Читать книгу Выход есть! Опыт освобождения от алкогольной зависимости. Часть III. Духовный аспект - Николай Пилигрим - Страница 4

Кто не умеет сам смиряться,

Того смирят люди,

А кого не смирят люди,

Того смирит Бог.

Свобода в обществе рассматривается алкоголиком в основном как расширение своих границ. Эта болезнь накидывает на глаза пелену, размывающую контуры предметов, границы между своей и других зонами влияния, комфорта, безопасности.

Алкоголик легко выходит за рамки дозволенного в отношении окружающих и так же беспечно пускает всех подряд в ранимое личное пространство. Он как дальтоник не видит границ. При этом считает себя самым умным, ему кажется – только он один точно знает, как обязаны вести себя окружающие. По мере развития болезни растут категоричность и претензионность к миру, конфликтность становится нормой.

Алкоголик самонадеянно считает себя мессией, вершителем, которому можно все. У него свои эгоцентричные модели мира, поведения, отношений. Но мир не устает подбрасывать эпизоды, которые рвут шаблоны в его голове. Окружающие представляются жуткими обманщиками, постоянно разочаровывают и бесят своей бестолковостью, ломают грандиозные планы алкоголика по их осчастливливанию. По его убеждению, он один способен трезво мыслить, остальные достойны лишь безропотно исполнять его указания.

Попытки тотального контроля алкоголиком окружающих неизбежно вызывают сопротивление. Противостояние с социумом достигает критических значений и приводит к еще большей озлобленности. Неспособность найти компромисс с людьми все больше усиливает противоречия между собственной манией величия и комплексом неполноценности, порождает непрекращающиеся страдания.

Чтобы спастись, алкоголику предстоит очень трудный переход от раздражительности и агрессии к противоположному состоянию – смирения. Естественное желание человека быть счастливым несовместимо с потребительской, эгоистичной позицией, с односторонним давлением на мир, с претензией к миру без отдачи. Конфликт с этим миром всегда проигрышен, чреват высасывающими силы вязкими контактами, быстро затягивающими в депрессивную трясину. Замковым звеном цепи, разорвав которое можно вырваться из оков нездоровых отношений, является эгоизм. А «зубилом» для разрыва этого звена – смирение. При этом выздоравливающий всегда должен быть ориентирован на духовный рост, как подсолнух на солнце.

Смирение Достоинству кадит.

Им друг без друга – как душе без чувства.

Достоинство Смирение хранит.

Смирение без оного – холуйство.

В духовной жизни, кто б ни постучал,

Не торопись впускать, когда не видно.

Ты думаешь, смиренно промолчал?

Нет, просто смалодушничал постыдно.

И так, и эдак – за плечом смешок,

Лукавый рад, следит за нами в оба.

Считаешь, что с достоинством прошёл,

А сам пронёс гордыню, как зазнобу.

В чём разница? Не различить, поверь.

Как ни крути – не пользует старанье.

Не разобраться, кто стучится в дверь,

Покуда ни Любви, ни Покаянья.

Борьба сама по себе для алкоголика всегда проигрышна. Не нужно ни с кем и ни с чем бороться. Смысл в том, чтобы идти по пути созидания настолько быстро, чтобы недруги не успевали метать стрелы, не добрасывали их на гору духовности, создаваемую ежедневным смиренным трудом. И тогда их стрелы падут на их же голову, но это не цель выздоравливающего, это проблемы преследующих, их штраф за свои поступки. Выздоравливающие по программе им не судьи, со своей бы жизнью разобраться.

Пусть собаки лают, караван должен со спокойной уверенностью идти вперед и вверх – по направлению к Богу. Пусть враги кусают за пятки, не нужно огрызаться, отвлекаться на эмоции и обиды – только вперед. Настанет момент, когда обидчики не смогут догнать, а прошлые обиды отпадут, как засохшая грязь. Казалось бы, такое поведение можно считать проявлением слабости, но оно на порядок выше, чем победа в склоке. Настоящая цель – путь духовного роста, вот и нужно неуклонно следовать по нему.

