Читать книгу Погибель Империи. Наша история. 1918-1920. Гражданская война - Николай Сванидзе - Страница 14

6 апреля 1918 года умер Савва Иванович Мамонтов, бизнесмен и меценат.

В день смерти Мамонтова Московский Совет принял постановление о национализации и переводе на свой текущей счет всех денежных сумм, принадлежавших Московскому купеческому обществу и находившихся в банках. Если бы Мамонтов не умер, действие новой власти было бы ему безразлично. У него не было средств. Более того, принятое новой государственной властью решение его бы не удивило. Мамонтов на своей шкуре уже прочувствовал, как российское государство относится к частному предпринимательству. И не суть, что раньше власть была царская, а теперь большевистская. Мамонтов лишился своего бизнеса задолго до большевиков.

Савва Иванович Мамонтов имел счастье и несчастье принадлежать к московскому старообрядческому купечеству, в рядах которого Морозов, Рябушинский, Щукин, Алексеев, Солдатенков, Абрикосов, Хлудов, Кокорев. Это люди во втором, в третьем поколении самостоятельно поднявшиеся из крестьян, с самого социального низа. Когда сейчас вспоминают российских дореволюционных предпринимателей, то, собственно, и называют обычно эти фамилии. Из Петербургского, столичного бизнеса сегодня вспомнят от силы Путилова. Этому есть простое объяснение. В Петербурге предпринимательской деятельностью были поглощены аристократические семьи в тесной связке с высшей бюрократией. Эти люди не стремились засвечивать собственные имена в бизнесе. Они имели доступ к государственному финансированию, к кредитованию, им был открыт доступ в доходную и перспективную военно-промышленную сферу. Московское купечество, напротив, остро нуждалось в доступе к капиталу, инвестициям, билось за выход в иные, кроме традиционной текстильной, отрасли промышленности.

Савва Мамонтов – из лидеров. Занимался железнодорожным строительством. Кроме того, в 1890 году Министерство финансов разрешило ему приобрести Невский механический судостроительный и вагоностроительный завод. Это была успешная заявка на ведущую роль в российской экономике, на конкуренцию с союзом аристократии и чиновничества.

Мамонтов-бизнесмен оказывается борцом с монополизмом в разных сферах. Это его личный mixfight с государством. Он открывает Частную оперу. С ней связан творческий взлет Федора Шаляпина. Декорации создает Михаил Врубель. Дирижирует Сергей Рахманинов. Но мамонтовский театр – это не только творческий успех, но еще и откровенный вызов. Поставлена «Хованщина» Мусоргского с темой гонения на раскольников и их противостояния с властью. Мамонтов лично занимался постановкой, вывозил труппу на Рогожское кладбище, чтобы артисты ощутили дух старообрядчества. В Москве спектакль имел необыкновенный успех, при показе в Петербурге – отторжение.

У Мамонтова в подмосковном «Абрамцево» собран цвет новой русской живописи: Серов, Васнецов, Коровин, Врубель, Нестеров, Левитан. Тут же Репин.

Мамонтов финансирует абсолютно новаторский журнал «Мир искусства». А это, помимо упомянутых, еще и Дягилев, Сомов, Бакст, Бенуа. Александр Бенуа писал о Мамонтове: «Промышленник по профессии, но художник в душе, безудержный, неустрашимый».

Мамонтов был членом-учредителем Музея изящных искусств в Москве – нынешнего Пушкинского и другом его создателя профессора Ивана Цветаева, отца Марины Цветаевой. В 1897 году Цветаев поздравил Мамонтова с завершением строительства Ярославско-Архангельской железной дороги, которая должна способствовать развитию российского Европейского Севера.

Но именно этот проект обернется крахом всего мамонтовского бизнеса. В 1899 году против Мамонтова возбуждено уголовное дело по обвинению в противозаконных финансовых махинациях с корыстной целью.

Существует описание мамонтовского дела, можно сказать, из первых рук – от прокурора Московского окружного суда Алексея Лопухина, который вел это дело. А Лопухин сам по себе человек примечательный. Он станет руководителем политического сыска. При этом будет противником использования провокаторов. И именно он подтвердит потом, что самый знаменитый эсеровский боевик Евно Азеф был одновременно полицейским агентом. За эту информацию Лопухин будет сослан в Сибирь.

Так вот, в своих записках Лопухин рассказывает, что железнодорожная ветка от Вологды до Архангельска, которую строил Мамонтов, была в то время бездоходной. Неясно, кто по ней поедет, что по ней повезут. Север – не развитый экономический регион. Соответственно, никто не хочет вкладывать деньги, инвестиций катастрофически не хватает. А так как железнодорожное строительство в мамонтовском бизнесе связано с работой его заводов, все вместе оказывается на грани банкротства. Как положено в бизнесе в России, Мамонтов прибег к противозаконным фиктивным финансовым действиям и создал видимость кредитоспособности своих предприятий. Одновременно он добился концессии на строительство высокодоходной дороги Петербург – Вологда – Вятка. При этом Мамонтов изложил Министерству финансов свою реальную затруднительную ситуацию. Министр финансов Витте дал добро, Госсовет утвердил решение. Будущее мамонтовских проектов выглядело лучезарно. И тут Витте резко отменил свое решение. После чего и началось уголовное преследование. Мамонтова, которому было под 60, посадили в тюрьму. Пообещали выпустить под залог, но в последний момент сумму залога увеличили в 6 раз. И Мамонтов отсидел 5 месяцев в одиночке. Выпустили под домашний арест по медицинским показаниям. Присяжные на суде не нашли в действиях Мамонтова корыстного умысла. Суд оправдал его, но признал должником, и все имущество Мамонтова пошло с молотка. Решение министра Витте и уголовное преследование обвалили акции на бирже, и они были отчуждены в казну по убыточной цене. Это было банальное рейдерство со стороны государства с последующей передачей бизнеса своим клиентам.

Мамонтов-бизнесмен полагал, что самодержавие должно быть ограничено, а власть отделена от бизнеса. Что пойдет на пользу российской экономике. Но этого не случилось. Мамонтов умер без иллюзий по поводу неприкосновенности частной собственности для российской власти.

Помимо всего прочего, Мамонтов известен как отец «девочки с персиками», которую художник Серов написал в те времена, когда государство еще не положило глаз на мамонтовский бизнес.