Читать книгу На пути Войны. Трилогия - Николай Мокроусов - Страница 12

Как же так вышло? Почему я не предвидела этого чудовищного исхода, этого предательства? Как же так? За одно мгновение я лишилась двух самых дорогих мне созданий. «За что, Дарий? За что ты так со мной?», – плача задавала я вопросы пустоте.

Я сижу тут на пляже, вода, как всегда ласкает мои ступни и меня охватывает чувство вины, и неспроста, ведь это я влюбилась в него, в этого…

«За что ты так со мной!? ТАК-ТО ТЫ ОТПЛАТИЛ МНЕ ЗА МОЮ ЛЮБОВЬ!?» – кричала я, не в силах сдержать своих эмоций. «Война, брат мой, прости меня за то, что не послушала и не смогла уберечь тебя!».

В этот момент я услышала голос Голод:

– Сестра, ты нужна нам.

– Ты нашла его? – спросила я Голод, не оборачиваясь к ней, чтобы не показать своих слез.

– Нет, он словно сквозь землю провалился, должно быть, его кто-то скрывает.

– Что? Как? Как это возможно?

– Завоеватель объяснит тебе все лучше меня, он ждет тебя рядом с телом нашего брата.

Мерцание. Оказавшись в зале для переговоров, я вновь увидела Войну. Он лежал в луже собственной крови и от этого вида во мне словно что-то сломалось. Возле него стоял Завоеватель, склонив свою голову.

– Я привела ее, брат, – сказала Голод, пройдя чуть вперед.

– Где он? Куда он мог бежать, куда отправиться? – не поворачиваясь в мою сторону, нахальным тоном задавал мне вопрос за вопросом Завоеватель.

– Не смей говорить со мной подобным тоном.

– Не говорить с тобой подобным тоном? А каким же тогда? Наш брат мертв и его убил не кто-то, а твой смертный, и мне совершенно не понятно, как ему это удалось! Хотя, все начинает складываться в единую картину, – сказал Завоеватель, словно на него снизошло озарение.

– Что ты имеешь в виду? Объяснись! – тут же потребовала я.

– Не так давно он пришел ко мне и попросил об услуге.

– Какой услуге?! – не выдержав, закричала я.

– Он попросил перенести и забрать его из странного места, куда я не смог проникнуть и, кажется, теперь я догадываюсь, куда и зачем. Помните артефакт, с помощью которого лишили сил наших братьев и сестер?

– К чему это ты? – видимо, так же как и я, не понимая, о чем говорит Завоеватель, спросила Голод.

– К тому, что, судя по всему, Дарий смог достать этот артефакт и с помощью него не просто убил, а вобрал силы нашего брата.

– Что за бред? Это невозможно, этого просто не может быть! – не могла я поверить в то, о чем говорил нам Завоеватель.

– Невозможно? Может, тогда ты объяснишь, почему ты не смогла убить его одним ударом? Ведь от его головы не должно было остаться абсолютно ничего, а он просто отлетел, вместо того, чтобы отправиться в ад, где ему и место. И его побег… он мерцал, дорогая сестра, мерцал, как и мы.

– Это невозможно! Как? Откуда? – я все никак не могла поверить в слова Завоевателя.

– Видимо ваша встреча была не случайна, а может он задумал все это после того, как ты поведала ему о наших обязанностях, кто знает, – сказала Голод, пожав плечами.

– Почему ты не дал убить мне его? Почему?

– Прости, Смерть, я не хотел, что бы ты лишила его жизни, а потом мучилась, терзая себя мыслями о содеянном. Я… я хотел уберечь тебя, хотя бы от этого, ведь сейчас тебе, должно быть, и так не сладко. Так что, скажи мне, куда он мог отправиться? У него есть семья?

– Да, у него есть брат, насколько мне известно. Я найду его.

– Нет, сначала приди в себя, позаботьтесь о теле Войны, а я отправлюсь на поиски, а заодно разузнаю об этом артефакте больше. Открой портал к месту, где живет его брат.

Я взмахнула рукой и сделала так, как попросил Завоеватель – открыла портал.

– Вот и хорошо, Голод, побудь с ней, и не отходи от нее ни на шаг, я вернусь, как только что-нибудь узнаю, – сказал Завоеватель перед тем, как войти в портал.

И мы остались одни посреди залы, где лежало тело нашего брата, а я все мучила себя вопросом «Как он мог поступить так со мной?». Странно, ведь еще с утра я любила его до беспамятства, а теперь ненавижу его всем своим естеством. А он любил меня вообще, или…

***

– Завоеватель, наш друг и союзник, как все прошло?

