Читать книгу Браслет бога: Немой глаз - Ноэль Веллингтон - Страница 7

Сначала Джеральд вырезал в одном углу плиты дерево. Несколько великанов заулыбались, показывая на него пальцами и переговариваясь. Пока, казалось, всё шло хорошо. Тот, который держал на плече молот, даже присел, скрестив ноги, опираясь на его рукоятку. Дальше Джеральд вырезал вид на реку и деревню с воздуха. Великаны ещё больше развеселились, указывая то на плиту, то на речку и на дома вокруг. Джеральд вырезал вид планеты с ближайшими океанами. Тут великаны притихли и поглядели друг на друга в лёгком недоумении. Похоже, они не знали, на что смотрели. И тут Джеральд перешёл к математическим формулам. Пока он вырезал, поднялся шум. Великаны заговорили между собой обеспокоенно, а кузнец вскочил и подошёл к путешественникам и их плите, показывая на неё и сердито что-то говоря. Джеральд не понимал, как простая сумма двух чисел может их расстроить. Он вырезал, надеясь прояснить ситуацию, но кузнец махнул на него рукой, отгоняя от плиты, схватил свой молот обеими руками и обрушил его на плиту. Он продолжал бить по её осколкам, особенно по тем, на которых Джеральд что-то вырезал, пока не разбил их и не вогнал в землю площади. Его гнев, однако, совершенно не распространялся ни на Джеральда, ни на Риту.

Закончив разрушение, кузнец перевёл дух, снова положил молот на плечо и уставился на путешественников. Джеральд начал расти, и его примеру последовала Рита. Когда их костюмы стали больше великана, Джеральд положил тому ладонь на лоб и придержал его другой рукой за спину, поскольку у того закрылись глаза, и он опустился на землю.

Остальные великаны заволновались, подступая поближе, и держа свои орудия наперевес. Джеральд не препятствовал им. Он просто сел рядом, держа руку на лбу кузнеца. Остальные подошли и, по-видимому, заговорили о том, что кузнец явно спал, ровно дыша и даже немного похрапывая. Рита стояла позади Джеральда, готовая дать им отпор, если бы что-то произошло, но великаны просто стояли вокруг. Время шло, кузнец всё спал, а Джеральд всё так же спокойно сидел рядом.

Минут через десять переминания с ноги на ногу, почти все великаны разошлись по домам. Лишь одна женщина осталась на месте и села на землю, скрестив ноги. Джеральд посматривал то на неё, то на кузнеца, совершенно спокойно. В какой-то момент он жестом пригласил её приблизиться, и она пересела поближе, вплотную к кузнецу. Джеральд взял того за одну руку и посмотрел на неё. Она улыбнулась и тоже взяла его за другую руку. Так они сидели почти час, по истечении которого Джеральд положил руку кузнеца на землю вдоль его тела и убрал ладонь с его лба. Через несколько минут кузнец проснулся, осмотрелся и присел. Джеральд и Рита снова уменьшились до своего нормального размера.

– Почему ты сердился на то, что я написал числа на плите? – спросил кузнеца Браслет, переводя слова Джеральда на язык Тро́ммов – этих самых великанов.

Великан уставился на него с невероятным удивлением, но затем, видимо, он догадался, что язык они выучили, пока он спал. Пожав плечами, он бросил взгляд на женщину и ответил:

– Троммам запрещено уметь читать и писать. Иначе может случиться страшная беда. Нельзя, чтобы кто-то видел, как ты пишешь.

– Но тогда откуда ты знаешь, что то, что я делал, называется «писать»? – спросил Джеральд в недоумении. – Если ты не умеешь читать и писать, то ты и знать не мог, что я нацарапал.

– Мы знаем о запрете, – объяснил кузнец. – Знаем, чего делать нельзя. Это нужно, чтобы так никогда не поступать.

Кто-то из вернувшихся в жилища троммов заметил пробуждение кузнеца, и из домов снова один за другим на площадь потянулись великаны. На этот раз дети последовали за ними, хотя и прячась за взрослых. Слыша мирную беседу путешественников с кузнецом и его спутницей, троммы подошли без опаски и прислушались к разговору.