А разборка с завистливыми и злобными дураками означает потерю темпа и инициативы, неоправданную трату времени и сил на остановку, разворот спиной к цели, столкновение, потерю смирения, снова разворот и набор скорости, восстановление душевного равновесия. И если раз отвлекся, враги уже не отпустят, будут знать болевую точку и провоцировать наглее и подлее, лишь бы стащить опять в старое болото.

Смирение и вера предполагают предоставление этому миру права оставаться самим собой, принимать его таким, какой есть, уважать его границы и с Божьей Помощью оберегать свои. Не «гнать волну», не баламутить социальное море понапрасну. Действовать только тогда, когда есть силы и смысл изменить ситуацию в лучшую сторону, и только если на это есть Божья Воля. И при этом оставаться скромным, не выпячиваться, не наносить ущерба, не причинять страданий и лишних хлопот другим. При необходимости рационально задействовать социальные механизмы и совместно с людьми решать текущие общие задачи.

Эффект смирения можно сравнить с помещением в состояние покоя коктейля из многих компонентов, в том числе токсичных, которые нельзя разделить посредством фильтрации. Если дать сложной смеси отстояться, когда никакие возмущения не взбалтывают ее, то расслоение по фракциям произойдет само, без помех, по законам физики. И тогда кто-то могущественный извне может вставить на нужный уровень отводную трубку, слить яд и оставить в бокале безопасный, вкусный и полезный напиток. Подобное расслоение и происходит под воздействием программы.

Противоположность смирению – злоба: есть смирение – нет злобы, есть злоба – нет смирения. Агрессия заложена в природе человека, она была необходима в первобытном обществе в борьбе за выживание. Алкоголик всегда пребывает в борьбе, для него жизнь – сплошная схватка с миром. Поэтому агрессивность – постоянный спутник его жизни. Злясь, он не страдает, он наслаждается гневом, упивается обидами, пьет жалость к себе. А спиртным только запивает, чтобы лучше проталкивалось внутрь, всасывалось в кровь и усваивалось организмом.

Оказывается, можно жить без злобы. За смиренных вступается Бог. Анонимный алкоголик не может позволить себе гневаться, его злобная реакция для него же всегда чревата последствиями. Если полностью смирившуюся личность «раскатают танками», она все равно соберется в целое. А если не будет сдержан – набычится в злобе, напряжется, то все равно раскатают, только еще и переломают, раскрошат, перемелют скелет – основу сборки – в пыль.

Алкоголик вынужден продолжать пить, чтобы как можно дольше оставаться в неведении о пугающем настоящем. Ему кажется, что он легко может «завязать», и тогда все изменится и он станет счастливым. Но облегчение начнется только тогда, когда он капитулирует, сдастся, смирится. Недополучивший света, недозревший, не смирившийся алкоголик не знает Божьей благодати. Однако, совершая добрые поступки, он лепит сосуд для нее. Не всегда отдавая себе отчет, что делает, просто подчиняясь программе. И когда Бог видит, что сосуд вылеплен и не дырявый, немедленно наполняет его содержимым. Почувствовавший благодать человек уже не хочет променять ее ни на какие сокровища. Вкусив духовной пищи, он готов жертвовать многим, лишь бы не расплескать драгоценный дар неосторожной злобной вспышкой.

Само слово «верить», в отличие от «знать», означает полагаться на некую опору, не имея достаточных логических оснований, что она существует. Вера – всегда риск, в некотором роде прыжок в никуда. С верой дело обстоит так, что если даже вокруг все рушится и нужно сделать шаг в темноту на невидимую платформу только на основании одного доверия Богу, что она там есть, то платформа всегда оказывается на месте и даже соломка на месте приземления подстелена.

Шагнуть в неизвестность страшно, срабатывает синдром убегающего ночью от машины зайца в свете фар. Прыжок в сторону спасет, только прыгать страшно – там темно. Поэтому убегается в светлое пятно – по той же прямой, что и ревущая машина позади, которая неминуемо догонит и задавит. Программа предлагает преодолеть страх и прыгнуть в сторону, в которой с рассветом окажутся залитые солнечным светом зеленые лужайки.

