Читать книгу По велению Ваала. 1. Круг Люцифера 2. Круг мертвых. 3. Круг живых - Ноэми Норд, Ноэми Норд - Страница 6

– Клементина! Душа моя! – Парацельс обнял жену.

Она молчала, выглядела ужасно, ее взгляд оцепенел, руки безвольно висели.

– Клементина! Что сделали с тобой?

О в ужасе схватился за голову.

– Проговорилась, милая, выдала нашу тайну? Хотя, о чем я говорю? Ни мужественные рыцари, ни могущественные маги, успевшие наложить печать молчания на уста, не смогли бы выдержать пыток доминиканских псов.

Он расцеловал ее холодные пальцы.

– Проклятые мздоимцы! Бульдоги тиранов! Что сделали с тобой? Покажи ножки. Целы, родимые! Но ты изменилась. Потеряла рассудок? Говори, не молчи! Да посмотри же на меня! Скажи, язык тебе не вырезали? Молчишь, в глаза не смотришь.

Супруга закрыла глаза. Парацельс заметил, как сквозь ресницы выступили слезы.

– Отвечай! Пытали тебя? Рвали на дыбе? Терзали? Верна ты мне? Или? Не может быть! Неужели отдалась змею-искусителю?

– Позволь, я уйду, – сказала Клементина, вырывая руку. – Меня пытали, да, но не слишком жестоко.

– Не слишком жестоко? Что за пытка такая? Наверно, не слишком неприятная?

– Тебе об этом лучше не знать.

– Тогда легко догадаться, какого рода было испытание… Молчишь? Я убью этого длинноносого Навуходоносора! Отрежу уши! Насажу его на вертел! Я заколю каждого, кто дерзнет разлучить нас с тобой! О, где моя шпага?

– Ее у тебя на входе отобрали, милый.

– Милый? Я снова милый для тебя? О, дорогая! Завтра же о похищении супруги, об этом недоразумении, каверзе века, доложу Папе, и уж поверь, что разбойнику с большой дороги не поздоровится. Да, я потребую, чтоб у змея в сутане вырвали члены, раздавили прессом яички, а еще пусть вставят в анал его же дьявольский расширитель! Будь он проклят! Но я отомщу! Сумею. Да. Имя Парацельса известно не только в Ватикане, но и в Преисподней. Веришь мне?

– Верю, милый!

– Наконец-то я тебя разговорил! Снял немую печать с губ. Покажи руки. На них следы веревки. Возьми этот пузырек, в нем бегберская мазь. Дай смажу сам. О, бедные шаловливые ручки! Обрабатывай каждый день ссадины, дорогая. Обязательно. А что с ухом? О, боже! Он драл тебя за уши? Негодяй! Негодяй!

– Ерунда. Со мной все в порядке.

– Все в порядке? Проклятые псы посмели прикоснуться к моей лучшей ученице? К совершеннейшей из женщин! К богине! К наимудрейшей Гере! А ты говоришь, что все в порядке? Клянусь, монахи ответят. Что ж ты молчишь, что скрываешь? Ведь я не инквизитор! Рассказывай, иначе я распалюсь от ревности и сам не знаю что натворю.

– Я видела, как пытают других. Женщин, девочек, младенцев на глазах матерей. Главный инквизитор показал крючки для снятия кожи. А потом при мне одну женщину заживо анатомировали и бросили умирать на крюке. Она не кричала, и только сало на боках и животе вздрагивало, и вздрагивало. В чем была ее вина, откуда она, чья?

– Я ничего не знаю.

– Но почему? За что?

– О, боже! Ты снова плачешь!

– А потом палач взял полную пригоршню соли и бросил… на нее… И я… я… – Клементина зарылась лицом в брыжейный воротник супруга.

– Не надо об этом. Забудь. Утри слезы. На-ка пузырек с каплями, с теми самыми, да. Выпей, отоспись перед сном. Подобную казнь, а даже и не казнь, а кулинарное приготовление, я видел среди людоедов Полинезии. Неприятная картина, в самом деле, забудь, девочка, не трясись.

– Но для чего все это? Зачем они шантажируют? Что им нужно?

– Доминиканцы пронюхали о Книге. Ты им что-нибудь рассказала?

– Нет.

– Если нет – скоро отстанут.

– А если узнают?

– Молчи. Я скоро сам добуду ее из кумранских пещер. Очевидно, придется отправиться к Мертвому морю без тебя.

– Но как же я? Останусь здесь? В этом проклятом месте?

– Это не надолго.

– Я сойду с ума! Не могу заснуть, заматываю голову одеялом, затыкаю уши, но крики все равно доносятся сквозь стены. Забери меня отсюда, Теофраст!

– Ты останешься заложницей моего слова. Наш уговор с цербером: ни волоска с твоей головы не должно упасть.

– Умоляю!

– Главный инквизитор, кажется, болен, близко к нему не подходи, подхватишь проказу. Наше спасение в том, что жизнь ему своя очень уж мила. Так что – продержимся.

– Ты рискуешь меня потерять!

– А ты молчи, тяни время, любимая, обманывай псов, плети узоры лести, обещай исполнить все, что потребуют! Притворись ради нашего дела.

– Похоже, ты уже начал притворяться.

– Тсс! Ведь кое в чем твоя магия сильнее моей, сила духа у тебя неимоверная, знания необъятные, мир слабых созданий – твой. Делай с этим миром все, что хочешь, хоть с ураганом его смешай, Этну разбуди, Рим камнями засыпь, пусть кашлем свирепые доминиканцы изойдут.

– Мы все-таки расстанемся?

– Я постараюсь на свободе уладить наше положение.

– Теофраст, но я…

– Прощай, дорогая, завтра отправляюсь в экспедицию. А сегодня я сделаю все для твоего освобождения. Прощай. Дай поцелую в щечку. И в губки. И еще раз…

– Ты это прочитал по губам, Гуэрино?

– Да, – ответил бледный, вытянутый как тень сыщик, – эти двое договорились об обмане.

– Смотри хорошо, пес. Блюди, присягу. Я должен знать все. Ты понял, о какой книге они говорили?

– Э-э, пока не ясно. Она спрятана в пещерах где-то возле Мертвого моря.

– Ты расслышал название местности?

– Кажется, Кумран…

– Ну, так с богом, верный Гуэрино. Седлай лучшего жеребца – и в путь. К Мертвому морю! Верю, ты раньше Парацельса окажешься там.