– Ты, незнакомец, зачем принёс плиту и зачем стал на ней рисовать и писать? – спросил кузнец. – Чего ты хотел добиться?

– Я и моя жена только что нашли вашу землю, летя по небу, – ответил Джеральд. – Мы увидели вас и не знали другого способа узнать ваш язык, кроме как показав вам, что умеем рисовать и писать. Мы надеялись, что вы в ответ станете говорить с нами или напишете ответ на своём языке. Только когда я понял, что вы этого не хотите, то узнал язык троммов прямо из твоей памяти.

– Ах, вон оно, что! – осознал кузнец. – Ну так даже лучше. Писать не надо – древние не велят.

– А кто они – эти древние? – спросил Джеральд.

– Они тоже троммы, только живут очень долго, – объяснил кузнец. – Они знают, почему нельзя читать и писать.

– А можно нам с ними встретиться и спросить их об этом? – поинтересовалась Рита. – Может быть, мы бы нашли какую-нибудь возможность избавить всех вас от необходимости сохранять в силе запрет.

– Встретиться с ними, конечно, можно, – ответил кузнец. – Только мало их, и живут они очень далеко. Вам проводник понадобится.

– Я могла бы их отвести, – послышался чей-то молодой голос из толпы.

Все расступились, и вперёд вышла молодая женщина в кожаных шортах и такой же рубахе. На кожаном поясе у неё висели два ножа в ножнах: охотничий кинжал на правом боку, а нож для снятия шкуры на левом. С левой же стороны за пояс был заткнут топорик в кожаном чехле.

– Когда это ты успела вернуться, Ю́рма? – весело спросил кто-то из толпы, усмехаясь. – Мы, как всегда, не слышали, как ты подошла.

– Только что принесла оленя, – ответила она и обратилась к путешественникам: – Дайте мне отдохнуть день, и я отведу вас.

– Спешки нет, – сказал Джеральд. – Мы можем отправиться побродить, чтобы получше осмотреть вашу землю, а через день вернёмся.

– И что, вы даже не погостите у нас? – удивлённо и разочарованно спросила женщина, сидевшая рядом с кузнецом. – Вы же только пришли к нам в деревню, а значит вы наши гости. Мы должны вас принять радушно, а потом уж идите куда хотите.

– С радостью останемся погостить, – тут же ответил Джеральд. – Меня зовут Джеральд, а жену мою зовут Рита.

– Странные у вас имена, – заметил кто-то из толпы. – Ну, да это разумно, раз вы издалека, с самого неба.

– Ну а я И́втру, – сказал кузнец. – А жена моя Буно́.

Кузнец встал и подал руку жене. Потом он повернулся к путешественникам и сказал: «Выбирайте, в каком доме хотите остановиться на ночлег. Любой будет вам рад, включая нас с Буно».

– А можно, тогда, мы прогуляемся по деревне и посмотрим, как кто живёт? – спросила Рита. – Мы же только что приземлились и ещё ничего здесь у вас не видели, кроме крыш.

– Конечно, смотрите на всё, что захотите, – ответили троммы. – Пусть вас детишки проводят, а мы тогда делами займёмся.

Все разошлись по домам, а с Джеральдом и Ритой остались пятеро детей разного возраста. Старший мальчик представился и спросил: «Я – Ва́сно. Вы на что посмотреть хотели? Куда пойдём?»

– Может быть, пройдёмся до одного конца деревни, а потом до другого? – предложил Джеральд. – А куда вы сами ходите гулять?

– Это можно, – ответил мальчуган. – Мы ещё на речку ходим рыбу ловить, и вниз по тропе, к озеру, в которое эта река течёт, чтобы там купаться. Ну и в лес за орехами и ягодами.

Они пошли к ближайшему к площади концу деревни, осматривая дома по пути. Деревня была построена в негустом лесу, росшем вдоль реки, и из него же. За домами были видны огороды, а ещё дальше пастбище, на котором паслось небольшое стадо буйволов с козами среди них. Дети всю дорогу рассказывали, кто живёт в каком доме, и чем они занимаются, и у околицы Джеральд и Рита уже знали об этой половине деревни всё, включая, сколько щенков родилось у собаки ткача, и что дочь столяра недавно потеряла ленту, купаясь в реке.

