Читать книгу Шесть поэм - Никита Мирошников - Страница 4

Герой мой долго собирался

И чрез семь дней лишь был готов.

С женой, детьми он попрощался

И в свой оправился уж путь,

Когда воздвигла ночь покров.

Чтоб не грустить, он постарался

Скорее крепким сном заснуть.

Дорога дальняя лежала,

И были чисты небеса.

В них ярким пламенем сияла,

Как будто в дымке многих лет,

Лишь Вифлеемская звезда.

Она Белакву освящала,

Храня его от многих бед.

В дороге скоро дни промчались.

Он видел уж, как вдалеке

Столицы шпили возвышались,

Когда пошёл нежданно дождь.

Он, слава богу, налегке.

Ворота звоном открывались,

И вот он зрит уж город-вождь.

Делец мой первый раз в столице,

Здесь всё устроено не так:

Летают люди, словно птицы,

И, как туман, везде царит

Какой-то правильный бардак.

Белаква в этой веренице

Найти спокойствие спешит…

Он в самом стареньком отеле

Остановился. Здесь живёт,

Столичной чтобы тьма купели

Его не стала поглощать.

Она пустой ведь шум несёт,

А он здесь, чтобы лишь о деле

Своём немалом толковать.

С утра до ночи посещает

Он рынки разные, потом

Не спит ночами, размышляет,

Какую сделку б совершить…

Но в день один его письмом

Глава торговли приглашает

Совместно вечер посетить!

Делец мой сильно испугался,

Писал ему ведь сам глава!

Белаква жутко волновался,

Понять не мог он, для чего

Явиться должен он туда.

Пиджак надел, в каком венчался,

И всё же бес погнал его…

То был большой и званый ужин,

Что крупный местный господин

Для света истинных жемчужин

В своём имении давал.

Белаква мой в момент один

Размахом светским был сконфужен,

Такого он не ожидал.

Картины в рамах расписные,

Что ярко золотом блестят,

Лепнины тоже золотые,

Украшен ими каждый зал!

Портьеры красные висят,

Стоят сервизы дорогие,

Как будто в сказку вдруг попал!

Белаква сильно выделялся

На фоне вычурной толпы.

Над пиджаком его смеялся

И стар и млад; небрит он был.

И так, во тьме людской молвы,

Он целый вечер бы купался,

Но люд весь резко вдруг застыл…

Уж вот к нему глава подходит,

Делец мой бледный весь стоит.

Себе он места не находит.

«Белаква, здравствуйте, mon cher».

И он идти за ним велит

Туда, где тихо и не ходят,

«Чтоб не мешал нам взгляд химер».

Белаква недоумевает:

«Зачем на ужин было звать,

Коль сам отсель сопровождает!

Уж да аллеи мы дошли,

А он не бросит всё молчать!

И как моё он имя знает…

Ух, к чёрту в глушь уже зашли!»

«Вас, друг, ждёт выгодная сделка!» —

Глава торговли вдруг вскричал, —

«Блестя златой своей отделкой,

Наш новый храм давно готов.

Но денег град лишь недодал:

Финансов ныне переделка!

И храм погряз во тьме долгов!

Ведь мы рабочим не платили,

Да злато сами в долг везли!

И так в долг храм и завершили.

Уже хотели открывать,

Как те проклятые рабы

Вдруг лицам свыше доложили…

Что те изволили сказать!

Теперь, пока долги немалы

Я всем и всюду не верну,

Под сургучом печати алой

Стоять закрытым будет храм!

Но я за жизнь всю не смогу

Рабочим дать, что обещал им!

И злата цену не отдам!

И оттого я хоть немного

У вас в кредит мой друг прошу!»

Белаква молвил тихо, строго:

«Но, почему же у меня?

С чего вы взяли, что займу?

Ведь денег, видно, надо много…

А как же светские друзья?»

«Они провала долго ждали!

И вот их счастья близок час!..

Покуда нас не увидали,

Уж разойдёмся поскорей!

Был рад, Белаква, встретить вас.

Вы мне надежду право дали…»

И скрылся он во тьме аллей.

«Да тут Господь не разберётся!» —

Делец мой тихо прошептал.

Таким ли, так ли в долг даётся?

Он долго в мыслях простоит.

А, между тем, он понимал,

Что зависть горько в сердце льётся,

Что высший свет собой манит…

……………….

Белаква в тяжком размышленьи

В отельной комнатке своей,

Смиряя зависти томленье

Нелегкой думой о главе,

Провёл немало долгих дней.

Но света высшего теченье

Зовёт сильнее всё к себе!

И в ток, где свет тот обитает,

Чтоб зависть сильную смирить,

Белаква дух свой устремляет.

Приемы, ленчи, вечера —

Он хочет каждый посетить!

Глава торговли помогает

И вводит в лучшие дома.

Ох, были разные примеры

Его явлений в высший свет.

И не всегда он все барьеры

С успехом преодолевал.

Немало было разных бед:

Одежда, тон, его манеры.

Впросак он часто попадал.

И так, однажды на приёме

У светской дамочки одной

В её некрупненьком салоне

Довольно крупный был обед.

И мой Белаква хлеб ржаной

Купал в курином прям бульоне,

Забыв про светский этикет.

И все вокруг тогда, конечно,

Друг другу начали шептать

О том, как странно и потешно

Макать в бульон хлеб целиком.

Белаква стал то замечать,

И хлеб и суп убрал поспешно,

И удалился прямиком.

Ещё один смешной был случай:

В музее мистер вдруг узрел,

Что из-под туфель ткань онучей

У моего дельца торчит.

Белаква быстро покраснел,

Услышав тихий смех трескучий

И шепот горький нарочит.

Но самый был позорный раут

В потоке светских вечеров,

Когда британский сэр Локаут

Белакву из дому изгнал.

Узрев эмблемы простаков,

При всех он крикнул: «You! Go out!»

И вмиг взашей его прогнал.