Читать книгу Белый олень. Часть 2. Стюардесса - Николай Александрович Юрконенко - Страница 7

Подходя к своему самолету, стоявшему на перроне Иркутского аэропорта, Сергей увидел, как к нему подкатил юркий коричневый «Пазик» и выскочивший из него грузчик стал сноровисто выгружать на асфальт плоские объемистые чемоданы, сплошь усеянные яркими наклейками.

– Ну, Валера, иностранцев сегодня повезем, – сказал Сергей.

Валерий Теплов, худенький высокий паренек, недавний выпускник летного училища, назначенный в экипаж Сергея вторым пилотом, по-гусиному вытянул шею, всмотрелся. Его глаза загорелись любопытством – не каждый день приходится перевозить иностранцев пилотам местных авиалиний.

– Откуда знаете, командир?

– Оттуда, – кивнул на автобус Сергей. – Видел ты хоть раз, чтобы твоему соотечественнику чемоданы прямо под люк подвозили?

– Не понял? – подвижное лицо второго пилота изобразило недоумение.

– Чего тут непонятного… – Сергей невесело усмехнулся. – Нашего российского горемыку-пассажира доставляют на «скотовозе» и чемоданчик свой на маломагистральных рейсах он грузит сам.

В это время из автобуса стали выходить люди. Первой сошла полная темноволосая женщина средних лет в синей аэрофлотовской униформе, на лацкане ее пиджака висела визитка работника отдела авиаперевозок. За ней спустился коренастый парень в джинсах и сетчатой тенниске, вслед за ним пожилой седовласый мужчина среднего телосложения, с аккуратной седой бородкой и усами, одетый посолиднее. Сергею бросилось в глаза, что оба они были покрыты каким-то странным, ярко-красным загаром.

Завидев приближающихся пилотов, сопровождающая расправила свернутые трубкой бумаги.

– Иди, принимай, – подтолкнул Сергей второго пилота. Расписываясь в ведомости, тот не преминул поинтересоваться:

– Что за народ?

– Американцы, – коротко пояснила женщина и отошла.

Услышав, что разговор идет о них, иностранцы обернулись и почти в голос поприветствовали по-русски:

– Здравствуйте.

– Доброе утро, – Сергей и Валерий поочередно пожали им руки. Пожилой, присмотревшись к пилотам, сказал:

– Мы весьма рады познакомиться с вами. Меня зову Алекс Рассухин, а это мой сын Бретт, – он указал на парня, который, храня на лице флегматичное выражение, неторопливо мял зубами жевательную резинку. – Мы прилетели из Америки, наш дом в городе Спаркс, штат Невада.

Улыбаясь, Сергей вслушивался в речь американца. Его русский был неплохим, только произносимые фразы звучала излишне твердо и как-то по-словарному.

– Мы тоже рады познакомиться, меня зовут Сергей, я командир корабля, а это – мой экипаж, – он по порядку представил свою команду, собравшуюся под центропланом самолета. – Второй пилот Валерий, бортинженер Игорь, стюардесса Наташа.

– О-о-о, бьютифулл! – закивал Алекс и тут же поправился. – Я хотел говорить: это великолепно, молодой кэптейн, молодой экипаж… Когда мы летели из Кэбэровск на «Туполефф», там тоже был весьма молодой экипаж.

– Неплохо говорите по-русски, – счел необходимым похвалить Сергей.

– Это немудрено, ведь Россия – родина наших предков.

–Вот даже как! – удивился Сергей, а словоохотливый американец продолжал:

– Скажите, кэптейн, вам знаком город Горноозерск?

– Еще бы! Мы ведь в нем живем.

– О-о-о, протянул Алекс, еще более заинтересованно всматриваясь в лица пилотов. – А ведь цель нашего длинного путешествия именно Горноозерск.

– Вы хотели сказать – длительного, – поправил Сергей, и, чуть поколебавшись, уточнил. – И чем это наш провинциальный городишко вас так заинтересовал, если не секрет?

– О, нет, нет! – горячо зажестикулировал Алекс. – Никакой секрет нет, но если рассказать, то нужно брать много время… Речь идет о нашей большой семье.

