Читать книгу Свято-tehno - Николай Александрович Гиливеря - Страница 2

«…дет солнечно, без осадков. Ветер северный, один-три метра в секунду. А сейчас, специально для слушателей FM Патриот, хит молодого поп-исполнителя, который всего за год успел взорвать все мыслимые и немыслимые чарты, став самой обсуждаемой фигурой в нашей великой стране! Фаоллс, со своим хитом «ты ставишь ЗА»…»

Четыре чёрных фургона с дребезжащими двигателями стояли друг за другом у закусочной. На каждом водительском месте сидел человек в чёрном обмундировании без каких-либо опознавательных нашивок.

Ладошка каждой левой руки лежала мягко на руле. Все четыре указательных пальца отбивали ритм начавшейся песни, так как во всех четырёх машинах была включена одна и та же радиостанция.

Остальные восемь фигур в чёрном, что стояли у кассы, уже забирали двенадцать одинаковых заказов. В каждом небольшом пакете бургер + кола. Каждый второй нёс пакет с внеплановым ужином своему водителю. Восемь тел неспешно рассосалось по двое в каждую машину. У каждого первого шевелились губы, напевая любимый хит:

«…молодой и крепкий парень

ты – рубаха. Поднимай свою

пятую точку с кровати и давай

вместе танцевать н…»

Стройные хлопки разорвали вечернюю тишину. Чёрные фургоны змейкой неспешно двинулись в сторону района пяти квадратов. Свежий воздух наполнял лёгкие приятным чувством прохлады, а за стеклом приятно мелькала историческая архитектура центра. Люди возвращались с работы домой, иногда образуя на пешеходных переходах небольшие кучки. Редкие молодые люди шли себе беззаботно бог весть куда, не заботясь ни о чём, кроме своих нежных чувств.

«…мы поднимем себя и близких,

создадим нерушимый союз. Всех свобод

нам на свете хватит, сплотить на веки

великую…»

На перекрёстке фургон, что ехал последним – свернул направо, остальные же держали рули прямо. Через два пролёта начинался квартал имени Морфенко. Местные называли его ласково «коробочка» из-за особенности ансамбля домов, которые образовывали собой замкнутую блочную систему. Да и сам квартал был не так, что бы. Больше походил на большой двор с тремя сквозными выходами. Все три чёрных фургона повернули в карман налево и юркнули по узкому проезду в мышеловку.

Несмотря на и так наступивший вечер в квартале Морфенко было намного темнее, чем на основной улице. Немногочисленные фонари горели тускло, да и то не все. По всему периметру во многих окнах ещё горел свет. А на лестничных площадках можно было увидеть сигаретную дымку какого-нибудь дяди Васи, или Толяна.

Данная гнилая точка уже давно славится своим неблагополучием. А всех этих так называемых жильцов в шутку (хотя по факту самая, что ни есть правда) сравнивают с тараканами. Вот они: хитрые, полуголодные глазки смотрят из всех щелей, стараясь не попасться на глаза.

Каждый второй таракан здесь чем-то да должен, но в основном долг характерен денежным эквивалентом. За последние годы экономика страны сильно пошатнулась. Санкции, коррупция всякой мелкой швали, неумение вести внешние и внутренние дела привели к достаточно плачевным результатам. Даже высшему классу досталось. Некоторым богатеям, что не смогли пересилить себя, и не стали смазывать себе анальные отверстия отечественной смазкой – пришлось несладко. Некоторые даже умудрились полностью разориться. А если и такие люди удачно упали лицом в грязь, то что говорить о среднем классе, или о классе ещё ниже. Вот они, новый средний класс. Без образования, без хорошей пищи, без возможности хорошо жить. С долгами такими, что ещё их внуки будут выплачивать все эти процентные пени, вспоминая своего деда с бабкой ласковым словом …. в общем, асами.

И вот горсточка таких людей живёт здесь и в похожих кварталах, районах и городах по всей стране. Они даже внешне похожи. У нищеты одно лицо. Единственно ценное, что осталось у этих несчастных жилплощадь. Вот и соседей не приходиться выбирать. Тут уже так – семья обширного свойства. Вот они все притаились, от голода их чувства обострены. Видят эти глазки три чёрных фургона. Видят их и задаются вопросом: что же эти фургоны в такой дыре забыли, да почему в такой темноте фары не включают? Конфиденциальность, значит. Зреет что-то нехорошее, каждый думает на себя. Вспоминает свои косяки, думает о последних днях, что же он такого мог сделать, сотворить. А воображение уже дорисовывает картину. Раздувает из семя целую пальму, да. Да ещё и с кокосами. Вот до каких подробностей. Даже дыхание у всех тише сделалось. Охота начинается.

