Читать книгу Проклятая усадьба - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 3

Прошло всего два дня с того момента, как Гуров вернулся в Москву и снова занялся делом о разбойных нападениях в Ховрино, как вдруг его вызвал генерал Орлов. Начальник редко вызывал к себе полковника Гурова и никогда не делал этого по пустякам. Узнав о приглашении «на ковер», Гуров решил, что речь пойдет о том самом разбойном деле, которое он все никак не мог представить в суд. Потому он собрал все документы, подготовил соображения и отправился к генералу.

Однако, войдя в кабинет Орлова, Гуров с удивлением отметил, что генерал не один – в кресле возле его стола, уронив голову на руки, сидела какая-то женщина. И еще больше удивился сыщик, когда женщина подняла голову, и Гуров узнал в ней Ирину Вдовину.

– Здравствуйте, товарищ генерал! – приветствовал Гуров начальника. И, обернувшись к посетительнице, приветствовал и ее. И тут он заметил, какая перемена произошла в облике улыбчивой и милой хозяйки усадьбы. Лицо Ирины Васильевны, всегда такое оживленное, осунулось, глаза потускнели; она, казалось, постарела лет на десять.

– Как я понимаю, ты знаком с госпожой Вдовиной? – спросил генерал. – Ну да, ты ведь гостил у них в усадьбе. Тут вот какое дело… Я тебя вызвал, потому что Ирина Васильевна просит твоей помощи.

– Помощи? В чем? – удивился Гуров.

– А вот она сама и скажет.

Гуров, ничего не понимая, повернулся к женщине. Та вскинула голову и воскликнула:

– Помогите Игорю и Андрею! Они ни в чем не виноваты!

В голове Гурова мелькнула догадка. Он начал понимать, что произошло.

– Игоря Арсеньевича и его сына в чем-то обвиняют? – спросил он. – Но если речь идет о неуплате налогов, то это не по моей…

– Нет, тут не налоги! – воскликнула Вдовина. – Совсем не налоги! Моего мужа и сына обвиняют в убийстве!

– Вот как… – протянул Гуров. – Да, это уже моя епархия. А в чем именно состоит обвинение? Кто убит?

– Убили Аркадия Кононова! – сообщила женщина. – Причем при очень странных обстоятельствах. Там есть такие моменты – два-три момента, – которые действительно указывают на Игоря. И есть одна улика против Андрея. Вот прокуратура и предъявила им обоим обвинение. Их уже взяли под стражу, оба находятся в Кашинском СИЗО. Но они точно не убивали, я готова голову дать на отсечение!

– Я понимаю… – произнес Гуров. – Но я не пойму, как я могу вмешаться в дело, если его уже ведет другой следователь. Ведь я не могу быть вашим адвокатом. Какой из меня адвокат?

Тут в разговор вновь вступил генерал Орлов.

– Почему же обязательно адвокатом? – сказал он. – Ты можешь выступить в своей настоящей роли – как сотрудник следствия. Я направлю тебя в Кашин на помощь тамошним следователям. Мы это сделаем ввиду особой важности и сложности расследуемого преступления. Поедешь в Кашин, познакомишься с тамошним областным прокурором. Там во главе прокуратуры стоит Лапин Николай Глебович. Я его неплохо знаю, сотрудничали в прежние годы. Он введет тебя в курс дела.

– А как же Ховрино? – спросил Гуров. – Там дело надо в суд представлять…

– Твой друг Крячко представит, – решительно заявил Орлов. – С этим он без тебя справится. А вот невиновных спасти, если они и правда невиновны, а улики против них – тут твой талант нужен. Так что езжай и ни о чем другом не думай.

– Хорошо, – кивнул Гуров. И затем, обращаясь к женщине, произнес: – Ну что, пойдемте, Ирина Васильевна. По дороге мне все и расскажете. Я только зайду к Крячко, дам ему нужные указания. Да еще домой надо будет заехать, захватить кое-что. А то не знаю, сколько придется у вас в Кашине прожить. А потом поедем вместе, на моей «десятке».

– Зачем вам брать вашу машину? – возразила Вдовина. – Я приехала на своей. Даже водителя брать не стала, сама за рулем. Как раз для того, чтобы спокойно вам все рассказать по дороге, без свидетелей. И жить вы будете, наверно, у нас, в «Комариках». А если нужно будет куда-то съездить, возьмете любую машину из гаража.

