Читать книгу Декорации - Никита Владимирович Чирков - Страница 3

Минуя границы пригорода и оставляя позади за горизонтом все больше возведенных технологических строений, воздушный транспорт уверенно приближался к территориям, чья ценность уже давно являлась предметом политических и общественных обсуждений. Результат которых куда чаще, определялся громкостью кричащих.

Пункт назначения – Природные земли. Тысячи людей осознанно живут в деревнях, пользуясь сельским хозяйством и полагаясь лишь на свои силы. Большую часть времени они пытаются вернутся к корням: работают руками, наслаждаются тем умиротворением, которое дает им отсутствие каких-либо современных технологий, позволяя единению с голосом природы, освободить разум и память от всего того, что мешает покою и естеству жизни. Еще до Сбоя, эти земли были заселены множеством семей и общин, не желавшими жить в мире технологий. У всех были свои причины: кто-то следовал корням, кто-то был против внедрения цифровых технологий в жизнь, где за всеми есть след, кто-то же хотел познать иную, более естественную жизнь, наедине с природой, где ручной труд, дарил шанс контроля над собственной жизнь практически в буквальном смысле. Соломон Напье отлично понимал причины, вынуждающие людей, отделятся от современного общества, бросая работы, жилье, а иногда даже друзей и семью из-за невозможности существовать в мегаполисе по своим собственным причинам, но, зачастую, все это – последствия Сбоя.

Ему самому еще с детства пришлось принять дар, в виде искусственной правой ноги, почти под самое бедро. Сейчас, конечно же, он давно свыкся с ее наличием, да и почти всегда она была под штаниной, причем облаченная в ткань телесного цвета. Родившись с повреждением нервов, вынудивших врачей ампутировать ногу, но от инвалидной коляски его вполне успешно спасли современные технологии протезирования. И это зачастую провоцировало в нем вопрос: не будь у него дефекта, стал бы он человеком, готовым на жертвы ради других? К тому же, отношение к нему самому зачастую было особенным, ведь люди видели неполноценность чаще, чем его самого. Он не хотел бы знать ответ, но иногда, очень редко, в трудные моменты, этот вопрос не давал ему покоя, хотя и преследовал его всю жизнь. Это вынуждало его скрывать свой дефект даже тогда, когда это было ненужно.

Всю свою сознательную жизнь, Соломон был отлично осведомлен о том, как пропорционально развитию технологий возрастает количество пострадавших от этих технологий. Не раз, как в закрытых кулуарах власти, так и на открытых общественных собраниях, возникал вопрос, что появляется первым: проблема или ее решение?

Огромный самолет плавно поддавался объятиям гравитации, опуская пассажиров и перевозимый груз в буквальном смысле «с небес на землю». Посадка прошла так, словно и не было никакого касания с землей. Двигатели закончили последний цикл вращения и возможность выбраться наружу, не заставила себя ждать. Спустившись, Соломон мельком взглянул на солнце, которое щедро освещало взлетную полосу, даруя всем и каждому тепло, но уже не одиноко владеющее небом, а делившее его с надвигающимися густыми тучами.

– Здравствуйте, Соломон, – голос наставника и, по совместительству, друга вывел его из размышлений, и заставил искренне улыбнуться.

– Здравствуйте, Майя, – они тепло обнялись. При довольно широких плечах, крепком телосложении и росте в метр девяноста, у него было по-настоящему доброе и приятное лицо.

– Добро пожаловать в Природные земли. Ты здесь впервые, взволнован?

– Да, очень. Тут так…

– Тихо? Да, к этому привыкаешь. Особенно после десятилетий жизни в мегаполисе и работе в офисах ЦРТ, это место, говоря откровенно – дает новый глоток жизни.

– Приятно от вас это слышать, – она немного удивилась, и он продолжил. – Я имею ввиду, не поймите неправильно, но Вы как будто счастливы, от вас прямо веет спокойствием и умиротворением, – она слегка улыбнулась, но не знала, что ответить на такое по простой причине – делится с людьми для нее давно перестало быть нормой.

– Не будем тратить время, – разбавила она неловкую паузу. – Ты всего на несколько дней, пойдем, я все покажу, а ты расскажешь, какое бремя лежит на твоих плечах, пока занимаешь мою должность.