Из динамиков слышится последний куплет песни:

«Твоя чика и мать – жена отца

На труд и на подвиг нас вдохновит;

И пусть славится отечество, пусть не рушится оно!

Святая любовь вождя и брата – самый большой оплот…»

А затем резко во всех трёх машинах замолкает радио. И три вестника беды с тихим и свежим мотором расплываются по периметру, останавливаясь рядом с ближайшими подъездами. Каждый набор скрытых глаз видит по две выскользнувшие тени из машины. Дыхание совсем замирает. В голове чувствуется пьянящий страх. А затем тихий молитвенный шепот начинает вспоминать строчки, которые могут спасти в такой страшной и непонятной ситуации. Некоторые рифмованные строки даже додумываются самостоятельно. Так даже, возможно, и лучше. Всевышний спаситель может дать пару лишних баллов за оригинальность. Никому не хочется слушать любимую песню неделю подряд, а тем более столетиями.

Первая двойка сворачивает за смежные стены ближайшего дома. Две тени идут спокойно, но уверенно. Вот самый короткий корпус дома, да ещё с обгоревшим фасадом. На лавке трётся призрак. Клубы дыма. Завидев две приближающиеся фигуры, призрак не рыпается. А всё также спокойно сидит около засранной урны. Это подросток. Его зад размещён на спинке убогой лавки, а ноги стоят на деревяшках, где должен быть его зад. Маленькие злые глазки сверлят две приближающиеся фигуры. Бежать поздно – это факт. Но где гарантия, что он их клиент?

– Мужики, если вы разыскиваете Сутулого с первого этажа, то дома его точно нет. Точняк, я вам говорю. Сегодня весь день караулил эту гниду. Он и мне… – Не успевает договорить Гриша, как тьму нарушает звук электрического дребезжания вместе с яркой вспышкой.

Гриша успевает только охнуть, и тут же обмякает. Четыре руки спасают его от пробития затылка, берут под мышки, затем энергично начиная волочить обмякшее тело к фургону. С ближайшего окна кто-то не выдерживает. Женский голос ойкнул под звук мощного электрошокера, а затем очень явно послышалось: «Господи, что же это делается-то….». После этот голос замолкает, в надежде, что не накликал беду на свою личную важную персону. Тени не обращают на голос никакого внимания, исчезая с телом сопляка за дверьми авто.

В это же время, двое других в чёрном одеянии бодро приближаются к соседнему дому. Подъезд номер три. Ничем не примечательный, только сквозь ночную дымку просачивается еле узнаваемый цвет двери. Коричневый? Коммунальщики давно не опускались до такого дна. Это уже перебор.

Две фигуры замирают, когда видят выходящего из подъезда мужчину. В руках у него мусорный пакет. Внешность любопытным не разглядеть, но вот эти замершие на месте фигуры что-то соображают. Тень с мусорным пакетом тоже замирает при виде этих двоих, а затем резко и без лишних слов рука метает в их сторону этот несчастный вонючий мешок.

Он летит точно в голову левому. Тот успевает увернуться. Агрессивная тень уже бежит сломя голову в противоположную сторону. Один в чёрном погнался за ним. Второй остался на месте и, судя по движению, что-то достал из кармана. Какую-то фаллическую штуку. Послышался лёгкий звуковой флёр, напоминающий тот звук с детства, когда некий дурачок с задней парты плевался бумажными шариками посредством ручки и воздуха из своих лёгких.

Проходит мгновение. Убегающая тень резко обламывается, образуя на асфальте лёгкий рельеф сбитой ветки. Первая тень, что бежала: уже спокойно шагает к бугорку. Тот, что прикладывался губами, догоняет первого трусцой, попутно оборачиваясь по сторонам, и особенно заглядывая в окна. Лишних голов вроде нет. Всё тихо. Они переговариваются. Тихий шепот ходит так осторожно, что со стороны можно было увидеть только картинку без субтитров. По итогу тот, что покрупнее, берёт обмякшее тело «ветки» себе на плечо и грузными шагами возвращается к машине. Его товарищ караулит подъезд. Судя по всему их «тёмные делишки» ещё недоделаны. Так и есть. Вот силач возвращается. Уже более медленно и шатко. Подустал бедняга. В руках что-то блеснуло. Бравые молодцы заходят в подъезд и исчезают на долгих пять минут.

