Читать книгу Проклятая усадьба - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 9

Теперь ему очень хотелось увидеть девушку Олега Синицына, ту самую Наташу, которую Ирина Васильевна только что назвала кокоткой и которой Аркадий Кононов, видимо, назначил свидание в «зеленом гроте». Где находится комната Наташи, он не знал, но полагал, что где-то на втором этаже, там же, где и комнаты остальных гостей. Поэтому он, войдя в дом, направился прямо к лестнице. Но тут из угла гостиной его окликнули:

– Лев Иванович!

Сыщик обернулся. С кресла поднялась женщина, которую только что упоминала в разговоре Ирина Вдовина. Это была Татьяна, жена, а теперь уже вдова Аркадия Кононова.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказала она. – Это совсем недолго, я вас не задержу.

– Да, конечно, – поспешно согласился сыщик. – Где вы хотите говорить? Может, пойдем в парк?

– Зачем куда-то ходить? – нервно отвечала вдова. – Уединяться нам не нужно, мне нечего скрывать. Можем сесть прямо здесь, в гостиной.

– Хорошо, – сказал Гуров, садясь. – О чем вы хотели поговорить?

– Я хотела, чтобы вы побеседовали со следователем, который ведет дело. У меня даже его фамилия где-то записана… Да, вот: Ярыгин, Виктор Васильевич.

– Да, я сегодня встречался со следователем, – сказал Гуров. – И собираюсь завтра встретиться еще. О чем вы хотели, чтобы я с ним поговорил?

– Об Аркадии. Точнее, о его теле. Мне не выдают тело для погребения. Говорят, что еще не закончены следственные действия. Хотя какие еще следственные действия нужны, если человека застрелили, я не понимаю. Если нужно извлечь пулю, пусть извлекут. А потом пусть отдадут его мне. Я хочу похоронить мужа.

– Да, конечно! – воскликнул Гуров. – Я обязательно поговорю со следователем. Собственно, можно было бы прямо сейчас позвонить, но такие вопросы лучше решать в личной беседе.

– Ничего, я потерплю до завтра, – заверила Татьяна Кононова. – Два дня терпела и еще потерплю. И вам действительно лучше говорить со следователем лично, потому что есть еще один вопрос.

– Какой же?

– Обо мне. Этот Ярыгин взял с меня подписку о невыезде. Как и со всех остальных. Точнее, не со всех. Для этого певца, для Синицына, сделали исключение. У него, видите ли, концерты, он не может с нами здесь сидеть. А я, значит, могу. Могу жить в одном доме с убийцей, встречаться каждый день…

Лицо женщины исказила гримаса; она закрыла лицо руками и отвернулась. Гуров почувствовал жалость.

– Я вас понимаю, – произнес он, стараясь говорить как можно мягче. – Думаю, этот вопрос также можно решить. Следователь должен сделать для вас исключение. В конце концов, если потребуется получить от вас дополнительные показания, всегда можно съездить к вам, в Москву, верно? Так что этот вопрос мы решим. Хочу только вам заметить, что в убийстве вашего мужа подозревают прежде всего Игоря Вдовина, а он сейчас не живет в одном доме с вами, он в СИЗО сидит.

– Подозревать Игоря – это сущая глупость, – заявила вдова. – Я его достаточно знаю, мы часто встречались. И могу сказать, что из него плохой убийца. В сущности, Игорь – тряпка.

– То есть вы не верите, что вашего мужа убил Вдовин?

– Не очень.

– А как же улики? Против него существует несколько улик, и очень серьезных…

– Ну, если улики… Не знаю…

Женщина пожала плечами.

– Вообще чужая душа, конечно, потемки, – задумчиво сказала она. – Снаружи человек кажется мямлей, а внутри… И потом, тут замешаны большие деньги, а большие деньги сильно меняют людей…

– Вы полагаете, вашего мужа убили из-за денег? А я слышал другую версию. Мне говорили, что тут может быть замешана женщина…

Татьяна усмехнулась:

– Да, бабы у него были слабым местом. За каждой юбкой волочился, везде успевал.

