Читать книгу Ведьма изумрудных земель - Нина Новолодская - Страница 3

Захлопнув дверь, я несколько раз проверила замок – всё отлично, сам по себе не откроется. Вздохнув и уже не удивляясь происходящему, направилась в ванную: привести себя в порядок и как можно скорее отправиться на работу. Хотя, если честно, моё отсутствие там вряд ли кто-то заметил.

Вечером, вывалившись из пыльной каморки, которую гордо называла «личным кабинетом», и распрощавшись с коллегами, отправилась домой. По привычке обошла старую точечную девятиэтажку, «кис-киская» и подзывая свою нерадивую кошку. Обычно она сбегала часто – выпрыгивала из окна на первом этаже или пулей вылетала в приоткрытую дверь. Но сегодня Кошка не появилась, как я её ни звала. Потеряв надежду, опросила местных бабушек на лавочке и даже детей на площадке. Всё без толку.

Вернувшись домой, обнаружила квартиру в темноте, хотя точно помнила: свет в коридоре оставляла включённым. Я не люблю темноту, всегда оставляю лампочку – чтобы казалось, будто кто-то ждёт. Щёлкнула выключателем – ничего. Бросив вещи, прошла на кухню, там тоже темно. Вернулась в прихожую, вышла на лестничную площадку. Попыталась вспомнить, горел ли свет в подъезде, стоит ли звонить в аварийку. В голове крутилась только Кошка.

– Неужели электричество отрубили? – пробормотала я.

В этот момент справа раздался лязгающий звук. Двери лифта, приютившегося в самом тёмном углу, с грохотом распахнулись. Я даже не успела испугаться – только шагнула назад, упираясь спиной в соседскую дверь. Кабина была такой же тёмной, как и всё вокруг.

Подалась вперёд, заглянула в кабину – сама не понимаю, что хотела там увидеть.

– Бред какой-то, – одёрнула себя, уже начиная паниковать, – прямо сюжет для третьесортного ужастика…

Закончить не успела: что-то живое мягко коснулось ноги. Я взвизгнула и дёрнулась в сторону, сгруппировалась, ожидая удара о дверь – но вместо этого полетела дальше, в черноту. Взмахнула руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но вокруг была только пустота.

Падение длилось так долго, что я успела вспомнить мультик про Алису и представить себя падающей в кроличью нору. А потом на полной скорости врезалась во что-то склизкое и мокрое. В глазах потемнело.

Кажется, я даже потеряла сознание. Когда пришла в себя, не могла понять, где нахожусь. Последнее, что помнила – как захожу в квартиру и пытаюсь включить свет. Остальное тону́ло в болезненном тумане.

– Боже… – простонала я, с трудом собираясь с силами.

Голова болела, руки и ноги не слушались. При каждом движении ладони тонули во влажной, хлюпающей жиже, не давая подняться. Колени разъезжались, и я снова падала в эту вязкую грязь. Потерпев одну неудачу за другой, распласталась на земле. Перевернувшись на спину, попыталась оглядеться, но и с этим были проблемы – казалось, я лежу под нескончаемым водопадом.

Ливень! Не сразу поверила – как я оказалась в луже под проливным дождём, да ещё посреди «не пойми где»? Когда перед глазами рассеялись серые круги, приподняла руку, прикрывая лицо, и попыталась осмотреться. Я была в шоке. Понять, что произошло, было невозможно. Я даже не в городе: вокруг – огромные хвойные деревья, упирающиеся кронами в серое небо.

То, что считала лужей, оказалось широкой просёлочной дорогой с глубокой, наполненной дождём колеёй. Попыталась встать – снова плюхнулась лицом в грязь. Заорав от злости, решила, что пытаться подняться тут глупо, надо хотя бы сменить дислокацию.

На животе, загребая руками, словно огромная свинья из мультика, доползла до края дороги и, помогая себе руками и ногами, выбралась на обочину, покрытую слоем хвои. Распластавшись, позволила себе немного отдохнуть.

Не успела расслабиться, как послышались странные грохочущие звуки. «Машина», – мелькнула мысль, но тут же отбросила: нет, не машина. Звук тревожный, приближается. Перевернувшись на живот, поползла к деревьям, следуя вспыхнувшей панике.

Шум усилился. Я обернулась – и едва не задохнулась: из плотной пелены дождя вырвались три чёрные тени. Всадники в чёрных одеждах, на огромных чёрных лошадях, быстро приближались. Я заработала руками, не желая встречаться с этими людьми.