– Вообще-то я предпочитаю иметь свой транспорт, – заметил Гуров. – Так я чувствую себя спокойнее. Давайте сделаем так: оставьте свой «мерс», или что там у вас, где-нибудь здесь на стоянке или в гараже, и поедем на моем «БТР». У меня в кабине, правда, немного шумно, но зато никаких «жучков» точно нет и разговаривать можно спокойно.

Видно было, что эта идея Вдовиной не очень нравится, но делать было нечего, и она согласилась. И спустя час они уже ехали на север, в сторону шоссе, ведущего в Кашин.

– Ну, теперь рассказывайте, – сказал Гуров. – Все по порядку, и старайтесь ничего не пропускать. Тут будет важна каждая подробность.

– Хорошо, – кивнула женщина. – Значит, дело было так. Вчера рано утром наш садовник Петр Леонидович, как обычно, пошел в парк. Он вообще человек работящий, встает всегда рано и идет пропалывать клумбы, или подстригать розы, или еще какую-то работу делать. Вот и в этот раз он пошел в «зеленый грот». Так у нас называется уголок, где плетистые розы образовали крышу. Очень красивое место, я там сама люблю сидеть. Так вот, когда он зашел в этот грот, то увидел там…

Тут женщина запнулась, словно что-то сдавило ей горло. Затем она справилась с волнением и продолжила:

– Он увидел там человека. Лежащего. Петр Леонидович говорит, что он сразу узнал Аркадия по его рубашке – помните, у него такая рубашка была, в мелкую полоску. Садовник не сразу понял, что случилось. Он сделал еще шаг – и увидел, что человек лежит в луже крови. Тогда он сразу повернулся и бросился искать кого-нибудь, чтобы все рассказать. И первую он нашел меня. Так что можно сказать, что я с самого начала была на месте преступления и все видела своими глазами.

– И что же вы видели?

– Признаться, не так уж много. Аркадий лежал на левом боку. Я сразу поняла, что он был ранен в голову – там крови больше натекло, и уже оттуда она натекла под тело. В руках у него ничего не было. И никаких следов или предметов рядом тоже не было. Впрочем, я недолго там была. Как только я поняла, что речь идет об убийстве, я сразу стала звонить в полицию. И спустя примерно час из Кашина приехала оперативная группа. Если бы я знала, чем кончится их приезд! Лучше бы я не звонила!

– Как вы могли не сообщить об убийстве? – сказал Гуров. – Да, а почему вы так уверенно решили, что было совершено именно убийство? В конце концов, Кононов мог упасть… удариться головой…

– Обо что? Там нет никаких камней, ничего такого.

– А скамейка?

– Откуда вы знаете, что там есть скамейка? – удивилась Вдовина.

– Но вы же сами только что говорили, что любили там сидеть. Не на земле же вы сидели. Значит, там есть скамейка. А скамейки у вас в парке, как я помню, не простые: сиденья у них деревянные, а ручки литые, чугунные. Разве Кононов не мог удариться об эту ручку?

– Не знаю… Мог, наверное… – пробормотала женщина. – Но тогда я сразу поняла, что он убит. Он как-то так лежал… И потом…

Она замолчала. Гуров подождал, что она закончит фразу, а затем спросил:

– Так что же «и потом»?

– Ну, видите ли… – протянула женщина. – Это связано с той вещью, из-за которой… из-за которой Игорю предъявили обвинение. В общем, когда приехала полиция, они нашли в кармане у Аркадия записку. Такой клочок бумаги из блокнота…

Она вновь замолчала, и Гуров был вынужден ей напомнить, что надо продолжать. Ирина Васильевна вздохнула и произнесла:

– Там было написано: «Я это так не оставлю, ты поплатишься за…» А конец оторван. И написано это… В общем, экспертиза быстро установила, что записка написана моим мужем.

– А сам Игорь Арсеньевич что говорит?

– Он убежден, что не писал такой записки. Аркадию – точно не писал. Но почерк действительно похож на его. И блокнот… У него на столе лежит такой, он в нем делает рабочие записи. И поэтому следователь решил, что Кононову угрожали. Муж угрожал. А потом убил.

– Понятно… Полиция быстро приехала?

– Я же говорила – примерно через час.

– И что они установили?

– Установили, что Аркадий был убит выстрелом из пистолета, сделанным с близкого расстояния, примерно в метр. Смерть наступила примерно в час ночи.

