Читать книгу Политические записки. Эссе, суждения и дневник - Николай Серый - Страница 19

Ложь порождена своекорыстьем, его же всегда хотят скрыть, и потому распинаются в своей честности и щепетильности. Но если сделать допущенье, что явный плут, лихоимец и лгун говорил о бескорыстии своих деяний, то окажется вдруг, что его поступки мог совершить из честности только глупец.

Вообразим же себя наивными отроками и предположим, что мы верим в безупречную честности и полное бескорыстие наших политиков…

Припомним, как врали нам военно-морские чины о гибели атомной подводной лодки. И она-де и напоролась на некий сухогруз, канувший потом невесть куда, никем незамеченный. И таранила-де наш ракетный крейсер иностранная подводная лодка, сама при этом настолько пострадавшая, что ей пришлось выкинуть аварийный буй, замеченный российскими моряками, которые, однако, не только ничего не предприняли, но даже и не доложили своевременно начальству о находке: ну, разве мало-де всякой дряни в океане плавает? А потом чужая подводная лодка, якобы потопившая русское судно, незаметно стрекнула с места учения боевых кораблей.

А теперь сделаем допущенье, что военные чины, заверявшие во всём этом публику, и чистую правду молвили, и корысти своей вовсе не имели. И что же получается после такого допущенья?..

Оказывается, что в месте учений российских кораблей может разгуливать некий сухогруз и после тарана убраться безнаказанно восвояси. И, оказывается, можно в районе маневров обнаружить с российского судна иностранный сигнальный буй и реагировать на такое, как на плесканье тюленя.

И вообразим, наконец, что высшие военно-морские чины действительно не ведали причину гибели своей подводной лодки.

Ну, не способны военные специалисты и чины уразуметь эту причину!.. Хотя уже и водолазы на лодку спускались, и тела погибших извлекли, и предсмертные записки моряков прочитали, скрыв при этом от народа части текста, и корпус запечатлели на плёнке, и, однако же, ну никак не могут понять причину крушенья! Нужно пожалеть их, ущербных или куцых разумом…

А теперь опять вообразим, что в истории с отказом России платить долги Парижскому клубу кредиторов наши правители и лепетали чистую правду, и были преисполнены благонамеренности, мечтая улучшить народную участь. Но если это так, то поступки членов правительства и особенно его главы либо сущий бред, либо впадение в детство.

Допустим, что главе правительства действительно втемяшилось облегчить населению бремя, и только поэтому заявил он об отказе платить долги. Правительство, впрочем, в разгар скандала также ещё и заверяло, что оно вовсе и не намеревалось всерьёз отрекаться от долгов, а хотело только проверить реакцию заимодавцев на эту затею, и потому заявило о своём отказе платить понарошку, как в шутку.

И вот вообразим теперь, что всё это – сущая правда, а правители наши бескорыстны, но сколь же низко тогда оценим мы их ум!..

Итак: глава правительства вздумал узнать впечатления стран-кредиторов на отказ России платить свои долги при полной её возможности это сделать. Стоило, конечно, поразмыслить сначала о последствиях отказа, и тогда можно было б легко сообразить, что хорошим такая затея не кончится, ибо страны-кредиторы гораздо сильнее России и способны наказать её очень круто. Но глава кабинета не удосужился поразмыслить, а решил сразу ставить опыт, и вот исковеркали бюджет, поскольку не предусмотрели там суммы возврата внешних долгов, хотя и в помине не было договорённостей с кредиторами об отсрочке. Наоборот, предусмотрели в бюджете суммы очередных внешних займов, хотя согласия одалживать никто не давал. Отказ же платить долги объяснили морозами и нуждой ремонтировать средь зимы котельные и теплотрассы. Впечатления стран-кредиторов оказались скверными, и Россию, унизив её, заставили заплатить. Самым же веским доводом в пользу уплаты внешнего государственного долга была угроза вороватым правителям лишить их возможности пользоваться их личными счетами в зарубежных банках.

И глава правительства горделиво возвестил, что деньги, как оказалось, есть, и Россия заплатит всё по графику, но требуется изменение парламентом бюджета. И парламент, нисколько не интересуясь, почему те суммы, которые в наличии имелись, не оказались ранее в бюджетной росписи, все нужные правительству изменения вотировал.

Накануне голосования об этом произошла весьма интересная беседа президента страны с председателем парламента; суть разговора их была по оплошности властей изложена в газетах и по телевидению. Председатель заявил, что парламент непременно выяснит, отчего у России столько долгов и куда подевались все эти суммы, а президент молвил поощрительно, что и сам он заинтересовался обилием внешних займов и их пропажей.

Такая беседа – на грани бреда и, особенно, со стороны президента; целый год был он уже при должности, но не знал ещё ничего о внешних займах: либо ещё не любопытствовал, либо его не удостоили ответом; так пускай хоть парламент разнюхает что-нибудь, авось и преуспеет. Но и парламент не прояснил ничего…

Но если в историях этих предположить личную корысть членов правительства и его главы, то исчезнет глупость в их поступках.

Ехидные журналисты объясняют всё так.

Парижский клуб кредиторов – это организация государств-заимодавцев, в отличие от Лондонского клуба, объединяющего частных ростовщиков. Права требования долгов Лондонскому клубу продаются на финансовых рынках. И вот неоднократно заявляло российское правительство, что не сможет оно заплатить долги Лондонскому клубу, и сразу падала их рыночная ценность, и дёшево скупали их близкие нашим верхам воротилы, блюдя при этом интересы также и своих покровителей. Потом соглашалось-таки правительство платить скупленные за бесценок долги, и спекулянты, близкие верхам, получали их полную, номинальную сумму.

Но такие махинации весьма затруднительны с Парижским клубом, и было решено не возвращать ему долги, чтобы, заплатить как можно больше Лондонскому, то бишь себе по скупленным задёшево правам их требовать…

В старину, при «развитом социализме», хорошие товары на прилавках в магазинах открыто не лежали, но хранились в чуланах и на складах тайно от покупателей; именовалось всё это дефицитом. И ещё были в ту эпоху непреложные и почитаемые, как законы, планы розничных продаж. В конце же отчётных периодов (кварталов или года), для выполнения планов розничной торговли, товары, имеющие спрос, вдруг возникали на прилавках, и ошалевшие толпы штурмовали магазины. Покупатели и продавцы такое действо называли так: «Выбросили товар», и в случае этом словечко «выбросить» было очень точным. Покупатели тогда себя уподобляли тощей собаке, коей кинули обглоданную косточку, а торговцы товар считали выброшенным зря, ибо его нужно было продавать по утверждённым свыше ценам, а не с надбавкой в свою пользу, как обычно.

И в скандале с Парижским клубом члены российского правительства очень уподобились таким вот торгашам из времёни зачахшего социализма, ибо полагали, что уплата государственного долга без барыша лично для себя означает простое «выбрасыванье» денег без всякого проку. И поэтому вознамерились министры увильнуть от внешних долгов своей страны…

И чем бездарней, пошлее и глупее кажется нам деяние политиков, если вдруг мы допустим, что они бескорыстны и честны, тем оказались они в действительности и корыстнее, и нечестивей…