Читать книгу Любовь на острие меча и другие сказания викингов - Николай Филиппов, Николай Алексеевич Филиппов - Страница 4

01

Пространству радуется ночь

И над землёю звёзды крутит,

Не так-то просто превозмочь

Её лесов ветвистой жути.

Она, как неба пьедестал,

И, как волшебный самородок,

Что в дивном свете год от года

Всегда луну отождествлял.

Она ж висит самовлюблённо

Над серой пропастью людской,

И направляет отдалённо

Мечты большие под собой.

02

Её – уставшую рассвет

С одушевлённой силой свежей

Заменит скоро, свой секрет

Открыв немного, чтоб невежей

Для мироздания не стать

И от природы не зазнаться,

А лишь слегка покрасоваться

В весенних паводках опять.

С его не гаснувшим приходом

И неизбежным взглядом вниз

Под синим датским небосводом

Уйдёт ко сну ночной каприз.

03

Угаснут звёзды у границ

Земли и неба, что сольётся,

И в песнопенье дивных птиц

Простор тихонько окунётся.

Перелетит ночная мгла

И свет причаливший пропустит,

Избавив голову от грусти,

Что покрывалом пролегла.

Лишь только женщине, сидящей

На старом сером валуне,

Под золотой луной бодрящей

Совсем не думалось о сне.

04

Воспоминания её

Не о гремучих прошлых битвах,

Когда на кон ложилось всё,

Не трепыхаясь на молитвах;

Не о далёких городах

И их безудержных осадах,

Рука её была где рада

Мечом проделать лишний взмах;

И не о дивном Каттегате,

Что заложил свои ростки,

Лучи вбирая на закате

На устье маленькой реки.

05

Она ж большой судьбой жила,

Хоть и воительницей сильной

Её природа создала,

Покрыв отвагой семижильной.

Лагерта думала о том,

Что навсегда казалось рядом

Но, проскользнув тяжёлым взглядом,

Промчалось быстрым чутким сном.

Она победам отдавала

Себя по северной судьбе,

Хоть и, давая свет, мечтала

О мирном счастии себе.

06

Под ней ж осветится валун

От, вновь пришедшего, рассвета,

И звон души, как сотня струн,

Возникнет вновь, где жизнь воспета

В словах сказителя лихих

И боевых любовных сагах

Над полем битвы, где отвага

Рождает самый громкий стих.

Ей это слышать не впервые

И голубую видеть даль,

Что точит горы расписные

И разливает в них печаль.

07

Куда уходит прошлый зов

Неуправляемый и дикий

По направлению ветров

За красным заревом безликим.

«О чём ты думаешь?!» – спросив,

Урсула тихо к ней подсела,

Не назидательно и смело

Опустошая свой мотив.

Лагерта вымолвила: «Может,

Под этим сном небесным всем

Со мной подумаешь ты тоже?!

Для размышлений много тем…».

08

Та пригляделась в ту же даль

И вняла взор в мечту всё в ту же;

Её глаза внутри, как сталь,

И, как стеклянные, снаружи.

Её короткий ровный меч

Под поясницей колыхался,

И в гости к ветру словно рвался,

Нагрузку мыслей скинув с плеч.

Ей просыпающийся лучик

На грозном личике узор

Из-за скалистой дальней кручи

Нарисовал, сведя простор.

09

На фоне горной красоты

Лагерта, стоя неподвижно,

Проговорила вновь: «А ты

Всегда размашисто и пышно

Встречаешь каждый новый день

В любое вовсе время года,

В любых капризах, чем природа

Свою вбирает дунавень!».

Она в спокойствии и даже

Не повернула головы,

Всё ожидая, что та скажет

На фоне сглаженной травы.

10

Всей шириной зелёный луг

Лежал красиво перед ними,

И лишь цепочка гор вокруг

Застыла днями золотыми.

Стояло сзади у реки

Их расписное городище,

Где шум уже с рассвета свищет

Ярмом ремесленной руки.

Высоким круглым частоколом

Со всех сторон обрамлено,

Чтоб не казалось слишком голым

Для окружающих оно.

11

Сюда стекаются ручьи

С ближайших полусводов горных

Под глас Урсулы: «Дни твои

Порой совсем не из проворных.

Непобедима и сильна

Ты для врагов вообразимо,

Но часто в чувствах уязвима,

Как будто в тёмном ложе сна.

Твоё безудержное сердце

В излишней гордости стучит

И не пытается раздеться

В огне, что яростью горит».

12

Улыбку малость на лице

Лагерта тихо искривила,

Глядясь в лису на том конце,

Что без зазрения ходила.

По невысокому хребту

Скалы прямой, но травянистой,

Она немного неказистой

Глазам казалась в пору ту.

Шикарность огненного пуха,

Упав под северный покров,

Уже значительно потухла

С уходом белых же снегов.

13

На том просторном валуне

Урсула рядышком подсела

И любознательно вдвойне

На вид природы поглядела.

Неугомонный взор её

Всегда пронзителен и чёток

Без мелодичных лишних ноток,

Что часто слышит вороньё.

Она в боях не слишком много

Широкой жизни провела,

Но всё ж отчётливой дорогой

Вела военные дела.

14

«Смотри!» – на зарево зари

Тут показала ей Лагерта

Рукой не девичьей: «Смотри,

Заря всевластна и бессмертна!

Она сейчас с небес уйдёт,

Но через день опять вернётся,

И никогда не разомкнётся

Её здесь каждый оборот.

Она, то нежная, как парус

Спокойных ровных берегов,

А то подобная пожару

Из самых редких странных снов.

15

Ей можно вечно не искать

Любви иль славного начала;

Она сама себе и знать,

И голова простого фрала.

Она бессмертная… а нам

Не так уж долго остаётся

Найти себя, покуда Солнце

Лучи бросает по утрам.

Покуда рядом наши Боги

Нам силой всей благоволят

На нашей выбранной дороге,

Не уходя от нас в закат».

16

В немой рассветной пелене

Чуть призадумалась Урсула

И прошептала: «В каждом дне

Есть то, что радостью подуло.

Есть то, чем, выпив эля, мы

Гордится можем вечерами;

И это вечно будет с нами

И в сагах нашей стороны».

Слова заполнили пустоты

И снова влились в тишину,

Тогда Урсула вновь: «Чего ты,

Сестрица, ищешь поутру?!».

17

Плывя в движении теней

И неподвижной оставаясь,

Гласит воительница ей:

«А сердце бьётся, разрываясь

Душещипательной волной

Лихих морей из дней широких,

Где зарождаются истоки

Лихого прошлого порой.

По водоёму наших жизней

Идёт за волнами волна,

И направлением всех мыслей

Её любовь убеждена…».