Читать книгу Целители Душ - Нина Еперина - Страница 10
Глава седьмая. Инфаркт
ОглавлениеДома все было так, как будто он никуда и не уезжал. Диван настойчиво потребовал упасть на него и лежать несколько дней без общения. Он должен был понять, что делать дальше. Конечно, может, кому-то что-то и помогает, но Сергей в это все равно не верил! Не-ве-ри-л!!! Поэтому повременил со звонками целителю. Пока. Тем более, что нужно врать жене, которая выложила последние деньги, но которые можно было и не выкладывать, потому, что все равно ничего не помогло, он же знал…
Сергей Петрович опять с утра доковылял до стола в кабинете и опять разложил на столе веер из документов. Он сидел и тупо рассматривал дорогостоящие бумажки и понимал, что все это настоящая ерунда! Ерунда это все! Е-рун-да! Только впустую истраченные деньги.
Анну было жалко. Пахала, бедная, без сна и отдыха, а он только все тратил, тратил и тратил… И дочь тоже жалко. Пока он был в Китае, мальчик Генрих сделал ей предложение, и нужно было начинать думать о свадьбе…, а это опять деньги, деньги, деньги…
Когда же это закончится? Эти деньги! Даже думать про них, и то нужны были деньги! Неужели только с нашей смертью? А где это обещанное судьбой и так ожидаемое любым человеком на планете Земля, светлое будущее? Времени на ожидание этого будущего у него, лично, уже не оставалось.
Всё! Ка-пец! Еще чуть-чуть, и можно уже совсем ничего не ждать! Время закончится. Можно заказывать большое фото и сразу в черной рамочке, с перекладинкой в уголочке наискосок и размерчик под памятничек. Да-а-а! Тоскливо это всё! Ой, тоскливо…
Сергей Петрович полез отвлечь себя в интернет. Давно он туда нос не совал, а пора! Может, что нового написали? Или какое-нибудь новое лечение? Да и с мамой он давно по скайпу не разговаривал. Аж только перед вылетом из Китая. Прошло уже почти пять дней. Пора, брат, пора… Он тяжело вздохнул.
«Мама это святое» – знаменитая фраза имела к его маме самое прямое отношение. Мама для Сергей была все. Так она считала, и это было незыблемо в ее понимании.
Начнем с того, что Марина Сергеевна была актриса, настоящая актриса с театральным училищем за спиной, который позже стал называться ВГИКом. Она была не просто актриса, а не состоявшаяся актриса, поэтому она перенесла сцену в свою жизнь. Ее подмостками стал ее дом, дом ее сына, дома друзей и знакомых. Она играла спектакли, которые называла «Жизнь» с утра и до вечера. Не имело значения, где и перед кем шел акт из этого спектакля! Зрителями могли быть покупатели в супермаркете или в любом другом магазине, на рынке, куда мама обожала ходить «в народ», в магазинах с мануфактурой, как она их называла по старинке, или в электричке на дачу…
Марина Сергеевна умудрялась разговорить любое количество людей, которое тут же начинало общаться друг с другом, и поездка в электричке превращалась в дискуссионный клуб с последствиями, потому что потом это всё пыталось дружить и ездить друг к другу в гости. Такие вот последствия!
Мама всегда говорила, что она по гороскопу крыска, то есть родилась в тридцать шестом году, и поэтому любила стайку. Вокруг матери всегда собиралась стайка. Всегда. Еще она родилась в октябре и была Весы, поэтому была «умная»!!! Умная крыска! Воздушный знак и Лидер! Она имела такое невероятное количество всевозможной информации, которую впитывала, как губка, что Сергею приходилось выслушивать ее часами. Это были свежие новости от политики, из-за кулис, от культуры, а теперь особенно – самые последние направления относились и к современной, и к эзотерической медицине, потому что это касалось Сергея Петровича!
Сегодня нужно было набраться терпения и выслушать все свежие медицинские новости за почти месяц. Из-за его поездок у Сергея не было возможности «поговорить по-человечески» с мамой, а это значит, как минимум, нужно было приготовиться на два или три часа, принимать от нее накопившуюся информацию!
Сергей Петрович с ужасом представлял себе этот бесконечный разговор, который нужно было еще и запомнить, потому что уже завтра Марина Сергеевна будет звонить по телефону, по нескольку раз переспрашивать и выяснять, хорошо ли он это все усвоил.
