Читать книгу RUсский koMiX. или коллаж о настоящем сверхинтеллекте - Николай Жакобов - Страница 7

— Для большинства людей утро начинается с бодрящего кофе, а значит, с кухни. И новый день хочется встретить в приятной обстановке…, – звучал голос за кадром в очередном рекламном ролике, когда Никанор, наповидлив блин сладкой массой протертых яблок, ювелирно складывал его в конверт.

– Пока всё по схеме, – анализировал он работу криэйторов, – ссылка на «большинство», затем огульный позитив от «начала нового дня» и «бодрящего напитка», далее привязка к товару. Хотя, голос немного размагничивает. Неплохо бы сменить на мужской.

– Кухня – больше чем просто комната, в которой готовят еду и моют посуду…, – продолжал голос.

– Уникальная страна! Здесь почему-то все кажется значительнее, чем есть на самом деле. То поэт больше, чем поэт, то музыкант больше, чем музыкант, теперь и кухня больше, чем кухня. Какая-то нездоровая озабоченность объемами, попахивает кастрационным комплексом, но для скрытой стимуляции вполне пригодно, – пробурчал он и запил блин апельсиновым соком.

– Выбирай любого цвета наши кухни без секрета, – пропел хор завершающий слоган.

– Ваша песня, точно, спета, – подхватил Никанор мелодию, облизывая сладкие пальцы. – Низкопробный PR. Так лопухнуться в конце! Чему вас только учат? Развелось пиарастов, хоть пруд пруди!

Безусловно, может сложиться представление, будто Никанор прибывает в числе тех узколобых недоумков, которые то и дело ведут остроконфликтные беседы с телеэкраном, порой даже на повышенных тонах, или же является представителем иной секты «Поработителя душ», который в режиме навязчивого переключения каналов, патетически комментирует вырванные из контекста реплики. Ничуть не бывало. На деле это был не внешний диалог, построенный на рефлекторной, механической ответной реакции, а вполне осмысленный внутренний монолог эксперта по части технологий скрытого манипулирования. Можно сказать, что Никанор Ефимович знал о рекламе всё. Если говорить точнее – всё, что о ней было известно4.

Довершая завтрак икотой, Никанор направился в кабинет – небольшую овальную комнатушку в лаконичном, минималистическом стиле, лишенную особой роскоши, но вполне себе уютную, и даже до некоторой степени фантастическую. Это удивительное ощущение сверхъестественности исходило от буквально парящего в воздухе экстравагантного письменного стола – творение рук одного малоизвестного итальянского скульптора, которого в узком кругу ревностных почитателей эпатажных инсталяций почтительно прозвали за глаза «экстрасенсом». Довольно увесистая конструкция из массива трехпородного дерева5 (сросшегося из кипариса, сосны и кедра) с открывающейся крышкой и зауженной продолговатой столешницей была покрыта белой эмалью, а чуть ближе к узкому краю симметрично с противоположных сторон из столешницы выделялись два небольших выступа прямоугольной формы, наделяющие её каким-то высшим, особливым значением и сакральным ореолом покорности. Устойчивое положение стола в гравитационном поле без видимой глазу опоры обеспечивала мощная электромагнитная подвеска, замаскированная столь искусно и безупречно, что, пожалуй, всякое действующее лицо, погруженное в стилистический антураж кабинета, уже спустя минуту или две, начинало непроизвольно воспринимать этого левитирующего тяжеловеса как часть обыденной, прозаичной реальности. Понятное дело, что некоторым чрезмерно впечатлительным богомольным эстетам может показаться, что автор открытым текстом бросает концептуальный вызов авраамической мировой религии. Однако, сам художник на подобные заявления дает ответ в короткой фразе: «Когда кажется, креститься надо».

Занавесив оконный просвет, Никанор деловито уселся за стол, придвинул к себе светильник, щелкнул выключателем и, нащупав в кармане утерянный черный маркер, откинулся в кресле, погрузившись в необычайное состояние ума.