– Вы чем рыбачите, удочкой или сетью? – спросил Джеральд.

– Удочками, конечно, – ответил один из ребят. – Сети дорогие, да и мороки с ними много.

– А леска из чего?

– Из наших волос скручена или сплетена, – ответила одна из девочек, которую звали По́нма.

Мир троммов по уровню развития находился в раннем железном веке, и было непонятно, откуда могли на этой планете взяться руины строений как минимум цивилизации, равной колониям землян. Или они троммам не принадлежали, или у них произошла какая-то катастрофа, на которую намекал запрет на чтение и письменность, но узнать это можно было лишь спустя несколько дней.

– А вы откуда прилетели? – спросил кто-то из детей.

– Мы живём в другом мире, который похож на этот, только чуть другой, – ответила Рита. – У вас есть звёзды в небе, а у нас их нет. Зато у нас там, пониже неба, парят целые горы.

– Ну и ну! – воскликнул тот, кто спросил. – Целые горы летают, и вы не боитесь, что они на вас упадут?

– Ну, мы опасались, конечно, давно, когда все только появились, – объяснила Рита. – Но с тех пор так много времени прошло, что все привыкли и убедились, что падать они не собираются.

– А кто их в воздух поднял? – спросила Понма.

– В них такие существа живут, которые могут всё сделать очень лёгким, – объяснила Рита. – Они под горами заснули, и те взлетели.

– Как можно так долго спать? – удивился Васно.

– Те существа спят очень подолгу, – ответила Рита.

За разговорами они дошли до другой околицы. В деревне было всего около двадцати домов, и различались они, главным образом, узорами на ставнях и наличниках и цветом, в который те были покрашены. Преобладали белый, синий и охра. У крайнего дома стояла тележка, и дети сказали, что там живёт торговец Эйни́ру, который ходит до соседних сёл, чтобы продать сыр, масло и овощи, а купить у тех жителей железо, горшки и кувшины.

– А Эйниру знает, где Древние живут? – поинтересовался Джеральд.

– Нет, что ты, он только по дорогам ходит! – ответили дети хором. – Древние живут далеко, за горами, за реками и за лесами. Туда только Юрма доходила из нашей деревни, да другие следопыты из других деревень.

– Древние держатся особняком? – уточнил Джеральд.

– Да, они не хотят, чтобы к ним часто приходили, – ответили дети. – Только если их нужно спросить о чём-то важном, к ним посылают следопытов. А вот, напротив, дом Юрмы.

Её дом был небольшой, и огорода позади него не было, только росли несколько фруктовых и ореховых деревьев. Ухаживать за садом и огородом ей явно было некогда или не в её характере, зато ставни на окнах у неё были расписаны изображениями разных зверей.

Все повернули назад к площади.

– А разбойники бывают здесь? – спросил Джеральд. – Эйниру приходится их опасаться?

– Мы слышали сказки о разбойниках, – сказал самый младший мальчик. – Может быть, они бывают где-то, но Эйниру не жаловался.

– А бывает так, что незнакомые злые троммы приходят и устраивают войну?

– Об этом тоже есть сказки, – ответил тот же малыш. – А по-настоящему мы такого не видели.

– Это очень хорошо, – сказал Джеральд. – Война – это плохо.

– Так взрослые говорят, когда мы поссоримся, – заметил другой мальчик. – А вы у кого решили переночевать?

– Мы воспользуемся приглашением кузнеца, – ответила Рита.

Они дошли до дома Ивтру и Буно. Позади него не было пастбища, а рос лес, за которым виднелась сама кузница, откуда доносились удары молота. В доме оставалась Буно, которую они застали за сбором бобов в огороде. Её корзинка была полна стручков длиной с локоть, и из неё виднелись несколько овощей, похожих на огурцы.

– Вы уж меня простите, но вы такие маленькие, не знаю даже, чем вас угостить повкуснее, – призналась она. – Прямо, как с детьми.

– Твои бобы нас совершенно устроят, – весело ответил Джеральд. – У нас тоже растут бобы, только их стручок размером с мой палец. Если бы я показал нашему народу такой стручок, как у тебя, то их удивлению не было бы предела.

