Читать книгу ЭВА ~ ВЕРГИЛИЙ. Коломенская дилогия - Николай Бредихин - Страница 10

Эва и Мастер

Эпистолярий (продолжение)

Изгой

Верлибр

У богатых свой бог,

И у бедных свой бог,

Но в храм они ходят

Один.

Молятся, крестятся,

Поклоны бьют,

Рядом

Раб и господин.

У богатых свой век,

И у бедных свой век,

Но смерть для них

Одна.

Как одна

Страна.

Как ОДНА

Страна.

У бандитов свой бог,

И у праведных свой.

Но мораль и здесь всё та:

Не украл,

Не убил,

За Отчизну горой —

Не герой ты,

Нет, не герой.

Ты – изгой.

Ты – ИЗГОЙ.

* * *

7. Эва – Мастеру

Париж

Как Вы могли так поступить? Я думала, мы работаем вместе, ничто не в состоянии разрушить наш неожиданно возникший творческий тандем, и вдруг узнаю, что Вы не просто написали новый рассказ, но даже и решили включить его в «Эву». Причём узнаю последней. Из Ваших комментариев, переписки с поклонницами – от кого угодно, но только не от Вас самого. Вы считаете это нормальным? Или вообще не воспринимаете меня всерьёз?

Целый день я ходила под впечатлением от столь неожиданного для меня предательства «творца». Не скрою, первым моим порывом было разорвать навсегда наши отношения. Однако затем я понемногу успокоилась, взяла себя в руки. Ещё раз внимательно прошлась, как по тексту, так и комментариям к нему. В особенности, по Вашим ответам.

Итог – ноль. Несколько совершенно пустых рецензий. Как результат пара дней в рейтингах, в которых Вы не поднялись выше середины первой сотни. П, отом вообще сдулись.

Ваши ответы.

Один журнал попросил у Вас какой-нибудь свежий рассказик, но не выложенный ещё на Ваших страничках в Интернете. Вы буквально за пару дней состряпали свой «Короткий роман», однако с такой же скоростью его в редакции и отвергли. «Слишком много диалогов, мало описательности – природы, например. Нет анализа чувств героев». Природы? Смешно. Попахивает, в лучшем случае началом прошлого века. У героев всего полтора часа времени в электричке для того, чтобы разобраться в запутанных донельзя, всё дальше уходящих в прошлое отношениях и попытаться буквально вывернуться наизнанку, чтобы донести, что они на самом деле друг к другу чувствуют, и, может быть, если получится, в результате даже соединить навек свои судьбы. Причём тут «почки распустились» или «падали с дуба листья»? Впрочем, с того же дуба, наверное, рухнуло и Ваше сообщение о том, что Вы решили включить отвергнутый рассказ в состав нового романа.

Ещё раз повторяю: это были самые первые мои впечатления. Затем я постепенно успокоилась и попыталась новых – не пришей кобыле хвост – персонажей пустить в свою душу. Героиня многим понравилась, хотя, собственно, ничего особо примечательного я в ней не нашла. Типичная разведёнка. И на что она себя дальше обрекает? Терпеливо сносить измены уже нового мужа, «помогать ему в его нелёгкой судьбе»? Но так ли уж она у него нелёгкая?

Подлец, циник, жиголо – ни одного лестного слова в адрес Вашего героя я так и не нашла в комментариях. Нет только слова «бездарь». Однако у нас, опять же, нет никакой возможности убедиться, талантлив ли Сергей Колчин, вправе ли мы полагаться на суждения не имеющей никакого отношения к литературному миру героини?

Простите за резкость, но Вы буквально выбили меня из колеи. Подожду Вашего ответа, может он хоть что-нибудь прояснит в моей затуманенной голове?

Эва

8. Мастер – Эве

Коломна

Я несколько раз перечитал Ваше письмо, но так ничего в нём и не понял.

«Как Вы могли так поступить?»

Отвечу Вам Вашими же собственными словами:

«Я не могу быть Вашим соавтором, в лучшем случае – всего лишь помощницей. На мой взгляд, Вы замахнулись слишком высоко с Вашей „Эвой“, мешая воедино историю, литературоведение и современную, несущуюся на наших глазах бурным, а оттого не всегда чистым потоком жизнь».

Рейтинг. Я давно уже не гоняюсь за рейтингами. Да и вообще присутствую на литературных порталах больше в качестве «свадебного генерала», чем активного участника, хотя раньше не вылезал из Топ-200. Конечно, я всегда отвечаю на письма, комментарии своих читателей, однако сам инициативы уже года два как не проявляю. Вся эта белиберда, включая участие в различных конкурсах, отвлекает от главного – творчества. А у меня контракт и предельно сжатые сроки в нём.