Выходят они уже с ещё одним жмуриком. Второй поплотнее первого, да и роста чуть поменьше. Уже какая-то пухлая ветка. Тоже без сознания.

Призраки в окнах, где нет голов, охают и ахают. Чувствуется табачный дым. Точно тараканы. Второе тело удачно закидывается в тот же фургон и две тёмные лошадки исчезают вместе с ним.

К третьей машине две оставшиеся тени уже ведут проститутку местного разлива. Её почему-то не стали вырубать. Слышен прокуренный испуганный голос, который под разными предлогами пытается то ли выторговать себе свободу, то ли запугать:

– Парни, ну в самом деле: что я вам такого сделала? Вы ведь не из полиции? А даже если и да, то может, договоримся? Хотите минет за полцены…? Да у меня ребёнок дома голодный, как вы, суки, не поймёте?! Простите, простите…. Давайте я дам бесплатно, только отпустите. Зачем вам какая-то шлюха понадобилась….? Я требую немедленно отпустить меня, вы не имеете права! Простите, простите….

Этот кричащий комок биполярки, наконец, закидывают в машину, и последнее, что успевает крикнуть этот развратный рот: «Да, в самом деле, я не давала согласия сниматься в программе обыск и свидание, тва…!» – дверь захлопывается. Весь двор облегченно выдыхает. Хоть одна хорошая новость. Ещё одна проблема местных изуродованных судьбой женщин решена: главная шаболда больше не будет соблазнять их слабохарактерных мужей. Меньше «трипа» – меньше проблем.

Снова слышатся синхронно заведённые двигатели. На этот раз можно не прятаться, дело сделано. Включенные фары разрывают густо накуренную тьму. В это время очень быстро темнеет. Дюжина колёс змейкой выкатываются из норы.

Тем временем в соседнем квартале четвёртая машина забирает своего попутчика. Как удивительно, что через дорогу стоят уже более чистые и солидные дома (хотя вопрос, конечно, спорный), да и вид местных жителей внушает больше спокойствия, нежели страх за собственную жизнь. Чем богаче человек, тем менее он походит на хищника. Фургон остановился около местного магазинчика. Причём это даже не разливное пиво.

Четыре ноги в чёрных говнодавах направляются в сторону высотного дома. Новостройки – новое убежище приезжих, которые стекаются в мегаполис со всех уголков. Думается, здесь мало собственников, которые проживают в этих дешевых ульях. Всё под съем, или под старость лет. Как уж получится.

По микрофону в ухо неизвестному что-то говорят. Сообщают. Ноги прибавляют шаг. Глаза профессионально прочёсывают всю плоскость пространства. Вот он. Худой, гладко выбритый. Голова смотрит себе под ноги, явный сколиоз, очки с толстым стеклом.

Крепыши подкатывают к этому планктону мягко, без агрессии и без применения физической силы. Их ноги делают плавную дугу, они заходят сзади, вставая по обе стороны от жертвы. Нежно просовывая свои мускулистые руки под эти две безжизненные палки.

Невинные щенячьи глазки смотрят испуганно, голова мотается от одного к другому. Лево – право. Лево – право.

– П-п-простите…. А-а, а что, собственно, происходит? – голос щеночка дрожит так же, как и при первом сексе у подростка в пятнадцать лет. Он искренне и с полной честностью недоумевает.

– Алексей Константинович? – вежливо спрашивает его правый.

– Вер. Гм… Верно. Да. Это! Я….

– Не бойтесь. Вы ничего плохого не сделали. Мы просто с вами поговорим. Немного покатаемся, уладим один вопрос, а затем доставим вас домой в целости и сохранности.

– Но! Куда? Простите….

– Здесь недалеко.

На этом разговоры заканчиваются. Алексей добровольно, под ручку, садится в фургон чёрного цвета. Дверь за ним захлопывается (ох уж эти щенячьи глазки, полные невинного ужаса!). Фургон спокойно выскальзывает на главную улицу, где присоединяется в строй к своим.