– Представляю, что бы у вас сказали про тыквы, которые выращивают там, внизу, на равнине, – ответила Буно, рассмеявшись. – Вы бы в такой жить могли. Но вы же можете стать большими, как тогда на площади?

– Можем, но настоящий наш рост именно такой, – объяснила Рита. – Мы стараемся без нужды не делать ничего необычного.

– А бывает нужда? – поинтересовалась Буно.

– Иногда бывает, – вздохнула Рита. – Я, было, хотела сказать, что, к счастью, нечасто, но вдруг поняла, что последнее время эта нужда как-то зачастила.

Они зашли в дом, и хозяйка предложила им присесть на скамье вдоль стены, пока она сварит похлёбку из бобов. Джеральд и Рита взлетели на почти двухметровой высоты скамью, вызвав улыбку у хозяйки.

– А у вас с Ивтру есть дети? – спросил Джеральд.

– Пока нет, но будет сын или дочь, – ответила Буно, широко улыбаясь. – Нескоро ещё, правда.

– Сколько обычно детей в семье?

– Древние учат, что почти у всех должно быть по двое, а у некоторых, редко, и трое.

Джеральд и Рита переглянулись. Древние явно старались поддерживать численность населения на постоянном уровне, тогда как смертность среди троммов должна была быть очень низкой, а продолжительность жизни явно была высокой. Им уже не терпелось поскорее встретиться с этим загадочными древними и все, наконец, разузнать. В дом вернулся Ивтру, и все сели обедать. Кузнец заложил длинные усы за уши, а бороду перевязал ремешком. Перед Джеральдом и Ритой Буно поставила по маленькой глиняной чашке и положила туда по капле бобовой похлёбки с парой бобов. Взглянув на них, она всплеснула руками.

– Чашки-то у меня есть, которые вам, поди, как нам наши миски, а ложки-то где я возьму?

– Не волнуйся, хозяйка, – ответил Джеральд, вызывая ложку из Браслета. – Мы можем свои создать.

Кузнец и его жена замерли, глядя на гостей с удивлением, но, видя, как те приступили к еде, разламывая фасолины размером с картофелину, сами тоже принялись есть.

– Славная похлёбка, – весело заметил Ивтру. – Фасолина к фасолине, хорошо посолена.

После обеда кто-то из селян пришёл к Ивтру, чтобы заказать работу, и они ушли в кузницу, а Буно убрала со стола и села прясть. Джеральд и Рита думали, что окажутся предоставлены самим себе, но прибежали те же дети, которые провожали их по деревне, и позвали их на речку порыбачить. Там мальчишки уселись на берегу с удочками, а девочки нарвали осоки и принялись из неё что-то плести. Джеральд и Рита посидели с ними до вечера, когда с несколькими пойманными рыбками все с гордостью разошлись по домам. Джеральд успел узнать, что про руины городов троммы только рассказывали сказки, потому что древние в незапамятные времена запрещали туда ходить, а теперь ходить туда стало просто незачем, раз они были просто грудой древних камней.

Вернувшись к дому кузнеца, путешественники застали хозяев на скамье перед домом. Оба выглядели усталыми, но ложиться спать не торопились.

– Что тебе чаще всего приходится ковать? – спросил Джеральд.

– Главным образом, чиню вилы, тяпки и косы, – ответил Ивтру. – Юрме наконечники стрел иногда нужны. Изредка кому-то нужен новый топор, а столяру – стамески и пилы.

Джеральд выяснил, что кузнец выплавлял губчатое железо, которое обогащал углеродом и многократно складывал для получения стали. Технология троммов была довольно примитивной, чего следовало ожидать при полном отсутствии письменности. Звезда заходила, и как только начало темнеть, все легли спать. Джеральд и Рита устроились на той же самой скамье, где сидели утром. Хозяин, заснув, захрапел так, что Джеральд и Рита переглянулись и вызвали капсулу, чтобы иметь возможность поспать. Наутро они отправились в дом Юрмы, которую застали под навесом у крыльца, занятую оперением стрел. Завидев их, она тут же подтвердила, что скоро будет готова отправиться с ними туда, где живут древние.

