Читать книгу Рак и Жемчужница - Николай Ефимович Попов - Страница 11

По Ворошиловскому проспекту, завывая сиреной, мчалась милицейская автомашина. Группа инспектора Зайцева направлялась к месту происшествия. «Внимание! – доносилось из радиоприёмника. – Всем постам, маршрутам ГАИ и ПМГ. В районе Набережной угнан „Икарус“ с людьми. Срочно примите меры по задержанию вооружённого преступника. Обеспечьте безопасность пассажиров».

Сообщение об угоне автобуса поступило в угрозыск в 22.00. А часом раньше в кафе «Отдых» дружинники задержали подозрительного человека. По их словам он пытался продать огнестрельное оружие. Они задержали и другого человека, покупателя, якобы пожелавшего приобрести опасный товар.

Что же, спрашивается, было дальше? А дальше произошло ЧП.

Угнали автобус, пострадали пассажиры, пострадали и сами дружинники, которые переоценили свои силы (их было пятеро), поверили первым и, разумеется, лживым словам закоренелых преступников. Не осознали всей остроты ситуации парни в красных повязках и далее, чем до порога из кафе, не довели задержанных.

Трагедия разыгралась у дверей, причём покупатель, бородатый мужчина лет сорока, оказался более расторопным. Не успели ребята сообразить, в чём дело, как двое из них, разметав столы, уже летели под ноги музыкантам. Продавец в это время, сбив с ног третьего, нырнул в открытую дверь. Двое оставшихся на ногах дружинников попытались задержать бородатого, но тот, не раздумывая, пустил в ход только что недорого купленное оружие, двумя выстрелами освободив себе выход. Оркестранты, намеревавшиеся было создать музыкальный фон традиционной драке в ресторане, смолкли, потрясённые неожиданной драматической развязкой.

Гражданка, назвавшаяся Скороходовой Людмилой Петровной, сообщила в милицию подробности, связанные с угоном «Икаруса». Она остановила автобус на улице Набережная возле пассажирского причала. Ей пришло время выходить. Водитель вышел вместе с ней, открыл багажник, достал вещи. Забрав две тяжёлые сумки и поблагодарив шофёра, Скороходова неторопливо зашагала к улице Строителей. Как следует из её рассказа, за телефонной будкой она остановилась, чтобы поменять сумки местами. Когда оглянулась назад, то через открытую стеклянную дверь будки увидела «Икарус», который стоял на прежнем месте, а водитель, торопливо застёгивая одной рукой чёрную куртку, всё ещё почему-то копался в открытом багажнике. Скороходова выглянула из-за будки и с ужасом определила, почему водитель задержался у багажника. А тот тем временем поспешно закрыл его, напялил на голову фуражку, шагнул в автобус; хлопнула дверь – и машина тронулась с места. Смекнув в чём дело, нечаянный свидетель багажного инцидента подхватила сумки и, несмотря на тяжесть в руках, заторопилась с похвальной для её возраста скоростью, но, видимо, вспомнив о гражданском долге или, может быть, о совести, вернулась потом к телефону-автомату.

Милицейская автомашина свернула на Набережную, миновала телефонную будку. Возле причала стоял «Жигулёнок» автоинспекции. Молоденький сержант, подойдя к машине, козырнул Зайцеву.

– Товарищ лейтенант, разрешите доложить? – не рассмотрев в темноте погоны, обратился к инспектору сержант.

– Ну, что тут? – сухо спросил Лев Николаевич.

– Товарищ лейтенант, мы только что выяснили: на этом месте сорок минут назад стоял автобус марки «Икарус».

– Спасибо, сержант. – Зайцев хлопнул дверцей. – На Волгоградское шоссе.

Как только в уголовный розыск поступили данные опроса дружинников и посетителей кафе «Отдых», Лев Николаевич насторожился. По описаниям Скороходовой, человек, угнавший «Икарус», и продавец оружия, задержанный дружинниками в кафе, походили на одно и то же лицо. Это был не кто иной, как Гнутов Виктор Борисович, до недавнего времени самый близкий дружок и «соратник по оружию» покойному теперь Карташову. Они сидели в последний раз вместе, правда, Гнутов переехал в места не столь отдалённые на год позже Карташова, но сроки у них кончались в одно время.

