Читать книгу Фермата Лауры - Нина Щербак - Страница 5

Максим вспоминал свою поездку в Португалию с нескрываемой нежностью, которую дома никто не мог объяснить, да и кому он мог об этом поведать?

Самолет тогда долго кружил над Франкфуртом, а огромный аэропорт нельзя было пробежать даже за час, такой он был громадный, неловкий, и неуютный. Франкфурт словно был построен в центре земли, чтобы люди со всего мира могли разобраться в своем пути, и потерпеть фиаско, разобраться тогда никак не получалось.

Сосед слева посоветовал Максиму не очень-то жать на него, и вообще никуда вперед не пробиваться, так как немцы могут обозлиться, и вообще не пустить его в свою страну из-за такого напористого поведения.

Максим слегка обмяк, подхватил свой дипломат, и все-таки побежал вперед, мысленно считая минуты до стыковочного рейса.

Когда он оказался в маленьком автобусе на взлетном поле, который вез его в сторону крошечного красного самолета, он даже не поверил своему счастью, не поверил, что все может быть столь радужным после холодного голоса немецких пограничников и железобетонных стен аэропорта, по которому нужно было бежать полжизни, никуда не сворачивая.

Он болтал с какой-то приветливой длинноволосой девушкой, а она улыбалась ему, смеялась, и обещала показать дорогу. Постепенно холод германских реалий уходил на задний план, оставляя место чему-то совершенно новому и неизведанному.

В самолете на Лиссабон был светло, а когда начало жутко трясти, словно мячик подбрасывая в воздухе, и принесли крепкие напитки, стало как-то еще веселее, словно его заново возродили, заново обрели, и заново приготовились рассказывать о жизни.

Всю дорогу Максим думал о Марианне, он думал о ней вне своего желания думать, как будто бы она поглотила все его существо, заставила жить заново.

Лиссабон был полон ощущения голубого океана и радости, какой-то внутренней жизни. Это был город, открытый Вселенной, открытый Америке, на краю земли. С кафе, шантанами, портом и ощущение запретности, которая сочеталась с белизной города.

Девушка буквально подхватила чемоданы Максима, посадила в свою машину, и они уже мчались вперед, никуда не сворачивая, пока он не ощутил себя словно дома с этой красивой молодой женщиной, которая к тому же рассказывала, что она хирург-онколог, которая только что вернулась из Китая, где проходила у местных врачей особое обучение.

– Вы не можете себе даже представить, – с воодушевлением говорила она. – Они оперируют там без наркоза и без оборудования, а результаты замечательные.

– Querida – все время хотелось сказать Максиму, и он радовался, что эта, полная энергии, незнакомая девушка, вдруг обратила на него внимание, да еще и везла его до гостиницы, по собственному желанию. По дороге, она извинилась и попросила заехать в свой дом, чтобы сделать там что-то важное. Она побросала свои чемодана на пол, угостила Максима кофе, который сделал молниеносно, и запах которого обнял всю современную квартиру на двух этажах. А потом она, считая минуты и задыхаясь от попеременного рассказа, снова буквально посадила его в машину, довезла до гостиницы и буквально выгрузила, вместе с вещами, умчавшись вдаль навсегда, словно он никогда ее не видел.

Максим брел по наклонной улице, вдоль бесконечных кафе, из которых высовывались люди, он видел слева и справа от себя бесконечное число счастливых людей, пьющих вино и наслаждающихся жизнью. Он напрягал все силы, чтобы ощутить радость жизни, вспоминая Марианну, и наблюдая за тем, как его сердце снова и снова екало, как только он думал о ней.

Марианна пронзило его давно и надолго, и встретить кого-либо в своей жизни он больше и не надеялся. Марианна словно срубила его на корню, и он не мог представить себе рядом никого другого. Срубив, она и возродила его, печаля своим молчанием, красотой, и внутренней силой, которая заставляла его и плакать, и смеяться, вновь и вновь убеждаясь, что ей никогда не будет и не может быть замены.

Максим брел по мощеным мелкими голубыми камушками мостовым, видя вокруг себя кафе и шантаны, словно портовое прошлое города проступало, помимо его воли, не давая покоя. Он ощущал движение Колумба к Америке по океанскому воздуху, который был вокруг, словно в дымке этого синего города, он видел дым и запах тины, как ощущает его житель небольшого приморского городка, который подчинен приливам и отливам.

Океан был совсем рядом, от него пахло вечностью, и он словно вдыхал этот странный запах свободы и солнца, ощущая себя на краю земли.

Резко потеплело, на улице появились новые и новые посетители. Они сновали туда-сюда, одетые в разноцветные одежды, а он шел по этому белому городу, ощущая себя частью мореходного бизнеса и неизвестной частью команды всех морских пиратов, которые когда-либо были здесь.

Переговоры были назначены на час дня. Он с любопытством осматривал вкусно приготовленную еду в одном из роскошных апартаментов, и мысленно сравнивал себя с героем известных кинолент.

– Видите вон того португальца, – нагнулся к Максиму его сосед по столику, высокий, хорошо одетый бизнесмен. – Это наш министр. Знаете, у него какие долги?!

Максим с ужасом посмотрел на собеседника, лихорадочно пытаясь установить, почему именно ему об этом сообщали.