– Они, конечно, не слишком приветливые, когда их беспокоят без нужды, и не особо разговорчивые, но раз вы посетили нас, то они ответят на ваши вопросы, – объяснила она. – Ходу туда неделю, поэтому возьму с собой мешок бобов на случай, если подстрелить никого не удастся.

– А ты не будешь против, если мы воспользуемся твоим знанием местности, но доставим тебя туда по воздуху и быстро? – спросил Джеральд. – Ну, а потом, конечно, привезём тебя обратно в деревню.

– Так вы не только сами можете по небу летать? – удивилась Юрма. – Я же такая большая по сравнению с вами, тяжелая…

Джеральд чуть приподнял угол её дома рукой, опустил его на землю и взглянул в её расширенные от удивления глаза.

– Ну, раз так, то конечно можно и по воздуху, – ответила она, покачав головой. – А на обратном пути можете меня высадить вон за той горой. Я там всё равно поохотиться собиралась.

– Ты всегда ходишь в лес и горы одна? – спросил Джеральд.

– Конечно! – ответила она. – Нечего там делать целой толпе, только дичь распугали бы.

– А как же ты тогда спутника жизни найдёшь? – продолжил он.

– Молодая ещё, успеется, – отмахнулась она. – Одно беспокойство от ухажёров. Вы-то, сами, давно живёте?

– Это запутанное дело, – ответил Джеральд. – Зависит от того, как считать. Правильнее всего было бы сказать, что мне около двухсот лет, а Рите двадцать, хотя, с другой стороны, можно сказать, что мне почти триста, а ей пятнадцать тысяч, но пять тысяч из них она была мертва.

– Мертва? – удивилась и расстроилась Юрма, опуская работу на колени и глядя на Риту с сочувствием. – Но сейчас-то Рита жива, значит, всё наладилось, да? А это как, сотен и тысяч? Это много?

– Ну вот, смотри, – объяснил Джеральд, – от зимы до зимы это один год, так?

– Так.

– На руках у тебя по пять пальцев, значит всего десять. Так?

– Так.

– Вот если столько раз по одному году, будет десять лет. Так?

– Вроде, так.

– Сто будет опять десять раз по десять, а тысяча будет ещё десять раз по сто.

– Тут я запуталась, – призналась Юрма. – В общем, я поняла: ты живёшь примерно столько, сколько обычно тромм живёт, а Рита или на-а-много тебя моложе, или на-а-много старше. Что она моложе, мне было бы легко поверить, раз она младше тебя выглядит.

– Она и я из разных миров, – пытался объяснить Джеральд. – Во-первых, в её мире время идёт медленнее, чем оно текло в моём, пока я не переселился в её мир. Пока ей там исполнилось двадцать, мне в моём мире исполнились бы те самые пятнадцать тысяч лет. А во-вторых, мы не стареем больше. Какими выросли, такими навсегда и останемся.

– Ой, утомилась я от этих сложностей! – весело призналась Юрма. – Давайте-ка, что ли, отправляться в путь. Покажу вам, какая красота у нас в горах.

Она ушла в дом и вынесла оттуда лук в кожаном чехле, украшенном прекрасным тиснением и плетением; колчан, уже наполовину заполненный стрелами, и кожаный же вещевой мешок, с привязанной к нему свёрнутой циновкой. У Джеральда кольнуло сердце, но он не подал виду. В колчан Юрма аккуратно вставила переоперённые только что стрелы и закрыла их сверху крышкой.

– Что, дожди здесь часты? – спросил Джеральд. – Ты так о стрелах заботишься.

– А я смотрю, ты разбираешься в охоте, – заметила Юрма, кивнув.

Почувствовав что-то в голосе Джеральда, Рита бросила на него быстрый взгляд и взяла его за пальцы. Он пожал и погладил её пальцы, показывая, что всё было в порядке.

– Было дело, стрелять из лука приходилось, – ответил он. – Но я больше с копьём охотился, когда было нужно.

– С копьём и я управляюсь ловко, но оно больше на медведя, а сейчас не их сезон, – похвасталась Юрма. – Ну как ты предлагаешь лететь к древним?

