Читать книгу На пути Войны. Трилогия - Николай Мокроусов - Страница 3

Говорят от любви до ненависти всего один шаг, но это не совсем верное утверждение. Нет, это никогда не бывает «один шаг», это целый поход, сложенный из неверных и ошибочных решений, которые каждый из нас принимает, оказавшись на распутье. Если призадуматься, то можно вспомнить и отследить, с чего же все началось, где ты начал идти не в том направлении, и когда ты это сделаешь, ты осознаешь, что это был не один единственный шаг – их было множество. Когда же я принял первое неверное решение? На Закинфе? Нет, это случилось намного раньше. В больнице? Тоже нет. Возможно в ту ночь в подворотне. Пожалуй, да, именно там я и ступил на путь, который сделал меня тем, кто я отныне есть.

В тот вечер мы возвращались с моим братом Олегом из бара с дурацким названием «Хатка бобра», отметив там его возвращение из армии. Было забавно наблюдать за Олегом: за тем, как он вел себя, говорил, как шел. Должно быть, так вел себя и я, когда в свое время вернулся из армии, а может и хуже. Помню первое впечатление, возникшее у меня, когда я возвращался домой, сойдя с автобуса: я шел по улице и чувствовал себя как «не в своей тарелке». Было дико видеть парней в зауженных джинсах и девчонок с ярким макияжем и пирсингом на лице. Да, это казалось дикостью, если не безумием. Помню, как все вокруг было зеленым, листва тихо шумела на деревьях, а теплый майский ветер дул мне в спину, словно подгоняя меня домой…

– Вот отдохну, погуляю, а дальше что? – сказал Олег, спрашивая, то ли меня, то ли самого себя.

– А дальше – серые будни, мой брат, тоскливые серые будни. Кстати, у меня есть халтурка одна, если будет желание поработать – могу помочь…

– Слушай, какая работа? Я только пришел и хочу отдохнуть, а ты мне тут о работе, на хрен работу!

– Я же сказал «если будет желание», я не настаиваю.

Ответ Олега показался мне грубым, и не буду скрывать, это меня задело, но виду я не подал. Быть может, это алкоголь говорит в нем?

– И вообще, с чего ты взял, что мне нужна будет твоя помощь? Если мне будет нужна работа, то я найду ее сам, а если нет, то, по крайней мере…

– Воу, воу, полегче. Ты чего завелся? Я просто предложил помощь, не больше и не меньше, ведь я когда-то был на твоем месте и прекрасно помню, что никто не хотел иметь дела с парнем, только что пришедшим из армии, да еще и без опыта работы. И мне было бы куда проще, если бы у меня был старший брат, который бы предложил мне помощь, но у меня его нет, а у тебя есть, вот я и хочу помочь своему младшему братишке, только и всего.

– Но дело в том, что твоему братишке не нужна помощь, ему нужна…

– Тебе нужна женщина, а то ты какой-то нервный и агрессивный, того и гляди, скоро на людей бросаться начнешь, – перебил я Олега своим верным и точным замечанием, после чего мы засмеялись, и в следующий момент раздался крик девушки. Он разлетелся эхом по пустой улице. Когда мы завернули за угол, то увидели трех отморозков, которые пытались ее ограбить, или что похуже. Недолго думая, я пошел вперед, но Олег одернул меня за руку и сухо сказал: «Тебе больше всех надо что ли? Пойдем отсюда». Я обернулся, посмотрел на него с разочарованием, но ничего не сказал, только вырвал свою руку и устремился вперед. Через плечо я бросил ему: «Мне помоги».

Я посмотрел на них поочередно, слегка ощущая тревожное волнение, хотя это была не первая драка и даже не двадцатая. «А вообще, кто ж считает?» – подумал я. Время от времени мне требовалось выпустить пар, дать моему негативу вырваться из меня, да и к тому же ситуация более чем подходящая. «Два на три что может пойти не так?».