У Зайцева были причины для волнений. О такой удаче он и не помышлял. За Гнутова, за эту нитищу он скорее всего распутает клубок, сплетённый из событий и фактов вокруг ограбления университетского тира. И если Гнутов сам не участвовал в деле, то, во всяком случае, должен знать какие-то подробности свершившейся кражи.

Странный народ эти будущие подсудимые. Иной совершит какую-нибудь пакость, а ты гадай, изыскивай логический ход в его «деяниях». А он знать-то не знает логично это или, быть может, нелогично. Кандидату в подсудимые нужны деньги, много денег, или нет у него другого выхода, или, может быть, запутался человек, сошло ему одно «дельце», вот и надеется: авось и вдругорядь повезёт. Однако не перевелись среди рыцарей криминала «золотые таланты», и он мнит себя фантомасом, дескать, ищи его. Уж он-то всё учтёт, ничего не пропустит.

«… идиоты, кто так работает? у них же техника!» – «ха, знаем, знаем мы эти штучки».

«… непонятно: где тут логика?» – «моя логика по-человечески нелогична».

Эх, бедолага, какое тебе дело до нашей логики, а нам бы до твоей. Да только нет такой сути дела, до которой, в сущности, невозможно дойти. Мы живём под одним небом и ходим по одной земле. Мы едим один хлеб и пишем чёрным по белому: человек, бегающий от труда, изменяет своему долгу. Старая истина, но не старее самого человека, потому что не будь этой истины – он так и остался бы на четвереньках в ожидании пока кто-нибудь другой, взяв в руки толстую дубину, не превратил бы его во вьючное животное.

«… погоди, а как быть с достатком, ведь хочется стать и сильней, и богаче? хочется жить „как я сам хочу“, промышляя себе на пользу?»

«… замолчи; ты и так ушёл по локоть в наживу; тебе нельзя выходить за ворота; тебя ждут нелепые встречи».

«… так, где же она, золотая середина, чёрт возьми?!»

Зайцев достал сигарету, прикурил. Его помощники, младшие лейтенанты Корольков и Джаникян сидели молча, угрюмо поглядывая в окна. Зайцев поднял их с постелей. Сам в субботний вечер собирался отдохнуть среди своих, а тут вдруг такие дела: убегаем, догоняем. Но ничего. Этот «фантомас» теперь не уйдёт. Он уверен, что отрубил хвост, и его никто не заметил. Только бы повернул на Волгоградскую дорогу, быстрее бы наступила развязка. Гнутов не опасен. Он боится сесть второй раз. Думал брать его приходили, рванулся из города. Нервы фрайера сгубили, а мог бы выйти из кафе и пешком уйти на четыре стороны. И всё-таки там в автобусе люди, а Гнутов вооружён. Хотя он ни разу не стрелял из своего оружия в человека, и, когда его взяли несколько лет назад с пистолетом в руках, он даже не прикоснулся к предохранителю. Но теперь от него всё можно ожидать.

За городом у поста ГАИ неровной колонной в два ряда сгрудились машины, мотоциклы. Работники автоинспекции проверяли проходящий транспорт. Зайцев и его помощники подошли к стоявшим у мигающих автомобилей людям.

– Инспектор Зайцев, – представился он.

– Младший лейтенант Глушко, – пожал ему руку высокий милиционер.

– Какие успехи? – спросил Лев Николаевич.

– Проверяем все рейсовые автобусы.

– С десяти часов?

– Как получили указание.

– А до этого много прошло автобусов, с девяти часов?

– Да, проходили «Икарусы». Пять или шесть.

– И вы их, конечно, не проверяли.

Лейтенант пожал плечами. Потом спохватился.

– У нас тут контролёры, можно у них спросить.

– Давайте их сюда.

– Петро, позови контролёров, – попросил Глушко молодого милиционера.

Петро вскоре вернулся в сопровождении двух полных женщин примерно одинакового возраста.