Дальше всё пошло по обычному сценарию: Джеральд вызвал платформу с поручнями, Юрма осторожно попробовала её ногой, а потом они взлетели над лесом и направились к горам, в сторону, которую она указала. Вид на предгорья был действительно великолепен, и с подъёмом в горы красота становилась просто другой, ничуть не уменьшаясь. Среди огромных деревьев местами текли ручьи, впадавшие в реку на дне долины, где стояла деревня. Потом леса поднялись по склонам гор и постепенно поредели, а сквозь них стали видны скалы разных цветов. Перевалив через водораздел, они продолжили лететь над девственными лесами на склонах других гор, над чистыми горными озёрами, реками, поросшими цветами и осокой болотами, и так всё дальше и дальше. Внизу иногда были видны животные, похожие на земных оленей, кабанов, волков, буйволов и изредка на медведей.

– Мы же летим к ближайшим развалинами! – вдруг понял Джеральд, который помнил вид местности с высоты.

– Именно там древние и живут, – ответила Юрма. – Нам туда можно приходить только по одному, изредка, в случае крайней необходимости.

К вечеру того дня Джеральд долетел до руин нескольких зданий на горном плато над рекой. С воздуха было видно, что рядом разбиты сад и огород. Юрма указала на ворота в полуразрушенной стене вокруг строений, и Джеральд приземлился перед ними. Она с удивлением обнаружила, что стоит на земле, а платформа исчезла. Покачав головой и взглянув на него удивлённо, она позвала его и Риту за собой. Они прошли через ворота во двор. Когда-то эти строения были одноэтажным зданием, сложенным из красного кирпича и оштукатуренного изнутри. Его крыша давно обвалилась, и внутри здания были построены бревенчатые перегородки между старыми кирпичными колоннами. Всё это было перекрыто здесь и там деревянными двухскатными крышами. Перед зданием на деревянных скамейках сидели двое глубоких стариков: женщина и мужчина. Между ними стоял чан, в который они чистили бобы из корзины с одной стороны и бросали пустые стручки в корзину с другой. Оба старика были слепы и носили кожаные повязки на глазах. Их волосы были совершенно седы и заплетены в длинные косы, но, в отличие от мужчин в деревне, у старика была коротко подстриженная бородка.

– Это, должно быть, Юрма, – медленно сказала старуха, чуть повернув голову и наклонив её, чтобы лучше слышать. – Такие тихие шаги на цыпочках и скрип кожи трудно с чем-то спутать. С тобой что, дети пришли? Неужели, что-то стряслось?

Она говорила, а тем временем руки стариков продолжали ловко отламывать кончики стручков, отрывать ниточку, с хрустом разламывать стручок и высыпать бобы в чан.

– Да, Мойнино́, это я, – ответила Юрма, – а со мной не дети, а незнакомцы, которые пришли с неба. Их зовут Джеральд и Рита.

Теперь оба старика прекратили свою работу и замерли, повернув ухо к новоприбывшим. Воцарилась тишина, которую вскоре прервал старик.

– Незнакомцы пришли с неба? – повторил он. – Такого никогда не случалось.

– Да, Шума́рду, так они нам сказали, – ответила Юрма. – Они появились ниоткуда на площади, и один из них вырезал на принесённом им камне сначала дерево, потом деревню и реку с высоты птичьего полёта, а потом он написал знаки, и Ивтру разбил плиту, а незнакомцы вдруг выросли, усыпили Ивтру и у него узнали наш язык, пока он спал.

– Ишь ты, какие чудеса! – удивлённо пробормотал Шумарду. – Усыпили и узнали язык! А Ивтру проснулся? С ним всё в порядке?

– Да, – ответил Джеральд. – Когда-то давно, в другом мире, я тоже выучил язык Риты именно таким способом и поэтому знаю, что он безопасен. Ивтру и Буно предоставили нам кров и еду, а наутро Юрма привела нас к вам.

– Голос у тебя тонкий, как у ребёнка, – удивилась Мойнино. – А зачем ты сюда-то пришёл?

– Мы здесь вдвоём с моей женой, – начал Джеральд. – Мы путешествовали по разным мирам, чтобы найти ответы на вопросы, которые очень важны для нашего народа. Когда мы нашли землю троммов, то узнали, что им запрещено читать и писать, а запретили им это вы. Мы хотели бы узнать, почему и зачем.