– Да, кстати, есть что рассказать. На сегодня намечена отправка космонавтов к Новому горизонту, все ЦРТ на ушах, Бенджамина только это и волнует последние месяцы, – Майя неоднозначно посмотрела на него. – Министерство обороны и ЦРТ прямо сейчас творит историю, а я здесь, чему на самом деле очень рад – космос может и подождать. Начальство усердно пытается угодить всем, хоть и кладет все карты в одни руки, лишь бы оправдать смену курса…

– Итан Майерс как-то участвует в этом? – резко спросила Майя, перебив собеседника. На самом деле, она хотела спросить о Бенджамине, но боялась затронуть старые чувства. К тому же, про него она и так знала все, в отличие от Итана, с которым потеряла связь около четырех лет назад… Порой, в момент сентиментального порыва, она вспоминает то время, когда они вдвоем просто работали в отделе робототехники, он – занимался программирование, она – руководила инженерным корпусом. На тот момент они уже давно дружили и мечтали о том, как смогут что-то изменить. И, скорее всего, так бы все и шло по накатанной, не появись в их жизни Бенджамин Хилл.

– Нет, что вы. Вернись он к работе, вы бы первая узнали. Да и сейчас было бы не до него. Бенджамин безостановочно пытается доказать пользу Центра Развития Технологий, вкладывая все силы в космическую программу, а, уж поверьте, хаос творится еще тот последнее время. Его упорству можно лишь позавидовать, работает за десятерых. Он молодец, и я думаю, что ему тяжело без вас…

– Слушай, – перебив, Майя остановилась и повернулась к нему, – Я знаю, ты хочешь, как лучше, и считаешь, что в наших руках изменить все и вся, но не лезь в эти вопросы, пока тебя не попросят. – Она старалась не быть грубой, но вышло все равно холодно.

– Простите конечно, – начал он аккуратно, даже несколько наивно, – но я хочу делать свою работу не в пол силы, а во всю, как и делал всегда, потому что иначе не вижу смысла…я не хочу подвести вас.

– Я уехала и оставила свой пост, между прочим временно, на тебе, не потому, что мне стало плевать или я устала. Мне надоело закрывать глаза на последствия, оправдывая их приемлемой жертвой ради, некоего мнимого будущего. То, чему я надеюсь научить тебя – это терпению, которого так не хватало тем людям, с которыми я работала ранее. – Майя чуть успокоилась. – Жизнь, она здесь и сейчас, прямо перед тобой. Многого не нужно, чтобы улучшить ее, помни это.

Подходя к основному зданию, она связалась по коммуникатору с Кристиной, чтобы та подошла к главному входу, встретить Соломона, пока она сходит в свой кабинет за его идентификатором. Соломон подошел к большой карте, где увидел всю территорию Природных земель, и, если бы не отмеченные небольшие деревни и лагеря, где в основном собираются люди, то пользы от нее он бы не получил и вовсе. Ведь огромная территория – не более, чем обычный лес, поля да озера. Хоть люди и предоставлены сами себе, но оставлять без присмотра происходящие события и скопления людей, ни Майя, ни кто-либо другой, не может позволить. Многие тропы и дороги определены белыми линиями, весь транспорт и каждый сотрудник имеет обратную связь с лагерем, все его передвижения отмечены на карте в реальном времени.

– Если что, то мы – это зеленая зона, – Кристина подошла со спины, радуясь приезду Соломона.

– Здравствуй, Кристина, – улыбнулся он в ответ, и они обнялись, – ты не упускаешь шанса блеснуть знаниями или боишься, что заблужусь?

– Для тебя сделаю исключение и пропущу первое, – они были знакомы с первого дня ее работы, но хоть и виделись редко, это не мешало поддерживать контакт и узнать друг друга лучше, используя удаленную связь. Они стали очень близки, и, признаваясь себе, он жаждал с ней встречи.

– Я никому не расскажу. А то ведь, нельзя допустить чтобы твой статус пострадал, – подыгрывал он ей, не скрывая азарта.

– Вот именно, здорово что ты понимаешь.

– Ну, рассказывай, как вы тут?

– Хорошо, все действительно хорошо. Вот бы успеть подготовить людям жилье до наступления зимы, не знаешь, у кого уточнить информацию об этом? – саркастично спросила она, не скрывая удовольствия от его компании.

