Читать книгу 105 Дней - Николай Грицай - Страница 5

01.12 ам, 23 апреля

Попрощавшись с ночной сменой охранников, ошалевший от всех этих переменных локальных, глобальных, и просто уже смешавшихся, от функций и классов, Дмитрий шел по нежной прохладе паркинга. После духоты офиса, наполненного теплым, насухо высушенным, круглосуточно работающими компьютерами, пропитанного запахом нагретой пластмассы, воздухом, лишь отдаленно напоминающем дыхательную смесь, было приятно пройтись по свежему воздуху. Чувствовалось дыхание океана, или может быть залива Сан-Франциско. Неважно, было просто чертовски приятно. Не хотелось садиться в душную машину, накопившую тепло за день, и теперь бережно его хранящую, чтобы отдать севшему в нее. Решил открыть свое, водительское, и задние окна. Нужно было ехать домой, чтобы выспаться и завтра снова погрузиться в этот, честно говоря, начинавший поднадоедать, мир алгоритмической чепухи.

Пронесшиеся лишь на мгновение, такие мысли не могли не напугать Дмитрия. Его специальность, – единственное, что он мог, и мог хорошо и чем был интересен здесь, во все еще новой для него стране больших возможностей маленьких людей. С этой специальностью он связывал свое будущее и карьеру, – и вдруг такие мысли! Именно это умение позвало и дало надежду, когда он только задумывался об эмиграции. Начал искать оправдание такой ситуации, – усталость, конвееризм, спешка. Не было времени остановиться, подумать, отшлифовать сделанное, выдав на выходе, как хорошо написанная функция заранее известный правильного типа результат. Но, к сожалению, в современном мире программирования шедевры уже почти не нужны, – нужен результат в срок указанный заказчиком, и для его соблюдения можно воспользоваться собственноручно сделанными библиотеками или же, уплатив денежку, пользоваться чужим трудом. Именно отсутствие свободного, прежде всего во времени, творчества и порождали такое уныние и апатию. Но лишь иногда, поскольку временами времени не хватало времени чтобы осмотреться, не то что унывать и хандрить. Ритм жизни диктовал свои законы, и не прислушиваться к которым нельзя было, – можно было остаться за бортом, потеряв нити мечты.

Дмитрий еще немного постоял под прохладными потоками, выкурив сигарету. Сел в машину, неохотно взглянул на здание, маячащее несколькими горящими окнами офиса где он работал, и, заведя машину, поехал домой.

Через открытые окна салон заливало прохладой, ветер метался по всем укромным местам, игрался с безделушкой, висевшей на зеркале заднего вида. Была так приятна эта прохлада и тишина окружающего мира, лишь тихие звуки из динамиков, нарушавших абсолютную тишину, пели голосом Боуи, приглашающего кого-то потанцевать… Дмитрий не был поклонником таланта этого исполнителя, но здесь и сейчас он звучал просто великолепно.

Умиротворение и спокойствие, казалось разлилось по миру и уставшей душе человека, утомившегося, лишь чуть-чуть, на мгновение, от погони за птицей счастья.

Дмитрий почти совсем сбросил скорость, чтобы подольше побыть в этом блаженстве отсутствия спешки, столь желанном в последнее время состоянии. Это состояние и хандра, пройдет, завтра он снова будет добрый улыбчивый и приветливый – здесь так любят. Он спрячет свой внутренний мир глубоко-глубоко, так что даже иногда и самому будет сложно его отыскать. А сейчас, всего-то минута слабости, минута человеческой слабости и немощности в этом быстром, рациональном, бесчеловечном, но таком любящем поговорить о добре и благословении, мире.