– Следователи, конечно, осмотрели место преступления…

– Да, они очень внимательно осмотрели место, где это произошло. Долго осматривали, по кустам лазили, метров на пятьдесят все вокруг осмотрели. Потом допросили всех, кто живет в усадьбе. У всех взяли подписку о невыезде…

– Это они правильно сделали, – заметил Гуров. – Не придется за свидетелями в Москву бегать, а то и дальше. Значит, все, кого я видел, все еще находятся в «Комариках»?

– Нет, не совсем. Олег… ну, Синицын. Он, в общем, отпросился. Съездил в Кашин, к прокурору, объяснил, что у него концерты… И для него сделали исключение. Остальные все – да, на месте. Ну вот, они всех допросили, потом еще поискали в пруду… и нашли пистолет.

– Пистолет?! – воскликнул Гуров. Он был так удивлен, что даже на долю секунды потерял управление, и машина слегка вильнула; к счастью, рядом никого не было. – Что же вы мне сразу не сказали? Где нашли – в пруду?

– Да. Не очень далеко от берега. И он… очень похож на пистолет Игоря.

– Какой пистолет – «макаров»?

– Да.

– Ну, это еще ничего не значит. Все пистолеты одной марки похожи. А где оружие вашего мужа?

– В том-то и дело! – вздохнула Ирина Васильевна. – Нет его. Следователь сразу попросил Игоря показать его пистолет. Он открыл сейф, а там… там пусто. Тогда следователь позвонил в Кашин, прокурору, и получил команду задержать Игоря. Его отвезли в суд, и судья приняла решение об аресте. А потом, уже вечером… они приехали и забрали еще и Андрея. Сказали, что против него тоже есть серьезные улики. Так что теперь у меня и муж, и сын сидят в тюрьме.

– С адвокатом связались?

– Ну конечно! У нас два адвоката – Рыбак Борис Моисеевич и Чирков Сергей Григорьевич. Но Борис Моисеевич в основном по финансовым вопросам, тут лучше него никого нет. Так что сейчас наши интересы представляет Сергей Григорьевич. Он уже там, в Кашине.

– Понятно… – снова произнес Гуров.

Конечно, ему далеко не все в этом деле было понятно. Наоборот, многое казалось странным, даже загадочным. Но большой опыт, накопленный Гуровым, подсказывал, что на этом этапе вряд ли можно получить у Ирины Васильевны какие-то новые существенные сведения. Надо было выслушать другую сторону – сторону обвинения. К тому же они уже миновали границу Московской области и подъезжали к «Комарикам». Впереди показался знакомый поворот к усадьбе. Гуров, повернул, проехал еще километр и, когда они подъехали к воротам усадьбы, остановил машину, распахнул дверцу.

– Ну, вы мне кое-что рассказали, теперь настала моя очередь действовать, – сказал он. – Идите, постарайтесь отдохнуть, а то на вас лица нет. А я поеду в Кашин. Постараюсь встретиться с прокурором, который ведет дело, со следователем.

– А разве вы не заедете к нам? – спросила Вдовина. – Побеседуете с садовником, который нашел Аркадия, с другими людьми…

– Обязательно побеседую, – заверил ее Гуров. – Только немного позже. Сейчас надо узнать, чем располагает обвинение, выслушать его аргументы. Да и представиться наконец. Это вопрос служебной этики. Как только вернусь, я вам все расскажу, что узнаю.

Ирина Вдовина вышла из машины, но закрыть дверцу и попрощаться с сыщиком не спешила; казалось, ее что-то удерживало.

– Скажите, – вдруг спросила она, – почему вы так странно выразились, что я вам «кое-что рассказала»? Я вам все рассказала, что знала, а не кое-что…

Гуров внимательно посмотрел на нее, а затем ответил:

– Нет, уважаемая Ирина Васильевна, вы мне рассказали отнюдь не все. Например, я обратил внимание, как вы тщательно подчеркнули, что у Аркадия в руках ничего не было и рядом ничего не лежало. К чему такая подробность? Он что, обычно с тросточкой на прогулку ходил? Или, может, с подзорной трубой? Нет, насколько я помню, он никогда ничего в руках не держал. Отсюда я делаю вывод, что тут что-то было не так. И я надеюсь – очень надеюсь! – что при нашей следующей встрече вы мне расскажете действительно все. Иначе мне будет трудно помочь вашим близким.