Мои мысли оборвались, когда я услышал: «Тебе какого хуя здесь надо? Развернулся и уебывай, пока тебя на тряпки не порвали». Воспользовавшись моментом, девушка, которая звала на помощь, поднявшись, убежала прочь. Я улыбнулся, подойдя на расстояние удара, и без колебаний ударил ногой в диафрагму. Отморозок отлетел назад, а его дружки были в небольшом шоке. Следующий удар пришелся по второму из них: резко развернувшись в корпусе, я ударил правый боковой и угодил ему прямо в челюсть. От такого удара он рухнул вниз словно подкошенный. Мне прилетел удар слева, точно в скулу. Рефлекторно я согнул правую руку в локте и прижал к лицу. Удар пришелся в предплечье. В этот момент я ответил очередным ударом, но «с левой», точно в лицо. Оппонент предсказуемо закрылся руками, но ещё один боковой удар слева по локтю разбил его защиту, а правый апперкот через брешь в руках вырубил его наглухо. Я не думал, я просто делал. Это были доведенные до автоматизма комбинации, ставшие за годы тренировок рефлексами.

Итак, подведем итог – двое в «отключке», один пока ещё на ногах. Он полетел на меня и в момент его удара, а я ловко прошел под его рукой и оказался сзади. Обхватив шею рукой, я взял его на «удушающий». «Не рыпайся, ты уже никуда не денешься, засыпай», – сказал я ему, дрожащим от адреналина голосом. Меня отвлекло то, что я увидел, а точнее, то чего я НЕ увидел в переулке – Олега. «Он ушел?» – этого я не ожидал. Как и не ожидал того, что был и еще один четвертый отморозок, который видимо, стоял на «шухере» или… да бог его знает где он был, это уже не важно. Важно то, что в момент моих раздумий он был уже позади меня.

Боль… Боль в затылке разлилась огнем по всему телу. Звон разбитой бутылки… Темнота, гул в голове, падение… Темнота, бывшая сначала непроглядной, стала постепенно расступаться. Асфальт. Я пытаюсь подняться, но тело не слушается меня. Боль от ударов ногами дает о себе знать. Я сгруппировался. В какой-то момент мне даже удалось схватить ногу. Я изо всех сил попытался повалить нападающего, и он упал. Я поднялся на колено, но удар с ноги в подбородок отправляет меня обратно на асфальт, обратно во мрак.

Темнота… Она то рассеивается, то застилает глаза. Меня поднимают под руки и что-то говорят. Затем мое внимание привлек некий щелчок. Меня поворачивают в сторону, откуда он раздался и я вижу одного из отморозков. В его руке – нож. Я посмотрел в пустой переулок, в глубине души все еще надеясь на появление Олега, но по большому счету, я так же понимал, что этого не случится.

Боль… Острая, пронзающая тело боль, от которой мой разум прояснился. Не успела она раскатиться по телу, как я ощутил ее повторно. Я слышу чьи-то крики. Падение, меня бросили обратно на асфальт. «Валим отсюда на хрен, народ стягивается. Ему пиздец». Какой-то шум и темнота. Я слышу голоса, но не могу разобрать слов. Свет, яркий свет слепит меня, затем я успеваю разобрать «Вы слышите меня?», «Как Ваше имя?». Темнота, и последнее что я помню: «Он перестал дышать, в реанимацию его быстро! Дыши, слышишь, дыши!».

Жуткая вонь заставила меня прийти в себя. Открыв глаза, я увидел облупленный потолок. «Где я?» – первая мысль, что возникла у меня в голове. Лишь повернув голову в сторону, я понял, где нахожусь и вспомнил, как сюда попал. В метре от меня лежал человек, а за ним еще три или четыре. Мои мысли сопровождал оркестр из звуков аппаратов ИВЛ и хаотичного пищания еще какой-то медицинской хрени. «Реанимация», – подумал я. Это объясняет все, кроме источника запаха гнили и гари.

– Проснулась, принцесса?

Мои глаза скользнули к источнику этих слов. Справа от меня стоял… даже не знаю, как назвать это существо. Неизвестно что было хуже: его вид или вонь, исходившая от него. Он был похож на монстра, который сбежал из фильмов ужасов: его истощенное тело покрывали гнойные нарывы; аномально длинные костлявые ноги; правая рука была приросшей к его телу, а на широкой шее располагалась лысая голова, из которой торчали длинные острые уши, причем левое было оторвано наполовину. Мелкие, близко посаженные глаза, непрерывно «бегали» из стороны в сторону; а из вытянутого как волчья пасть рта текли слюни белые и густые.