– Я тоже рад видеть тебя, Астарот. Спешу сообщить тебе, что все прошло не так, как я планировал.

– Что это значит, будь так любезен, объяснись.

– Я нашел Алчущий силы, а мой брат Война мертв.

– Тогда я не понимаю…

– И не поймешь, если продолжишь перебивать меня.

– Прости мне мою несдержанность, Завоеватель, слишком многое поставлено на карту, и я не хочу, чтобы наши планы пошли прахом.

– Можешь не волноваться, твой хозяин получит то, ради чего все затевалось. А теперь, с твоего позволения, я продолжу. Как я уже успел сказать, Алчущий силы был найден, а Война мертв, но, к сожалению, его убил не я, а смертный, который помог достать его, и он заполучил силы Войны, предназначенные мне, а после исчез, бежал, прежде чем я успел оборвать его жалкую жизнь.

– А Смерть?

– Жива, пока… Мы внушили ей, что ее зверек давно это планировал и воспользовался ей, так что она теперь поможет нам найти и убить его, и когда это случится, она отправится вслед за своей собачонкой. Так что, все идет не так как мы планировали, но идет, с какой стороны не посмотри.

– Ты упустил этого смертного, Завоеватель? Я разочарован.

– Разочарован? Интересно, если я сейчас собью эту мерзкую ухмылку с твоего прекрасного лица, ты все еще будешь разочарован? Не забывайся, падший. Я величайший из Всадников, я сама суть неминуемого поражения всех и вся. Я – Завоеватель, призван нести неотвратимую гибель и поражение любому, кто встанет на моем пути.

– Прошу прощения, если мои слова обидели тебя, Всадник, я лишь хотел сказать, что возможно, ты недооценил этого смертного.

– Ты прав, Астарот, надо признать незаурядность этого червя. Он отличается от своего племени, и больше я не допущу такой оплошности, будь в этом уверен, а теперь, если мы все обсудили, мне нужно успеть еще в одно место.

– Хорошо, продолжай держать меня в курсе и помни, если понадобится моя помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Благодарю, сейчас помощь мне не нужна, хотя кое-чем ты действительно можешь помочь. Мне нужен опытный демон-следопыт, который искал бы Дария параллельно с нами.

– У меня есть кое-кто на примете, кто с радостью возьмется за подобное, но плата за его услуги будет очень высока.

– Если он сможет сделать то, что от него требуется, неважно, что он попросит взамен.

Мерцание.

***

– Ты кто такой и как ты сюда попал?

– Так значит, ты и есть брат Дария, не так ли? – спросил я убожество, что стояло передо мной.

– Что? Ну, да, мы братья.

– Родные?

– Что? Да… Ты залез не в тот дом, – пропитанный собственным страхом грозно сказал мне этот червь, честно признаться, мне безумно хотелось вырвать ему хребет, если он у него, конечно же, был.

– Тсс, не следует так говорить с тем, от кого зависит твое дальнейшее существование, – с трудом сдерживая свое желание прикончить его, сказал я.

Мерцание.

– Ааа, что происходит!?

– Пока ничего непоправимого, – появившись перед ним, с улыбкой произнес я.

– Как ты это?! Какого хера?! Кто ты такой?!

– ТИШИНА! Так-то лучше. Родные братья? А так и не скажешь. Вы не похожи, как внешне, так и по духу. Как мне не хочется этого признавать, но твой брат не так жалок и отвратителен как ты. И да, отвечу на твой вопрос: кто я такой – неважно.

– А что же тогда важно? – с глупым выражением лица спросил этот червь.

– Хорошо, что ты спросил. Важно то, что если ты еще раз подашь свой голос без моего разрешения, я вырву твой хребет, в прямом смысле. Тебе все ясно? Можешь ответить.

– Да, мне ясно, – послушно кивая головой, ответил смертный.

– Великолепно. Теперь перейдем к более насущным вопросам. Ты случайно не знаешь, где может находиться твой нерадивый брат? Можешь говорить.

– Что? Нет, я давно его не видел. Больше года, мы с ним разругались и он исчез. Я вообще думал, что он мертв.

– Для начала, зачем ты постоянно говоришь «что»? Я не ясно изъясняюсь? Я жду ответа.

– Что? Нет, понятно. Ты… Вы хорошо говорите.

– Ну, так значит перестань переспрашивать и я не мог не обратить внимания на то, как твое лицо и твой голос меняется, когда речь заходит о твоем брате. Что такое, ты не дорожишь им? Говори.