– Василий Остапович, это за что же нас арестовали? – не без кокетства спросила одна из них, с интересом разглядывая новоприбывших.

– Зина, – оставив без внимания её шутку, обратился к контролёрам лейтенант, – эти товарищи из уголовного розыска. Их интересуют автобусы, которые вы проверяли от девяти до десяти часов вечера.

Женщины посерьёзнели, повернулись к инспектору, с готовностью ожидая вопросов.

– Скажите, пожалуйста, – начал Зайцев, – сколько прошло автобусов за это время?

– Шесть.

– Всё было в порядке?

– Всё. Вот у нас отмечено. – Зина взяла в руки сумочку.

– Вы знаете в лицо всех водителей?

– Конечно, всех.

– И никакой не было сегодня замены в рейсах или задержки?

– Нет. Всё по графику.

– В автобусе на дальний рейс обычно два водителя. Так? – продолжал инспектор.

– Да. Но у нас некоторые сменные шофёры подсаживаются в дороге. Не все живут в городе. У нас есть такие.

– Послушайте, Зинаида…

– Карповна, – подсказала женщина.

– Зинаида Карповна, может быть вы или ваша подруга всё-таки заметили что-нибудь необычное у водителей в автобусах, которые вы проверяли? Пусть даже мелочь. Вспомните, пожалуйста. Может, водитель торопил вас или был груб или вовсе не хотел говорить.

– В последнем «Икарусе» не было света, – сказала другой контролёр.

– Да, да, – перебила её Зинаида, – мы путёвку отмечали на улице.

– Постой, пусть она говорит, – остановил её Зайцев.

– В автобусе не было света. Ваня сказал, что лампочка перегорела. Он всё кашлял. Тоже мне, называется, вернулся из отпуска.

– Вы видели шофёра в лицо? Это в темноте-то?

– Чего мне на него смотреть, я и так его по куртке узнала. Ванька Шлыков. В Югославию ездил, привёз куртку, вот и щеголяет.

– Опоздали мы. Это он, – сказал Зайцев своим помощникам.

– А что, он натворил чего-нибудь? – почти в один голос спросили женщины.

– Номер этого автобуса! – скороговоркой потребовал инспектор.

– Сейчас, сейчас. – Зинаида торопливо раскрыла сумочку, достала бумаги. – Вот. 58—09 РАУ. Машина отправлена на Волгоград.

– Во сколько это было?

– В 22.00.

Лев Николаевич переглянулся с помощниками, контролёрам сказал:

– Большое вам спасибо. Вы нам очень помогли.

Женщины ушли, пожимая плечами, и уже в стороне от милиционеров подруга Зинаиды вполголоса заметила: «Вот тебе и Ванюша. Съездил за границу».

2.

Красный «Икарус», разрезая белыми фарами ночь, мчался по Волгоградской дороге. Нервно тиская в руках баранку, водитель, пренебрегая дорожными знаками, на предельной скорости гнал тяжело дышащую дизельным перегаром машину. Пассажиры, привыкшие к быстрой езде, не замечали скорости, дремали, откинувшись на спинки мягких кресел. Автобус шёл ровно по корявой бетонке, как застывший в воздухе лайнер. Лишь изредка во время обгона головы пассажиров качались вправо-влево, и снова ровно ревущий двигатель вызывал дремоту.

Людей было немного, в основном женщины, пара ребятишек мерно посапывали, забравшись с ногами на сиденье. На переднем кресле полулежал седой мужчина. Он не спал. Рядом с ним дремала, как видно, его супруга. Ей тоже не спалось. Она часто открывала глаза, с тревогой поглядывая на стремительно убегающую под колёса дорогу. Молодой курсант с «птичками» в петлицах сидел один на местах для водителей у прозрачной зашторенной перегородки за спиной шофёра. При тусклом свете лампочки он листал какой-то учебник, что-то выискивая ему одному известное и нужное в эту минуту.

