Читать книгу 105 Дней - Николай Грицай - Страница 7

9.42 ам, 23 апреля

Дмитрий сидел на диване возле уже одетой незнакомки. Она меланхолично рассматривала свою новую одежду и кажется не понимала, зачем это ей. Теперь на ней были шорты, немного несуразные и великоватые, но хорошо ей идущие. Впрочем с ее видом и фигурой ей наверно и мешок с дырками для рук подошел бы, как верно отметил про себя Дмитрий, когда натянув на свою необычную гостью песчаного цвета шорты и заправив в них рубашку, надел белые носки и свои новые кроссовки, осмотрел свое деяние. Незнакомка стала походить на очень красивого юношу из-за бесформенной мужской одежды, стройного и умиротворенно спокойного. Найдя пушистую резинку, однажды забытую в ванной другой, земной женщиной, пожившей у Дмитрия всего несколько дней, он собрал русые волосы в хвост за затылком и перевязал их этой резинкой. «Подопытная» просто с детской восхищенностью наблюдала за манипуляциями с ее телом и прической. Приведя в нормальный вид, Дмитрий почувствовал голод и быстро сделал себе и девушке бутерброд. Она не стала есть, но с удовольствием понаблюдала за ним. Это было рано утром и ночью. Сейчас же уже было позднее утро.

Быстро, словно по принуждению связался с родными. Перебросились несколькими малозначащими фразами, обменялись сведениями о погоде, и не сложившийся разговор был прерван по обоюдному согласию. Естественно, Дмитрий даже не заикнулся о произошедшем ночью, явно выходящем за рамки обычного. Он соприкоснулся с такой стороной жизни, в которую он не мог посвятить даже самых близких людей. Возможно, немного позже, подумалось ему.

Вдруг навязчивой мелодией позвал мобильник. Дмитрий моментально вспомнил, что опоздал на работу и что, скорее всего это звонят друзья. Посмотрел на экран – Оуэн.

– Да, – сказал Дмитрий, сидя возле самоназванной Сони, не боявшись, что она выдаст себя, заговорив.

– Чувак, ты где? В курсе, который час? – протарахтел Оуэн. Впрочем, он говорил довольно тихо. – Будешь сегодня или уже не ждать?

– Не-е-знаю… нет, может позже!

– Слушай, все в порядке? Какой-то ты странный! Может помочь?

– Нет! – четко отрезал Дмитрий. – Если запалюсь, придумай что-нибудь… Скажи что работаю над проектом, который мне впарили…

– Я бы с удовольствием, – произнес с иронией Оуэн, – если бы папка с «проектом» не валялось на твоем пустующем столе! Ладно, что-нибудь придумаю… Если что звони. Пора заканчивать, я вижу ты не очень расположен к разговору!

Это была правда, Дмитрий сейчас только и думал, как бы узнать побольше о молчаливой незнакомке.

– Давай, созвонимся, – прекратил быстро разговор он, ложа трубку. Ему представилось как на том конце «провода» удивился Оуэн. Но его это уже не волновало, он любовался тем, как Соня взяла и рассматривала мобильник – первое ее самостоятельное действие с момента «знакомства».

– Нравиться? Хочешь я тебе тоже куплю, только лучше, женский? А потом, позже, как освоишься, пойдем по магазинам, будем «шопиться», как говорила моя бывшая – все женщины это просто обожают! Ты хотя бы сока попей, – подставил он стакан к ней и изобразив что надо делать. Соня, очень внимательно понаблюдав за Дмитрием, тут же попыталась выполнить поручение, и, видимо, впервые это делая, разлила на рубашку, закашлявшись. Дмитрий забрал стакан, решил больше не заставлять делать все сразу, попытавшись научить ее постепенно.

– Пора бы и познакомиться, – предложил он, и, положив руку себе на грудь, сказал, – Я! Я – Дмитрий! Кто ты? – он указал ладонью на женщину, которая разглядывала пятно от сока на одежде и оторвавшись от своего очень увлекательно занятия, медленно произнесла:

– Я… – Дмитрий чуть не расплакался от счастья – она схватывала на лету. И чтобы удостовериться в этом, снова поднес свою руку к своей груди, приложил и стал ждать.

– Ты, – меланхолично, но с улыбкой в глазах, не заставив долго ждать Дмитрия, сказала девушка. И к пущему его удовольствию, самостоятельно подняла свою руку и приложив к своей груди, как делал и мужчина, произнесла. – Я!

– Я – Дмитрий! А ты? – но девушка молчала, в ее глазах было непонимание. Дмитрий понял, что наверно у нее не было имени. «На амнезию не похоже, ведь при ней люди хоть что то помнят… Здесь же ничего! Вообще!»

