Читать книгу Отложите свой брандспойт и утрите свои бакенбарды - Николай Липкин - Страница 9

Завод ЖБИ, куда мне надо попасть, находится в Нижнекамске, генеральный директор объединения, которому этот завод принадлежит, сидит в Казани. Договорились, что я самолетом лечу в Нижнекамск, занимаюсь обследованием завода, затем меня машиной везут в Казань. Там я ночую и утром – на прием к генеральному директору Иреку Мунировичу.

Из впечатлений о Нижнекамске осталось только имя главного технолога завода, женщины бальзаковского возраста: Венера Марсельевна.

Вечером у него заныло в области сердца. Думал переходить так, но боль не отпускала. Ночью вызвали скорую. Приехал седой врач с алкогольными прожилками на носу, сказал, что это, наверное, защемление мышцы, вколол болеутоляющее, предложил поехать в больницу. Он отказался, тем более, что от укола стало сразу легче. Через пару часов, как врач уехал, ему стало совсем плохо, она снова вызвала скорую, и на этот раз его забрали в больницу не спрашивая. Оказалось – инфаркт. В двадцать девять лет. Три дня в реанимации, потом две недели на капельницах. Надо делать операцию. Консилиум врачей, непонятные ей слова: ангиопластика, стентирование, АКШ. Высокий мужчина в дорогих туфлях с благородной проседью и презрительным ко всем и вся лицом настаивал на последнем. Его коллеги сопротивлялись, но вяло. Непонятно было: то ли из-за того, что не имели своего четкого мнения, которое хотелось бы отстаивать, то ли находясь под гнетом его явного авторитета. АКШ, или аорто-коронарное шунтирование, – операция, когда больному разрезают на три четверти грудную клетку, вырезают часть больной, изношенной артерии, вместо нее вшивают искусственную – «шунт». Операция сложная, но делают ее достаточно часто и вполне успешно. Осложнений масса – пациента подключают к искусственному сердцу, больной долго находится под анестезией, да и вообще: что может быть хорошего, когда человеку разрезают грудную клетку на три четверти?