Воздух всё также отдает прекрасной прохладой. Настроение у ребят в чёрной форме без каких-либо опознавательных нашивок – просто чудесное. Всё гладко, как и планировалось. Не сговариваясь, во всех четырёх машинах снова включается радио, откуда начинает доноситься бессмертная классика:

«…ая луна стала нашей виной,

Все везде говорили

Этой странной любовью,

Которую так никому – Ему не простили!»

Под звуки этой лирической песни подросток начал с омерзением приходить в себя и жалеть, что его не убили сразу. Алексей был погружен в свои мысли, при этом содрогался всем телом. Худой и пухлый лежали в отключке. А проститутка посчитала песню пророческой. Она начала догадываться, в чём может состоять причина её «задержания». И если её догадка была верна, то дело попахивало крайне скверно.

«…от он поднял меч и вымолвил

Честь моя, ох, моя честь….

Лишь она, лишь она – будь счастлив, брат….»

Ехали недолго. «Минут двадцать» – посчитала про себя проститутка Дина. Ещё она думала о том, как всё же время относительно. Даже если взять отрезок в двадцать минут. Для скорострела – целая вечность. Для ребенка, гуляющего во дворе, одна секунда. Для неё, Дины, двадцать минут, проведённые в этом чёртовом грузовичке, впустую потраченные двадцать минут. И, несмотря на всю серьёзность ситуации, она всё равно была разгневана.

По сути, ещё ничего ужасного не случилось. Как она поняла, с ней просто хотят поговорить. Если бы хотели убить – убили б на месте. Иначе нужно быть кончеными идиотами, чтобы везти какую-то сраную шлюху бог знает куда. При мысли о «сраной шлюхе» – Дина поперхнулась. Оскорбила саму себя. Нет. Она не сраная шлюха. Вполне себе хорошая и добротная шлюшка. Подмывается даже чаще многих фиф.

Один из её похитителей всю дорогу молчал. Только глаз не отводил от тела женщины. Её это не смущало, но немного напрягало в том плане, что случись что: трахаться не за деньги, а по прихоти с мудаком не очень то и хотелось, учитывая, что свободу ей уже никто не предложит взамен наслаждению.

С того момента, как машина куда-то приехала (Дина слышала, как водитель говорил что-то по рации, а потом были слышны звуки открывающихся ворот), прошло уже несколько минут. Но дверь фургона никто не открывал, да и ничего не происходило. Она уже хотела открыть рот. Хотела сказать, что у неё не так много свободного времени. Что ей нужно кормить своего выдуманного ребёнка, что ей нужно платить за большую придуманную ипотеку, да и что у неё вообще куча своих личных проблем, которые никто не будет решать за неё; но в этот момент в ухе её надзирателя что-то зашуршало и тело в чёрном, наконец, зашевелилось. Его крепкие руки на широких плечах раздвинули тяжелую дверь фургона. Яркий свет ослепил Дину неожиданно. В голове щёлкнуло. Рука сама дёрнулась к лицу.

Тяжёлые ботинки выпрыгнули в появившейся проём, а затем мягкий мужской голос обратился к этой гордой женщине:

– Мисс, будьте добры пройти за мной. Я вас сопровожу в общую комнату для беседы.

– Беседы? Вы человека похитили, между прочим. Я вас боюсь! – осмелела Дина, уже зная, что как минимум никто не будет её резать на маленькие кусочки, чтобы потом расфасовать по мусорным мешкам. Она самостоятельно встала на ноги и, проигнорировав руку мужчины, сама вылезла наружу.

Это оказался большой подвальный гараж, какие часто теперь делают в новостройках. Просторно. Много парковочных мест. Стены покрашены в белый цвет. Метрах в пятнадцати блестит металлическая широкая дверь.

Очевидным образом мужчина в чёрном жестом пригласил Дину пройти с ним к двери лифта. Периферийным зрением женщина увидела ещё три фургона, которые припарковались друг от друга с определённой дистанцией. От двух ближайших машин уже подтягивались «гости» мероприятия неизвестного свойства. Каждый с сопровождающей тенью.