– Вот, я принес тебе книжки с картинками… Ты вроде умница, посмотри на картинки, потом не буквы и слова и узнаешь что эти люди делают… Чуть позже я сбегаю в магазин и куплю какие-нибудь образовательные книги с картинками, будем учиться заново… Мне надо узнать кто ты, понимаешь это… так просто невозможно, не знать кого приютил? Непонятно и странно. Ты – очень странная, и мне жутко интересно кто же ты на самом деле?

Девушка казалось, не слушала своего учителя и всецело углубилась в изучение цветных картинок. Заметив, это Дмитрий сказал, чтобы она оставалась здесь и никуда не выходила, помчался в ближайший супермаркет за книгами, предварительно замкнув входную дверь.

Купив целую стопку образовательных книг, детских и взрослее, энциклопедий, прихватил в отделе одежды и пару платьев, пару туфель и босоножек. Взял двух размеров, самых распространенных. «Остальное купим вместе, как освоится, я думаю это произойдет быстро, – она девочка умная…» – заботливо называя себя и незнакомку про себя «мы», складывая купленное в автомобиль.

Вернувшись домой, Дмитрий понял что возможно напрасно замыкал дверь, – девушка сидела и листала уже последнюю из предложенных им книг. И это за 40 минут!

– Вот смотри! – весело говорил Дмитрий, раскладывая книги, сверкавшие цветами радуги обложки. – Вот, большая энциклопедия, там все есть! Читай…. Я знаю, ты можешь! А потом, поговорим, я знаю – тебе есть что мне сказать… И вот, глянь – одежда, женская, не такая как та что сейчас на тебе! Как научишься, будешь одеваться сама, потом еще купим другие вещи, примеришь их там в магазине… я вот только лишь сейчас примерю тебе туфельку, как золушке… Знаешь, кто это? Не знаешь! У-у-х, сколько же всего интересного у тебя впереди, – столько всего нужно узнать… жизни не хватит! Я помогу тебе освоиться, поверь… Эх, а я и не купил книгу про Золушку… Хотя знаешь, я прямо сейчас закачаю ее из интернета… Вот еще классная вещь – интернет… много там всего, такого, плохого, но! Есть и хорошее… потом научу тебя им пользоваться! Вот, в самый раз, туфли как раз, а вот босоножки великоваты… – суетился Дмитрий у ног прекрасной незнакомки, которой похоже начинала нравиться такая забота о ней.

– Я вот сегодня не пошел на работу… так нельзя! И в то же время потратил много денег… на эти подарки, – Дмитрий вздохнув, поднявшись с колен, которые хрустнули при подъеме, сел на диван возле «своей» Сони. – Чуть позже, я буду ходить на работу, чтобы чаще дарить подарки, и тебе придется на некоторое время оставаться одной! Но ненадолго, – поспешил он ее успокоить, хотя она совсем не расстроилась, лишь потянувшись за очередной энциклопедией.

– Вот, еще есть телевизор! – Дмитрий включил пультом ТВ, заставив этим нехитрым способом посмотреть женщину сначала на пульт потом на экран. Он переключил на образовательный канал, хотя сначала хотел включить мультфильм, но вспомнив об американских мультиках, передумал.

– Сильно не увлекайся, лучше читай, а то затянет! – рассмеявшись, произнес он. – Американский ентертейнмент сильная вещь!

Впрочем Соня не собиралась «увлекаться», мелькающие картинки быстро наскучили, и она снова начала листать энциклопедию, как будто что то ища. И вот она нашла. Дмитрий присмотрелся – ближе к концу книжки было описание и детальные фотографии мужских и женских особей, с внутренним строением и различиями.

«Да она быстрее развивается чем я мог предположить…» – мелькнуло у него. Быстро пробежавшись по мужского организму, она остановилась на женском, долго и пристально рассматривая картинку. Дмитрий ждал, что же будет дальше. Даже та, легкая улыбка исчезла с ее лица. Она думала, и это было очевидно. Пауза затянулась, Дмитрий взглянул на часы.

– Это – женщина, – попытался объяснить он, – ты – женщина!

Соня еще немного подумала, и очень серьезно, возможно впервые с момента знакомства сказала не одно слово, а несколько:

– Я не женщина…

– Ого, вот так сразу! А кто же ты? Кто? Расскажи.

– Не знаю….пока, – она говорила прекрасно, медленно и четко выговаривая каждое слово. Ее голос звучал как старая добрая, всем знакомая мелодия, близка и знакомая, согревающая душу.