– Очнулся? – спросил он хриплым голосом.

От такого зрелища меня охватили жуткий страх и паника. Я упал с кровати и пополз назад. Хотелось закричать, но я не смог, как ни старался – горло, будто сдавило невидимой рукой.

– Да успокойся ты, Сарг тебя не тронет. Сарг здесь не для того, чтобы навредить, совсем наоборот – Сарг здесь для того, чтобы предложить тебе помощь. Еще ни один за все время не отреагировал как-то иначе, всегда одно и то же, – ухмыльнулся он. – Имя мне Сарг.

Через большое усилие я смог взять себя в руки:

– Кто ты и чего ты хочешь от меня?

– Как ты успел уже догадаться, не человек уж точно. Сарг – демон, и хочет предложить тебе сделку.

– Сделку? Какую сделку? О чем это ты?

– Думаю, объяснять тебе нет смысла. Ты сам все поймешь, просто встань и взгляни. Ведь глаза – более точные свидетели, чем уши.

Я поднялся так быстро, как только мог. Он указывал своей уродливой рукой в сторону кровати, и я увидел самого себя, мирно лежащего в больничной койке всего утыканного трубками и капельницами. Но как ни странно, это меня не выбило из колеи, наоборот я стал более спокоен.

– Я мертв? – спросил я его вполголоса, не сводя глаз с самого себя.

– Нет, пока нет, – ответил он, – поэтому Сарг и здесь – хочет предложить тебе сделку. Три года жизни в обмен на твою душу.

– В обмен на что? На душу? Нет!

– Нет? Почему? У тебя есть какие-то другие планы на неё? Зачем цепляться за то, что даже никогда не видел и не ощущал, ты ведь даже не знал, что владеешь ею, – говорил он мне невозмутимо, словно я сам не ведаю что творю.

– Спасибо за разъяснения, но я по-прежнему говорю «нет»!

– Подожди, не стоит отказываться вот так сразу. Позволь Саргу провести экскурсию для тебя. Увидишь, что тебя ждет, ведь как Сарг уже сказал, глаза – более точные свидетели, чем уши, а потом уже дашь мне свой ответ, – он щелкнул своими длинными пальцами, и позади него раскрылась воронка из тумана. – Пойдем, не бойся, мы быстро. Ты не пострадаешь, ты Саргу живым нужен. Пойдем.

Я шагнул вслед за ним и через долю секунды оказался уже совсем в другом месте, похожем на болото – алый туман был повсюду.

– Где мы?

– Это Ад, – ответил Сарг, – а точнее – его незначительная часть.

– Ты знаешь, меня тут осенило, а с чего это я попаду в Ад? Я ведь не так грешен, есть люди намного хуже меня.

– Да, это так, – подтвердил Сарг. – Твои грехи незначительны, они жалкие, но мы неспроста тут, ты ведь… – он почесал лоб, содрав кожу, и из раны потекла черная, густая кровь, – как это правильно сказать… безбожник. На свете нет никого хуже в глазах высших сил, чем безбожники, а это весомый повод для того, чтобы оказаться здесь.

После того, что я услышал, моя уверенность в том, что мне тут не место исчезла.

– Ну, хоть не споришь. Это достойно уважения, не каждый способен признать свои грехи.

Отрицать было нечего. Я давно перестал верить в бога, еще ребенком, когда стоял у больничной койки своего отца. Он не был подарком, но я его любил. Любовь, безумная любовь, именно она его и погубила. Отец был довольно успешным бизнесменом, начинал с того, что приходилось работать на двух работах: днем на заводе, а ночью – дворником. Затем собрав достаточно денег, он купил подержанную машину, отремонтировал ее и перепродал. И так снова и снова. Впоследствии он покупал новые машины в Тольятти и продавал их. Жизнь удалась: красавица жена, двое сыновей, прибыльный бизнес. Что могло пойти не так? Но моей матери было этого мало – она начала ему изменять. Со временем отец, конечно же, все узнал. Он безумно ее любил и это его сломало. Напившись, он избил ее и пытался застрелить. Я испугался тогда, спрятал трехлетнего брата в шкаф, а сам побежал в другую комнату, где был телефон. В панике я набрал «02» и как только мне ответили, вперемешку с испугом и истерикой я начал кричать:

– Папа хочет убить маму!