Спидометр тихо отщелкивал мили-километры, словно пересчитывая разделительные линии на асфальте, иногда переходившие в сплошную. Вот Дмитрий проехал то место, где он сегодня… нет, уже вчера останавливался, чтобы прийти в себя. Да, он определенно любил именно вот этот участок пути на работу. Возможно из-за вида открывавшегося с него? Справа мелькали огоньки габаритов ограждения, за которыми была пропасть. Еще дальше, за черной пропастью, была она, мечта, мелькавшая тысячами огней, мерцавших словно миллионы светлячков приземлились в темноте. Где-то гуще, где-то реже…

«Странно, – неслось в голове у Дмитрия вместе со столбами ограждения, – живу в самом населенном городе Долины… ну может не в самом городе, и не Долины… Вот черт, снова мысли путаются и сбиваются… Только начинаешь думать, как тут же встрянет это но!»

Дмитрий отвлекся от управления лишь на секунду или может чуть больше, но этого хватило чтобы потерять из вида путь перед ним.

После того как в его голове проскочила последняя мысль о вреде но, как тут же его боковое зрение увидело нечто белесое, отливающее белизной при свете фар, быстро приближающееся навстречу по его полосе движения. Моментально повернув голову по направлению движения, оторвавшись тем самым от гипнотического вида долины, Дмитрий заметил, что это была фигура человека, точнее женщины. Дмитрий ехал почти медленно, но и этого было достаточно чтобы столкнувшись выбросить ее за ограждение.

Дмитрий мгновенно выкрутил руль влево, выкатился на встречную полосу, даже не посмотрев по сторонам. Смотреть было некогда – как только его машина оказалась на встречной полосе, в боковом пассажирском окне пронеслась фигура странницы. Что это была женщина, испуганный водитель увидел сразу – такую фигуру невозможно было принять за мужскую, – она была почти идеальна. Да, идеальна, это бросалось в глаза при первом же взгляде… и женщина была абсолютно голой.

Объехав небрежного пешехода, Дмитрий съехал на обочину встречной полосы и остановился. Сердце бешено билось, отдавая ударами в голову. Секунду отдышавшись, он сначала, инстинктивно посмотрел в зеркало заднего вида, – и ничего не увидев, развернулся и стал вглядываться в темноту позади машины.

– Черт, что это было? – бросался фразами испуг в его сознании. – Да еще и голая…

Последний факт почему-то вдруг засел в мозгу особенно четко. Подхватив его, воображение нарисовало непонятную, страшную картину бедной, обиженной женщины, того, что заставило ее гулять вот так, голой посреди трассы и ночи!

«Может ее кто-то… обидел? – Дмитрий не смог даже про себя вымолвить это слово, настолько оно было ему противно, особенно здесь и сейчас. Но, как бы ни было ему противно, вдруг захотелось подсознательно, чтобы это именно было так. Ему непременно захотелось защитить, приютить, согреть и утешить бедняжку, стать ее спасителем.

Тем временем странница приблизилась, так же беспечно плывя в темноте, озарившись красным светом стоп-фар. Дмитрий не знал, что делать. Сделать хотелось многое, и было страшно. Собравшись, он вышел из машины и, не окликнув странного пешехода, лишь оглянувшись по сторонам, пошел неуверенно за ней. Ему почему-то представилось, что когда он подойдет к ней, то обязательно увидит измученное, безразличное лицо, на которое брошена маска скорби с потоками черного сожаления смытого слезами.

Женщина шла медленно, и он быстро ее догнал. Тихо окликнул, – ничего. Идея о страшном горе у нее, начинала становиться реальностью, так казалось.

Подойдя вплотную, Дмитрий снова позвал ее, и снова ничего не получив в ответ, набрался смелости, взял за локоть и повернул женщину вокруг оси, лицом к себе. То, что он увидел, настолько поразило его, что он, отдернув руку, на несколько секунд замешкался, всматриваясь.

Фигуры людей были чуть впереди стоящей на обочине машины, и они могли друг друга видеть очень хорошо в свете фар.