Прошедший программу всегда настроен на прием сигнала на духовной волне, сосредоточен на понимании своей роли в Промысле Божьем сегодня. Этот сигнал считывается на интуитивном канале, трансляция по которому без помех происходит только в молитвенном настрое, душевном равновесии, умиротворении. Вера для алкоголика эффективно «работает» на его духовный рост только в состоянии кроткой и воплощенной всем своим существом молитвы. Зачастую вера приходит тогда, когда нет другого выхода, кроме как поверить. Алкоголизм как раз и есть тот сноровистый егерь, который искусно размечает флажками коридор для загона человека в судьбинские дебри, из которых без веры в Бога не выбраться.

Еще одна банная история выздоравливающего по программе про смирение и здравомыслие. Один заядлый парильщик вещает: «Нам в Сирии военная база нужна, чтобы мы могли проецировать силу на регион… У Штатов базы по всему миру, везде проецируют свою военную силу, вот все под них и прогибаются…» Начинаю укладывать в голове услышанное в привязке к своему заболеванию. Болезнь – агрессор, он вторгся в меня извне потому, что я сам создал благоприятные для интервенции условия. Этот враг не может быть вытеснен внутренними ресурсами организма, только внешней могущественной силой, которая спроецируется на меня, если я попрошу помощи и создам для этого определенные условия.

Для проекции силы необходимо выполнение целого комплекса дорогостоящих и трудоемких мероприятий. Например, для организации военно-воздушной базы: выбрать, расчистить и выровнять площадь под аэродром для высадки десанта и техники, проложить бетонные взлетно-посадочную и рулежную полосы, построить ангары для самолетов, электрифицировать – установить и замкнуть в ежиную энергосистему передвижные дизельные электростанции и преобразователи, вкопать цистерны с горючим и другими спецжидкостями, разместить аэродромную технику, выставить боевое охранение, разработать режим охраны, подключить аэронавигационные огни, установить радиотехнические станции навигационных приводов для управления заходом на посадку и т. п.

Вот я молитвой и смирением нечто подобное и делаю. А как только пытаюсь решить глобальные проблемы в свойственной мне партизанской манере, меня сразу кладут мордой в пол и тычут автоматными стволами в затылок. Нечего проявлять инициативу с наскока силами ограниченного нетрезвого контингента, без знаний по тактике и стратегии, без учета геополитических и этнических особенностей региона, без карты местности, без разведки, без опыта и понимания целей противостоящей группировки.

Или еще хуже. Я делегирован и готовлю базу для высадки десанта, а ее захватывает пиратская команда – пьяный караул проспал, поскольку я и сам хватил лишку, плохо обучил часовых и не проинструктировал разводящих. И весь боевой потенциал, передний край обороны и гордость государства, попадает в руки разрушителей нравственных устоев общества. Страна разграбляется, инфраструктура взрывается, святыни оскверняются, население уничтожается и продается в рабство.

Когда духовно больной недовольно ропщет, он мешает операции по его спасению. Пока он рьяно рвет рупор командира себе – Бог не вмешивается, дает возможность проявить ему свою волю. По мере выздоровления понятие свободы кардинально меняется: от «свободы выпить» до «свободы не пить». Свобода – это возможность делать то, что хочется. Человек только тогда освобождается от зависимости, когда перестает хотеть пить и начинает хотеть трезво жить.

Главный секрет в проявлении своей воли – это не допускать своеволия, не переходить от воли к поступкам без согласования с Богом, быть выдержанным и спокойным. Смирением настраивается духовный слух человека на спасительную волну. Тогда помехи минимальные, и даже откровенные «глушилки» болезни не могут «забить» направленный к Спасителю сигнал терпящего бедствие.

Смирение настолько же простой, насколько сильный инструмент борьбы с болезнью. Если только перестать бороться, не делать ход в джуманджи, остановить игру здесь и сейчас, то гон диких зверей прекращается, яростный рев и топот джунглей стихают. Отложенная партия позволяет остановить время в той реальности, в которой происходит битва, и увидеть реальную реальность, жизнь по правде – как она есть, во всей ее неприглядности и великолепии.