Читать книгу Профилактическая патопсихология. Предупреждение отклонений от нормы - Николай Сергеевич Курек - Страница 9

Психологические факторы риска – неблагоприятные психологические условия, повышающие вероятность психических расстройств и нарушений психического развития.

К ним относятся преморбидные выраженные особенности психики, препятствущие или затрудняющие психическое, телесное и социальное функционирование. Человека, у которого они выражены, идентифицируют как члена группы повышенного риска тех или иных расстройств2.

Чтобы особенность психики считалась фактором риска возникновения расстройства, она должна отвечать следующим требованиям:

– иметься у человека ещё до начала психического расстройства;

– отмечаться у больных и желательно у их родственников;

– иметь возможность эмпирической проверки с помощью психологических тестов.

Существуют два пути определения психологических факторов риска психических расстройств: психиатрический и психологический.

Психиатры при определении психологических факторов риска душевных расстройств исходят из патологии – представлениях о психике и личности душевнобольных людей.

Так А. Е. Личко в соответствии с психиатрической классификацией душевных расстройств описывает 11 типов акцентуаций характера: истероидный, эпилептоидный, шизоидный, циклоидный, лабильный, неустойчивый, сенситивный, психастенический, астено-невротический, конформный, гипертимный (1991, 1999). Он различает также явные и скрытые акцентуации. Первые проявляются в обычных, а вторые – в травматических ситуациях. По его мнению, акцентуация является фактором риска соответствующего заболевания, например шизоидность – шизофрении.

В психиатрическом тесте MMPI (Миннесотский многопрофильный личностный опросник) выделяются следующие типы личности: астеноневротический (шкала ипохондрии), гипоманический (шкала депрессии), конверсионный (шкала истерии), социопатический (шкала психопатии), мужественный – женственный (шкала мужественности-женственности), паранойяльный (шкала паранойи), тревожно-мнительный (шкала психастении), шизоидный тип личности (шкала шизофрении), гипертимный тип личности (шкала гипомании), интровертированный тип личности (шкала социальной интроверсии) (Л. Ф. Бурлачук, С. М. Морозов, 1989, с. 78—79). В. М. Блейхер, И. В. Крук, С. Н. Боков (1996) отмечают, что: «Условная норма профиля личности по MMPI – 30—70 Т-баллов (S.R. Hatway, P.E. Meehl, 1951). Средние данные по нормативной группе соответствуют 50 Т-баллам. Ф. Б. Березин и соавторы рассматривают показатели, расположенные между 60 и 70 Т-баллами, как проявление личностной акцентуации» (там же, с. 175). Она является фактором риска развития соответствующего патологического состояния, которое диагностируется при значениях выше 70. Повышение показателей шкал невротической триады (ипохондрии, депрессии, истерии) – фактор риска невроза, а повышение показателей шкал психотической тетрады (психопатии, паранойи, шизофрении и гипомании) – фактор риска психоза.

В отличие от психиатров, психологи при определении личностных факторов риска психических расстройств, исходят из нормы – представлений о нормальной психике, личности.

Психологическим является подход Айзенка к типам личности как факторам риска психических расстройств. Согласно нему существует несколько суперчерт – типов личности: экстраверсия-интроверсия, нейротизм-стабильность, которые включают составные черты. Например, экстраверсия – общительность, живость, активность, настойчивость, стремление к успеху. Эти составные черты состоят из многочисленных привычных реакций, которые в свою очередь формируются из множества специфических реакций. Всех людей можно разделить на четыре группы – стабильный интроверт, стабильный экстраверт, нестабильный интроверт, нестабильный экстраверт. Каждая из них представляет собой некую комбинацию высокой или низкой оценки в диапазоне одного типа вместе с высокой или низкой оценкой в диапазоне другого типа. Нестабильный экстраверт (ранимый, беспокойный, агрессивный, возбудимый, непостоянный, импульсивный, оптимистичный, активный) предрасположен к истериям, антисоциальному поведению: лжи, воровству, прогулам в школе. Нестабильный интроверт (легко поддающийся переменам настроения, тревожный, ригидный, рассудительный, пессимистичный, замкнутый, необщительный, тихий) склонен к дистимическим расстройствам – фобиям, депрессиям, навязчивостям (Р. Х. Е. Бастине, R. H. E. Bastine, 1984). Впоследствии Айзенк ввел в свою теорию третий тип измерения личности, который назвал психотизм – сила суперэго. Люди с этим типом личности эгоцентричны, импульсивны, равнодушны к другим, склонны противиться общественным устоям, беспокойны, испытывают трудности в контактах с людьми. «Айзенк предположил, что психотизм – это генетическая предрасположенность к тому, чтобы стать психотической либо психопатической личностью. Он рассматривает психотизм как личностный континуум, на котором можно расположить всех людей, и который более выражен у мужчин, чем у женщин» (Л. Хьелл, Д. Зиглер, с. 319).