– Ну, хорошо, я не тороплю, согласен подождать! Немного, да и много не надо, ты очень быстро учишься. Просто удивительно!

В комнате горел свет, и только сейчас Дмитрий заметил, что все жалюзи опущены. Он тут же погасил свет, отчего в гостиной стало темно, поднял все жалюзи, впустив бодрящий солнечный свет внутрь. Косые лучи пробивались сквозь стекла и воздух комнаты, оставляя белесый след, падая на поверхности предметов в комнате, и умирая на них. После темной бесцветной ночи, девушка, возможно, впервые видела цвет нового для нее мира, и это не могло не потрясти даже ее таинственную душу.

– Красиво, – чувствами сказала она, неотрывно смотря куда-то вдаль, сквозь стекло окон.

– Вот видишь, уже озвучиваешь чувства… – порадовался за гостью Дмитрий. – Это очень по человечески… Иногда мы говорим умом, чаще именно это и оказывается ложью, поскольку мы обдумываем как все обернуть себе на пользу… а иногда чувством, – это редко оказывается неправдой. Но и откровенно, чувственно говорим мы, люди, все реже! – последние слова своей философской тирады Дмитрий произнес почти шепотом, глядя за окно, пытаясь там встретиться своим взглядом с Сониным. – Вот такая правда жизни…

– Почему? – стала вдруг неожиданно разговорчивей женщина. Дмитрий повернулся, и, улыбнувшись, заметил:

– Не все сразу! Только научилась хоть что-то понимать и говорить, и вот подай тебе ответы на все вопросы! Люди жизни проживают, не найдя и на половину ответов, а ты хочешь за ночь…

Он посмотрел на любопытную незнакомку, – она сидела теперь боком к нему, и лицом к окну. Детской наивности больше не было, – ни на лице, ни во взгляде. Вместо этого ее лицо выражало грусть и задумчивость, наложив маску мыслей на глаза.

«Да, в этом мире быстро взрослеют!» – почему то так подумал Дмитрий, глядя на еще более прекрасное в задумчивости лицо «Сони».

– Слушай, а давай наконец-то познакомимся, – предложил Дмитрий, – раз ты уже так помудрела! Как я уже говорил, меня зовут Дмитрий, то есть это мое имя. Имя дается человеку чтобы идентифицировать… тьфу, этот чертов техноязык, извини, привычка, в общем, имена даются при рождении чтобы дети, а потом взрослые люди отличались… примерно так! И как же тебя зовут, красавица?

– Думаешь?

– Что? – смутился Дмитрий, – тебя зовут «думаешь»? Или ты спрашиваешь меня, действительно ли я думаю, что ты красавица? Если последнее, – женщина медленно кивнула, – то я не просто думаю, – это не по моему велению происходит, – ты просто идеальная красавица!

– Я буду счастливой?

– Э-э… не знаю, наверно… Знаешь, люди не знают будущего… А с чего это ты взяла что должна быть счастливой, то есть я имею ввиду, где ты это прочитала… про счастье?

– В журнале, – медленно и членораздельно произнесла девушка. Дмитрий осмотрелся, – из-под вороха книг, которые он дал ей посмотреть перед походом в супермаркет, выглядывал уголок модного глянцевого журнала, забытого его бывшей.

«Ух-ты! Пока я шлялся она успела и до журналов добраться!» – удивился Дмитрий, в голос добавив:

– Лучше эту чушь, вот типа таких журналов не читать… Уж лучше классику… я, по крайней мере так думаю… Впрочем как хочешь, ты сама выбираешь!

Женщина никак не отреагировала на его слова, вернувшись к перелистыванию страниц книги, довольно быстро, и Дмитрий не мог понять, то ли она их читает, то ли просто просматривает. Это невозможно было сделать, – иногда она долго останавливалась на страницах с картинками, но чаще страницах, где был только текст. Он уже ничему не удивлялся, просто восхищался. Единственное, что было очевидно, лишь то, что незнакомка действительно черпает познания из этого «рассматривания», поскольку начала самостоятельно разговаривать, и даже появились глубокие мысли, пусть фрагментарные, осколками, но все же.

– Я знаю, что у тебя нет имени. Давай хоть для внутреннего употребления назовем тебя каким-нибудь именем? Буду называть женские имена, красивые, с моей точки зрения… Итак, я буду называть имена, а ты будешь выбирать… просто знаешь, нам, людям так проще, а тебе возможно все равно! Ты останешься собой, никакого посягательства на индивидуальность… так надо! Давай?

– Давай, – протянула незнакомка, внимательно выслушав сбивающегося Дмитрия, и показывая на глянцевый журнал. – Я – Виктория!