На что мне ответили:

– Очень смешно, мальчик.

Я начал рыдать еще сильнее, умолял помочь мне. Меня спросили:

– Где ты живешь?

Я сказал:

– Улица Виноградная 123, пожалуйста, быстрее!

– Жди, наряд едет.

Я бросил трубку, побежал на улицу и стал ждать. Казалось, прошла целая вечность. И наконец, когда показалась машина, я судорожно начал махать руками. Когда автомобиль подъехал, оттуда вышли три человека. Один из них быстро подошел ко мне и спросил:

– Где твой отец?

Я сквозь истерику и слезы сказал:

– Он в доме и хочет убить мать.

– Подожди возле машины.

– Там мой маленький брат, я его в шкаф спрятал.

– Не бойся, найдем, – сказал один из них.

Следующее, что я помню – это крик и выстрелы. И вот я стою у больничной кровати отца, он зовет меня, но подойти я не решился, о чем сожалею, по сей день. Наверное, мне было страшно, даже не знаю. Позже я узнал, что он умер. В него попали три раза: первая пуля попала в плечо, вторая пробила легкое, третья попала в живот и пробила позвоночник. Как врач тогда сказал матери: «Даже если бы он выжил, то был бы прикован к постели. Так что возможно это и к лучшему». Тупой ты ублюдок! Было бы лучше, если бы он остался жив!

От воспоминаний меня оторвал Сарг:

– Ну, ты прогуляйся тут, осмотрись, подумай, но не долго. Это не подходящее место для раздумий. Отсрочь сей момент ужасный, три года предлагает тебе Сарг. Ведь столько всего можно сделать, а цена – всего лишь твоя душа, которая так или иначе здесь окажется.

На этом моменте я прервал его, грубо и дерзко:

– Заткнись, я же сказал, дай подумать.

Его лицо скривилось и стало еще ужасней:

– Как скажешь, смертный, как скажешь, – коварно сказал он отступив.

Мне уже не было страшно, скорее все равно, я пытался придумать, как выбраться отсюда, так как понял, что без согласия на сделку я никуда не уйду. Я пошел вперед по дорожке из белого камня, как мне показалось на первый взгляд. Лишь приглядевшись, я увидел, что это черепа, маленькие детские черепа. Осознав, ЧТО под моими ногами, я быстро сошел с них. Затем мой взгляд уткнулся в болото, что было по правую руку от меня, в воде были тела людей – они были ужасно бледные, изувеченные, но будто живые. Они кричали под водой. Затем на водной глади я увидел отражение красного неба, которое бороздили, как мне показалось, гигантские щупальца. На секунду мне захотелось поднять голову вверх и посмотреть, что же это было на самом деле, но я тут же осознал, что вовсе этого не хочу. Мне было и без того жутко.

«Что ты здесь делаешь?» – услышал я голос тихий и спокойный, голос, подаривший мне некое умиротворение, которое было мне попросту необходимым в сложившейся ситуации. Я обернулся и увидел бледную темноволосую красивую девушку с большими то ли карими, то ли черными глазами.

– Тебе здесь не место. В тебе еще теплится жизнь.

– Ты еще кто такая? Тебе тоже мою душу подавай? – с высокомерием спросил я.

Глаза ее полыхнули, а губы слегка скривились:

– Кто я?! – спросила она сердито. – Я – та, кто приходит, не извиняясь, я – та, кого видят последней, я – та, кто может отправить твою жалкую душу в место похуже этого.

– Простите, Госпожа, – откуда ни возьмись, появился Сарг, – эта душа принадлежит Саргу.

– Замолкни, слизняк, – оборвала она его.

И он замолк и отступил в ужасе, склонив свою лысую голову. И это натолкнуло меня на мысль, что кем бы она ни была, она явно очень опасна, раз Сарг ее так боится.

