Читать книгу Весна безумия - Нелли Ускова - Страница 19

Но в ближайшее воскресенье тоже не удалось отоспаться – с утра пораньше поехала на олимпиаду. В этот раз успела решить всё, не знаю, насколько верно, но сделала всё, что было в моих силах.

По дороге домой переписывалась одновременно и с Тимом, и с Ингой. Инга ныла, что Дождик сегодня работает до вечера, и требовала, чтобы я пришла к ней, а Тим настойчиво зазывал погулять и обещал показать одно классное место. Чтобы никого не обидеть, я написала Инге, что зайду к ней днём, а вечером договорилась встретиться с Тимом.

Сон стёрся из памяти, и наваждения отступили. Я надеялась, что не буду теперь так смущаться при встрече с ним. Да и вечером стемнеет, и даже если я покраснею, это не будет так заметно.

Инга ходила по дому в коротких шортах и всё чаще задерживалась перед зеркалом, любуясь своей татуировкой, всё никак не могла на неё наглядеться. Мы наделали уже сотни фотографий со всевозможных ракурсов. Выглядело это круто: тату ещё была свежая, яркая, и при любой активности создавалась иллюзия движения механического протеза.

– Выглядит круто! – наверное, в десятый раз оценила я.

– Да, Дождик – талантище! Хочешь себе такую же? – прищурилась она.

Мы любили с Ингой тему будущего, киберпанка, антиутопий и прочего, но       её больше захватывали идеи роботизации, искусственного интеллекта, программирования, а меня привлекала тема развития генетики, когда была бы возможность как-то влиять на генетический код, что-то добавлять, убирать, модифицировать тело. В этом наши вкусы совпадали, и почти все фильмы и сериалы мы смотрели вместе.

– Ой нет, ты же знаешь, какая я трусиха, – открестилась от этой идеи я. – Тем более, ты говоришь, на кости нереально больно бить.

– Да, на кости прям жесть, в остальном терпимо. И я ещё хочу! Дождик сейчас рисует эскиз в продолжение темы протезов, но для предплечья.

– Я, конечно, слышала, что на татуировки подсаживаются, но, может, сто́ит подождать, вы эту-то делали три недели. Или тату как легальный селфхарм21?

– Хочется ещё! Мне кажется, через тату Дождик проявляет свою любовь.

– К кому любовь? К тем, кто платит ему деньги? – усмехнулась я.

Инга завалилась на кровать и тут же протянула мне ногу под самый нос, чтобы я детально рассмотрела татуировку.

– Без любви такую красоту не сотворить!

Подруга не хотела отпускать меня к Тиму, ныла, чтобы я осталась у неё. То ли в ней говорила ревность, то ли она до сих не оттаяла по отношению к нему. Хотя после роликов в ТикТоке мне показалось, чуть зауважала Тима, начала присматриваться. И перед уходом подозрительно прищурилась:

– Вы, конечно, такая милота, из школы за ручку ходите. Почему между вами ничего нет? Вы ж так до пенсии не поцелуетесь. Это ты держишь Клячика на расстоянии?

– Не держу, но мне нравится, что он не форсит.

– Как-то он совсем не спешит, – засмеялась Инга. – Такими темпами ты успеешь ещё с кем-нибудь замутить параллельно.

– Зачем мне это? Мне и Тима хватает, – отмахнулась от подруги и обмоталась шарфом. – Ладно, мне пора.

Тим ждал меня рядом с гимназией. Мы обогнули школьный двор и пошли в сторону их ЖК.

– И куда мы идём?

– Это будет сюрприз. Не боишься высоты?

– Нет, высоты не боюсь, а вот сюрпризов боюсь. Скажи мне, пожалуйста.

Тим улыбнулся и покачал головой.

– Хотя бы намекни, это далеко? – расспрашивала я и нервничала.

Неожиданности зарождали во мне панику, и порой я страдала сюрпризофобией.

– Нет, в моём доме.

– Мы к тебе идём? – остановилась я. Одно дело – зайти на минуту с Пашей. А в выходной у Тима наверняка дома родные, к встрече с которыми я не готовилась.

– Не совсем. Ты мне доверяешь? Хочу показать тебе своё место силы.

Я до последнего не верила, что мы не идём к Тиму домой. Ведь мы зашли в его подъезд, но вместо одиннадцатого этажа на лифте поехали на двадцатый. Тим отпер замок, закрывающий дверь чердака, и мы вылезли на крышу. Здесь было ветрено, но вид открывался потрясающий.

Весь наш городок как на ладони, а с другой стороны расстилался мрачный лес с одинокой проплешиной озера посередине. По дорогам ездили маленькие машины, маленькие люди спешили по своим делам, а над нами было бескрайнее серое небо.

– Вау! – оборачивалась кругом я, чтобы оценить вид со всех сторон.

– Это ещё не «вау»! – Тим завёл меня за выступ выхода на крышу, и здесь был оборудован уголок.

Стояли два пластиковых стула и стол. Вдоль выступа, загораживающего это место от входа, крепилась гирлянда в виде разноцветных маленьких лампочек.

– Самое вау здесь на закате, – Тим подошёл ближе к краю, облокотился на перила. – Жаль, сейчас пасмурно, но, кстати, вон на западе проясняется небо, так что, может быть, и повезёт. Это и есть моё место силы! – затем он уселся на стул, приглашая меня присоединиться. – Когда сильно устаю или нет настроения, прихожу сюда, слушаю музыку и отключаюсь от реальности.

– А ключ есть только у тебя?

– У меня отец главный по подъезду, ключ у него, но я сделал себе дубликат. И здесь я заряжаюсь, – Тим вытащил из рюкзака портативную колонку, поставил её на стол и включил музыку.

– А у меня, наверное, место силы в горах, – задумалась я. – Там всё по-другому ощущается, чувствуется масштаб и мощь, и будто время замедляется.

И я рассказала про наши походы с папой в горы. Тим признался, что ни разу не был в горах. Он рассказывал про свои каникулы в спортивных лагерях. Мы делились своими историями о лете, даже музыку выключили. Когда солнце мелькнуло в прогалине на хмуром небе, мы оба заметили этот момент, солнце коснулось наших лиц прощальным лучом. Мы замолчали и в тишине проводили оранжевый круг за горизонт.

Казалось бы, ничего не изменилось, но резко стало темнеть. Я поёжилась. А уже через десять минут сгустились сумерки. Стало темно. Тим включил разноцветную гирлянду и опять подошёл к самому краю, посмотрел на горизонт. Я тоже подошла и встала рядом. Мы смотрели на городок, на постепенно зажигающиеся огни. Вид завораживал.

– Мне здесь очень нравится, – улыбнулась я Тиму.

– Пусть это место будет и твоим. – Тим повернулся ко мне.

И то ли вечерние тени так ложились на его лицо, то ли его взгляд стал другим. Но нам обоим хватило буквально трёх секунд, чтобы поддаться неведомому притяжению, что подтолкнуло нас к друг другу.

У нас получился долгий и довольно осторожный поцелуй, но он точно навсегда сохранился и в памяти, и на губах.

Стоило мне закрыть глаза, как в голове тут же всплывал образ счастливого Тима: он сам стал светиться, как разноцветные лампочки в гирлянде. А у меня внутри разливалось приятное тепло, мне было мало, и я всё время улыбалась. Впервые хотелось кого-то поцеловать, и, возможно, поэтому было так вкусно, нежно и приятно.