Автобус проскочил небольшой мост. Машину сильно тряхнуло на переходах, мотор надсадно рявкнул, водитель неумело дёрнул коробку передач, переключая скорость. Пассажиры зашевелились, с беспокойством заглядывали в окна, свешивались в проход, пытаясь разглядеть впереди дорогу. Однако ничего страшного не обнаружили, скоро успокоились. Девушки на заднем сиденье затеяли разговор, весело захихикали. Мужчина, сидящий впереди них, загремев под ногами пустой бутылкой, встал и, покачиваясь, направился в голову автобуса, на ходу шаря по карманам в поисках пачки сигарет. Он покосился на водителя, опустился на нижнюю ступеньку, чиркнул спичкой.

– В автобусе не положено, – буркнул водитель, не отрывая взгляда от дороги.

– Ты чо, Вань? Упал с крыши? То можно, то не положено, – приглядываясь к шофёру, промямлил мужчина.

Водитель сразу осёкся и глубоко натянул на лоб фуражку.

– Слушай, а чо-о ты так тороп-пис-с-си? – снова с трудом заговорил мужчина. – Во, летим. Всё равно Юрку ждать будем. Слушай, Вань, ты мне друг или не друг? З-знаешь…

Водитель повернул к мужчине перекошенное злобой лицо.

– Иди, досыпай! – прохрипел он.

Мужчина открыл рот, не донеся до него сигареты, поводил испуганными глазами по сторонам и, наконец, выдавил:

– А… Ванька где? Где… я говорю… где Ванька?

– Я сказал, иди, досыпай! – угрожающе бросил ему водитель.

– Мужчина, не отвлекайте водителя! – послышался из глубины автобуса чей-то голос.

– Тем более пьяный, стоит ещё и рассуждает, – поддержал справедливое замечание другой.

– Ребёнка разбудили! – пожаловалась женщина.

– Товарищи, с-со-покойно! – мужчина поднялся в проход, заметно покачнулся, поймал рукой подлокотник кресла. – Вы г-гляньте, – указал он себе за спину, – это не Ванька… я Ваньку Шлыкова з-знаю. – И чуть было не упал, навалившись на плечо женщины на переднем кресле.

– Молодой человек, – обратилась она к курсанту, – отведите его, пожалуйста, на своё место.

Седой мужчина тоже приподнялся.

– Только без рук, только без рук! – заявил подвыпивший пассажир. – Я сам, – и, подгибаясь в коленях, двинулся по проходу, размахивая сигаретой.

Кто-то поймал его за руку, поддержал, чей-то сердобольный голос попытался успокоить:

– Вы не волнуйтесь, ну, выпили немного, теперь лягте.

– Что я Ш-шлыкова не знаю! – бормотал пассажир.

Кто-то поддал коленом, усаживая на место.

– Да полегче, всё-таки друг его.

– Какой он ему друг, шофёр брать его не хотел.

Автобус тем временем неожиданно затормозил и свернул с дороги вправо. Пассажиры, наконец, оставили пьяного мужчину в покое и уставились в окна.

– Куда мы едем? – спрашивали они друг друга.

– Водитель, почему мы свернули? – раздался громкий мужской голос.

– Объезд! – коротко бросил тот.

– Странно, я почему-то ничего не заметил, – уже тише сказал тот же голос.

Машина шла почти с прежней скоростью, но теперь «Икарус» подбрасывало на ухабах. Старая асфальтовая дорога в отличие от бетонки горбилась, водитель яростно крутил баранку, объезжая колдобины. Пассажиры притихли, озадаченные странной ездой.

– Вы знаете, у меня всё время что-то погромыхивает под ногами, – вдруг взволнованно сказала одна женщина, обращаясь к своей соседке.

– У меня тоже, – подтвердила другая сзади и громко добавила: – Водитель, здесь что-то стучит в салоне!

Но водитель не обращал на них внимания. Впереди шла «Колхида», доверху гружёная тяжёлыми ящиками. Грузовик подпрыгивал на ухабах. Ящики, заслонявшие кабину, с каждым толчком выползали из-под креплений, приближаясь к краю борта. Дорога становилась всё хуже. Водитель не решался на обгон, выцеживая сквозь зубы ругательства, то и дело нажимал на тормоз, почти натыкаясь на впереди идущую машину.