Читать книгу Береги свою любовь! Маленькие секреты большой любви - Николай Дзисяк - Страница 3

Было уже почти девять часов вечера, когда я, наконец, закончила писать и печатать последние документы, которые нужно было дать на подпись моему боссу рано утром. Радостная, что закончила эту работу сегодня, и завтра мне не придется торопиться, чтобы прийти сюда пораньше, я проверила и закрыла офис, где уже оставалась одна, и поспешила на улицу, чтобы как можно быстрее добраться домой.

Я решила поехать на одном из этих автобусов, как некоторые их здесь называют — «карритос», которые, хотя и ездят часто, почти всегда заполнены людьми. Многие люди предпочитают их метро ​​с его удобствами и кондиционерами, потому что билеты на автобус позволяют сэкономить несколько венесуэльских боливаров.

Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как я покинула свою страну и прибыла в Каракас, столицу Венесуэлы. Относительно быстро удалось найти работу, которая мне нравилась, хотя и не позволяла зарабатывать достаточно, чтобы удовлетворить все мои потребности и еще что-то сэкономить.

Обычно я пользовалась метро, хотя автобус проезжал ближе к моему дому. Однако моя сегодняшняя задержка в офисе и нежелание идти ночью одной от станции метро до дома, где я жила, заставили меня изменить обычной привычке. Немного подождав и пропустив несколько заполненных карритос, мне удалось попасть в один из них и даже сесть на единственное свободное место.

Устроившись на сиденье, я посмотрела в окно и, увидев темноту и зажженные фонари, поняла, что сегодня возвращаюсь домой намного позже, чем в другие дни. Мои мысли, свободные от работы, обратились к домашним делам, которые ждали меня по возвращении. Мне придется делать несколько вещей одновременно: готовить, наводить порядок после поспешных утренних сборов на работу и, самое главное, подготовить одежду на следующий день. Я всегда старалась выглядеть так, чтобы люди в офисе видели утром молодую элегантную секретаршу с безупречным вкусом, а не женщину, обремененную своими проблемами и заботами.

Водителем автобуса был мужчина с усталым выражением лица. Его стиль вождения был резким. Тормозил часто и внезапно, почти в тот момент, когда казалось, что столкновение с идущей впереди машиной или автобусом уже неизбежно. Таким образом водитель будто хотел продемонстрировать пассажирам сложность своей работы или спровоцировать их на комментарий. А потом, пользуясь этим, он мог бы выразить им все свое недовольство той жизнью, которую вел.

Однако люди в автобусе были слишком уставшими, чтобы обращать внимание на все эти неудобства и спорить с водителем. Он резко трогался, стараясь использовать любое освободившееся пространство между машинами, чтобы иметь возможность продвинуться вперед, так как в это время движение на улице все еще было интенсивным.

При каждом торможении или резком движении автобуса вперед сидящие пассажиры резко наклонялись, как манекены, вперед или назад, а стоящие, чтобы не упасть, быстро хватались за поручни или сиденья автобуса. Стоя или сидя, все молчали, понимая недовольного водителя, и никто не возражал и не беспокоил других. Каждый был погружен в свои мысли и проблемы и мечтал поскорее вернуться домой и забыть о работе и обо всем, что с ней связано.

Несмотря на неудобства, вызванные движением транспорта, манерой вождения водителя и необходимостью постоянно удерживаться от падения, когда автобус делал резкий поворот, чтобы обогнать такси, я была погружена в свои мысли, не замечая ничего из того, что происходило вокруг меня. На остановках люди входили в автобус и выходили из него. Когда я заметила, что воцарилась тишина, и водитель больше не останавливался так часто, автобус был уже почти пуст. Только на передних сиденьях сидели две женщины, а рядом со мной сидел

какой-то мужчина.

Теперь автобус ехал быстрее, даже не останавливаясь на остановках, потому что на улицах, где мы проезжали, почти никого не было. Я со страхом подумала о странном совпадении, что человек, сидящий рядом со мной, все еще ехал в автобусе и не вышел раньше. Пытаясь оценить опасность, которую он мог представлять для меня, я старалась смотреть на него искоса, чтобы он не догадался, что я за ним наблюдаю. Это был молодой человек, но непроницаемое выражение лица и взгляд, устремленный в одну точку, делали его старше своих лет. Его одежда выглядела чистой, но была выцветшей от частого использования. На коленях юноши лежала полупустая тканевая сумка, которую он придерживал обеими руками.

Я подумала о том, что с тех пор, как он вошел в автобус и сел рядом со мной, он ехал в одном и том же положении, думал о чем-то своем и не замечал, какие остановки мы проезжали. «Может, он маландро?» — испугавшись, подумала я. Я внезапно вспомнила много историй, которые слышала о людях, которых так называли в Венесуэле, — о тех, кто здесь из-за бедности совершал вооруженные ограбления, крал деньги и драгоценности у других людей. «Было бы хорошо, если бы этот парень вышел на ближайшей остановке или если бы больше людей село в автобус», — почти умоляла я, машинально сжимая сумку руками и пытаясь не показать свой страх перед этим человеком. У меня в сумке не было большого богатства, около четырехсот боливаров, но для меня это была значительная сумма, и я не хотела, чтобы кто-то ее у меня забрал.