– Стой! – послышалось из-за спины. – Я сказал: «Стой!» Эй, смотрите, вон ещё одна!

В том, что речь обо мне, не сомневалась. Но отчаянная мысль, что удастся скрыться, ещё теплилась. Зря. Всадники настигли, окружили, отрезали путь к спасительным зарослям.

Я замерла, прижимаясь к земле. Лошади пританцовывали, фыркая, но не приближались. Кто-то спешился и ткнул меня в бок носком сапога.

– Живая, – раздалось надо мной. – Эй ты, встать!

Я сильнее втянула голову в плечи, отчаянно ища выход.

– Я сказал, встать! Оглохла, что ли?!

Что-то звякнуло, меня грубо дёрнули за волосы, заставляя подняться.

– Ай! – взвыла я, вставая на колени, и тут же попыталась дотянуться и ударить схватившего меня мужчину. – А ну руки убрал!

– Молчать! – рявкнули, дёргая сильнее.

Конечно, замолчать, когда тебя так тянут за волосы, невозможно, и я завыла громче, заколотила руками, пытаясь достать обидчика. Мужчина закрутил меня вокруг своей руки, продолжая держать за слипшуюся от грязи гриву моих волос.

– Да отпусти ты её уже, – послышалось справа, – воет – невозможно слушать! И так понятно, что наша, больше никого рядом. Забираем!

Мужчина, что держал меня, резко разжал кулак, и я рухнула на землю.

– Эта последняя, – деловито произнёс мужчина справа. – Свяжи её, и возвращаемся.

– Послушайте, – пискнула я, голос не слушался, – вы меня с кем-то спутали! Я не знаю, кто вы! Прошу, что вы делаете? Прекратите! Спаси…

Меня не дали договорить: всадник, похоже, главный, рыкнул и, сплюнув на землю, отрезал:

– Утихомирь её уже.

Я попыталась возразить, но мужчина, стоявший рядом, одним мощным ударом заставил меня замолчать. Я отключилась.

Когда пришла в себя, долго не могла понять, где нахожусь. Голова болела, тело онемело, живот болел неимоверно. Я висела вниз головой, перекинутая поперёк живота. Подо мной было что-то живое – чувствовала каждый мускул под толстой кожей животного. Любое движение пронзало тело болью.

– М-м-м… – застонала я, пытаясь приподнять голову.

– Эй, – крикнул кто-то рядом, – жива, Третий! Эта, похоже, живая!

Кто-то подошёл к лошади, схватил за волосы, резко потянул, вырывая новый болезненный стон.

– Слава владыке, – меня отпустили, – не померла. Но до чего ж страшная! А что за срамина на ней?

– Может, беглая? – предположил кто-то. – Тут в паре дней пути каменоломни…

– Идиот, – отрезал Третий, – ты её руки видел? Она ничего тяжелее постельного шёлка не держала… Одежда… Из «спальных» она… Только вот чья?

– И что теперь делать? – понизил голос второй.

– А ты клеймо видел? – резко перебил Третий.

– Нет… – ещё тише.

– Клеймо ставят так, чтобы искать не нужно было! Его нет ни на руках, ни на лице, ни на шее!

– Так что же теперь?..

– Ничего, – вновь отрезал Третий, – владыка сам разберётся. Наше дело – доставить. Если не наша ведьма, будут другие проблемы – одна сбежала…

– Плакали наши денежки… – протянул мой мучитель.

– Дурак ты, Восьмой, – вздохнул Третий. – Лучше бы о жизни своей переживал. Ведьму не нашли, а тут ещё морока…

– Ты думаешь, она из этих? Ну…

– И?

– Но она ж страшная, вся перекошенная… Неужели кому-то нравится такое? Хотя задница что надо!

Он звонко шлёпнул меня по попе, вырвав из груди вздох негодования, который потонул в топоте копыт и мужском хохоте. Я вдруг поняла: мужчин было больше трёх, и имена их – Третий, Восьмой…

– М-м-м, – не сдержалась я, когда лошадь, на которой меня везли, взбрыкнула.

– Ты бы её меньше по лицу лупил, – хохотнул кто-то, – была бы краше!

– А кто ж знал-то?! Может, ну её? Нет тела – нет проблем!

«Нет тела – нет дела», – автоматически поправила я, мысленно скривившись. Дурацкая привычка рассуждать про себя часто помогала отвлечься, хотя моё положение иначе как кошмаром не назовёшь.