– Его, думаю, у нас будет предостаточно, – Сергей повел вокруг рукой: на обширную парковочную площадь, на территорию аэровокзала, на взлетно-посадочную полосу огромными белёсыми языками наползал с Ангары плотный приземный туман. Этим объяснялось то, что до сих пор не привезли основную массу пассажиров, летящих до Горноозерска. С американцами явно поторопились, вылет, судя по всему, задерживался. Свистящий звук турбин Як-сорокового, ушедшего на второй круг, подтвердил догадку Сергея. Он глянул на второго пилота:

– А ну-ка, Валера, послушай метеоканал.

– Понял! – тот исчез в кабине, вскоре вернулся и доложил. – Командир, видимость в Иркутске менее ста, кажется приехали…

– Я это понял, когда услышал, что «Ячок» на запасной потянул, – досадливо проговорил Сергей. Глядя на его озабоченное лицо, Алекс предупредительно и участливо спросил:

– Есть проблемы, кэптейн?

– К сожалению, да, – пояснил тот. – Сильный туман, вылет будет задерживаться.

– Это некстати, – огорчился американец. – Виза всего на три дней, а дел слишками много…

– Ничего не поделаешь, – с сожалеющей улыбкой развел руками пилот и шутя добавил. – Самолетом нас управлять научили, а погодой – увы… Зато теперь есть время послушать вашу семейную сагу, прошу на борт, – он сделал приглашающий жест.

В салоне расселись на первых рядах кресел. Алекс несколько минут собирался с мыслями, наконец, заговорил и экипаж услышал невеселую историю, рассказанную ровным бесстрастным голосом, а своим документальным содержанием весьма напоминающее сухую публицистическую статью.

Дед мистера Рассухина по материнской линии, Андрей Дадукалов, был уроженцем Воронежской губернии. Получив высшее образование в ветеринарном институте, он прошел путь от рядового служащего до заведующего лабораторией. Много работал над выведением новых вакцин против чумы животных, принимал непосредственное участие в борьбе с эпидемиями, как на территории России, так и за рубежом, куда его направляло царское правительство. Много лет он прожил в Северном Китае и в Монголии.

В свое время доктор Дадукалов женился на дочери русского полковника, Надежде По'лодовой, в семье родились две девочки: Алла и Галина. Мать мистера Рассухина – Алла. Случилось так, что обе дочери Дадукаловых были отправлены родителями на учебу в Америку, где впоследствии обзавелись семьями и остались жить. Через несколько лет после революции в России Дадукалов, проживающий в то время в Китае, по просьбе Советского правительства вернулся на родину и приступил к прежней работе. Но вскоре был арестован без предъявления каких-либо обвинений. Больше жена его не видела. Она сделала множество запросов в различные советские инстанции, но ответа не получила. И лишь много месяцев спустя, после ареста мужа, ей передали записку, написанную его рукой. Дадукалов сообщал, что тяжело болен, что шансов выжить никаких, в конце записки прощался с семьей и излагал жене свою последнюю волю: любыми путями добиться разрешения на выезд в Америку. Не скоро, но такое разрешение все же было получено, и мать воссоединилась с дочерьми.

Умирая, дочь Дадукалова, Алла, завещала сыну Алексу: как только появится возможность, поехать в Россию и попытаться отыскать хоть какие-то следы ее отца, узнать, что с ним произошло после ареста, в чем его обвиняли, где и когда он закончил свой жизненный путь? А если удастся найти его могилу, то привезти с нее в Америку горсть русской земли.

Сейчас в России перестройка, «железный занавес» поднят и такая возможность появилась. И вот отец и сын, русские американцы, наконец-то на земле, где когда-то жил и трудился их дед и прадед.

Алекс закончил свое повествование, некоторое время в салоне самолета висела гнетущая тишина. Разрушил ее Валерий:

– А имеет ли все это смысл? Что было, то прошло… Искать следы человека, которого вы и в глаза не видели. Для чего? – и осекся, заметив, как перестал жевать и недоуменно воззрился на него синими глазами флегматичный Бретт, как отчужденно замкнулось подвижное лицо Алекса. Ответ Рассухина-старшего заставил второго пилота густо покраснеть:

– Для того, сэр, чтобы помнить его, любить его, гордиться им!

Неловкую ситуацию разрядил Сергей. Посмотрев в иллюминатор, он повернулся к своим:

– Давайте готовиться, ребята, туман, вроде, рассеивается.

Пассажиров привезли минут через пятнадцать. Сергей, раскрыв перед гостями из-за океана дверь в пилотскую кабину, глянул на них с улыбкой:

– Я бы хотел пригласить вас в кабину экипажа.

На что Бретт воскликнул обрадованно:

– Вы есть очень добры, кэптейн, спасибо за приглашение!

