Читать книгу Бетельгейзе. Часть 2 - Номен Нескио - Страница 8

И расцветёт богатство дикой сакурой,

Оставив злых завистников в печали.

Пурум- пум- пум, Парам- пам- пам, па- рарам!

Что журавли крылами прокричали!

(слова автора)

В дверь кабинета постучали и хозяин, господин Сато, грузный мужчина, лет чуть более за шестьдесят, до плеч с гривой длинных седых волос и с не менее длинной бородой, с сигарой во рту, пригласил войти, прервал своё пение нацепил круглые очки в толстой оправе. Вообще, в песне говорилось о счастье, но в этом случае у господина Сато на этот счёт имелось своё видение. У него было прекрасное настроение, а теперь ему помешали, и он был недоволен. Хозяин крупного борделя города Нагасаки сидел в глубоком кресле, вертев в руках глиняную фигурку бога Хотея, которая якобы способствует увеличению богатства. Тем не менее, с удовольствием осознавая тот факт, что более всего он обязан своему проницательному уму в организации своего бизнеса, нежели этому кусочку глины из которого была вылеплена фигурка добродушного толстяка. Дверь неслышно открылась, запуская посетителя. Перед ним предстал, Рико Хори, смотритель, который отвечал за девушек салона Сато под названием «Хоши», что значит звезда, антипод господину Сато по телосложению, достаточно худощавый, щупленький мужчина.

Вошедший человек почтительно склонился, приветствуя своего хозяина, и негромко произнёс:

– Хозяин, я пришёл поговорить с вами о Тай-Тикки.

– Ну… – протяжно ответил господин Сато, не вынимая изо рта сигару, немного помолчав, очевидно для важности выдерживая паузу.

– Хозяин, она отказывается работать, – сообщил посетитель и склонился ещё ниже.

– Вот как? – изумился хозяин, вскинув седые густые брови.

– Именно так, – ответил Хори, – Причина мне неизвестна, но только после того, как она побывала в Сасебо, я не узнаю её. После посещения базы очередной клиент остался недоволен Тай-Тикки, но исключительно из уважения к вам, уважаемый хозяин, он не стал раздувать скандал, и его недовольство осталось, между нами.

Глаза хозяина моментально открылись и в них засверкали гневные молнии, а губы и рот перекосились от негодования, да так, что обильный пепел сигары засыпал его жилетку и брюки. Господин Сато стал похож на статую в пагоде, смешно разинув рот, из которого шёл дым.

Придя в себя от такого неприятного известия, хозяин заговорил:

– Его недовольство…? И останется между нами…? Да он просто не хочет огласки своих похождений, или же может мужская сила его давно оставила, вот он и тыкается своим «прутиком» как слепой котёнок. Хотя….

Смотритель молчал.

Сато внимательно посмотрел на глиняную фигурку и продолжил:

– Хотя Тай-Тикки…, а ведь она может оживить даже камень. Ерунда…, знаю я этих…, вот как только представится случай насолить мне, в ход может пойти любой промах и уж тем более недовольство наших клиентов. Репутация моего предприятия для меня превыше всяких моральных принципов. В общем…, накажите её.

– Но хозяин, – виновато возразил Хори, – Именно вы запретили её наказывать, чтобы ни произошло. Её тело приносит большой доход, оно идеально. Она большой профессионал. Чудесный голос, умелые руки и глубокое знание своего ремесла. А как она читает стихи…

– Да…? Разве это я запретил…? А когда интересно я это сделал? – подумав немного, с удивлением переспросил хозяин, но потом утвердительно продолжил, – Да…, я запретил, и что с того? Такое моё решение!

Посетитель вновь молча согнулся в поклоне.

Хозяин шумно выдохнул и приказал:

– Эка незадача. Тогда вот что…, э-э-э…, убейте её семью. Отрежьте голову у отца или у матери что ли…, да, именно отрежьте…, ну и покажите ей. Может посговорчивей станет. И больше я не хочу ничего слышать ни о ней, ни о недовольных клиентах. А теперь уходи! Я занят, и ты мне мешаешь!

Не лишним будет сказать, что одно лишь упоминание о крови вводило в панику господина Сато. При всей своей кажущейся кровожадности, он был человеком слабым и даже где-то сентиментальным, поэтому упомянув о головах, как о способе решения проблемы, ему очень хотелось, чтобы смотритель удалился как можно быстрее и уж тем более не начал развивать тему крови и насилия.