– С чего бы мне дорожить им? Я… я его ненавижу.

– А это интересно. Возможно, ты сможешь послужить мне и будешь награжден. Давай начнем сначала. Как твое имя?

– Олег… Меня зовут Олег.

– Олег, я Завоеватель и у меня к тебе интересное предложение, но сначала я хочу узнать, откуда такая ненависть к родному брату и учти, если я посчитаю, что ты лжешь мне, чего бы я крайне не советовал делать, тогда ты умрешь. Ты понял меня?

– Да, – побледнев еще сильнее, ответил он мне.

– Молодчина, и когда я все прояснил, ты можешь, наконец, поведать мне причину или причины твоей ненависти к Дарию…

***

Мерцание.

– Завоеватель вернулся? – спросила Голод, как только появилась.

– Нет, пока что нет. А что?

– Ничего такого, просто надо бы решить, как поступать дальше.

– Здесь нечего решать, Голод. ДАРИЙ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ ЗА ТО, ЧТО ОН СОТВОРИЛ! – закричала я, потеряв контроль.

– И он умрет, будь в этом уверена, сестра, – внезапно появившись, сказал Завоеватель.

– Завоеватель? Тебе удалось что-нибудь узнать? – спросила Голод.

– Немного, но, тем не менее, кое-что я все же узнал. Для начала ответьте мне, где тело Войны?

– Я перенесла его в крипту, к его любимой Астарте. Мы со Смертью подумали, что так будет лучше всего.

– Лучше всего будет убить Дария, это будет лучшим для нас.

– Спокойно, Смерть, я понимаю твою злость и стремление отомстить, но сначала выслушай то, что мне удалось выяснить.

– Я слушаю тебя, брат, – взяв себя в руки, ответила я Завоевателю.

– Клинок, которым Дарий смог убить нашего брата, зовется Алчущим силы и, как всем нам уже известно, именно с его помощью Нефилимы были лишены сил и только он способен причинить вред нам, и я полагаю, неспроста мы не знали место его хранения. А самое интересное, что это оружие хранилось тут, в Срединном царстве, прямо у нас под носом. Но даже если бы мы и знали, то нам было не суждено достать его. Когда Дарий пришел ко мне и попросил меня об услуге – я помог ему и переместил его в то место. Его защищала от меня неведомая сила. Я не мог пройти вслед за Дарием. Затем, когда он через какое-то время показался вновь, у него за поясом красовался клинок, но я и представить не мог, что это был тот самый клинок. Он попросил переместить нас именно сюда, в залу, и как только Война увидел его, он видимо узнал, что за оружие было при Дарии. Он подошел ближе, но Дарий тут же, не произнеся ни слова, нанес ему смертельный удар. И если бы не появились вы, то, скорее всего, убил бы и меня. Но это не самое интересное, намного познавательней то, чем со мной поделился его брат Олег. По его словам Дарий был одержим идеей, что во всех людских бедах виноваты некие высшие существа, и он хотел избавиться от них. Именно это и послужило поводом для ссоры между ними. Олег думал, что твой Дарий лишился рассудка, и…

– Кто поведал тебе про клинок? – не выдержав, перебила я рассказ Завоевателя.

– Это не столь важно, сестра, – ухмыльнувшись, ответил Завоеватель.

– Не столь важно?! Откуда Дарий узнал о его существовании, о его местонахождении? Кто-то явно помог ему и надо выяснить кто, и с какой целью.

– Как я уже сказал, все это несущественно. Гораздо важнее, что теперь твой Дарий стал одним из нас и мало того, что он равен по силе нам, так у него еще и оружие, способное убить нас. Вот что, на мой взгляд, сейчас самое важное, Смерть.

– Завоеватель прав, сестра, сейчас главное – найти и покарать Дария, и лишь потом будем выяснять, кто еще причастен к заговору против нас, – сказала Голод в манере Завоевателя.

– Вы правы, жажда мести затмила мне разум. Надо найти его, – отбросив сомнения, согласилась я с ними.

– Позволь мне убить его, сестра, и тем самым искупить свою вину перед вами, – сказал Завоеватель, положив ладонь себе на грудь и склонив голову.

– Вину? Тебе не в чем винить себя, брат.

– Напротив, именно я помог раздобыть ему клинок, и от этой мысли мне тяжело.

– У тебя будет такая возможность, брат, – ответила я, посмотрев в глаза Завоевателю.

Услышав эти слова, Завоеватель исчез.

– Не знаю почему, но у меня такое чувство, словно наш брат знает больше, чем рассказал нам.