У двери лифта Дина быстро прочесала глазами людей. Молодого она сразу узнала. Ненормальный хрен с её квартала. Её память сразу сделала вброс о том дне, когда эта «зелень» захотела воспользоваться Диниными услугами, и так воспользовалась…., что она снова почувствовала этот ужасный запах кала и смех. Не стоит и говорить. Одним словом – поехавший. Зачем только эту гниль захватили с собой – неизвестно. Второй мужчина с унитазными стёклами на глазах показался женщине знакомым, но её мысли прервались сигналом лифта.

Дверь распахнулась. Все шестеро удобно поместились в кабину. Гришу ещё слегка трясло. Но он был на удивление довольный.

– Мне вот этот гондон в чёрном бабском тряпье обещал, что мне хорошо заплатят. – Просто в воздух выпалил Гриша, смиряя своего «провожатого» грозным взглядом. Все присутствующие непонимающе глянули на эту низкую, кислую физиономию подросткового хаоса. Промолчали.

Один из провожатых нажал на кнопку третьего этажа. Из гаража доносился непонятный бубнёж, больше похожий на какую-то ссору. Дине даже показалось, что она расслышала слова: «Я никуда с вами не пойду, и Лёня тоже», но разобрать было действительно тяжело, а всё из-за приветливой музыки. Ох уж эти дорогие и качественные лифты, где вместо обоссаной стены и засохшей спермы – тебя встречают широкие зеркала, приятная фоновая музыка и качественный свет лучше, чем в собственной квартире. Так хорошо, что аж мерзко здесь находиться. Ну, может и не мерзко. Но неуютно. Неужели за дверью уже стоит, ждёт королева, которая всех пригласит на чашечку чая с коровьей мочой из огромной сиськи, что походит на морскую мину? Сомнительно.

Ехать недолго. Все-таки технологии, да и третий этаж. Дверь открывается. Никакой королевы нет. Только тускло освещённый коридор. От его вида становится немного жутковато. Ожидания всего светлого нарушилось.

Коридор узковатый. По стенам натыкано много дверей, но все они без табличек с именами. Только номера. Да ещё так убого, божеееее. Так всё правильно здесь и сухо, что Дина понимает, что это правительственная организация. Кто ещё будет тыкать так скучно кабинеты от единицы и дальше по возрастанию? Даже в государственных больницах числа поинтереснее. Первая цифра, по крайней мере, вот должна обозначать этаж. То есть в данном случае уже промах. Где тройка? Спрашивается….

Три, четыре, пять… шесть, семь, восемь…. Коридор действительно достаточно узкий. Аж давит на мозги. Вдвоём вширь идти проблематично. Как в кишке. Все идут змейкой, да так, что один блэкшмотошник ведёт всех, а последний в чёрном замыкает. Получается нарушенная последовательность пианинных клавиш.

Дина идёт третьей с конца, за ней садист Гриша. Она чувствует взгляд на свой заднице. Она думает, что если этот мелкий посмеет тронуть её, или хотя бы отпустить сальность, то она задушит его. Дина начинает злиться на этого веснушчатого карлика, но как ни странно, тот ведёт себя спокойно и тихо.

На кабинете с номером десять вся змейка притормаживает. Тишина. Первопроходец вежливо стучит три раза и, не дожидаясь ответа, открывает дверь, жестом приглашая всех троих зайти.

Первым на очереди стоял Лёша Гундяев. Его иллюминаторные рыбьи глаза встревожено смотрели на жест сотрудника, а затем, его освещенная от комнаты физиономия уставилась на Дину и Гришу. На лице читался неподдельный страх. Его худые руки дрожали, это было заметно невооруженным взглядом. На Гришу эта жалкая худая фигура смотрела с какой-то надеждой, но когда глаза Лёши сфокусировались на Дине, то его и так бледное лицо совсем стало прозрачным. Он узнал её. Этот жалкий абориген сразу же отвернулся и, сделав глубокий вдох, исчез в свету открывшейся двери.

Лицо Дины наоборот, теперь излучало широкую улыбку. Весёлого, конечно, тут мало чего было. Но она признала голубчика, вспомнила его в тот недавний день. Вспомнила его хорошо, таких кадров не забудешь. Один сплошной анекдот. Теперь она ещё больше укрепилась в своих догадках, а недавние слова Гриши про то, что этому уроду дадут лаве – настроили женщину на позитивную волну. Вот как, оказывается, бывает. А если живительную бумагу дадут такому идиоту, то и ей, соответственно, тоже перепадёт хороший ломоть.