Одной из главных задач превентивной патопсихологии является изучение специфичности – неспецифичности психологических факторов риска душевных расстройств. Специфическим считаются психологические факторы риска, предраспологающие к одному расстройству, а неспецифическими – предрасполагающие к нескольким нарушениям.

Рассмотрим вопрос о специфических психологических факторах риска конкретных психических расстройств.

К шизофрении предрасполагает такая особенность познавательной деятельности как склонность к актуализации латентных признаков объектов при решении познавательных задач. Т. К. Мелешко и Ю. Ф. Поляков установили, что больные шизофренией используют при сравнении понятий в 2,5 раза больше, чем здоровые латентных, маловероятностных свойств (см.: Б. В. Зейгарник, 1976, с. 147). Поляков (1974) утверждает, что эти нарушения мышления у больных шизофренией связаны с недостаточным использованием прошлого опыта. При решении задачи Дункера-Секея (со свечой) для исследования творческого мышления они за счёт этого даже получают преимущество (В. П. Критская, Т. К. Мелешко, Ю. Ф. Поляков, 1991, с. 78—79). Повышенная актуализация латентных признаков была также обнаружена у родственников больных шизофренией и у детей группы риска – учащихся специальных физико-математических школ (Ю. Ф. Поляков, Т. К. Мелешко, В. А. Литвак и др., 1977; В. П. Критская, Т. К. Мелешко, Ю. Ф. Поляков, 1991).

Психологическим фактором риска шизофрении является также низкая эмоциональная стабильность матерей шизофреников. «В копенгагенском исследовании групп риска (Mednick, Silverton, 1988) был сделан вывод, что матери тех детей, которые позднее заболели шизофренией, отличались меньшей ответственностью и эмоциональной стабильностью, чем матери детей, позднее не имевших отклонений от нормы или заболевших шизотипическим расстройством личности» (см.: М. Перре, У. Бауманн, 2002, с. 1020).

Левинсон (1974) считает, что вероятность депрессивного расстройства повышает редукция позитивной обратной связи со стороны окружающей среды, дефицит социальных навыков (там же, с. 1058). Риск генерализованного тревожного расстройства повышает «когнитивная уязвимость» – такое изменение внимания, при котором все события кажутся опасными и угрожающими (Eysenck, 1992) (там же, с. 1104).

Факторами риска развития ипохондрической тревоги являются склонность к самощадящему поведению, ухудшающему физическую форму и постоянному контролю над телом, затрудняющему долговременное преодоление страха (М. Перре, У. Бауманн, 2002, с. 1141).

К алкоголизму и наркомании предрасполагают тревожные расстройства и депрессии. Они выражены как у алкоголиков и наркоманов, так и их родственников. М. Перре и У. Бауманн пишут: «У групп риска тревожные и аффективные расстройства, обусловленные отклоняющимся от нормы поведением родителей, развиваются по времени ещё до того, как у них проявляются патологические влечения к психоактивным веществам (там же с. 976). Исследования групп риска из семей алкоголиков выявило антисоциальное личностное расстройство (Hardword, Parker, 1994), а также гиперактивность и импульсивность (Tarter, Mcbride, Bounpane, Schneider, 1977) (там же с. 976).

К неспецифическим психологическим факторам риска, повышающим вероятность нескольких заболеваний, относятся такие особенности личности как ангедония, алекситимия, склонность к повышенной экспрессии эмоций (прежде всего негативных) в семейном общении или к излишнему подавлению эмоций вообще.

Следует отметить две их особенности. Во-первых, они могут быть, с одной стороны, устойчивыми чертами личности. А во-вторых, – состояниями, обусловленными травматическими ситуациями.