– У тебя паранойя, Смерть, если он и умолчал о чем-то, то только ради твоего блага. Он, да и я, прекрасно понимаем, что ты сейчас чувствуешь, и…

– Ну и что же я сейчас чувствую, Голод? ЧТО? – закричала я, но Голод лишь улыбнулась как всегда своей стервозной улыбкой, а затем вытянула руку и стала загибать пальцы, начиная с мизинца. Как только она дошла до большого пальца, она резко разжала кулак и на ладони лежала ее монета. После она повернула руку ладонью вниз, и монета уже «гуляла» по ее пальцам. Честно признаться, меня всегда завораживало, как она это делает – ловко и грациозно.

– Что ты чувствуешь? Ну, будь я на твоем месте, то я бы чувствовала себя очень паршиво, ведь это твой смертный обвел тебя вокруг пальца, твой смертный убил нашего брата. Это из-за тебя мы теперь все в опасности и все это потому, что ты поддалась чувствам. Ну как, Смерть, ты насладилась новыми ощущениями? Они стоили жизни Войны, а возможно и наших? Ну так как?

В этот момент мне безумно хотелось проломить ее головой этот величественный стол, который стоял рядом, но мой гнев сменился слезами. Она права, это все моя вина и только моя. Кровь Войны на моих руках.

– ОТВЕТЬ МНЕ! – закричала Голод. Ее руки были сжаты в кулаки, а монета парила в воздухе. Она была красно-малинового цвета, словно ее раскалили, а ее глаза стали намного ярче, они светились ярким зеленым светом, но уже через мгновение они начали тускнеть. Мерцание. Она появилась возле меня. – Прости, Смерть, не знаю, что на меня нашло. Я сказала все это сгоряча, я вовсе так не думаю. Просто все то, что происходит, это, это…

– Кошмар? – немного помолчав, сказала я. – Просто найдите его.

Мерцание. Даже не знаю, где я очутилась, да это и неважно. Изнутри меня поглощало чувство вины и ненависти к себе и к Дарию. Затем я просто упала на колени и начала рыдать. Последний раз я так себя чувствовала, когда узнала, что из-за нас убили мать и отца. «Какая же я дура! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! Будь ты проклят. Я ненавижу тебя!».

***

– Ну, что скажешь? – спросил Завоеватель, сидя в кресле.

– Теперь она точно обезумит от вины, которая ее одолевает. Я слегка подлила масла в огонь. Ты бы ее видел: холодная и величественная Смерть чуть не разрыдалась. Она была ужасно жалкой.

– Да, жаль, что я не лицезрел сей сладкий момент. Ну ничего, нас ждут великие свершения. Еще немного и мы получим то, что мы наше по праву. Осталось совсем чуть-чуть…

***

– У меня не выходит, как бы я ни старался! Ни хрена не выходит!

– Спокойней, Дарий, за полтора года ты достиг больших успехов и практически в совершенстве овладел своими силами, ну насколько я могу судить о твоих силах, конечно.

– А что толку, если я не могу принять облик Войны? С чего ты вообще взял, что мне это по силам?

– Сможешь! Нам лишь надо понять, как это сделать.

– Серьезно? – рассмеялся я. – Откуда такая уверенность в этом? Неужто все из-за того загадочного видения, что явилось Агате?

– Так, ну, во-первых, хорош трепаться попусту…

– Ок, босс, – тут же ответил я.

– Хммм, а во-вторых, да и в-третьих тоже, видения моей жены штука странная и в основном точная, и если она видела тебя в другом обличии, то значит, ты в нем будешь, так или иначе, – нахмурив брови, сказал Мордрем.

– А что конкретно Агата видела? Ты так и не рассказал мне об этом загадочном видении, кроме того, что я смогу перевоплощаться в Войну!

– Я сам толком ничего не знаю, так что не мучай меня своими вопросами почем зря, Агата не слишком любит говорить о том, что видит, – тяжело выдохнув, поджав губы, ответил мне Мордрем.– Давай еще раз, сконцентрируйся на мысли о том, кого ты ненавидишь, а когда почувствуешь, что гнев начал закипать внутри тебя, напряги свое тело, что хватит духу, а затем дай волю силе, что почувствуешь внутри себя, по крайней мере, так это работает у меня.

– Хорошо, – я начал думать о Завоевателе, ведь только его ненавидел сильнее всех. Гнев? Я чувствую его постоянно. Я чувствую, как кровь закипает внутри меня и мне хочется разрушать все и вся на своем пути, затем я напрягаю свое тело так сильно, что кажется, что вот-вот я попросту взорвусь, но ничего не происходит, абсолютно ничего. – АААРР, чтоб тебя! – я в бешенстве от того, что снова потерпел неудачу.