Памятуя о давнем случае, когда господин Сато захотел пнуть маленькую и злобную собачку, которая внезапно, по причине известной лишь ей одной, напала на него в каком-то переулке, и с ним приключился конфуз. В силу своей природной неуклюжести по собачке он не попал, зато сломал палец, ударив ногой о стену, до колик в животах развеселив уличных мальчишек, от души потешавшихся над толстяком, при этом собачка таки извернулась и порвала на Сато штаны. С тех пор, все способы силового решения проблем вызывали у него фобию к боли, крови, ушибам, порезам и переломам. Теперь же, приобретя некоторое положение, господин Сато предпочитал действовать через помощников, но ни как ни сам.

Ему нравилось посещать свои владения, с удовольствием бывая среди красивых женщин борделя Нагасаки, там он вёл себя исключительно как благодетель и добряк- хозяин, иногда одаривая своих работниц сладостями. Как мужчина он был даже более чем слаб. Лишь деньги возбуждали его, как ни что другое в этом мире, а обращение с придыханием «господин Сато», «мой господин» или «хозяин» вводили буквально в экстаз, при этом он важно надувал губы и, сводя друг с другом, хмурил брови. В общем, женщины его не интересовали. Бизнес продвигался, и он уже не опускался до обслуживания простой матросни или других вояк. На подобных клиентов господин Сато взирал свысока. Он имел элитные заказы, где его женщины не только удовлетворяли мужчин, а то бывало и женщин, а ещё обслуживали банкеты, либо сопровождали важных гостей, придавая национальный колорит, будь то деловая встреча или просто прогулка. Ко всему прочему ему принадлежали все рикши Нагасаки и прочие транспортные средства пассажирских перевозок, красиво подвозившие женщин к назначенному месту. Деньги текли к Сато стабильными ручейками, но этого было недостаточно. Положение в обществе и виды на дело в столице, вот цель господина Сато. К тому же Рико Хори лез из кожи вон, чтобы дела у господина Сато шли как можно лучше, наметив себе планку бордельного наместника хозяина в Нагасаки.

Всеми способами господин Сато пытался укрепить свой авторитет, делая вид, что имеет отношение к Якудза, на самом же деле, он исправно платил мзду, заискивающе улыбаясь сборщикам и в совершенной тайне мечтал стать членом этой могущественной организации. Но пока, никто не спешил к нему с предложением и в этом, он видел свою японскую нечистокровность, в мыслях проклиная своего отца, которого угораздило родиться китайцем, а лишь мать японкой, и тщательно скрывая этот неприятный для его бизнеса факт.

Хори не двинулся с места, и хозяин с удивлением взирал на этого человека, отчего-то не желавшего удалиться.

Господин Сато с нетерпением заёрзал в кресле:

– Ну что ещё?

– Хозяин, – посетитель заговорил тихим голосом, – Теперь повлиять на Тай-Тикки даже таким способом почти невозможно.

– Это… ещё… почему? – произнёс Сато, делая паузы между словами, в которых он старательно растягивал потухшую сигару.

– После того как её родители отдали девушку нам, они так и не смогли рассчитаться с долгами и теперь даже лишились имущества и своего дома, собственно, как и средств к существованию, – начал говорить Хори.

– Ну а мне какое дело до её семьи? Я заплатил им за девушку ту сумму, которую они попросили, совершенно не торгуясь, хотя сказать, по правде, она стоит намного больше, и значит теперь она моя, как вот эта сигара или вот этот ковёр, который ты сейчас бессовестно топчешь своими грязными ботинками.

Выпустив густую струю дыма в потолок, господин Сато ткнул пальцем сначала в Хори, а потом ему под ноги.

Посетитель тяжело вздохнул, посмотрев на ковёр, переступил с одной ноги на другую, по очереди потерев ботинки о свои брюки, и продолжил:

– Мой господин, неделю назад глава семейства вместе с супругой и двумя детьми вышли в море, где её отец сознательно раскачал лодку и перевернул её. Они оставили этот мир. В общем, все утонули при очевидных обстоятельствах, всё это видели рыбаки с других лодок, но спасти не успели, оказалось, что все, кроме хозяина дали себя связать и падали в воду как столбики не пытаясь спастись. Пока этот факт Тай-Тикки неизвестен, и как её известить об этом даже не представляю.

Хозяин удивлённо произнёс:

– Вот даже как…? Ну и ладно, семья Тай-Тикки не мои клиенты, бордели они не посещали и на экипажах не ездили. Что с них толку, какая мне прибыль? Так что мне всё равно, что с ними и как они покинули этот мир, столбиками или другим образом…. М-да уж…. И что же мы тогда будем демонстрировать Тай-Тикки, чтобы заставить её работать? Жаль…, очень жаль, а то так бы чья-нибудь родственная голова нам бы сейчас очень даже пригодилась в качестве веского аргумента. Потрачены мои деньги, чтобы обучить её искусству обольщения, массажа, пения, а это немалые средства. Нет, тут даже не может быть и речи о каких-то там капризах. Тем более я догадываюсь, кто тут мутит воду якобы своим недовольством. Держу пари, что это господин Танако, этот старый извращенец с ужасным запахом изо рта. Бедная Тай-Тикки…, бедная моя девочка! Как она страдала, когда этот Танако пыхтел, лёжа на ней. Но он богат, и она должна выполнять свою работу.