Автобус ехал без остановок, и я молилась Богу, чтобы две женщины, сидевшие впереди, не вышли прежде, чем я. Внезапно мужчина, как будто очнувшись от своих мыслей, посмотрел на меня. Он также заметил, что в автобусе было почти пусто. Автобус свернул на другую улицу и немного снизил скорость, потому что там было больше машин и пешеходов. Увидев освещенную улицу и много людей, хоть и за пределами автобуса, я воодушевилась, но все-таки решила выйти и дождаться другого автобуса с большим количеством пассажиров внутри, где я могла бы не ехать с этим подозрительным типом рядом со мной и добраться до моего дома спокойно и без приключений.

Словно угадав мои мысли, мужчина повернулся ко мне и сказал:

— Простите, сеньора, что беспокою вас. Я еду на работу в эту ночь. И знаете, какая у меня работа?

Он сделал ударение на слове «какая», давая понять, что именно это имеет особое значение. Забыв, что хотела выйти, я попыталась придать лицу максимально естественное выражение. Безразлично и спокойно я ему ответила, что меня интересует только моя работа и ничья другая. Мужчина приоткрыл сумку, которую держал на коленях, и начал разворачивать что-то, что было внутри. Затем вынул из сумки пистолет и, показывая его мне, продолжил:

— Это сегодня моя работа, сеньора.

«Он настоящий бандит», — подумала я, чуть не вскрикнув, хотя это мне совсем не помогло бы. Я уже прощалась со своими боливарами и жизнью, но, стараясь не показать свой страх и удивляясь своей смелости, ответила:

— Здесь у каждого своя работа, сеньор…

— Вы правы, сеньора. Но когда кто-то не находит никакой, то ему остается только эта. Я живу со своей матерью и четырьмя младшими братьями в бедном районе Ла Вега. Вы должны представлять себе, что это такое. Я не мог учиться, потому что моя мама давно болеет диабетом.

А когда не учишься, найти работу невозможно. Это я уже очень хорошо усвоил. На последнем месте, где я работал, таская тяжелые коробки до тех пор, пока не падал от усталости, мне платили так мало, что мы едва могли протянуть до моей следующей зарплаты. Как вы думаете, шесть человек смогут прожить на это? Кроме того, работая больше десяти часов в день, чтобы свалиться с ног, нужно обедать — съесть хотя бы одну кукурузную лепешку, потому что утром человек выходит из дома на пустой желудок. Мне еще повезло, что один мужчина в кафетерии делает вид, что не видит меня, когда я собираю остатки еды после других людей, которые могут позволить себе роскошь — обедать каждый день.

Я продолжала сидеть и ждать свою остановку, боясь пошевелиться и ускорить развязку.

— А транспорт? — как бы вопрошая меня, продолжил мужчина. — Здесь никто тебя никуда не повезет бесплатно. Из того, что я зарабатывал на моей последней работе, почти ничего не оставалось ни для дома, ни для моих братьев, которые с рождения привыкли жить в постоянном голоде, не чувствуя его только во сне. Если бы вы видели, сеньора, с какой надеждой они всегда ждут моего возвращения, потому что знают, что только от меня зависит, поедят они сегодня или нет!

Мужчина сделал жест рукой, словно отделяя от себя все плохое, что его окружало, и замолчал. Теперь, слушая его и глядя на него открыто, я видела, что он был даже немного моложе меня, почти юноша, но в его душе и грустных глазах были глубоко скрыты боль и горе. Я подумала, что он мне рассказывал это, чтобы попросить денег или оправдаться перед тем, как совершить преступление, отняв их у меня силой. Однако молодой человек, пряча пистолет в сумку, сказал:

— Я взял это у моего друга. Сегодня ночью пойду в район Сабана Гранде — вы знаете, для чего. Но у меня такое чувство, что это будет мой первый и последний поход туда. Я предчувствую, что меня убьют сегодня, но я не могу отступить. Уже несколько дней в доме нет ни кусочка хлеба, и моя семья умирает с голода.

Он посмотрел на меня со слезами в глазах, сдерживаясь, чтобы не заплакать. Стыдясь своей слабости, молодой человек встал, чтобы выйти из автобуса и попросил меня:

— Пожалуйста, помолитесь за меня сегодня, сеньора… Я прошу вас только об этом.

Положив правую руку себе на грудь, там, где находилось его сердце, и покорно склонив передо мной голову, повторил:

— Помолитесь за меня сегодня, сеньора… Пожалуйста!..

Автобус остановился на остановке, и мужчина быстро пошел к двери, чтобы не показать мне, как трудно ему было сдерживать слезы жалости к себе, чувствуя свою беспомощность оттого, что не может что-либо изменить. Сама того не осознавая, я сунула руку в сумку, где были мои деньги, поспешно собрала в кулак все смятые купюры, чтобы отдать мужчине, но его уже не было ни рядом со мной, ни в автобусе.

Я поспешила к открытой двери, чтобы остановить молодого человека и отдать ему мои деньги. Выглянула за дверь, ища его снаружи, но нигде его не увидела. Он уже исчез, потерявшись в городских огнях и темноте ночи. Автобус закрыл двери и тронулся, а я так и осталась стоять неподвижно перед дверью, сжимая деньги, которые жгли мою руку…