Мне попадается на глаза здоровенный валун с меня ростом, я мерцаю и оказываюсь возле него, и без какого-либо труда отрываю его от земли, словно воздушный шарик, и швыряю в скалу. Он ударяется, издавая звук, схожий с раскатом грома, но как только валун падает на землю, я вновь мерцаю и обрушиваю на него свои удары, которые крушат его, словно он сделан из песка. Я наношу удары до тех пор, пока он не становится ничем. Треск камня, словно музыка для моих ушей, никогда бы не подумал, что этот звук будет мне так нравиться.

– Во славу Одина и всех богов! Сколько бы я не видел этого зрелища, каждый раз восхищаюсь, – хлопая своими ручищами и посмеиваясь, воскликнул Мордрем.

– Слушай, Мордрем, давно хотел сказать тебе, ты даже улыбаешься жутко.

Услышав мои слова, Мордрем стал вновь серьезен:

– Так и должен улыбаться мужчина.

– Ну да, лет так девятьсот назад, ты был бы прав.

– Ну, раз к тебе вернулось твое неуклюжее чувство юмора, я полагаю, тебе полегчало. Мне кажется, я знаю, в чем проблема.

– И в чем же она?

– Для начала, давай присядем.

– Как скажешь, – выдохнув, сказал я и, опустив глаза, увидел несколько достаточно больших камней, которые идеально подходили на роль сидений. Я поставил их недалеко друг от друга, а после сел на один из них и протянул руку в сторону другого, приглашая Мордрема присоединиться ко мне. Подходя к камню, Мордрем вдруг резко остановился, затем не спеша наклонился и поднял с земли кусок ветки, внимательно рассматривая его с задумчивым видом, словно «подойдет он ему или нет» и после одобрительного кивка в знак того, что этот сук подходит, он уселся на камень и, не поднимая своих глаз, заговорил:

– Мне кажется, что ты слишком много вкладываешь смысла в ненависть, и потому у тебя не выходит. Тебе надо лишь разозлиться, а вместо этого ты приходишь в неконтролируемую ярость, а это не есть хорошо, – и все то время, пока он говорил, он зачищал от коры своим когтем тот самый сук. Меня удивляло то, как Мордрем может легко трансформировать даже свой палец, чтобы на месте ногтя появился острый как бритва черный коготь.

– Ты просил разозлиться и я разозлился, а про то, как сильно, и слова не было. Да и что плохого в ярости? На мой взгляд, гораздо важнее то, что я не испытываю страха, вот что важно.

Услышав мои слова, Мордрем поднял свои глаза, как всегда полные суровости и, посмотрев в мои, сказал:

– Знаешь, я ведь тоже когда-то так думал, прям как ты, очень давно. Ты же в курсе, что я родился здесь, в Норвегии, в семьсот шестьдесят четвертом году?

– Ну то, что ты местный я знал, а вот что ты настолько древний, я был не в курсе, – тут же ответил я Мордрему.