– О, я понял, меня решили крайним сделать, да? – Чуть ли не со смехом парировал он.

– Ну, кто-то же должен, так что, будь горд и прими этот удар, все же, ты там на передовой. – Она похлопала его по плечу.

– Ну, раз выхода нет, то, так и быть, приму, не могу же я оставить тебя крайней, – они улыбнулись друг другу, – а если серьезно, то успеем, должны успеть. Привезли многое из необходимого, уже завтра рабочие начнут все доделывать, это вопрос времени, тут нет повода для волнения.

– А где есть?

– Там, где вы освободили целый корпус для двадцати врачей, которых я привез с собой сегодня.

– Да брось ты. Все будет отлично, – подбадривающе сказала она, словно заботясь о нем. В такие моменты, находясь рядом с Кристиной, ему было необъяснимо легко и просто, словно он лишен механической ноги. Ни Майя, ни Кристина не общались с ним пренебрежительно, что он крайне ценил, ведь знал, что они попросту видят его таким, какой он есть. И сейчас, одна лишь мысль, что ему придется уехать отсюда, была неприятна.

– Сегодня какие-то помехи со связью, поэтому план несколько не точен, – издалека начала громко Майя, дабы не создать неудобств.

– Я связалась с технической службой, – неожиданно громко начала Кристина, одновременно чуть отойдя от Соломона, оба испытали то самое чувство, когда их застукали за личным, – Сказали спутник барахлит, скоро другой перенаправят, в любом случае, все будет работать.

– Это может быть из-за космической программы, там у них все работают без выходных, – подтвердил спокойно Соломон, переглянувшись с Кристиной.

– Хорошо, я поняла. – Майя посмотрела на Кристину, потом на Соломона, видя, как они, в неловком молчании, чуть наигранно ожидают дальнейших ее слов или действий, продолжила, – так, нам пора ехать, увидишь своими глазами второй лагерь.

Майя передала Соломону коммуникатор для связи и наручный идентификатор, через который шел сигнал не только о его местонахождении, но и общие медицинские показатели владельца.

– Заодно полюбуешься здешними красотами, а то все в офисе сидишь, мира и не видел, – саркастично добавила Кристина, слегка ухмыляясь.

– Ты ведь помнишь, что я старше тебя по должности, да?

– А я все думала, когда ты эту карту разыграешь.

– Работает?

– Слишком банально, так что, вы отправляйтесь, а я пойду обустраивать вновь прибывших, – Кристина развернулась и ушла в главное здание.

– А вы отлично ладите я вижу. – Подытожила Майя, смотря на Соломона.

– Да, с ней интересно. – Ответил он неуверенно, глядя вслед Кристине, не сразу заметив взгляд начальницы.

– Ты ведь помнишь, что правила запрещают личные отношения между сотрудниками, пока они не задекларированы?

– Я.… – он увидел положительное отношение Майи, но его эти слова несколько смутили, – мы – просто хорошие друзья, – медленно произнес он, понимая, что сам не верит в эти слова, не говоря уже о Майе.

Два автомобиля выехали за пределы территории лагеря, без остановки следуя вглубь Природных земель. Чем дальше от оплота цивилизации, тем более Майе хотелось не возвращаться вовсе. Просто примкнуть к некому поселению, заняв свое место в небольшой неформальной семье, а то и вовсе, поставить домик на берегу озера… Желательно того самого озера, к которому они много раз приезжали на выходные, ставили палатку и наслаждались тишиной и покоем… где они были вдвоем и больше не было ничего – ни ЦРТ, ни ответственности за будущее, ни чувства вины – лишь они двое…

Никто не стал бы мешать им исполнить эту задумку, скорее, даже наоборот, позволив ей пропасть с радаров, многие высокопоставленные и не очень люди выдохнули бы, ведь никто, так громко как Майя, более не станет мешать им «рубить с плеча», забыв о морали, ответственности и справедливости. Но все же она не могла совершить подобный шаг, слишком многое было сказано и сделано, о чем она жалеет и сейчас, как и многие месяцы спустя, она не может найти ответ на вопрос: почему все не может быть просто?