Эффектной походкой Дина проскальзывает мимо «придурка» в форме, успевая подмигнуть ему одним глазом, а вторым «пальнуть» на его ширинку (ну а что, немного флирта не помешает). Последним идёт Гриша. Перед самым входом он останавливается. Бросает хитрый взгляд на одного служащего, затем на второго и третьего, про которого уже все успели забыть (как хорошо он замаскировался у противоположной стены). Эта веснушчатая наглая рожа вдруг начинает издавать носо-ротовые звуки. Будто дырка ванны засасывает последний глоток воды, только этот секундный звук на вечном повторе. Затем Гриша резко выхаркивает с причмоком огромный жмень слюней вперемешку с соплями, важно и гордо окидывает взглядом «гондонов в бабском тряпье».

– На первый раз предъяв не будет, пацаны. Но ещё раз заявитесь на мой район…. – Не успевает он договорить, как получает удар под дых от ближайшего дяди, а затем эти же сильные руки зашвыривают мудака в кабинет к остальным.

Дверь закрывается на ключ. И три фигуру в чёрном обмундировании неспешно идут в сторону лифта.

Кабинет номер десять. Светлый. Квадрат пять на пять. Как средняя студия, только почти без мебели, от этого кажется, что пространства достаточно. Ведь средняя студия по стране – крысиная нора. Только овальный стол посередине. Почти как в фильмах, где есть кадры из белого дома, только чуть поминиатюрнее. Да с привкусом родины. Не очень новый, да и не во всех местах «подмытый».

Отдышавшись от неожиданного удара, разогнувшись, и наконец, встав на ноги, Гриша увидел вполне приличную компанию взрослых тёть и дядь. «Приличная» для Гриши, значит, в замкнутом помещении находилось больше четырёх человек, чему он был явно не рад и слегка даже удивлён. Он насчитал шестерых, и это не считая себя. Парень сразу приметил, что хоть все уже уселись, «и даже эта грязная шлюха» – промелькнула у него оценочная мысль о Дине, которую он ну очень хорошо знал. Так вот, хоть все уже припарковали свои тазы на стулья, оставалось ещё четыре свободных стула. Один для его величества – ясен красен. А остальные три? «Значит, ещё не все пришли» – смекнул он, сразу похвалив себя за наблюдательность. Такой бандит уж точно не пропадёт.

Гриша облизнул губы. Ребят в чёрной форме здесь не было. Осмелел. Взгляд сделался хищным и надменным. Все присутствующие с вопросом смотрели на него (так ему показалось), он начал изучающе смотреть на каждого по отдельности.

Первым на глаза ему попался молодой парень, чуть старше его самого. Дрыщавый, взгляд отстранённый. Одет как президент на минималках. Гладко выбритый, руки держит под столом. Сразу рядом с ним по левую руку сидит какая-то тётка. Взгляд нагловатый. Есть второй подбородок. Она зачем-то наминает плечо этому «президентскому прыщу», при этом что-то ему тихо говоря. Рядом с этой «мамашей» (а вдруг она действительно мать?) сидит ещё один хрен, только уже среднего возраста. Чёрт разберёт, щетина может добавлять возраста, но судя по помятой роже, ему лет тридцать с копейкой. Такой же глистоватый по своей форме, как и тот маменькин сынок, но ниже ростом. Да ещё в придачу всё елозит на стуле. «Понятно всё, Петух сидевший» – вслух произносит Гриша, обращаясь ни к кому. Рядом с «яйцебородым» села эта шлюшка. Фу, мерзкая дрянь. Подле неё сидит какой-то плешивый дед, да ещё с такой ровной и гордой осанкой, что въ…., а впрочем, нет. Обычная старая перхоть с лишним весом и таким видом, что ещё немного и полетит как ракета к звёздам.

Рядом с крайним пустым местом уселся человек – иллюминаторы, человек – палка копатель говна. Он настолько жалок, что боится даже глаза поднять. Вот кто мог стать хорошей партией человеку «я отсидел, меня ….».