Как жаль, что отца уже не было. Он умел разговаривать с женой быстро и продуктивно, а Сергей был вынужден выслушивать все, что мать вычитала или выловила в толпе людей и просто обязана была донести доходчиво до Сергея. Ведь этим она спасала его жизнь!!! Так это все она будет преподносить ему.
Но выяснилось, что именно сегодня Сергей Петрович непременно должен был быть перегружен изотерической информацией, которую мать вкладывала ему в уши уже целых три часа, потому что она познакомилась в электричке с очередным попутчиком, и оказалось, что он увлекается биоэнергетикой и даже учится на курсах, чтобы потом себя лечить.
Марина Сергеевна в подробностях рассказывала Сергею, как можно стать здоровым с помощью всего-то какой-то рамочки. Сергей ничего толком не понял, тогда мать стала уговаривать его принять дома носителя необыкновенной информации уже завтра. «Отбрехаться» ему так и не удалось, и пришлось соглашаться.
На следующий день Сергей Петрович стал с утра ждать маму и неизвестного целителя, а сам все рассматривал свои справки и рассматривал. Потом он решил сверить данные в компьютере с данными в справках и долго выбирал сайт с сердечными новостями. Когда ему удалось найти то, что нужно, в глазах уже мелькало и плавало. Он был дома один и когда в дверь стали звонить, Сергей резко встал, и вдруг все вокруг закачалось, подпрыгнуло на его голову и наехало прямо на его лицо…, а потом посерело, посерело, сжало кулаками его сердце до дикой боли и… провалило в черноту…
Выплывал из черноты Сергей Петрович очень медленно. Вначале появился звук, и белая пелена перед глазами, потом из белизны стали проступать тени, они расплывчато двигались вокруг и говорили странными голосами, как будто их записали на магнитофон, а потом включили с замедленным воспроизведением, поэтому звук был тягучий и нудный.
– Сережа! Сережа! – голос Ани доходил до него, как через пленку. – Ты меня слышишь?
Сергей Петрович хотел сказать, что слышит, но язык не шевелился и звука из него не было, тем более, что его губы тоже не могли шевелиться. Тогда он запаниковал! Он не может говорить и не сможет им что-то сказать. Не сможет сказать Ане ни одного слова! Он скосил глаза в сторону и увидел Аню сбоку, она наклонилась над ним и все спрашивала и спрашивала…
С другой стороны, показалось еще чье-то лицо. Это был мужчина в белом, медицинском колпаке. Сергей понял, что это врач. Ему было непонятно, где он находится? Он стал смотреть по сторонам и понял, что он в больнице. Все вокруг было белым.
– Ой! Он пришел в себя! – это был голос Ани. – Он глазами может поворачивать! Сережа! Если ты меня слышишь, закрой глаза!
Сережа тут же закрыл глаза, а потом открыл.
– Сережа. Миленький! Как ты? Если ты себя неплохо чувствуешь, еще раз закрой глаза.
Сережа еще раз закрыл, а потом открыл и стал смотреть Ане прямо в ее глаза. Он понял, что Аня тоже все понимает. Понимает, что он пришел в себя, и слышит ее, но в глазах у него все еще плавало и качалось.
– Сережа! Если у тебя что-то болит, закрой глаза. Сердце болит?
Сергей подвигал глазами справа налево, он хотел сказать, что у него на удивление ничего не болит. И вдруг именно в эту минуту его сердце пронзила боль, как будто кто-то проткнул его иглой, и Аня съехала куда-то в сторону, а потом опять закрылась черной пеленой…
Как потом оказалось, у него был обширный инфаркт и провалялся он в клинике почти полтора месяца. Опять Аня снимала ему платную отдельную палату, опять он был в ней как в «одиночке», опять всю задницу искололи иглами, а закрепленная штука в вене привычно заняла снаружи на руке самое удобное для него место, потому что вены на сгибе локтей пропали еще в прошлые «залегания» в больницах.
Сергей Петрович оказался плохо ходячим. Он и раньше не особенно любил передвигаться по пространству из-за своей ненавистной одышки и габаритов, а теперь совсем обленился и поэтому погрузился в чтиво. Слава Богу, этого добра ему подбрасывали, сколько хочешь.