– Я был лучшим среди воинов в нашем поселении. Никто не владел топором или мечом лучше меня, а с тем, кто все-таки считал, что он лучше, у нас возникали разногласия и мой оппонент отправлялся кормить червей. Я быстро сыскал славу и почет у ярла, но затем как оно и бывает со всеми мужами, мы встречаем своих жен, которые укрощают нас, и мы становимся более покладистыми – ровно из волка в домашнего пса. Но все же я был счастлив, и вскоре моя жена Свальга одарила меня прекрасной дочерью Логи. Это был лучший подарок богов, я любил ее больше всего в этом мире. Моя Логи, моя маленькая и прекрасная Логи… Но боги так же даровали мне силу, рост и мои умения, которые я применял для того, чтобы завоевывать, убивать, грабить и порабощать. В тот злополучный день мы возвращались с весьма удачного набега, в наших драккарах были богатства, рабы, а ветер нес нас по фьорду прямиком домой. По прибытию и после того как ярл наградил нас за привезенные дары, я спешил отправиться поскорее домой к своим жене и дочке. И вот когда я почти был у выхода, один из рабов начал что-то вопить, глядя на меня. И поддавшись гневу, я решил усмирить его, но тот никак не унимался, и тогда я схватил его за одежду и поволок к костру, где жарилось мясо. Я засунул его голову в угли и держал его там, пока он не перестал трепыхаться. Мы смеялись пока он вопил, а после я подошел к остальным рабам, чтобы посмотреть, кто еще хочет что-то мне сказать. Они были ужасно напуганы и явно не собирались делать ничего такого, кроме одного, который был старше всех, кого мы привезли из набега. Он поднялся с колен и начал что-то бормотать себе под нос, а вокруг все кричали: «Давай, Мордрем, мы голодны, зажарь еще одного поросенка, давай!». Я схватил этого трэлла за горло и поволок его, но он вырвался и укусил меня. От этого я озверел больше обычного, я вцепился ему в шею и начал душить, но к удивлению, он вовсе не сопротивлялся. И в какой-то момент он прикоснулся к своим окровавленным губам, а затем и к моей руке. После этого я швырнул его на пол, он откашлялся и сказал мне, что раз как зверь веду себя, то зверем я и стану. Недолго думая, я размозжил его голову одним ударом ноги, а после просто выпил еще браги и отправился домой. Придя в дом я, наконец, увидел свою жену и милую Логи. Они были рады видеть меня, так же как и я был рад им. И ближе к вечеру, когда Логи уснула, я хотел приласкать свою жену, но она сказала, что я весь грязный и она не разделит со мной ложе, пока я не вымоюсь. Она сказала это нормально, заигрывая со мной, но меня почему-то это разозлило не на шутку. От злости я начал терять голову, во мне закипали ненависть и гнев. Тело начало страшно ломить, а в ушах раздавался хруст переломанных костей. Я помню, как кричала моя жена, помню крик своей дочери, я видел все, но не мог остановиться, словно я жаждал этого. В общем, я очнулся на улице, посреди двора, голый и весь в крови, а голова трещала так, словно я гулял всю ночь напролет. Я никак не мог вспомнить как здесь оказался, и что я натворил, пока не зашел в дом и не увидел то, что никогда не забуду: на полу лежали мои девочки, и память в ту же секунду вернулась ко мне. Их разорвал не кто-то, а я… Я! Тот… Та… Я прекрасно понимаю, что во всем виноват сам, но чего я не понимаю, так это почему мои любимые жена и дочь, ни в чем не повинные, должны были умереть… Я проклинал всех богов, я… гнев, Дарий, гнев это всегда проклятье, если ты не в силах управлять им он будет управлять тобой, – сказал Мордрем, а затем замолк, глядя на меня суровым и холодным взглядом. – Так что ты прав, ровно настолько насколько и не прав. Сами по себе эти чувства полезны, но только, если ты можешь держать их под контролем. Ненависть, как и гнев, могут придать тебе сил, а страх – спасти жизнь. Бояться – это нормально, ведь тот, кто не ощущает страха, неминуемо погибнет, потому что будет слишком уверен в своей мощи и непобедимости. Как я уже сказал, свои чувства надо подчинить себе, держать под контролем, Дарий, и управлять ими, а не наоборот. Из твоих рассказов о детстве я понимаю, что ты прекрасно знаком с гневом и особенно с ненавистью. Внимательно послушай, что я тебе скажу и запомни мои слова, и если ты придешь к тому, что я не прав – скажи мне об этом. Ненависть – это чувство помогает или наоборот вредит тебе? Кто-то скажет, что оно уничтожает тебя изнутри, а кто-то – что делает сильнее. Кто же прав? Пожалуй, я выскажу свою точку зрения. Я считаю, что ненависть – это чувство, которое меняет тебя в худшую сторону, но лишь для того, чтобы уберечь. Она забирает твои лучшие черты и качества, а взамен потерянным дает новые, но качествами их уже не назовешь. И да, какое-то время она помогает тебе стать сильнее, подпитывая твой гнев, но вместе с этим и отравляет тебя, и ты словно выцветаешь как старая фотография, и ты становишься черно-белым. Пути назад уже нет. Ты меняешься навсегда, ты становишься тем, кого сам когда-то презирал и кем никогда не хотел становиться, но выход есть, небольшой и слабый шанс. Нужно найти человека, который поможет тебе вынести и пережить все, что судьба вывалила на тебя и следовать его моральному и социальному компасу, потому что твой уже давно сломан и приведет тебя лишь к трагической концовке. Так что лучше найти свою вторую половину, свой якорь, который поможет тебе продержаться, а лучше несколько якорей. Даже не знаю, что бы я делал, и чтобы со мной стало, если бы у меня не было моей Агаты, Эриды, Томаса, Калисты и Августа – моей семьи. За них нужно держаться изо всех сил, которые остаются после всего, что с нами происходит, – он замолчал и помрачнел больше обычного, а после длительной паузы продолжил: – Так, стало быть, о чем это я. Ненависть закалила и перековала нас с тобой в таких, какие мы теперь есть. И ровно такими мы нужны своим близким. Ненависть сделала из нас ужасных созданий, и мы отпугиваем от нашей семьи тех, кто намного хуже нас с тобой. И пока ты думаешь, вернемся к тому, что если ты не будешь контролировать свои чувства, то рано или поздно ты потерпишь крах. Надеюсь, ты понимаешь меня, Дарий, – он снова посмотрел на меня, и я почти уверен, что он улыбнулся.– Ты очень напоминаешь мне меня в молодости. Хочешь, верь, хочешь – нет, но мы очень похожи с тобой, а потому я желаю помочь тебе, и чего таить… – он вновь прервался, посмотрел на то, что раньше было суком, и вместо него в его руках была фигурка медведя, которую он искусно вырезал все это время. Он дунул на нее, и оставшиеся на ней стружки слетели. – День почти подошел к концу, нам надо возвращаться. Завтра еще попробуем, – сказал Мордрем, поднимаясь с камня.