Женщина была просто идеальна. Идеальным было все – и тело, и кожа и лицо. Она была достаточно высока и стройна. С грустью и в то же время с радостью, Дмитрий отметил, что на лице женщины не было и намека на эмоции, нарисованные его перепуганным сознанием. Лицо было умиротворенно чистым, беспросветно детским и простым, с улыбающимися серыми глазами и великолепным носиком. Ветер игрался кудряшками светлых волос, поднимая их кончики с плечей и вздымая в небо. Засмотревшись, Дмитрий, возможно, выглядел как идиот, или человек ни разу не видевший голой женщины. Нет, он просто был поражен простотой и непосредственностью этого существа, так улыбчиво безучастно смотрящего своими бездонными глазами в его глаза.

Пауза затянулась на полминуты. Опомнившись, Дмитрий еще раз осмотрелся, – ведь они стояли на дороге, и могли стать жертвой более неосторожного вождения. Он поспешил:

– С тобой все в порядке? Что ты здесь делаешь? – от волнения и спешки он исковеркал английские слова, перейдя на страшный акцент, хотя всегда прекрасно говорил на английском. Женщина продолжала стоять молча, с гуляющей улыбкой смотря на допрашивающего. Потом, словно что-то вспомнив, по глазам пробежала тень, и улыбчивость исчезла:

– Де-ла-ешь… – членораздельно произнесла она.

– Да, да! Что с тобой? Нужна помощь?

– Помощь… – так же безразлично повторила последнее слово вопроса женщина, или девушка, разделяя слова взмахами пышных ресниц – Дмитрий совсем не смог уяснить, сколько же ей лет по ее виду, как ни старался. Ее голос был высок и тонок, как скрипичный, и так же приятен и сладок. Дмитрий разочарованно выдохнул, разведя руками, выражая свою растерянность, еще раз осмотрелся, – машин не было видно.

«Может она иностранка… не знает языка? Ага, и как же она сюда попала?» – спрашивал и отвечал сам себе Дмитрий. – «Из космоса?» – он подозрительно посмотрел на все так же смирно стоявшую белоснежную фигуру. – «Фу-у, чушь!» Вдруг он понял, что сейчас ничего не добьется от этой ходячей необъяснимости и, взяв ее под руку, повел к машине. Женщина совсем не сопротивлялась. Пока он ее вел, держа за руку, заметил, что та горячая, как для голого тела в прохладе ночи. Впрочем, он уже не удивлялся, – эта его новая спутница просто таки состояла из странностей.

Усадив пассажира на заднее сидение, хотел было дать ей свой пиджак, чтобы прикрылась, но с досадой вспомнил, что оставил его в офисе. Выругавшись про себя, Дмитрий снял рубашку, оставшись с голым торсом (никогда не любил майки под рубашкой). Подал одежду женщине, наблюдая за ее реакцией, – она не знала, что с ней делать. Опять, не удивившись, Дмитрий наклонился, полузайдя в салон, стал одевать странницу, поочередно вдевая ее руки в рукава. Она снова не сопротивлялась, лишь с интересом рассматривая суетящегося человека, возможно впервые бывшего так близко.

Дмитрий, одевая ее, тоже присматривался, но украдкой, аккуратно. Ему вдруг стало стыдно пользоваться положением и прямо рассматривать ее. Застегивая пуговицы, он не без удивления отметил, что женщина не пахла, как могла бы пахнуть любая из женщин на Земле. Он не почувствовал ни запах духов – ни на теле, ни в волосах, которые по вине разгулявшегося ветра обвили его лицо, но не было и запаха просто тела, обычного человеческого тела. Даже ее дыхание было всего лишь теплое и прерывистое. Ничего.

Рубашка была коротка и прикрывала лишь верхнюю часть ее прекрасного тела, вплоть до половины ее попы.

«Ну и так сойдет… пока!» – думал Дмитрий, закончив с «одеванием» и пристегнув, так, на всякий случай, своего случайного пассажира. – «Главное чтобы полиция не тормознула меня, топлесс…» – он криво усмехнулся и захлопнул дверь. Обходя машину, он обернулся и посмотрел на темную фигуру на заднем сидении. Темная голова на темной фигуре провожала его.