– Как я понимаю, ваш брак был не слишком счастливым?

– Да уж какое тут счастье! Хорошо, хоть сына вырастили, на ноги поставили. Кирилл собственную фирму создал, кухонной мебелью торгует, от отца не зависит. Внучка есть. Вот оно, мое семейное счастье. А Аркадий…

– Вы знали, что он и здесь, в усадьбе, ухаживал за женщинами?

– А то мне не знать! Конечно, знала. Он и Ирине знаки внимания оказывал, и за горничными приударял. Но главным объектом у него была, конечно, эта красотка, Наташа. Ну, которая со знаменитостью приехала.

– Это не мое, конечно, дело, – сказал Гуров, – но все же я не могу понять: если вы знали о постоянных изменах мужа, почему же в таком случае жили с ним? Почему не развелись?

Татьяна Кононова вновь усмехнулась. Усмешка не красила ее лицо; наоборот, оно делалось еще неприятнее.

– Да, меня и подруги об этом спрашивали – чего, мол, ты с ним не разведешься? Это трудно объяснить… Ведь у нас с ним когда-то любовь была, настоящая. И с моей стороны она сохранилась. Ничего не могла с собой поделать: нравился он мне. Я никак не могла представить, как я без него жить буду. И сейчас представить не могу…

Она вновь закрыла лицо руками и отвернулась. Гурову хотелось как-то утешить ее, оказать ей внимание, но он не знал, как это сделать. Он попробовал заглянуть ей в лицо, но она низко склонилась – видно, не хотела, чтобы он видел ее слезы. Надо было заканчивать этот тягостный разговор. И Гуров, чтобы не оставлять в расследовании белых пятен, сказал:

– Я должен задать вам еще несколько вопросов. Что вы делали в ту ночь, когда был убит Аркадий? И вообще, как он объяснил свое отсутствие в столь поздний час?

– Ну, он же у меня полуночник! – с горечью в голосе произнесла Татьяна. – Раньше двенадцати редко ложится. А я всегда раньше спать иду. Вот и в ту ночь он сказал, что пойдет гулять. А я в половине двенадцатого легла и сразу заснула.

– И спали всю ночь?

– Да, всю ночь.

– Ничего не слышали?

– Нет.

– Как вы думаете, кто мог убить вашего мужа?

Женщина пожала плечами.

– Кто? Скажем, та же красотка могла, за которой он волочился. А еще скорее – этот ее мужик, наша великая знаменитость. Он ведь заметил, как Аркадий за его девкой волочится, у них драка была, вы знаете?

– Да, мне рассказывали.

– Вот, дрались они. Аркадий ему пару фингалов поставил на физию. Не знаю, как он теперь на концертах выступает с такими украшениями. Хотя сейчас макияж умеют делать, все закрасят…

– Значит, или Наташа, или Синицын?

– Нет, не только. Я не случайно о больших деньгах заговорила. Могли его из-за денег убить. И знаете, кто? Биржевик этот, Сургучев. Он очень темная личность, этот Сергей Сергеевич. Мне Аркадий говорил, что Сургучев у него большой кредит взял, а отдавать не спешит. Аркадий уже и здесь с ним разговор имел на эту тему. И Вдовина просил, чтобы тот на Сургучева воздействовал. Но знаете, что я вам еще скажу? Это вам здесь вряд ли кто скажет. Был еще один человек, который брал у Аркадия деньги и не отдавал.

– И кто же?

– Андрей Вдовин.

– Андрей брал деньги у Аркадия? Но зачем?

– Он на валютной бирже играл. За легкими деньгами гнался. Отцовских ему не хватало, хотел свои иметь. Его Сургучев этому научил. Научить научил, а денег не давал – у него у самого их не было. Вот Андрей к Аркадию и пришел. Раз взял, два… А отдать не смог. Кроме того, он не хотел, чтобы отец об этих долгах знал. Все время Аркадия просил, чтобы тот отцу не говорил. Так что вот вам еще один человек, который был заинтересован, чтобы Аркадий замолчал навсегда.