Читать книгу Весна безумия - Нелли Ускова - Страница 7

– Этого я и боялась! – Инга прислонилась к шкафу и демонстративно билась об него лбом. – Скажи, пожалуйста, что ты шутишь.

А я всего лишь сказала ей, что Тим «ничего так», без каких-либо подробностей. Если бы призналась, что Тим мой краш, она бы меня прибила и его заодно. Но, видимо, я слишком сильно смутилась, и Инга сама обо всем догадалась.

– Ладно! – по-деловому заговорила она и оторвалась от своего размеренного самобичевания. – Пока это не зашло слишком далеко, я тебе подберу кого-нибудь нормального. Но с Клячиком вы вместе не будете!

– Инга, пожалуйста, не надо меня ни с кем шипперить11! – я засмеялась от её угрозы. – Ты так говоришь, будто мы перед алтарём стоим, а ты должна нас разлучить. Мы же просто посидели пару раз в «Маяке» и попили кофе. Всё! Мы не мутим даже. Это вообще ни о чем. Подумаешь, переписываемся и погуляли пару раз.

Но подруга пропустила мои оправдания мимо ушей и вздохнула:

– Как тебе Петренко?

– Я о нём вообще ничего не знаю, таскается с Борюсиком и Ковалёвым, – я пожала плечами, вспоминая Ингиного одноклассника. – И он длинный, как фонарный столб.

– Ты их по росту, что ли, ранжируешь?! Тебе он нравится или нет?

– Нет, конечно! Как может нравиться столб, когда сама я ростом с табуретку?!

– Жалко. А Степашка? – перебирала Инга.

– Ты издеваешься?! – я снова засмеялась и покачала головой.

Степанов Лёша – типичный ботаник, у него это разве что не на лбу написано, но круглые очки, рубашка, застёгнутая на все пуговицы, и надменный вид умника говорили за него. И он, похоже, влюблён в Ингу. Подруга его от себя не отпускала, и он этому был только рад: они вместе ходили в кванториум на робототехнику, сидели за одной партой и готовились к ЕГЭ по физике и математике, но для Инги он просто друг. И хотя до десятого они почти не общались, и Степанова травили в нашем классе, сейчас под заботливым крылом Инги его никто не трогал. Да и главный агрессор нашего класса ушёл из школы после девятого.

– Он хороший, правда. Я бы Степашку абы с кем не стала шипперить. Только тебе.

– Бедный Степашка. Если ты его завтра попросишь с крыши прыгнуть, он ведь сиганёт, – я по-прежнему качала головой от бредовости этой идеи.

– Ну кто? Есть хоть кто-нибудь, кто тебе кажется интереснее Клячика?! – не унималась Инга.

Она как заноза в заднице. Если чем-то загоралась, то не успокаивалась, пока не добивалась своего, а теперь ей чем-то не угодил Тим.

– Нет!

Мне так не нравились эти споры.

– Ты мне как-то говорила, что Ковалёв симпатичный?! – прищурилась Инга.

– Симпатичный и интересный – разные вещи. Инга, давай сменим тему, а? – устало вздохнула я.

– Только если пообещаешь не встречаться с Клячиком!

– Не могу, – я и правда за эту неделю уже не представляла себе вечера без переписок с Тимом. – Отстань от него, плиз. Всё, мне нужно, кстати, эссе по истории дописать на пятницу, – воспользовалась случаем я и полезла в сумку за тетрадью.

Но нет, беру свои слова назад, Инга хуже занозы, потому что она останавливаться совсем не умела. Человек без тормозов.

– Ян, я по-человечески прошу не общаться с ним больше, – взмолилась она.

– Но почему?! Что он сделал такого плохого?!

– Он мне не нравится! Он мелкий! Он тихушник! И ты достойна лучшего! – загибала пальцы она.

– Это всё?! – я уставилась на неё. – Его главные недостатки только в том, что он низкого роста, не общается с одноклассниками и не нравится Инге Догушевой?!

– Я же тебе лучшего желаю, а Клячик – плохой выбор.

– Зато это мой выбор! И то, что он не нравится тебе, не значит, что он не должен нравиться мне! – я, наверное, впервые за столько лет противостояла Инге: обычно я всегда во всём с ней соглашалась. И это было так похоже на спор с мамой. – Помнишь, ты сама говорила, как круто, что мне не нравятся твои краши?!

– Блин, но это же Клячик! Как он вообще может быть чьим-то крашем?!