Последним на глаза попался мужчина, который сидел рядом с первым, «костюм-тройка», дурачком. Гриша сразу узнал его. Ну ещё бы. Можно смело сказать, что Гриша даже был удивлён такой встрече. Мужчина, который восседал на стуле, и безразлично, как сквозь стену глядел на него, был не кто иной, как Андрей Соловьев. Звезда центрального телевидения. Ведущий, красавчик, богатей, да и вообще лучший мужчина во всей стране (после вождя, разумеется) по мнению маленьких девочек и сотни тысяч уставших домохозяек, которые смотрят его болтовню каждый вечер в надежде уйти от своей жестокой реальности.

Гриша проходит к свободному стулу, который стоит рядом с Соловьёвым. «От него хоть вонять не будет» – думает лучший малолетка на всём белом свете. Он усаживается на свободный стул, а затем очень наигранно обращается к Андрею:

– Мистер великолепный, здесь не занято?! Изволите, я присяду?! – громко чеканит слова, раскидывая по столу свои руки.

– А вы, молодой человек, я так понимаю, ослепли? Где же ваш поводырь, в таком случае? – сухо и спокойно парирует мужчина, теряя к парню интерес. Его взгляд переключается на белую стену.

Гришин нос сначала чует запах дорогих духов, а затем начинает различать лёгкий флёр примеси говна, или пота. Парень морщится.

– Блять! Кто обосрался?! – Начинает орать он, но не двигается с места. Есть вероятность, что именно он немного и приспустил. Но лучшая защита – нападение.

– Да заткнись ты уже! – Не выдержала Дина. – Ты наверно и обосрался! Не прошло и трёх минут, а ты уже вывел меня из себя!

– Мнение шлюхи никто не спрашивал! Смотри, я сейчас откопаю пару бумажек и заставлю тебя сосать мой хер! – Совсем взъерошился Гриша.

– Во-первых, мой рабочий день закончился. А во-вторых, я принимаю только натуралов. Ха-ха. Ты ведь не думаешь, что я тебя забыла? Или мне прилюдно напомнить, как ты…. – Дина не успела закончить, как мальца просто разорвало.

– А ну молчи, шлюха! Молчи! Я ведь убью тебя! – с пунцовым лицом орал Гриша, уже вставая со своего места.

Андрей резко схватил его за руку и сказал успокоиться. Ещё он добавил, что сейчас не время для рукоприкладства. Ещё Андрей спросил его, знает ли Гриша для чего он здесь. И Гриша сквозь зубы прошелестел: «чтобы получить лавэ». На этой мысли он обмяк на стуле. Дина с лёгким испугом в глазах победно смотрела на парня. Во время перепалки доносился чей-то шепот «Боже», но идентифицировать личность говорившего уже не получится.

Парень, который сидит рядом с Диной, тихо прошептал:

– А ведь действительно, немного несёт…. То ли гнильцой, то ли говном…. Будто лёгкий аромат такой, знаете, как будто сквозь несколько слоёв ткани понемногу выходит…. – Задумчиво говорил Федя, и всем было его прекрасно слышно.

– Да что же вы всё заладили о гадком? Ну! В самом деле! – Начала возмущаться женщина, которая мяла плечо парня. В этот момент она уже перестала делать «материнские» ухаживания. Её пухленькие, но в то же время симпатичные руки уже деловито лежали на краю стола.

Гриша собирался перебить женщину, но около двери послышалось шевеление. Сначала послышался звук, будто кошка лениво скребется в лотке – это звук вставляемых ключей. Затем послышался «шух-шух» – это ключ поворачивают. Ручка дёрнулась, и сквозь только что появившуюся щёлку сразу ворвался мужской и приятный голос:

– Поэтому господа, произошла какая-то путаница. Вы уж извините, что мои коллеги так радикально с вами обошлись, но вы не оставили им иного выбора. Прошу вас. – Голос оставался всё ещё в коридоре.

На «Прошу вас» по очереди зашли двое мужчин. Видок у них был достаточно славный, по мнению Гриши. Что у высокого, что у низенького лица были расписаны кровью и синяками. Их хорошо приложили ребята. Профессионалы своего дела.

Тот, что повыше, был явно моложе. Гладковыбритый, с женским каре на голове и сединой. Зайдя первым, он широко улыбнулся, произнеся: «Вечер в хату, дамы и господа». Второй, что пониже и попухлее, был старше, и имел глуповатые усы на старый манер. И хоть он был старше первого, волосы были идеально каштановые. «Крашеный пидор» – отметил про себя Гриша.