Выехав из густого леса, защищающего от прямых лучей солнца и безмятежного ветра, движение без остановки продолжилось по полю. По правой стороне было большое озеро, с противоположного конца которого, вдалеке стояло несколько палаток вокруг большого костра. Слева открывался вид на пастбище и прогуливающихся по нему дюжины коров, за которыми следил пастух. Взрослый, под два метра, мужчина с густой бородой и короткой неровной стрижкой, и рядом, по всей видимости, его сын – лет десять, худощав, черные волосы слегка касались плеч, он заинтересованно наблюдал за отцом. «Видимо где-то недалеко небольшая деревня» – думал Соломон. Скорей всего они кого-то потеряли, возможно, маму ребенка, подумал Соломон, и неосознанно задался вопросом, на который не хотел отвечать: что бы сделал он, потеряв Кристину?

Открыв цифровую карту, Соломон стал искать данное место, но не смог, ведь авто определение местности не работало, понять где они, он сейчас не мог. Как и говорила ранее Кристина, сегодня неполадки с связью. Но, увеличив карту в масштабе, ему снова открылся общий вид этой территории, где флажками были отмечены известные небольшие лагеря, в один из которых – самый большой – они и держат путь.

– Как много людей, – со скорбью произнес Соломон, – и все они жертвы Сбоя?

– В той или иной степени. Многие просто потеряли кого-то и, разочаровавшись во всем, лишь пытаются понять, как и зачем жить дальше. Ты ведь знаешь число пострадавших, чего тут удивляться.

– Одно дело число, другое – быть здесь и видеть их. Это и раньше было трагедией, а сейчас… надо было раньше приехать.

– А что бы изменилось? Благодаря твоему руководству, я могу быть уверена, что подобное не повторится, уж не в ближайшее время точно.

– И я не подведу вас, обещаю.

Соломон испытывал граничащее с болью сочувствие, видя разных представителей Природных земель, в глазах которых он был больше врагом, нежели доброжелателем. Хотя, ведь именно он готов был первым помогать всем и каждому, жертвуя каждой минутой своего времени, лишь бы улучшить жизнь тех, кому повезло меньше чем ему, уж, не говоря о тех, кто пострадал из-за действий его наставницы и ее коллег. Так он и познакомился с Майей, когда, повзрослев, устроился работать в общественный центр помощи людям «Рука помощи», недалеко от центра города, в основном специализирующемся на малоимущих людях, предоставляя койку и пропитание. Когда случился Сбой, их центр попал в первые ряды помощи людям, куда довольно быстро приехала Майя, преисполненная непониманием и сочувствием, практически потерянная и разбитая из-за последствий, которых никто не ожидал. Тогда его удивило это, но она попросту забыла все статусы и должности, взявшись за самую простую работу, чуть ли не готовая мыть полы, дабы людям было чище. Соломон помог ей, как один из немногих, кто отнесся к ней без обвинений и осуждения. Почувствовав его доброту и заботу, она, как ему кажется, смогла удержаться на плаву. Возможно это и не так, он не знал, но точно ему было известно, как бы человек не ошибся, ему необходима помощь, ведь даже за самым злым умыслом, кроется надежда на лучшее.

Некоторые люди, увидев автомобили, останавливались и молча смотрели, не проявляя каких-либо эмоций, словно замирали, надеясь не привлечь внимания. Кто-то кричал им в след, но без проявления силы, – это игнорировалось по приказу Майи, прозвучавшего для всех и каждого, еще в первые дни проекта, а ее мало кто мог ослушаться. Дорога занимала не так много времени, но, кажется, что они ехали втрое дольше, и все из-за того, где они ехали и кого видели.

Глядя на всех этих людей, Соломон был преисполнен сострадания в той же мере, в которой чувствовал вину, ведь ему повезло больше, чем им. И каждый раз, когда он думал, что мир несправедлив к нему, ему бы стоило откинуть эти мысли, ведь он, Соломон Напье, хоть и рос сиротой с искусственной ногой, ему повезло куда больше, в первую очередь, благодаря доброте некоторых людей, видевших его ум и доброе сердце, а не физический дефект. И сейчас, с каждым метром дороги, ему все больше хотелось наконец уйти из ЦРТ и остаться здесь, чтобы дать людям надежду на лучшее. Ведь когда-то он сам был одиноким и слабым, непонимающим этот жестокий мир, веря, как правильный поступок, всегда приводит к лучшему, в той или иной мере.