– Оказывается, может! Всё, я больше не хочу разговаривать на эту тему! У меня эссе по истории.

Я распахнула тетрадь, но внутри всё закипало от обиды и возмущения. Ещё чуть-чуть, и я либо расплачусь, либо не сдержусь и скажу какую-нибудь гадость Инге про её неразборчивость, и тогда мы точно поссоримся, а я этого боялась больше всего на свете.

Телефон завибрировал от оповещения. Я заглянула в сообщения. Писал Тим:

«Слушаю сейчас Драгов и ловлю себя на мысли, что они у меня теперь ассоциируются с тобой. А это моя любимая группа, между прочим», – и смущённый смайлик.

Я улыбнулась, но радость моя была недолгой. Инга тоже заглянула в телефон и тут же выхватила его из рук, я даже не успела среагировать.

– Инга! Отдай!

Но та убежала в туалет и закрылась там. Я ломилась, кричала, угрожала. Меня душило отчаяние, я и не заметила, как слёзы потекли по щекам. Но в какой-то момент стало пусто и совершенно всё равно, будто батарейка эмоций разрядилась. И стало страшно. Нехорошее предчувствие подкралось откуда-то из глубин. Я взяла сумку, трясущимися руками оделась, замотала шарф и тихо-тихо вышла из квартиры Инги.

За последние два года меня впервые накрыла паническая атака. Я боялась, что не дойду до дома. Черный паук выбрался из глубин сознания, расположился на груди и начал заматывать меня в паутину звериного ужаса. Казалось, что сейчас умру прямо сейчас от безысходности. Я как рыба открывала рот, не в силах вдохнуть и выдохнуть, схватилась за голову, и мысленно умоляла паука не затягивать паутину страхов. «Только бы добраться домой. Только бы добраться…» Я боялась упасть, умереть и задохнуться от страха прямо на улице, поэтому, зайдя домой, сразу застонала:

– Мам, дай мне Феназепам.

– Яна, что случилось? Теперь нельзя без назначения врача.

– Просто… дай… таблетку… – рухнула я на четвереньки, глубоко дыша.

– Яна, что случилось? Тебе опять плохо? Что с тобой? Атаки?– Мама подскочила, опустилась рядом, вглядывалась в моё лицо.

Слёзы полились вместо слов. Паническая атака не отпускала, а мне так хотелось, чтобы это быстрее прекратилось.

Мама обняла меня, Сонечка прибежала и тоже обхватила за шею, из-за этого я разрыдалась ещё сильнее. Грудь сдавливало так, что, казалось, я вот-вот задохнусь и умру. Бесконтрольная тревога душила и лишь нарастала.

– Сейчас принесу тебе таблетку и воды. Надо показать тебя врачу! – глядя на меня, сдалась мама и пошла за аптечкой.

Папа выглядел обеспокоенным, помог подняться и взял Соню на руки, чтобы она не теребила меня за ногу. Малышка тоже начала хныкать в унисон со мной.

– Пап, я возьму ноутбук, телефон потеряла, нужно одному человеку написать срочно.

Папа без вопросов принёс ноутбук и занял игрой Соню. Я приняла таблетку, мама всё лезла с расспросами, что случилось, но я молчала. Ждала, когда меня отпустит.

Можно было догадаться, что Инга не успокоится, пока я не прекращу общаться с Тимом, но я совершенно не ожидала такого подлого поступка. Я открыла переписку с Тимом.

«Что за тупой подкат, Клячик?»

«Неужели ты не понял, что тебе со мной ничего не светит?»

«Где я, а где ты?»

«У тебя нет никаких шансов!»

«Не пиши мне больше».

От каждого сообщения становилось только больнее, как будто меня били слова. Я вытащила Тима из чёрного списка (ЧС), куда его добавила Инга.

«Тим, прости. Это всё неправда. Это написала Инга. Мой телефон у неё остался, я пишу с папиного ноутбука, поэтому пока без связи».

Ответил он тут же, и у меня камень с души свалился, что он не добавил меня в ЧС.

«Я так и подумал, что это не ты. У тебя всё нормально? Давай завтра после уроков поговорим?»

«Всё хорошо. Давай».

Отдала папе ноутбук, почувствовала, что от таблетки меня клонит в сон. Предупредила маму, что иду спать, и легла в кровать. Может, мне снилось, или я ещё не уснула и слышала, как приходила Инга, как просила меня разбудить, но мама была настойчива и сказала, что любое дело лучше решать утром на свежую голову.