– А может мне попросить этого слизняка открыть портал и навестить тебя прямо сейчас и оборвать твою жалкую, ничтожную жизнь?! – она грозно посмотрела на Сарга, и он ни секунды не раздумывая, повиновался ей и открыл портал, в нем я увидел знакомую больничную палату. – Что скажешь теперь? – спросила она величественно.

Я оглянулся и вновь посмотрел на портал, а в моей голове преобладала лишь одна мысль: «Побежать что есть силы в портал».

– Что скажешь? – спросила она, подходя все ближе и ближе.

Резко развернувшись, я приготовился бежать, но она возникла прямо передо мной словно из ниоткуда. Даже не знаю зачем, я толкнул ее что было сил, но вместо ожидаемого эффекта я упал сам, а незнакомка, не шелохнувшись, стояла на месте. Она лишь молча смотрела на меня с непониманием. Сложилось такое впечатление, что я решил толкнуть стену. Ее охватило удивление, затем гнев, а меня – страх и паника. Поднявшись, я сломя голову побежал к порталу. Перед тем как вбежать в него, я обернулся и увидел, что она стояла неподвижно и только смотрела на меня. В этот момент я услышал ее голос у себя в голове: «Глупый, от смерти не сбежать». Я вбежал в портал, и он закрылся. Когда я открыл глаза, передо мной был тот же облупленный потолок.

Я посмотрел влево, там также лежали люди в коме. Повернул голову вправо, ожидая там увидеть Сарга, но его не было. «Фу-х, это был сон, всего лишь жуткий сон», – подумал я. Затем в палату зашла полненькая медсестра. С усилием я поднял руку и попытался позвать ее, но тщетно. Вместо громкого «Сестра!», я выдавил из себя хриплое, еле слышное подобие. Это слово отозвалось болью в пересохшем горле. Я закашлял, и с каждым разом боль только усиливалась. Она подбежала ко мне и сказала:

– Тихо, тихо, милый, спокойно. Сейчас принесу воды.

Моя спасительница быстро подошла к подоконнику, на котором стоял графин с водой. Ловким движением она наполнила стакан и спешно вернулась ко мне. Кашель никак не унимался, я вцепился в бокал, как хищник в добычу и жадно глотать воду.

– Тише, тише, – повторяла она, – не торопись.

– Еще!

– Нет, солнце, пока хватит. Мы уж думали, что ты не очнешься никогда, – с улыбкой сказала она. – Три месяца без изменений, а тут «оп» и очнулся!

«Три месяца?» – подумал я. «Как же так, меня не было максимум десять, ну пятнадцать минут. Так, стоп! Это был сон», – снова успокаивал себя я.

– Сейчас приведу врача.

– Постойте, сестра.

Она повернулась, едва сдерживая смех:

– Да, брат?!

В этот момент я почувствовал себя идиотом.

– Я – Соня, а ты?

– Дарий, – недолго думая, представился я.

– Дарий? Какое редкое и красивое имя! Первый раз слышу! – с изумлением сказала она.

– Как я сюда попал? – спросил я ее, заранее зная ответ на свой вопрос.

– Ну, это я знаю и могу рассказать. Ходили слухи, что ты вступился за какую-то девушку. Один против банды.

– Нечто подобное я и припоминаю.

– Да ты герой!

– Скорее кретин…

– Называй, как хочешь, – сухо сказала она, – лично для меня – герой. Так, заболтал ты меня. Сейчас врача приведу.

Сестра, сестра, ну я и олень! Хотя нет, оленем я был, когда понадеялся на Олега.

«Гребаный Иуда!», – выкрикнул я с ненавистью и злостью в полный голос, и это тут же отозвалось резкой болью в горле.

– Тише, милейший, – вмешался пожилой мужчина, рядом с которым стояла Соня. – А вот и он, наш рыцарь без страха и упрека, хотя какой же рыцарь, зачем нам эта заморщина?! Богатырь! Сонечка, спасибо, ступай пока, я тут как-нибудь сам.

– Хорошо, Валерий Степанович, – ответила она и неспешно удалилась.

– Это я-то богатырь? – не скрывая удивления, спросил я, оглядывая свое сильно исхудавшие тело.

– Да, вы, кто же еще? Вступиться за барышню! Не каждый в наше время пойдет на такой подвиг. Увы, время леди и джентльменов ушло, – он медленно подошел к кровати и сел рядом.

