Читать книгу Фермата Лауры - Нина Щербак - Страница 4

Мне 14 лет

Когда Коля думал, как это все произошло, он не мог объяснить, ни одной детали из тех событий, которые последовали. Любовь посетила его в общем-то неожиданно, и он даже близко не мог себе представить, что такое бывает на свете, как долго это длится, и как бесповоротны некоторые решения и ситуации жизни.

Марианна не просто вдохнула в него жизнь, Марианна, по какой-то странной и неведомой ему причине, эту жизнь и присвоила себе, потому что он решительно не мог теперь ни о ком думать, кроме нее.

На момент их знакомства, у Коли уже была девушка. Девушку звали Саша. Она была терпеливой, доброй, участливой, и не отнимала у Коли много времени на себя. С ней Коля чувствовал себя счастливо и хорошо, наслаждаясь летним пейзажем своей жизни, думая, насколько красива, солнечна, радужна и справедлива его жизнь.

Марианна перевернула все, что было вокруг, вселив в Колю ощущение постоянного бега с препятствиями. Ее смены настроения, вопросы и форма разговаривать, голос, все говорило Коле о том, что обрести покой ему уже никогда не придется.

Саша словно чувствовала перемену в Коле, чувствовала его отрешенность, холодность. Саше было не то, что обидно, ей было совершенно невыносимо знать, что близкий человек не просто увлекся кем-то, близкий человек совершенно потерял над собой контроль. Саша пыталась задобрить Колю, часто навещала его дома, часто приносила продукты, и подолгу разговаривала. Коля смотрел куда-то вдаль и совершенно не могу объяснить, что с ним происходило, отрешенно отвечая Саше невпопад.

Объяснить Марианну было невозможно. Марианна была из породы людей, сильных и жизнерадостных, и совершенно непредсказуемых. Но не это так удивляло и поражало Колю, когда он видел ее, каждый раз, словно впервые. Марианна излучала собой какую-то божественную тайну, приоткрывая для Коли весь мир просто своим присутствием. После общения с Марианной Коля ничего не мог делать, он просто сидел понуро, глядя перед собой, осознавая, что, распрощавшись с Марианной, он потерял все на свете.

Потом Коля как-то свыкся с мыслью о том, что без Марианны он жить не может, в принципе. Но когда он понял это, то стал думать о том, как не причинить боль Саше. Любовь к Марианне облагораживала его в собственных глазах, он стремился быть лучше.

Когда он пришел как-то домой и увидел Сашу очень расстроенной, сердце его сжалось с неимоверной силой. Он впервые заметил, что Саша вся осунулась, выглядела плохо, и ему было по-настоящему грустно от того, что ее страдания имели прямое отношения к нему, что было совершенно очевидно. Он был виноват в том, как Саше было грустно и одиноко. Он был виноват в том, что она часто говорила о своих прошлых отношениях, жаловалась, и как будто бы читала его мысли.

Не долго раздумывая, Коля решил, что, несмотря на свое отношение к Марианне, несмотря на все те силы и чувства, которые бурлили в нем, он наберется мужества, и честно признается Марианне, что человек он совершенно несвободный, все вокруг страдают, и он, уважая себя, и трепетно относясь к другим, никак не может причинять людям боль, да еще такую сильную.

Когда он все это свое благородное думание выпалил Марианне, она не просто выслушала его, на глазах ее появились перламутровые слезы, и Марианна, словно в омут, бросилась, встав, медленно пройдясь по комнате и захлопнув за собой дверь, как будто бы ее никогда не было в его квартире. Коля почувствовал, что лишился не просто жизни и всего на свете, но понял, что наступил себе и своей песне на горло впервые, да с такой силой, словно никогда и ни при каких обстоятельствах, он бы уже не смог вернуть себе что-то ценное, дорогое и важное.

Теперь жизнь с Сашей текла по привычным законам. Он наблюдал за собой, как смотрит полудохлая рыба на свое отражение, с сиюминутной готовностью умереть, и не зная, когда этот счастливый час настанет.

– Коля, – говорила Саша. И снова все у него внутри переворачивалось, словно он понимал, до какой степени несчастлив, сто раз несчастлив, и жить так ему не представляется никакой возможности.