Аня носила «дюдюхтивы», друзья – военную тематику, а мама – все что запредельное. То есть изотерику. Среди этих книг парочку передал ему тот самый «целитель», которого он так и не увидел, потому что в тот раз Сергея увезла «скорая».
Книги были по биолокации. Сергей решил их тоже прочесть. На всякий случай! А вдруг он что-то поймет в найдет в них что-то интересное? Потому что он не понимал, что есть эта био энергетика. С био было понятно. А вот почему это био прилепили к энергетике, и что получилось, было непонятно? А что тогда биолокация? Прям, лоцман нужен, чтобы что-то понять!
Очередное посещение Марины Сергеевны было посвящено не интересам о его здоровье, а интересами про книги! Мать настаивала не просто на прочтении, а на изучении их. Сергей не понимал, что там можно изучать? Он пролистал и понял, что с помощью какой-то рамочки, то есть загогулины буквой Г, с помощью которой его сосед по даче когда-то искал воду и нашел, можно что-то выяснить, но все это было для него на уровне детской игры. Несерьезно! Хотя тогда Сергей Петрович поднял соседа на смех, а тот воду, таки, нашел и колодец был вырыт в нужном месте. Но это все было детство прямо какое-то! Несерьезно!
А мама все настаивала. Тогда он действительно еще раз прочел обе книги, пожал плечами и на том успокоился. Главное теперь, это отбиться от мамы и правильно отвечать на ее вопросы…
Наступила весна. Сергей Петрович любил именно это время года. Пушкин там что-то такое писал про осень, но осень на Сергея наводила тоску и уныние, а вот весна рождала в его крови надежду на будущее, и казалось даже, что жизнь будет бесконечной и наполненной счастьем.
Наверное, это было от того, что он себя очень хорошо чувствовал! Особенно если не ходил и не двигался интенсивно. То есть, когда он сидел на стуле или в инвалидном кресле, все было просто замечательно, если не двигаться, а как только он начинал шевелиться, немедленно задыхался, покрывался холодный потом, и силы тут же покидали его. Ужас какой-то!
Домой он попал в конце апреля. Теперь Аня выводила его на оборудованный балкон, который она застеклила, пока он лежал в больнице. Сергей давно хотел это сделать, но руки как-то не доходили, а у Ани дошли, и теперь в центре балкона стояло удобное и мягкое кресло, куда Сергей Петрович погружал свой зад, садился, расслаблялся и рассматривал окрестности.
Оказалось, что с их балкона был совершенно удивительный и необыкновенно красивый вид! Вид в перспективу города. Они жили на четвертом этаже и кроны деревьев не мешали смотреть в даль, только чуть показываясь верхушками над перилами балкона справа и слева, а дальше, уже вдалеке, стояли высотки, всякие предприятия и прочие застройки, а прямо перед его взором вид не был закрыт никакими постройками и дарил ему далекий парк с зеленеющими молодыми листочками и редкие дома, не портившие зелень этого парка. Там, далеко, росли большие дома, которые, как ширмой или задником на сцене, прикрывали парк сзади, окружая по краю своими белыми свечками, а все вместе было так красиво и вдохновляюще, что Сергей Петрович теперь почти переехал жить на балкон. Красота далекой перспективы вызывала в его душе надежду на долгое созерцание этой красоты, а значит, и на его долгую, будущую жизнь. Это позволило Ане разобрать его «логово» окончательно. Ей нравилось, когда он не валялся, как матрац на диване, а сидел, смотрел вдаль, читал, мечтал и думал…!!! А главное, что он думал!
А сам Сергей очень удивлялся происходящим с ним метаморфозам. Он стал ловить себя на мысли, что в его душе все чаще просыпается сентиментальность и нежность. Теперь ему нравилось смотреть на красивое, ловить себя на мысли, что это намного приятнее, нежели быть тем бесчувственным чурбаном, которым он был раньше.
Иногда красоты мира вызывала у него сентиментальную слезу, которая набегала невзначай, и которую он прятал от жены, старался, чтобы она не видела этого. Ему казалось, что это как-то не по-мужски. Может быть, поэтому вид из окна расслаблял его в полную сентиментальность, и это давало совсем другое восприятие огромного мира за чертой его балкона. В размер глубокого вздоха чистым воздухом на всю катушку!
– Какая красота! – думал он. – Если на свете действительно есть Господь Бог, то красу он создал правильную… Красивую и возвышенную…