– Не подвиг, а глупость, – сухо ответил я.

– Ну-ну. Все честно, ты спас ее, а она тебя.

– Это как?

– А кто, по-вашему, на помощь позвал? Кто «скорую» вызвал, а? За добро добром платят.

– Не в моем мире. Это скорее случайность, аномалия.

– Ну, ты видишь случайность, а я божий умысел. Впрочем, спорить об этом можно без конца. Лучше скажи старику как твое самочувствие?

– В целом хорошо, только вот ноги и руки, словно не мои, да и горло страшно дерет.

– Это нормально, сколько лежнем лежал. Небось, выспался?!

– Тут Вы правы, – с улыбкой ответил я.

– Давай посмотрим как там твои боевые раны. Подними рубаху.

– Раны?

– Да-да, два ножевых. Много крови потерял, еле успели откачать. Клиническая смерть…

– То есть я был мертв?

– В каком-то смысле да. Почти минуту. Да и головушке досталось, имя-то не забыл свое?

– Вроде помню.

– Давай проверим – как звать?

– Дарий, – с улыбкой ответил я.

– Улыбаешься? Это хороший признак. Ох и развеселил тебя Валерий Степанович, да?

– Это уж точно. Настроение улучшилось заметно, спасибо.

– Не за что.

– Я бы хотел выписаться.

– Выписаться?

– Да! Чувствую-то я себя хорошо.

– Ну-ну, не спеши, ишь какой прыткий! Только очнулся, и сразу «выпишите меня». Пару дней полежи, понаблюдаем, а там и выпишем.

– Спасибо, но нет.

– Нет, так нет, – пожал плечами врач, – дело царское. Приведи себя в порядок, а то зарос, будь здоров.

– Это можно.

– Ну, не торопись, – потихоньку вставая, сказал Валерий Степанович. – Как закончишь свои дела – милости прошу ко мне в кабинет, напишешь «отказную» и свободен. Скоро придет Соня, уберет капельницы, катетер и отведет тебя в общую палату. Ух, молодежь! Все спешат куда-то, – с этими словами он ушел, притворив за собой дверь.

Катетер? Сунув руку под одеяло, я нащупал трубку, идущую прямо к моему…

«Какого хрена?!» – взорвался я.

– А вот и я, – распахнув дверь, вошла Соня. – Скучал?

– Как никогда.

– Так, давай отсоединим от тебя все эти трубки.

Примерно через пять минут стыда я был свободен.

– Ну вот, сейчас кресло привезу и тебя я отвезу. О, как сказала, в рифму.

– Чего? Кресло? Не надо, лучше ноги разомну. Куда идти-то?

Поначалу прогулка давалась тяжело, но потом слабость, одолевавшая меня, стала отступать.

– Вот мы и пришли, – радостно сказала Соня. – Твоя койка здесь, тумбочка рядом.

– Койка мне не пригодится. Это уж точно. Где уборная?

– Чуть дальше по коридору.

– Спасибо, Соня, ты – чудо, – глядя на нее с улыбкой сказал я.

– Да ну тебя! – рассмеялась она. – Ой, чуть не забыла, в тумбочке лежат твои чистые вещи и все остальное.

– Мои вещи? Откуда?

– Твой брат их давно принес. Они у нас в гардеробе пылились. Ну, а пока вы беседовали с Валерием Степановичем, я их нашла и принесла сюда. Вот так.

– И все-таки я был не прав, – сердито глянув на нее, сказал я.

– В чем? – тревожно спросила она.

– Ты не чудо, ты – ангел! – смеясь, сказал я, больше не в силах быть серьезным.

– Да ну тебя, – рассмеявшись, сказала Соня. – Если что понадобится – Катя за стойкой, она меня позовет. Ну, я побежала.

– Не смею задерживать, – сказал я и потихоньку побрел к тумбочке. Открыв ее, я увидел спортивную сумку, в ней были: синие джинсы, серая футболка, нижнее белье, зубная щетка и паста, бумажник, одноразовый бритвенный станок, а на самом дне сумки лежал бумажный листок. Развернув его, я начал читать «Сразу хочу извиниться, за то…», не дочитав до конца, за что он хотел извиниться, я смял листок.