Длинный, его звали Миша, урывисто глянул на подростка, ухмыльнулся и присел рядом. Подросток с невозможным отвращением смотрел на него, не веря своим глазам. Михаил вальяжно смахнул с лица волосы, открывая заострённый профиль, и специально обратился к парню:

– Тут не занято-о-о? – Протянул он на манер самых манерных манерщиков. – Спасибо, дорогуша….

Дина и ведущий прыснули слюной. Гриша, в свою очередь, так обалдел, что начал просто смотреть в одну точку, пытаясь что-то сообразить. Рядом, со спокойной миной, подсел второй мужчина и, видя, как его друг нарочно задел Гришу, спокойно обратился:

– Миша, вот зачем ты так? Не видишь, человеку неприятно. – Сказал он, а затем перевёл свой взгляд на подростка. – Молодой человек, вы извините моего друга, он слегка вне себя от радости, что этим прекрасным вечером его яйца не вздёрнут на плахе правосудия.

– Угу. – Промычал тот в ответ, только кулаки побелели от напряжения, но перебранки не последовало. Походу парень настроился на взрослую волну, решив сперва получить обещанное, а уже потом уладить личные вопросы. Да ещё эта сучка Дина, слишком много знает для шлюхи. Нужно будет с ней разобраться….

Наконец вошел и сам закадровый голос. Он так элегантно захлопнул дверь, а затем прокрутился на каблучке, что никто сразу и не увидел его лица. Только широкая спина в дорогом костюме королевского синего цвета с маленькими крапинками орнамента иностранного бренда. Чёрные туфли классической формы. Сразу понятно, что они сделаны из самого дорогого материала, иначе смысла в таком костюме просто не было. Снова раздался звук поворачивающегося ключа.

Костюм снова развернулся на каблучке на сто восемьдесят градусов, и всем присутствующим открылось прекрасное лицо мужчины. Средний естественный загар (на родине так не получится загореть), аккуратно выбритое лицо. Большие глаза, пухленькие губки. Мужественная челюсть, острая, что режет глаз. Очень ухоженные брови. Одним словом – мужчина модель.

Смотришь на такого, и невольно начинает вырабатываться слюна как при запахе съестного на пустой желудок. У Дины сразу намокли трусики, и засосало под животом. Щёки «мамаши» раскраснелись. А Миша завороженно смотрел в район ширинки, прикидывая в уме, что там да как.

Мужчина обвёл всех взглядом. Каждому он подарил свою дружелюбную улыбку. В руке у него была толстая папка скоросшивателя, помеченная на обложке как: Xdirect734.

– Приветствую всех собравшихся. Очень рад видеть, что все пришли на это небольшое, так сказать, собрание. Меня зовут Фёдор Абсманов, и я пред….

Его перебила Дина.

– Вы считаете нормальным называть кражу человека и перевозку в чёрном фургоне под угрозами словом «пришли»?

– Ах, что вы. Конечно нет, но вы не оставили нам выбора. А впрочем, давайте лучше решим все вопросы по порядку и ….

– Вы сразу скажите, сколько мне зелени отвалят?! – Уже встрял Гриша.

– Хм. Молодой человек, не переживайте. Учитывая, что вопрос государственной важности, никто вас не обидит в финансовом плане. Можете быть спокойны. Но всё же мне хотелось начать наш диалог не в такой хаотичной форме, а всё же выйти из пункта А и прийти в пункт Б со всеми вытекающими. Согласны? – Фёдор ещё раз улыбнулся своей потрясающей улыбкой и обвёл каждого своим дружелюбным взглядом.

– А, а зачем вы дверь закрыли на ключ? Зачем вы нас заперли? – Нервно поинтересовался зашуганный, который сидел рядом с Диной.

– Не беспокойтесь. Дверь закрыта, потому что так прописано в нашем уставном кодексе. Если вдруг вам понадобиться выйти в уборную, или ещё по каким-либо причинам, вы беспрепятственно сможете это сделать. Ещё вопросы есть?

Гриша поднял руку.

– Кроме вопросов о сумме вознаграждения.

Гриша убрал руку.

– Отлично. Тогда предлагаю нам для начала познакомиться. – Фёдор занял последний свободный стул и, положив свою папку на стол, открыл первую страницу.