На высоте пять тысяч семьсот метров Сергей включил автопилот и повернулся к сидевшему на свободном месте штурмана Алексу:

– Как себя чувствуете?

– О, кей, о, кей! – жизнерадостно жестикулируя, воскликнул американец.

– О, кей! – подтвердил и Бретт, устроившийся в кресле бортрадиста, которого, как штурмана, не было в составе экипажа Сергея. Пилот первого класса, он имел допуск к полетам без этих специалистов.

– Байкал! – Сергей показал пальцем вниз. Отец и сын тотчас приникли к иллюминаторам.

Перламутровая гладь огромного озера-моря, окантованная уже начинающими одеваться в осенний багрянец таежным горами, застыла под самолетом. Воздух сентября был настолько прозрачен, что перед белопенным бурунным треугольником-следом была отчетливо видна черная точка катера.

– Кэптейн, снимать можно? – Бретт просительно смотрел на Сергея.

– Да, – разрешающе кивнул тот, и молодой американец проворно извлек из сумки небольшую кинокамеру «Со'ни». Торопясь, пока лайнер находился над Байкалом, поднес ее к иллюминатору. Отсняв наземный пейзаж, он, с молчаливого согласия командира, повел глазком объектива по кабине, при этом что-то наговаривал во встроенный микрофон, видимо, комментировал полет. Через несколько минут он поманил пальцем Сергея, повернул к нему откидной экран кинокамеры. Тот глянул, увидел самого себя, сидящим за штурвалом, искренне подивился – с таким он еще не сталкивался, съемочная аппаратура подобного типа только-только начинала появляться в России. Внезапная мысль вдруг озарила Сергея. Отстегнув привязанные ремни, он выбрался из кресла, жестом пригласил старшего Рассухина занять командирское место. Тот изумился, но, подавив секундное замешательство, удобно устроился на сидении, положил руки на подлокотники и крепко ухватился за штурвал. Самолет тотчас же стал плавно крениться. Сам того не замечая, американец нажал левой ладонью на клавишу, встроенную в рукоятку штурвала и выключил автопилот. Валерий, внимательно следивший за действиями Алекса, молниеносно выровнял корабль. Бретт навел кинокамеру на отца, сидящего за штурвалом русского самолета.

Думали о подобном гости из далёкой страны, отправляясь на родину своего деда и прадеда? Вряд ли…

– Посматривай! – Сергей глянул на Валерия. – Пусть немного покрутит.

– Понял, командир, – кивнул тот. А Алекс, каким-то непостижимым чутьем, каким-то волевым импульсом, удерживал тяжелый воздушный корабль в горизонтальном полёте, пилотировал упоенно, сосредоточенно, словно только тем и занимался всю свою жизнь, что летал. Какое-то время курс не изменялся ни на градус, и высота почти не «гуляла». Потом самолёт попал в струйное течение воздуха, его затрясло, накренило и новоиспеченный пилот-американец «растерял» всё: и курс, и высоту. Тогда Валерий взял управление на себя, отстабилизировал машину крошечными элекрическими рулями-три'ммерами и вновь привёл в действие автопилот. Долго ещё сидел пожилой американец в командирском кресле, озирая с высоты полёта необъятные просторы желтеющей русской тайги.

Сергей занял свое место перед снижением с эшелона. Пролетая над Беклемишевским озером, повернулся к Алексу:

– Моё хобби – рыбалка. Люблю проводить отдых у озера, – он сделал руками характерный жест, словно размахнулся спиннингом.

– И мы проводим отпуск у озера Пирамид в Неваде. Я тоже рыбак, – улыбчиво пояснил американец.

Прощаясь после посадки, обнялись, как старые приятели. Бретт несколько раз щелкнул затвором «Полароида», раздал снимки Сергею и его ребятам. Алекс, тем временем, копался в одном из своих огромных чемоданов. Достал яркие летние кепи с длинными, по-американски, козырьками, с символикой штата Невада, подарил каждому. Рассухин-старший и Сергей обменялись адресами – об этом по каким-то своим резонам попросил Алекс.

– Пишите, буду ждать, – сказал Сергей и пожал сильную ладонь русского американца. – Желаю удачи в ваших поисках.

– Спасибо, кэптейн, – тепло улыбнулся тот.

Сергей и подумать не мог, во что перерастет это неожиданное знакомство. Всё было еще впереди, всё еще только начиналось…