они потеряли…

Выпил много, считал – напьюсь,

Только зря всё, не захмелел.

Я вернулся домой, на Русь,

Повезло мне, лишь охромел.

Повезло, что под Курском «Тигр»

Недостаточно меток был,

Что кровавый Днепровский «пир»

Не накрыл меня, лишь умыл.

Повезло, что не я, – другой —

С пулей на`сквозь дорогой в ад —

Тот, что пленом зовут. Дугой

Изогнёшься… и смерти рад.

Повезло мне, что лишь меня

Оттолкнуло взрывной волной,

А того, у кого семья,

Смерть аукнула за спиной.

Не вини меня, мать, жена,

Что принёс… да не ту я весть.

Я бы принял ещё огня,

Чтоб не видеть их слёз вовек.

За Победу, за нас, за Русь! —

Выпить каждый из нас хотел…

Выпил много, считал – напьюсь,

Только зря всё, не захмелел.

Есть место, где спокойствие навечно,

Лишь шелест листьев, светоч образов,

Да гомон птичьих стай звучит беспечно,

И слабый звук замедленных шагов.

Здесь испытаешь странность ощущенья:

Тоску о том, что было и ушло,

И чувство близких душ соединенья,

Живых и тех, что время унесло.

Здесь прошлого слышны порывы, ветры,

Здесь хочешь встать, поклясться, замереть,

Сказать: «Мы здесь! Нас разделяют метры,

Мы рядом, чтобы души ваши греть».

Мы помним потому, что просто… помним.

Приходим не для отпущения грехов.

Мы вашим духом души здесь наполним,

Но неоплатных не вернуть долгов.

От вереницы туй, зелёных вечно,

Ложатся мягко тени на гранит…

И гомон птичий слышится беспечный,

И чёрный камень память, скорбь хранит.