– Слушай, вот я просто не могу! Так – не честно! Ты умнеешь на глазах! Чудо, это совершенное изумление… – вставил неправильное английское слово Дмитрий, взглянув на блестящий глянцем уголок журнала, и потом, собравшись, поборов последним усилием воли волнение, добавил, глядя на журнал. – Просто чудесное имя, – Виктория! Модели Victoria’s Secret мне всегда нравились… Ты хочешь быть похожей на них? Ты поняла, что это идеал? Но лишь, здесь, на Земле. Они всем нравятся… У них такая работа. Ну, скажи, как ты это делаешь? Как тебе, которая ничего не знала еще несколько часов назад, удалось все это узнать… или прочитать? Кто же ты?

– Человек.

– Не-е-т, ты не человек. Люди на такое не способны… Они рождаются, – при последнем слове Дмитрий вдруг задумался, видимо вообразив как «рождалась» такая взрослая женщина, – словом, они рождаются, потом, долго мучаясь и мучая родителей, учатся жизни, и то, не всегда успешно! А ты… Ты просто взяла и изучила за пять часов язык и …пусть, конечно, не полностью, но с такой интенсивностью …и так много понятий. Удивительно… давай же, расскажи, откуда ты? С Марса?

Он шутил, и это игривая, легкая, непринужденная обстановка, передавалась и новоназванной Виктории. Она улыбалась теперь уже как улыбаются счастливые люди, – широко и открыто, наклоняя голову вперед, не пряча эмоций и чувств. Да, она научилась не только словам, но и некоторых истинно человеческим качествам. Кто знает, возможно она лишь притворялась, повторяя за Дмитрием, но в это не хотелось верить.

Дмитрий смотрел на становившуюся все больше «приземленной», очеловечивающуся Викторию, и не мог налюбоваться. Он внезапно понял, что не хочет чтобы она полностью очеловечилась, хочется чтобы она навсегда осталась вот такой непосредственной с пеленой тайны в глазах. Ее детская непосредственность, наивная мудрость, неслыханная в современном мире кротость и застенчивость завораживали. Чего скрывать, Виктория просто сразила раз и навсегда Дмитрия. Она была настолько непохожа на всех тех женщин, и вообще людей, с которыми он сталкивался где бы он ни был! Ангел, сошедший с небес и сразу к нему, такому зауряднейшему человечку, в жалких конвульсиях пытающегося найти тепленькое местечко по солнцем.

Теплота и умиротворенность растеклась по телу, захватив и душу человека. Впервые за многие годы он чувствовал себя так хорошо и спокойно, как будто в детстве, в руках у матери. Забылись повседневные, надоевшие заботы мирские, тяготящие и сеющие пустоту. Лишь одного взгляда на эту улыбающуюся неземную сущность достаточно чтобы вылечить все давние раны от жизни, обычной человеческой.

Вдруг одна мысль, возникнув в темноте замкнутого в темном пространстве тела, зажгла огонь и, осветив его, очертила пределы желаний существа земного. Это произошло внезапно, и казалось, если бы она была материальна, человек при ее появлении наверно бы подпрыгнул, или в крайней случае, дернулся.

Таково было и состояние Дмитрия, здесь, после несколько часового общения с неземной Викторией. Он, к своему стыду, почему то отогнал низкие мысли, пришедшие ему в голову при первом взгляде и контакте с ней. Какие то планы, пошлость и желание… Зачем? Впервые и первым встретив такое нежное и слабое неизвестное существо, Дмитрию как и тогда в машине, захотелось стать ее защитником и утешителем, экскурсоводом в новом для нее мире. Возможно, хотелось бы представить ее друзьям и миру. Но, он отлично понимал, что будет если их (его и ее) секрет станет известен! Ее же просто разберут на «запчасти» при опытах! А этого он не мог допустить.

Все же было и одно, но такое ненавистное «но»! Вместе с новыми чувствами и вдохновением, как будто угадан смысл жизни, как бывает в нашем двояком мире, пришла и другая, темная мысль рационального разума. Дмитрий прекрасно отдавал себе отчет, что не сможет долго скрывать свою гостью от друзей, соседей и просто внешнего, за пределами стен его дома, мира.

Диковинка и чудо, нонсенс и парадокс – человек без паспорта и места жительства, работы и прошлого… Человек из ниоткуда, человек свободный, самоназванный и несуществующий для системы координат жизни обычного человека, поглощенного бюрократической машиной государства. Эта мысль о нелегальности, не просто проживания, пребывания человека в США, а его существования, не отмеченного, не зарегистрированного, пугала. Вот оно существо живое, одно на всей планете, такое близкое и дальнее, избавленное от наслоений воспитания человеческой системой, с позволения сказать, ценностей. Сильное своей природой, и слабое уязвимостью злом этого мира, в который неведомо каким ветром занесенное.