Какое же было удивление у Коли, когда он начал замечать, что Саша, так хорошо и тепло относящаяся к нему, прекрасно и спокойно общалась с другими людьми, одаривая их теплом и сердечностью, словно в ее собственном доме ничего странного не происходило. Колю всего скручивало от отсутствия Марианны, он не мог найти себе места, плохо спал, мало ел, думая о своем злосчастном долге, а Саша, словно и не замечала ничего, просто жила, улыбаясь и чувствуя себя необыкновенно счастливой.

Потом Коля увидел, как Саша общалась с другими мужчинами. Легко, свободно, кокетливо и радужно. Коля даже про себя не то, что негодовал, просто удивлялся.

«Боже мой!» – думал он. – «Я ради нее оставил самое большое счастье в своей жизни. Знает ли она, что такое чувства? Понимает ли она вообще, как бывает?»

Прошло еще какое-то время, и Коля ощутил себя еще более несчастным. Доброжелательное отношение Саши, ее забота и постоянное желание общаться с другими людьми, сделало из него не альтруиста, а человека, которому было все на свете все равно. Ее непонимание других людей почему-то полностью парализовало его, как будто бы он жил рядом с машиной, которая была нацелена исключительно на предоставление другому человеку внешнего комфорта и тепла.

Она не знает, как я встретил Марианну, как я страдал без нее, сколько всего я сделал. Сколько жизненных сил ушло на то, чтобы выстроить с ней отношения. И вот, теперь, решившись не обижать эту девочку, которая сказала мне, как тепло она относится ко мне, я словно потерял свою жизнь, потерял все, что у меня есть.

Коля чах и ник, совсем не ощущая интереса к жизни. Когда Саша приходила домой, он словно залезал в свою раковину, не в силах дышать, не в силах почувствовать радость весеннего солнца, словно она парализовала его навеки, не понимая, и не собираясь понимать.

Марианну Коля встретил в один из свежих утренних часов, когда бежал на работу, с трудом припарковав машину, не в силах ощутить, где именно была его голова, а где было его сердце.

Марианна стояла, слегка подбоченясь. Ее рыжеватые волосы развивались на ветру, а на лице была красивая, радужная, светлая улыбка, которая моментально сменилась гримасой несчастья, как только она заметила его.

Когда Коля увидел Марианну и меняющееся лицо ее чувств к нему, он словно обо всем забыл, как будто бы заново родился, и больше ничего не имело смысла. Ее лицо не просто было родным и знакомым, ее лицо словно возрождало в нем воспоминания о детстве и об океане, которые он видел исключительно во сне. Ее лицо, временами такое усталое, а временами такое, словно прожившее много жизней, возрождало в нем все, что он думал, было давно утеряно.

Он вспомнил, как совсем мальчишкой, шел по берегу и кидал камешки в воду. Он вспомнил, как волны, соленые и сильные, разбивались о валуны, и как хотелось идти по этому берегу, никогда не останавливаясь. Он силился понять, как так получилось, что Марианна произвела на него такое сильное впечатление, так воздействовала, но совершенно не мог найти этому объяснения и оправдания, словно вся его жизнь сосредоточилась на ней, была ей вверена, и ей, только одной ей, он должен был и хотел быть верен.

Коля почувствовал, что если Марианна исчезнет из его жизни, он больше не сможет жить и дышать. Он почувствовал, что все его размышления, мысли, поступки, вся его внутренняя суть не имеют ничего общего с правдой, если рядом с ним нет Марианны. Он силился понять, что именно он скажет Саше, но все равно не мог до конца определить, ни ход своих мыслей, ни собственную канву логики.

– Марианна, – только и успел сказать он. – Марианна!

Он вспоминал, как ждал ее когда-то, с огромным букетом цветов, долго-долго, и она все не приходила. Вспоминал, как выпил целых две бутылки вина, и так и не пришел на свидание, когда она ждала его в кафе. Вспомнил, как много событий было с ней связано, и как, всем, что только было на свете, он был обязан именно ей.

Весна обнимала его своим мокрыми от слез объятиями, и он вновь и вновь чувствовал себя четырнадцатилетним мальчишкой.