Читать книгу Лунный свет - Нотт Алан Йарк - Страница 7

… снившегося Итану. Широко раскрыв глаза, Итан проснулся, едва сумев подавить собственный крик – рот был уже открыт. Первые несколько секунд он чувствовал себя великолепно, для человека подхватившего вирус Марбурга, но после вернулись: слабость, рвота, головная боль и «Струны арфы». Теперь эти струны были натянуты всегда и как на профессиональном инструменте, от одного резкого (И уже не очень резкого) движения Итана начинали причинять боль.

Сейчас, когда боль приползла обратно, начиная с ног и заканчивая головой, Итан лежал, не двигаясь и только грудь его, как воздушный шар, то надувалась, то сдувалась. Он вспоминал сон. Сон был мерзким, страшным и в нём был его брат, паук, сова, летучая мышь и чёрный огонь, с белыми языками пламени, ласково облизывающий мрачные стены пещеры. Чёрный огонь был злым, куда злей Доктора Осьминога или Карнеджа, но он предложил помощь, которую Рич принял. Итан потянулся ко лбу, чтобы постучать себя за плохую мысль и не смог. Мышцы плеча жутко взревели, и рука камнем рухнула на одеяло.

«Как я мог такое подумать про Рича, – едва шевеля губами, говорил он. – Мой брат бы не стал принимать помощь от зла, ведь… – и эффект «Deja vu», пронзил сознание Итана, словно это уже было, только давным-давно, когда ещё Америка была свободна от европейцев. – Чёртов Грипп, ты пока выигрываешь, но я сильней тебя!». Да, Итан, быть может ты сильней Гриппа, но ведь ты болен чем-то другим, и ты это понимаешь. И лишь слова матери «Доктор Чарли сказал, что у тебя Грипп, очень сильный Грипп» не давали действительному убить вымысел до конца. Поэтому ты должен спросить её, чем ты болен. Прямо сейчас, когда дверь в твою комнату открылась.

Кэтрин Тейлор с гримом, в виде улыбки на лице, зашла в комнату. На блестящем подносе она несла две тарелки – одна с овощным супом, другая с манной кашей, – и кружку зелёного чая с лимоном и тремя кубиками сахара. Поставив поднос рядом с постелью, присела возле Итана. Тыльной стороной руки дотронулась ко лбу, и погладила сына по белоснежным волосам.

– Что тебе снилось? – ласково спросила она.

Итан помолчал, открыл рот чтобы ответить, закрыл и спустя время собравшись с силами соврал.

– Я видел дедушку, с белыми, как у меня волосами, но у него была ещё борода, – говорил он медленно и каждый вдох занимал огромное количество сил, как прыжок в баскетболе. – А вокруг его головы был круг из яркого золота, – глаза Кэтрин расширились в страхе, а горло с трудом пропустило слюну. – И он сказал, что ты солгала мне и болен я вовсе не Гриппом, а чем-то ужасным… и… он даёт тебе последний шанс сказать это мне самой, или скажет он.

Слово-Серебро.

Она посмотрела на него взглядом загнанного в ловушку зверя. Слёзы наворачивались на глазах, но она не могла позволить им появиться. Только не при сыне, только не при ком-то. Но руки, они уже дрожали, а шприц совести уже вошёл ей под кожу. «Скажи сыну правду, ему станет легче» – говорила одна часть подсознания, на что другая отвечала: «Соври, Кэтрин, дай сыну умереть без страха. Дай ему умереть спокойно».

– Мам, – голос Итана вернул её в реальный мир. – Ты точно не хочешь мне ничего сказать?

И возможно, какая-то часть (Часть любящей матери, поклявшейся вечно оберегать сына) была против, буквально крича: «Остановись, не далей этого», – но она не смогла соврать ещё раз.

– Прости меня, Итан, я соврала тебе, – руки её затряслись, сжимая белый фартук, петля которого с силой надавила на шею, когда Кэтрин его натянула. – Доктор Чарли, сказал… сказал…ска… – и она разрыдалась, потеряв над собой контроль. Повалилась на одеяло, закрывая лицо фартуком.

«Мама плачет? – спросил себя Итан. – Конечно, балда, все люди плачут!». Ему захотелось обнять её, но он не мог. Барьер из «Струн Арфы» не просто отталкивал Итана, но и сильно бил, подобно забору под высоким напряжением.

– Мам, не плачь, пожалуйста. – Несмотря на боль, Итан присел – мышцы спины завыли тупой, тянущей болью, – и взял мать за руку. – Если не хочешь, можешь не рассказывать, только не плач.

Но она не могла остановиться. Снежок был спущен и теперь, скатываясь с горы он вбирал в себя всё больше снега, превращаясь в огромный ком, несущийся вниз. Этот ком уже было невозможно остановить или сбежать от него, всё что оставалось – встретить его.

– Итан, что ты, – всхлип, – обещал брату?

– Да мам, я знаю, что не сдержал слово, – он кивнул головой и сам уже начинал плакать. – Но, когда я поправлюсь, то выучу эту проклятую математику.

Кэтрин протёрла глаза и, наконец, опустила фартук. Каштановые волосы упали на плечи, частично скрывая покрасневшее от слёз лицо. Их взгляды – её серых и его синих с фиолетовым оттенком глаз, – встретились.

– Нет, Итан, что ты обещал брату, за день до болезни?

Он всхлипнул носом. Слёзы начали свою атаку на одеяло и неспешно наступали с двух сторон, сливаясь на подбородке и десантируясь на точку высадки.

– Я обещал не трогать животных, – неуверенно ответил он, словно двоечник давал предположительный ответ учителю. – Но погладил мартышку, и…

Образ золотой статуи возник внезапно, словно Итан перенёсся в сон. Он стоял в пирамиде, смотря в красные глаза-сапфиры и всё вдруг начало темнеть, а потом появился алый цвет, как от огромного пламени. Итан закричал и, обернувшись, побежал из пирамиды, а жёлтое пламя продолжало преследовать его, как единственного выжившего на острове.

Итан потерял сознания и погрузился в сон. Дыхание становилось слабым, как в комме. Итан Джо Тейлор умирал.