Унесенный во внутренний мир мыслями, Дмитрий сидел молча, молчала и она, глядя на него. Вся Вселенная, кажется, остановилась, замерев в созерцании двух существ, нашедших друг друга в бурном мире. Но наблюдающая вселенная была лишь в душах этих существ, неизвестная и нечувственная вовне. Два мира, две бесконечности, соприкоснувшиеся, столкнувшиеся в предсветовой скорости, породили первозданную искру, освятившей темноту вывернутого наизнанку, расколотого бессмысленной погоней за ритмом жизни, человека.

За окном было солнечно, солнце просто было разлито из неведомого и бездонного ковша, ниспадающими потоками льющегося на такую же бездонную землю, впитывающую все брошенное беспечно вниз. Вдруг, Дмитрию, несмотря на не любовь к зиме, захотелось не ее, а ранней весны, сменяющей ее, с капелями и ярчайшими солнечными зайчиками в бурлящих ручейках талой воды. Странно, что он, там, дома, никогда не замечал красоты и излечивающей силы этой поры года, находясь постоянно в заботах, и хлопотах связанных с карьерой и переездом за границу. Так приятно было смотреть на умирающую зиму, прячущуюся в укромных, темных уголках, уже знающую, что ее час пришел. Как жаль, что всего этого он не видел, когда была такая возможность. Хотелось чувствовать торжество весенней поры, словно проснувшись от долгого и неприятного сна, осознаешь, что все увиденное не настоящее, и что жизнь, несмотря ни на что продолжается.

Здесь, в Калифорнии такого не было. Жизнь была одинакова, однообразна. Без смен поры года и стиля жизни. И если ты не был чем-то очень энергично занят, возможно, было бы смертельно скучно. Дни протекали одинаково и, первоначально такие яркие и сочные, постепенно сглаживались в один бесконечный поток, как будто разглаживая изогнутую кардиограмму жизни человека в прямую линию. Не было переходов и изменений, эмоциональных всплесков и торжества чувств. Не было после невыносимо долгой и темной зимы, казавшихся бесконечными, солнечных дней, когда хотелось начать что-то новое, прожить заново жизнь, сделать мир лучше, действуя. Ничего…

И лишь сейчас, когда в жизни Дмитрия, этого маленького человека, появилась она, такая «огромная» и волшебная, словно сошедшая с небес, заменившая собой капель, как призыв к новым эмоциям и чувствам, открыла глаза души, столь долго закрытые.

Дмитрий начал бояться потерять это чувство, так дорого и так внезапно открывшееся. Ему хотелось прожить с ним всю жизнь, прочувствовать его до конца. Зная что люди свыкаются со всем, ко всему постепенно привыкая и забывая, он почти поклялся себе, что сохранит эти переживания как можно дольше, понимая что лишь одной силой воли чувство, пусть и очень большое, не удержишь.

Долго описанные, странно звучащие, эти мысли возникли и пронеслись по сознанию только на мгновение, осев в сердце приятным горько-сладким осадком.

Вот он, его лучик, вот оно Солнце, порождающее капель чувств в душе, иногда прорываясь и капелью в глаза, сидит подле него, так кротко и нежно улыбаясь, то подымая, то опуская свои глаза к его глазам, разряжаясь молниями в сердцах при пересечении взглядов. Вот она дама сердца, ради которой в древности рыцари совершали подвиги, в награду получая лишь взгляд, но родной и близкий, единственно желанный и заветный. Как много может один взгляд, одного человека, которого вы жаждете и ждете? И то чувство, когда получаете желанное, во сто раз приятнее, чем у ребенка получившего игрушку.

14.27 pm. – посмотрел на настенные часы Дмитрий, замечтавшись, он не заметил, как Виктория снова погрузилась в изучение книг. Внимательно водила взглядом из-под длинных ресниц по строкам, поглядывая и на рисунки, словно сопоставляя их.

«Воистину свободна… Сама живет, сама появилась, сама назвалась.. Да, моя хорошая, ты будешь счастливой! Я обязательно помогу тебе в этом!» – думал он. – «Интересно, сколько выдержит этот мир такую самостоятельность, неучтенность и необычность, когда заметит такую оплошность, как быстро и что сделает в ответ?»

На сложный вопрос не было ответа, но он, Дмитрий, знал лишь одно, что он сделает все от него зависящее, чтобы продлить это состояние как можно дольше.