Смотритель молча кивнул головой в знак согласия. Но потом тихо произнёс:

– Хозяин, мне кажется, что он бил Тай-Тикки.

Теперь глаза господина Сато стали соразмерны круглым очкам:

– Что…? Что ты сказал? Этот извращенец бил мою девочку? Но это не оговорено договором. Так я угадал, это Танако? Можешь не говорить, знаю я этого…. Преотвратная личность.

Хори молчал.

Своей догадкой Сато остался доволен, и продолжил со знанием дела:

– Ага-а…. Ему бы в пору с богами беседовать, так нет, и он туда же. Да там даже такая как Тай-Тикки бессильна. И когда он уже сдохнет? Смерть ему! Я давно хочу забрать его овощной бизнес, но у него связи в Якудза и это несколько усложняет задачу, его сын, любитель карт, молодой оболтус, абсолютно ничего не смыслит в делах и мне не конкурент, и…. И вот что я придумал, а сделаю- ка я тебя главным управляющим. Только представь, тебе будут принадлежать все морковки префектуры, а это доверие, Рико…, огромное доверие, но для этого Тай-Тикки должна работать…. О, горе мне, горе, – господин Сато тяжело вздохнул и, закатив глаза, произнёс, – Ну, и что же теперь прикажешь делать?

– Может дать ей время, она успокоится и всё будет как прежде, – осторожно предложил смотритель, пожав плечами, – Конечно, лучше бы узнать причину такого поведения. Но сейчас она не в себе. Постоянно сидит в своей комнате, отказывается от еды и не выпускает из рук свою собачку.

Мысли вихрями метались в голове хозяина. Управляющий немного помолчал и вдруг предложил:

– А может собачку…, того, ну голову…?

Сато завертел головой:

– В себе, не в себе…. Какое мне дело? Опять собачка…, ты же знаешь, что я не люблю всех этих собачек. Только этого мне ещё недоставало. Нет…, ни каких голов, никакой крови. Моё предприятие, не какой-то там дешёвый рёкан (япон. гостиница) и я вовсе не собираюсь заниматься благотворительностью, а уж тем более бесплатно содержать какую-то там девку, потакая её прихотям. В общем, так, она нужна мне в ближайшее время. Надо подложить её под этого Танако в качестве презента, да так, чтобы он как можно побыстрее явился к своим праотцам с блаженством на лице. Пусть она высосет из него остатки жизни. Так что иди и заставь её работать, а за одно…, ну так…, на всякий случай, подыщи замену. Но её не бить…, что бы ни единого волоса не упало с её головы, иначе я тебя самого отправлю дёргать за яйца этих богатых импотентов, и меня не интересует, каким образом ты будешь их вдохновлять. И помни о моём предложении, а то мне придётся подыскать более расторопного работника.

Посетитель склонился в поклоне и произнёс:

– Да, хозяин.

Произнеся это, Хори удалился, пятясь спиной к двери, так же тихо, как и появился. Господин Сато негодовал:

– Смотри-ка, какие нежности. Я даю им работу, достаток, вытаскиваю и отмываю от грязи. Подумаешь…, тоже дело. От неё не убудет, если даст потрогать за свои сиськи какому-нибудь клиенту с набитым кошельком. А всё потому, что я наверно сильно добрый, не такой как эти родители, которые сами приводят ко мне своих дочерей, умоляя принять какую-нибудь девку на работу, прекрасно осознавая, что со мной она не будет нуждаться ни в чём, что будет под защитой, и ни кто не сможет обидеть их девочек. А получив деньги, этих родителей уже перестаёт интересовать судьба их же детей. Потому вот я и страдаю, а надо бы быть жёстким, но не могу по своей душевной доброте. Может мне зачтётся, там на небесах. Как это ловко я придумал устранить этого Танако…, так что мне нужна Тай-Тикки, а с отрезанием головы я действительно погорячился, ну и хорошо, что они утонули, обойдёмся без отрезанных голов. К чему такая жестокость?

Подобные рассуждения успокоили господина Сато, он упоительно вздохнул и вскоре, под своё бормотание, негромко икнув, погрузился в лёгкий послеобеденный сон.