Вы довольно язвительно обрисовали ситуацию с журналом, описанием которой я столь неосторожно, «в прямом эфире» поделился с одной из своих коллег. Что ж, Вы правы. Сейчас даже в учебных заведениях, где преподаётся филология, этот вопрос неизбежно затрагивается. Нельзя писать в наши дни, тем более разменяв третье тысячелетие, так, как писали век или два назад. Те же «Португальские письма» были в этом отношении мощным, неожиданным прорывом. Ни одного лишнего слова, всё в «десяточку», какой контраст на фоне многотомных рассуждений и описаний, которые успешно дожили до нашего времени, и, по всей видимости, нас с Вами ещё переживут. Однако у меня и в мыслях нет и не было на кого-то обижаться. Наследие «социалистического реализма»: во всех изданиях сейчас выработаны свои каноны, которые, как кальку, накладывают на любое произведение и пренебрежительно затем качают головой – «слабо», «бесцветно», «ни в какие ворота не лезет». Что до ведущих издательств, то там выражаются ещё короче: «неформат».

Да и вообще, с тем же равнодушием с некоторых пор я отношусь и к публикациям в журналах. Конечно, если что-то само идёт в руки, отказываться глупо, но так, чтобы биться головой об стену… Только книги, причём желательно бумажные, а не электронные издания. Если не мне, то, может, Вольтеру поверите: «Журналы – это архивы пустяков».

Чем мне ещё Вас удивить? Да, я отказался от своего прежнего замысла: написать роман в письмах. Теперь «Эва» будет романом в рассказах и письмах. Необычный жанр. Но Вы сами привели меня к нему, обозначив основной темой нашей переписки Любовь. И не просто любовь, а любовь к Её Величеству Литературе. Так чем же в таком случае «Короткий роман» хуже «Фанатки»?

На какие Ваши вопросы я ещё не ответил?

Трактовка образа героини? А никакой трактовки, собственно, нет. Есть только любовь, которая опровергает один за другим все доводы разума.

Как можно определить, талантлив ли автор? Да хотя бы по тому стихотворению, которое столь органично, созвучно буквально вросло в текст рассказа.

«Слабо», «бесцветно» – Вы тоже так думаете? Злые языки мне передали, какой ярлык в действительности возобладал: «аморально». Но аморальна в данном случае жизнь, а не поступки главных героев. Аморальны люди, которые вычерчивают специальные кальки, вытаскивают на свет божий устаревшие, замшелые каноны, чтобы оправдать своё собственное творческое бессилие. И уж совсем без стыда, без совести издатели и их прихлебатели-христопродавцы, которые в погоней за возможно большей выгодой устанавливают открыто на площадях, книжных прилавках, в умах тех, кто приходит к ним за знаниями, жизненной мудростью, пищей духовной, вычурные, а порой и полные истинного изящества прокрустовы ложа. Хотя логичнее: трижды прокляты пусть будут небожители, которые дозволяют им безнаказанно наживаться, издеваться, мазать дёгтем и вываливать в перьях Ту, что давно уже из Её Величества превратилась в глазах толпы невежд и недоумков в Её ничтожество.

Мой Сергей Колчин – солдат. А на войне, как на войне: реверансы отбрасываются в сторону. Он и его друзья бьются насмерть. За себя, за Истину, за Родину, за Любовь, уж простите за высокий слог, и только Бог им судья, и никто больше.

Мастер

9. Эва – Мастеру

Париж

Лихо, жёстко! Эко я Вас раззадорила! Больше не буду трогать Ваш рассказ, чувствую – наболело. Вернусь к своей скромной особе. Хочу спросить совета у мэтра, пока мы с Вами ещё не разругались насмерть. За курсовую работу я больше не беспокоюсь, дело с ней идёт как по маслу, но там, впереди, пусть и не скоро, куча других заданий. Больше всего с давних пор занимают моё воображение два любовных романа: Ивана Тургенева и Полины Виардо, Оноре де Бальзака и Эвелины Ганской. Может, на них и остановимся? Кстати, до сих пор в себя не могу прийти: как Вы расправились со знаменитой героиней Льва Толстого? Для Вас что – вообще нет авторитетов? А как же Татьяна Самойлова – лучшая Анна Каренина всех времён и народов, которая покорила своим обаянием весь мир?

Эва

10. Мастер – Эве

Коломна

Ну что Вы, авторитеты для меня есть. Хотя бы та же Татьяна Самойлова. Особенно меня потрясло, как жестоко она за своё «обаяние» поплатилась. Полное забвение в самом расцвете жизненных сил и невероятного таланта. Наши отечественные палачи могли убить не только словом, но и молчанием. Тут даже и придраться не к чему. Но кино и литература – разные вещи. Есть у меня ещё сюжет небольшого рассказа, к которому я всё никак не решаюсь подступиться, ну а после него размышлениями об Оноре и Эвелине, думаю, мы и завершим нашу переписку. К загадочному чувству Ивана Сергеевича мне прикасаться больно. Что в нём было? Мазохизм, лебединая верность, навязчивая страсть, преклонение перед великим талантом? Дело исследователей такими вещами заниматься. Мне не с руки.

Мастер