«Вонючий кусок дерьма, даже смелости не хватило извиниться лично!» – сказал я в полный голос. От злости и гнева виски начали пульсировать. Взяв сумку, я встал с кровати и увидел, как с соседней койки на меня косо смотрел какой-то мужик.

«Какого хрена ты уставился, а?!», – он молча отвернулся, а я, осознав, что вымещаю свою злость не на том, поднялся и направился в душевую и уже не ощущал слабости, только гнев и ненависть кипели во мне, эти два чувства всегда были при мне, сколько я себя помню. Зайдя в душевую, я захлопнул дверь, запер ее и кинул сумку на подоконник. Сорвав с себя больничную робу, я бросил ее в другой угол.

«Ну, подожди, я еще вручу тебе твои тридцать серебряников при встрече, в долгу не останусь! Сколько раз ты попадал в неприятности и просил меня о помощи?! Кто защищал тебя от вечно пьяной матери, от ее хахалей?! Я, я защищал тебя!»– громко прокричал я.

Не знаю, что переполняло меня в тот момент больше – обида или гнев. Включив воду в душевой, я встал под напор обжигающей кожу воды. Положив руки на холодную стену и облокотившись на нее, я наслаждался такой мелочью, как горячий душ. Одевшись, я взял бритву, пасту и щетку и направился к умывальнику. Я взглянул в зеркало и удивился, как мне идет борода. «Еще ни разу не отпускал бороду, может оставить?» – подумал я. «А, к черту, долой!». После бритья кожа неприятно горела, я открыл холодную воду и умылся. «Так намного лучше», – подумал я. Подняв голову, я посмотрел в зеркало и в отражении увидел Сарга. Мои глаза расширились от испуга, но виду я не подал. Быстро обернувшись, я убедился, что мне не привиделось – это был он.

– Ты?

– Удивлен? Думал, что тебе это все приснилось?

– Да, именно так я и подумал. Какого хрена тебе надо? Я не умер и не умру!

– Прикуси свой наглый язык, смертный, – взорвался было он, но тут же холодным тоном продолжил, – Сарг здесь ради нашей сделки.

– Я ведь тебе ясно сказал…

– Сарг слышал, что ты сказал, смертный, – зашипел он. – Ты не умер, да, тут ты прав, но вот в том, что ты не умрешь, Сарг очень сомневается. Видишь ли, ты дерзнул той, на кого даже косо посмотреть было бы глупостью, Смерть явится за тобой, так что твое «я не умру» – это вопрос времени, будь уверен. Поэтому Сарг предлагает тебе нечто, что сможет укрыть тебя от ее взора. Но не надолго пока ты не найдешь что-то получше или пока ты не придумаешь, что тебе делать. Говоря иными словами, Сарг даст тебе драгоценное время, время которого у тебя почти не осталось, что скажешь?

«Стало быть, она и есть сама смерть», – подумал я. Осознав масштаб того, во что я вляпался, Сарг показался мне наименьшей из бед.

– Ха! Да пошел ты, – с усмешкой сказал ему я. Его «бегающие» глаза вдруг остановились, а взгляд пал на меня, и мне удалось разглядеть его глаза получше: черное глазное яблоко посередине которого находился вертикально раздвоенный кровавый зрачок.

– Жалкое ничтожество. Сарг часто будет навещать тебя в аду, и напоминать тебе о возможности, которую ты упустил, будь в этом уверен, – он сказал это холодно, и до дрожи жутко. С этими словами он шагнул назад в тень и исчез.

Повернувшись к зеркалу, я посмотрел себе в глаза и подумал: «Не свихнулся ли я? И как меня угораздило, из огня да в полымя?». Затем я подошел к сумке, забрал оттуда бумажник, а ее с вещами бросил в урну. «Похоже, больше не пригодится», – подумал я.

Выходя из душевой, я вдруг вспомнил ее слова «От смерти не сбежать». Они звучали в моей голове снова и снова. И вот я уже выхожу из больницы, а как я тут оказался – неважно. «Надо ведь вернуться к Валерию Степановичу подписать документы. Да к черту, гори оно огнем!», – и я пошел дальше.