Весь путь до дома мы, как всегда, провели в молчании. Оказавшись возле крыльца, я почувствовал, что в воздухе витает довольно аппетитный аромат. Агата, как всегда, для всех готовила шикарный ужин, а готовила она просто исключительно. Хоть надобности в том, чтобы есть, у меня теперь не было, я не мог отказать себе в удовольствии отведать стряпни Агаты, уж слишком соблазн был велик. Войдя в дом вслед за Мордремом, мне открылась чудесная картина: у камина сидела Ида, а рядом с ней Томас, они звонко смеялись над Немором, собственно, как и он сам. Он лежал на столе, а рядом с ним мирно расположился, свернувшись в клубок и Август.

– Томас, завязывай, я не могу, а ты не потакай ему, Немор, – через смех сказала Ида.

– Но он прав. Со мной не поиграешь ни во что, разве что в боулинг или в футбол, на крайний случай, – как только Немор договорил, они все вместе снова закатились смехом.

Кстати, Немор впитывал любую информацию, как губка. Норвежский язык, к слову, он освоил за два дня, если не меньше. Приятно было видеть, что им весело, и они не омрачены ничем, в отличие от меня.

– Ну наконец-то, уже стемнело, а вас все нет. Я уж думала, что вы там и останетесь, как в прошлый раз, – с легкой серьезностью сказала Агата, накрывая на стол вместе с Калистой.

– В прошлый раз мы потеряли счет времени, но как я и обещал – такого больше не повторится. А как тебе известно – я всегда держу данное мной обещание, – не менее серьезно и гордо ответил ей Мордрем.

– Конечно, держишь, я в этом и не сомневалась. Отправляйтесь, приведите себя в порядок и через десять минут садимся ужинать.

Сидя за столом, во время ужина, я лицезрел, как передо мной сидели совершенно чужие друг другу люди. Они не были кровной родней, но относились друг к другу с уважением и любовью. Они смеялись и шутили, и это было прекрасно. Они казались мне настоящей…Нет, они БЫЛИ семьей, о которой я мечтал и которой мне всегда так не хватало, особенно в детстве. На ужин был картофель с дикими утками, которых поймал Томас, как всегда величественно сидящий, и всякий раз, когда кто-то воздавал похвалу за ужин, он говорил: «Поймать их не составило никакого труда для меня», – чем вызывал всеобщий смех. Он был похож на кота, который хвастал пойманной мышкой, и это было весело. За столом были все без исключений, даже те, кто не ел: Август лежал на плечах Калисты, а Немор – на отдельно стоящем высоком стуле, который специально для него сделал Мордрем.

– Матушка, твоя кровь – это что-то, бесподобный вкус, – поднимая фужер, сказал Томас.

– Ну я старалась, готовила, – ответила Агата и снова комната наполнилась звонким смехом.

Даже вечно серьезный Мордрем не мог устоять перед смехом остальных, а потому смеялся громче всех нас. И, черт возьми, даже его смех был полон угрозы, как и сам его вид. После дивного ужина я собирался как впрочем, и всегда продумать мои шаги вместе с Мордремом и Немором, но ко мне подошла Ида и словно стесняясь, спросила:

– Я хотела пойти прогуляться, не хочешь составить мне компанию?

– Да, с удовольствием.