Ангедония — снижение переживания удовольствия и положительных эмоций: интереса, радости, веселья, любви. Она неспецифична: отмечается у больных шизофренией, депрессией, тяжелыми соматическими заболеваниями. Ангедония – фактор риска возникновения многих заболеваний и тяжелого их течения (M. Harrow, R. R. Grinker, 1977). Л. Чепмен и его соавторы выделили три вида удовольствия: физическое – от осязания, запаха, температурных ощущений, звука, цвета; социальное – от общения; интеллектуальное – от выполнения познавательное деятельности. Соответственно они дифференцируют и три вида ангедонии: физическую, социальную, интеллектуальную (L. J. Chapman, J. P. Chapman, M. L. Rauline, 1976; L. J. Chapman, W. S. Edell, 1979; L. J. Chapman, W. S. Edell, J. P. Chapman, 1980). Ими было разработано два опросника, для измерения в основном физической и социальной ангедонии. Результаты обследования больных шизофренией показали, что показатели физической и социальной ангедонии у них значимо выше, чем у здоровых испытуемых. У больных шизофренией с физической и социальной ангедонией отмечался «плохой преморбид» по шкале Philips. Было установлено, что ангедония характерна только для одной трети больных шизофренией, отличающихся прогностически «плохим преморбидом» и хроническим типом течения заболевания. Л. Музер и соавт. рассматривают ее как фактор риска возникновения шизофрении (L. R. Mosher, J. Gunderson, Sh. Buchsbaum, 1973). Они провели сравнительное исследование 47 детей от матерей, больных шизофренией, и 47 детей здоровых матерей (возраст от 4-х месяцев до 6 лет). У детей с повышенным риском заболевания шизофренией отрицательные эмоции оказались той же силы, что у детей здоровых матерей, а положительные – существенно слабее.

Алекситимия – снижение способности определять с помощью слов свои эмоции, бедность фантазии, защиты (отрицание, вытеснение, проекция), операциональное мышление (хронологическое перечисление тривиальных деталей повседневной жизни). Она отмечается при психосоматических заболеваниях, зависимости от психоактивных веществ, депрессии и тревоге. Алекситимия предрасполагает к соматофорным расстройствам, прежде всего ипохондрии (Kirmamayer, Robbins, Paris, 1994, см: М. Перре, У. Бауманн, 2002, с. 1139). Снижение способности к вербализации эмоций усиливает нейровегетативный компонент аффекта. Алекситимики говорят преимущественно о физиологических симптомах тревоги или депрессии (например, напряжении в мышцах) и очень редко жалуются на неприятные чувства. Усиление нейровегетативного компонента эмоций является источником соматических расстройств (язв, астм) и зависимости от психоактивных веществ (Г. Кристал, 2000, 2006). По мнению Брэзлтон и Троник (1978), алекситимия детей обусловлена дефектами эмоций родителей, прежде всего их бесчувственностью (цит. по: Дж. Джекобсон, 2000). Также бесспорно алекситимия является неспецифическим фактором рецидивов и тяжелого течения психосоматических заболеваний, сниженной способности совладать с ним.

Интенсивное выражение эмоций (в первую очередь, отрицательных) у членов семьи в общении является неспецифическим фактором риска психических расстройств, их неблагоприятного течения.

Согласно теории баланса Готманна (Gottman, 1993) преобладание негативных реакций (критика, обесценивание партнера, защитное поведение) над позитивными реакциями (интерес, внимание к партнеру) повышает вероятность супружеских дисфункций. «Отношения партнеров имеют самый благоприятный прогноз, если соотношение позитивных и негативных интеракций равно примерно 5:1, в то время как для нестабильных браков оно составляет 1:1. Однако не все негативные реакции равно опасны для супружеских отношений: гнев и ярость не являются предикторами будущего разрыва, в то время как постоянная критика со стороны жены, презрительное или защитное поведение обоих супругов и поведение мужа, который «изолирует» себя от семьи, с большей вероятностью, указывают на будущий развод» (см.: М. Перре, У. Бауманн, 2002, с. 1221). Г. И. Кейтнер и И. В. Миллер (G. I. Keitner, I. W. Miller, 1990) отмечают, что: «Так, достаточно надежным предиктором неблагоприятного течения депрессии оказался положительный ответ на один-единственный вопрос, который задавался женщинам, испытывающим депрессию: «Часто ли Вас критикует Ваш муж?» (цит. по: А. Б. Холмогорова, Н. Г. Гаранян, 1999, с. 64). Высокий уровень критики родственниками больных шизофренией повышает риск последующих приступов заболевания. Исследование Дж. Брауна показало, что: «Частота рецидивов шизофрении составила 21%, если родственники воздерживались от критических замечаний, не опекали больного больше, чем это необходимо и не демонстрировали чрезмерную заботу (низкая эмоциональность). В семьях с высокой эмоциональностью риск рецидива (в целом около 50%) зависел еще от того, сколько времени родственники и пациент проводили в непосредственном контакте» (М. Перре, У. Бауманн, 2002, с. 1038). Дж. А. Доун, К. Л. Вест и др. (J.A. Doane, K.L. West et all, (1981) в США в течение пяти лет проводили исследование семей отличающихся родительским аффективным стилем: выражениями критицизма, враждебности, индуцированием чувства вины. Оказалось, что по этим признакам можно было прогнозировать спектр диагнозов шизофрении у подростков (см.: Р. Х. Е Вастине, R. H. E. Bastine, 1984, S. 240).