Старики сначала молчали, а потом Шумарду ответил: «Мы можем тебе рассказать эту печальную историю, но Юрме её знать нельзя. Подождите, пока мы дочистим бобы, а потом пойдём в дом и там уже поговорим. Юрме придётся подождать за воротами».

– Бобы уже почищены, – ответила Рита. – Вы можете начинать варить похлёбку.

Мойнино с удивлением повернула голову и плавно протянула руку к чану. Там уже было не почти пусто, а высилась горка очищенных бобов. Она также точно проверила корзины. Та, что стояла справа от неё, была теперь пуста, а другая оказалась полна пустых стручков.

– Как ты это сделала, Рита? – спросила Мойнино.

– Примерно так же, как Джеральд выучил язык троммов от Ивтру.

– Ну, я пошла, поохочусь в лесу за воротами, – сказала Юрма и удалилась.

Шумарду взял корзины, а Мойнино взяла чан, и они пошли внутрь развалин. Там жили ещё несколько таких же пожилых пар. В дальнем конце развалин из их же кирпичей был сложен очаг, перед которым на одной колоде сидел слепой старик и на другой топором ловко разрубал хворост на короткие поленья. Услышав шаги, он повернул голову к подошедшим и сказал: «Быстро же вы обернулись! Я только начал дрова рубить».

Джеральд взглянул на Риту и ответил старику: «Дрова уже нарублены».

Почти один в один повторилась та же самая сцена с ощупыванием бывшей кучи хвороста и стопки нарубленных поленьев.

– Не удивляйся, Ридра́ту – это наши гости творят чудеса, – успокоила его Мойнино. – Мы быстро обернулись с бобами только благодаря им.

– Легко сказать, не удивляться, – ответил старик, неодобрительно качая головой. – Я даже не услышал ничего, а дрова оказались сами нарублены. А зачем они пришли?

– Мы спустились с неба и узнали от троммов в деревне, что всем им запрещено читать и писать, – объяснил Джеральд. – Этот запрет и вот такие руины, в которых вы живёте, удивили нас, и мы надеялись узнать от вас, зачем и почему так нужно.

– Это печальная история, – ответил Ридрату. – На сытый желудок рассказывать её будет, пожалуй, не так больно.

Он собрал поленья и сложил их в печи, а потом высек огонь на пучок травы кремнём из мешочка у себя на поясе, раздул растопку и сунул её под хворост. Пламя постепенно разгоралось. Мойнино поставила чан с фасолью на очаг и налила туда воду из деревянного ведра, стоявшего на скамеечке поблизости. Потом она добавила ложку соли из глиняного кувшинчика и накрыла чан крышкой. Все старики делали всё очень ловко, несмотря на свою слепоту, полагаясь на чуткие слух и руки. Когда вода закипела, Мойнино громко позвала всех, кто жил в развалинах, обедать. Из хижин вышли со своими мисками и ложками ещё несколько столь же слепых стариков и старух. Они двигались осторожно, но уверенно. Все жили тут очень долго и наизусть знали расположение каждого предмета. Почти все мужчины носили короткие бородки, а один был даже чисто выбрит.

– Я бы предложила вам бобов, но не знаю, можете ли вы есть нашу пищу, – сказала Мойнино.

– Не откажемся от пары фасолин для каждого, – ответила Рита. – А о посуде не беспокойтесь, у нас она есть.

Джеральд и Рита подставили под её деревянную ложку вызванные миски и, придерживая её руку, дали ей плеснуть себе по капле похлёбки. Они устроились в дальнем конце стола. Все принялись есть, и некоторое время был слышен лишь редкий стук ложек об дно мисок. Поев, Ридрату, который сидел во главе стола, положил ложку и обратился к остальным: «У нас, как вы заметили, сегодня двое гостей. Их зовут Рита и Джеральд. Они прилетели издалека, с неба, и могут творить разные чудеса. Пришли они к нам, чтобы узнать, почему троммам запрещены чтение и письмо. Я собираюсь рассказать им, если ни у кого нет возражений».

– Можно бы и рассказать, если они не против надолго испортить себе настроение, – ответил кто-то из стариков.

– Ну ладно, значит, так тому и быть, – продолжил Ридрату. – Слушайте историю нашего падения.