«Следит» – отметил Дмитрий. Он сел за руль и поехал, погрузившись в мысли и поглядывая назад. Мириады мыслей проносились в голове, сменяя одна другую как поезда на станции метро. Стройности мышления не было и не могло быть. Дмитрий запутался, – надо же было что-то делать с этой…

«Нужно сдать в полицию, – подсказал разум, такой себе вечный и единственно рациональный, вездесущий, советчик. – Зачем ее „сдавать“? Она же не багаж…. – вмешалось сердце. – Не могу представить, как там полицейские мужланы будут ее лапать своими лапищами, наденут наручники…»

Дмитрий снова оглянулся, – у пассажирки загорались и тухли огоньки в глазах от проезжавших мимо машин и фонарей освещения. Женщина крутила головой, осматриваясь, но все так же меланхолично. Затем случайно поймав его взгляд в зеркале, кажется, улыбнулась, но лишь глазами. Кажется…

Нет, определенно, сейчас он отвезет ее домой, а потом посмотрит!

Подъехав к дому, Дмитрий загнал машину в гараж, чего прежде делал редко – огласка не нужна была. Почему-то с отвращением заметил про себя, что действует как преступник, осторожно и обдумывая каждый шаг.

Выведя за руку незнакомку из машины, провел ее в гостиную. Поспешил захлопнуть все жалюзи перед включением света. Включил все лампы сразу, – женщина захлопнула глаза, сомкнув длинные ресницы. Дмитрий еще раз украдкой бросил взгляд на нее, и сам последовал ее примеру от увиденного. Странный, теплый и сосущий холодок пронесся в сознании, отдав эхом в живот. Она здесь, при свете была еще прекрасней, чем там, в темноте.

Ее кротость была просто чарующей, губы, даже в меланхолии полуоткрытые нежной улыбкой, были почти бесцветны. Она не садилась, так и стояла, поражая идеальной параллельностью ног, как ее и «поставил» Дмитрий, введя в комнату. Следила очень внимательно и тихо, как он мечется по комнате, не зная с чего начать, усилием воли отрывая, ставший вдруг неподвластным, взгляд, от неприкрытых рубашкой прелестей.

– Садись, садись, я сейчас, – усадил Дмитрий незнакомку на диван. – Может быть ты голодна? Ну да, ты конечно же не знаешь что это такое… А, вот! Музыка, сейчас, – метнулся Дмитрий к проигрывателю и потерялся что же поставить, выбрал первое попавшееся медленное произведение. Затем одним скачком вернувшись к… к… – он не знал как ней обращаться, и решил хотя бы для внутреннего употребления назвать ее …Соня! Так, по старинке, по-русски.

«Дурное название, тьфу, имя!» – пронеслось в голове. Взгляды вновь встретились.

– Сейчас, сейчас, – как будто уговаривал или успокаивал кого-то Дмитрий. – Да, принесу одежду..свою, мужскую, ну пока… А то женской, извини, нет! – пошутил он, криво улыбнувшись, поняв всю бесполезность шуток. Впрочем, она улыбнулась, как всегда глазами, возможно в ответ, словно не желая оскорблять гостеприимного хозяина. Сбегал в соседнюю комнату, начал искать чистые вещи, – их оказалось не так и много!

«Вот она жизнь, холостяка, черт, и гостей не примешь….» – горько подумал Дмитрий, все же найдя шорты и майку. Вдруг, тот, недавний холодок пробежал по телу:

«Стоп, она же не знает что это, придется опять ее одевать….» – стыдливая радость за эту возможность прожгли сознание. Решил ограничиться лишь шортами, чтобы прикрыть последнее неприкрытое оголенное место. Сдерживаясь, вернулся в гостиную – прекрасная незнакомка сидела на том же месте, не сдвинувшись ни на дюйм.

«Может музыку слушает?» – подумал Дмитрий. Ему вдруг захотелось, чтобы она слушала, как признак человечности. Да, ему хотелось чтобы она стала проще, больше похожей на человека. У него созрел план… а с нечеловеком он не выполним.