– Португалия – такая удивительная страна, продолжал собеседник. – Здесь не было ни одной войны. Вообще не было. И в Первую, и во Вторую мировую войну удалось избежать военных действий. Португалия – страна дипломатии.

После приема, Максим еще долго гулял по обжигающему солнцу города, ожидая звонка от Марианны, и лихорадочно думая о том, сможет ли он как-то ухитриться и написать ей, сообщить о своем присутствии. Он силился понять это, и не мог, словно мысли о Марианне не могли быть точными и логичными, а всегда зажигали внутри какую-то странную свечу памяти, которая оживляла в душе все искры и радуги прошлых столетий и историй жизни.

Когда он сел на поезд, то снова не поверил своему счастью, он не верил, что поезд мчался так быстро, колеса не скрипели, а внутри возрождалась живое ощущение мира вокруг, словно пролетающие мимо поля и горы могли вдохнуть в него новую волну чувства, а каждый порыв ветра, ударяющийся о раскрытые окна, напоминал ему о том, что впереди еще долгие часы лета.

Молодые попутчики помогли ему найти фуникулер, и он въехал в этот город португальской мечты прямо на старом лифте, держа в руках чемоданы, и ощущая жару и раскаленное солнце. Город в горах был совершенно белым, радужным, таким, что ему даже не было возможности на одно мгновение отключиться от ощущения внутреннего праздника.

Он шел по небольшим запутанным улочкам, и старые красивые мужчины с глазами кроликов, радужно шли за ним, пытаясь рассказать и показать, где же был белоснежный офис, где ему должны были отдать документы. Молодой приветливый парень, который подписывал бумаги, напоминал Максиму что-то о жизни Марианны. Ему казалось, что он встретил часть ее прошлого пути, а весь город был ее отражением, тайной ее жизни.

Он поворачивал по узким улочками налево и направо, терпеливо перебирая в памяти, то, что сумел или не сумел запомнить.

Ночью он плохо спал, но вставал, и снова гулял по этому городу в горах, со свежим воздухом, голосами студентов, и кафе, в которых по пять часов сидели бразильцы, пили сок, танцевали, и разговаривали о жизни.

Когда он выходил на улицу, все внутри возрождалось, ему чудились мириады чудес вселенной, и все было проникнуто только мыслью о Марианне, только мечтою о том, как она встретится с ней, и какой счастливой будет снова его судьба.

* * *

Спустя несколько лет, Максим снова оказался в Португалии. Он брел по улицам, где был неимоверно счастлив, и вспоминал, как Марианна вселила в него радость и свет, сколько надежды было в нем, на все лучшее. Осознавая, что Марианны больше не было с ним, заставляло Максима дойти до каких-то крайних пределов собственного существа. Марианна, возможно, никогда не любила его сильно, но Марианна всегда была рядом, всегда согревала его, всегда вселяла в него, какое-то внутреннее ощущение своей непревзойденности. Даже когда она находилась на расстоянии, их связь сохранялась.

Как получилось, что Марианна была теперь далека от него, он совсем не знал, не понимал. Поглотившая ее сила, словно забрала у него все силы, выманила, выпотрошила его до основания. Как он мог потерять самое дорогое в своей жизни, как он мог расстаться с радостью, со всем тем хорошим, добрым, светлым, что окружало его? Он не мог себе этого объяснить.

Тайна Марианны, радость, которую она дарила, была повержена и уничтожена. Марианна не то, что влюбилась в Пола, она поверила в какие-то идеи, которые словно вычеркнули ее из жизни, заставив навсегда потерять покой и радость.

Максим с ужасом вспоминал, как она вдруг ушла от него, как он не мог дозвониться до нее. Он с ужасом думал о том, какая перемена наступила в ее жизни. Как ей все время чудилось что-то страшное, печальное, совершенно необыкновенное, ненужное, словно ее парализовало внутри, лишило радости и жизни.

Он вспоминал, с каким восторгом Марианна рассказывала о своих новых знакомых, о своих встречах, как ярко она теперь одевалась и как ей нравилось совсем не то, к чему он сам привык, и с чем было связано ее каждодневное счастье.

Новые знакомые Марианны были людьми небедными, чуть понурыми, и была в них какая-то завидная уверенность в том, что они могли что-то показать Марианне, что-то новое, чего она не знала. Впрочем, возможно, это он сам так думал. Возможно, ему было обидно. Понимая всю несуразность положения, тем не менее, Максим осознавал, что разбить счастье внутри его могли только его близкие знакомые, иначе они не нанесли бы ему такой явный урон, не поселили такое отчаяние внутри.

Осознав, что за людьми, которые так относились к Марианне, стояли его собственные друзья, он испугался. Он никогда не сталкивался с такого рода реалиями, никогда не знал, что такое бывает. Он весь съежился внутри, и его кольнула мысль, о том, что это мог быть только Пол, Пол из прошлого, которого он хорошо знал, Пол из прошлого, которого он видел, и знал, как он счастлив, понимал, до какой степени ему хорошо.

Пол, который решил в одночасье все разрушить. Просто потому, что его счастье его не устраивало? Пол, который не умел относиться по-другому, не хотел жить по-другому, не хотел мечтать по-другому, и который хотел все отдать, чтобы не дать возможности Максиму стать счастливым человеком.