Мой ответ явно ее обрадовал. Она бережно взяла меня за руку, а это означало только одно – мерцание. Мы переместились на берег озера, неподалеку от дома, и я был готов открыть рот от увиденного. Ночное небо было чистым от туч, их словно не существовало, на небе были лишь звезды и великолепная, большая белая луна. Но вся красота творилась не только наверху, но и внизу: озерная гладь была, словно зеркалом и все прекрасно отражала. Смотря в озеро мне казалось, что я нахожусь там, среди звезд, таких далеких, но все же величественных.

– Мы постоянно гуляем здесь, но подобного я не видел, – изумленно сказал я Иде.

– Прежде такого и не было. На небе ни тучки.

Оторвавшись от любования озером я повернул голову, чтобы посмотреть на Иду и, увидев ее, я полностью потерял дар речи, она стояла недалеко от меня и это позволило мне увидеть ее в полный рост.

У меня было чувство, словно я смотрю на фарфоровую куклу. Лунный свет ложился на ее белоснежную кожу, и она словно светилась им, а ее черное платье прекрасно сливалось с ночной тьмой. Она стояла и беззаботно любовалась звездами, поглаживая свои белые волосы. Нет, не кукла, а сама луна спустилась ко мне, облачившись в ночь. Эти слова точно описывали ее в этот момент. Видя Иду перед собой, я невольно вспомнил когда Кайя предстала передо мной под таким же лунным светом. И тут же восхищение и трепет сменились великой грустью и печалью, но даже сейчас, ощущая себя столь погано, я не мог оторвать взор от Эриды. Она посмотрела на меня, и мы встретились глазами, по ее лицу пробежали нотки смущения. Мне стоило прекратить так смотреть на нее и отвернуться, но разве я мог? Ведь она была прекраснее даже тысячи таких озер полных ночных светил. И все же через страшные усилия я заставил себя отвести взгляд в другую сторону. Ощущал я себя глупо, просто чудовищно глупо, но дабы скрасить неловкий момент, я сказал: «Ты прекрасно выглядишь», чем загнал себя еще больше в яму, из которой пытался выбраться. Но к счастью, Эрида перевела неловкую ситуацию намного лучше меня:

– Спасибо, приятно услышать эти слова из твоих уст. Кстати, сегодня я узнала кое-что довольно интересное, но не я одна конечно, мы были вместе с Калистой.

– И что же ты узнала?

– Мы разговаривали с Немором и он рассказывал нам о том дне, когда с ним случилось…

– Обезглавливание?

– Да, в общем, да. Ну, так вот, мы с Калистой предполагаем, что если Немор не погиб даже от подобного, то, возможно, его тело тоже живо. И если его найти, то можно… Собрать его, – последнее она произнесла аккуратно очень тонким голосом, словно за сказанное ей вот-вот влетит.

– Довольно интересная мысль, а что говорит на это сам Немор?

– Не знаю, мы не говорили ему еще, это вроде как не точно. Не хотелось бы давать ему ложных надежд, понимаешь?

– Да, ты права, но как узнать где его тело?

– Я говорила с матерью, она сказала, что подумает, как нам помочь. Как твои успехи?

– Неплохо, спасибо, Мордрем прекрасно справляется с ролью моего наставника. Он многому меня научил, и многое показал мне. Надо как-то отблагодарить его, да и всех вас за помощь, вы здорово помогли мне, и я безгранично благодарен за это, – затем я вновь посмотрел на Иду, и она словно пыталась решиться на что-то. – Ты чего? Все хорошо?

– Что? Да-да, все нормально, просто я хотела сказать, что ты бы мог остаться с нами, со мной… – резко прервалась Эрида, отведя взгляд в сторону.

– Я бы хотел остаться с вами, но не могу, сначала нужно решить старые проблемы, – а сам прокручивал в голове то, что она имела в виду на самом деле. Из-за того, как я ответил ей, ее прекрасное лицо покрыла тень грусти и печали.

– Пойми же, их трое и они владеют своей силой веками. Я боюсь, что тебя убьют, идти туда сейчас, это…

– Безумие? Ты права, Эрида, это безумие. И да, они владеют своими силами уже слишком давно, но вопрос в том, разбирались ли они как ими пользоваться, на что они способны. Не думаю, по крайней мере, не все из них. И плюс ко всему, у меня есть Алчущий силы, и он в руках, которые умеют им пользоваться.

– Их трое, а ты один! И ты думал, что с тобой случится, когда ты убьешь Завоевателя и Голод? Думаешь, она бросится тебе на шею или будет слушать тебя? А их сила? Что случится с тобой, когда ты поглотишь их силы? Возможно, ты погибнешь. Да кто знает, что вообще может произойти!? Ты думал об этом?! – от волнения ее глаза наполнились слезами, а голос становился все громче и громче.