– Ладно, всё, – голос Третьего снова стал суровым, – скоро уже до лагеря доберёмся. А ты, Восьмой, не будь идиотом. Так хоть что-то есть. Всё равно за ведьмой отправят, пока не найдём – ни о каких деньгах не заикайся.

Мужчины притихли. Я пыталась сменить позу, чтобы найти менее болезненное положение, но ничего не выходило. Голова гудела, глаза были завязаны какой-то материей, почти не пропускающей свет.

Я не знала, сколько прошло времени. Казалось, оно остановилось. Вскоре что-то изменилось: людей вокруг стало больше, другие всадники начали переговариваться.

– Что там? – спросил Восьмой.

– Кажется, у нас гости, – хмуро ответил Третий. – Я поеду вперёд, а вы – ведьм контролировать! И рта им раскрыть не давайте.

Я напряглась. Значит, я тут не одна? Те, кого называли ведьмами, тоже были рядом. Третий отделился и поехал вперёд, всё стихло, только дыхание лошади нарушало тишину. Вдруг раздался громкий свист, затем Восьмой выдохнул:

– Слава владыке! Эй, вперёд!

Мы тронулись, а минут через десять остановились. Вокруг – шум, топот, гул голосов, женский смех, детский плач.

– Что тут?

Голос, прозвучавший прямо надо мной, был невероятный. Низкий, глубокий, завораживающий баритон. Я вздрогнула, пытаясь справиться с болью и слабостью, только бы услышать его снова. Повязка на глазах меня не смущала.

– Две ведьмы, – неуверенно протянул Третий.

– Две ведьмы, сир! – отрапортовал Восьмой.

– Две? – Баритон был удивлён. – А эта?

– Не ведьма, сир, но…

– Что «но»?

– Мы не знаем, кто это, – решился Восьмой. – Взяли её там же, на краю тракта, но она не отвечала, не удалось выяснить, чья она.

– Беглая?

– Нет, – повторил Третий, – одета слишком хорошо для каторжанки, да и кожа чистая. Волосы…

– Чья?

– Клейма нет ни на лице, ни на руках. Дальше не смотрели.

– Хорошо, разберёмся. Ведьм – в колодец.

– А эту? – Восьмой собрал мои волосы в кулак, дёрнул, заставляя поднять голову. Я застонала от боли.

Все замолчали.

– Кто её так? – медленно спросил баритон.

– Восьмой, – нехотя ответил Третий.

– Неудивительно, что она ничего не объяснила. Надеюсь, челюсть не сломал!

– Сир… всё по уставу…

– Ладно, разберёмся позже. Сначала ведьмы!

Меня отпустили, голова упала обратно на бок лошади.

– Да, сир! – поддакнул Третий. – Восьмой, разберись с ней, только на этот раз всё как надо! И сразу к нам!

– Обижаете! Всё будет в лучшем виде!

– Ну-ну… – буркнул Третий. – Давай побыстрее.

Оставшись один, мужчина осторожно, совсем не так, как остальные, приподнял мне голову, приблизил лицо к моему. Я не увидела, но ощутила лёгкое дуновение.

– Больно… – выдохнула я. Хотела только лечь и чтобы боль прошла.

– Живая, и то радуйся… – констатировал он. – Давай-ка вот так, осторожно.

Он ослабил путы, аккуратно снял меня со спины лошади, подхватил на руки.

Я застонала, тело пронзило болью. Он подтянул меня выше, крепко удерживая, и понёс прочь.

– Эй ты! Постой! – окликнул обладатель баритона. – Подойди-ка.

Одноглазый застыл, затем сменил направление и остановился.

– Покажи, – потребовал баритон.

Меня аккуратно подтянули, убрали волосы с лица.

– Мда… вот так ещё поверни.

Мужчина развернул меня, подставляя лицо под поток тёплых лучей, словно под солнце. Я разлепила глаза, но ничего не увидела: всё плыло.

Неожиданно тепло сменилось приятной прохладой, и я счастливо выдохнула.

– Вот так, – проворчал баритон. – А теперь иди. Хотя стой, куда её?

– В семейную, к ночным опасно.

– Правильно. Потом отчитаешься лично.

– Да, сир! – радостно вздрогнул мой… конвоир?

– Как тебя зовут?

– Одноглазый, сир.

– Это имя?

– Да… сир, я охотник.

– Ну пусть.

Одноглазый развернулся и зашагал прочь. Прохлада разливалась по телу, и я отключилась, не успев задать ни одного из сотни вопросов.