Читать книгу Плавать по морю необходимо - Odisseos - Страница 1

Мой старший брат закончил Одесское высшее мореходное училище в 1971 году. В Одессе его не оставили, не распределили в ЧМП, несмотря на жену с квартирой и малолетнего ребенка. С его слов, в том году сильно много было желающих и мало мест в Черноморском пароходстве.

В этом же году я закончил 10 классов и поехал поступать в Одессу. А куда же еще? Вслед за братом, конечно, на судоводительский факультет, в капитаны. Учился я, скажем так, не очень, 4 тройки в аттестате, но по этому поводу сильно не переживал. Школу я не любил, а она, соответственно; меня и еще двух моих одноклассников, списывая на нас все, что плохого в этой школе случалось – от запертой наглухо в туалете завуча, до выбитых стекол в актовом зале.

Хотя к большинству инцидентов мы причастны и не были, от участия в них не отказывались, держали «имидж». Но школе, все равно, спасибо, характеристику написала нейтральную. Какие никакие знания дала, вопреки моему упорному сопротивлению. Осознание того, что мне надо будет сдавать вступительные экзамены и никто не подскажет, пришло в мае, когда готовился к выпускным экзаменам. Увидел-таки, как много уроков я прогулял и сколько пробелов в базовых предметах имею.

С мая месяца и по конец июля, до убытия в Одессу, засел за учебники. Не поднимая головы учил и повторял школьную программу предметов, по которым будут проводиться вступительные экзамены. Учил, зубрил, повторял, готовился. Удивил родителей усердием и усидчивостью в свое последнее домашнее лето. Мать была настроена скептически и ждала меня обратно в конце августа. Отец, отставной военно-морской офицер, наоборот, был уверен, что поступлю и побился с матерью об заклад на бутылку коньяка.

В конце июля получил вызов из училища – «приезжай, посмотрим, какой из тебя будет моряк». Прилетел в Одессу вечером, 01 августа, уже стемнело. В аэропорту был пойман частником на горбатом Запорожце и отвезен за три рубля к воротам экипажа. С душевным трепетом пересек линию ворот. Внутренний голос ехидно сообщил: «Это тебе навечно». И ворота за мной закрылись. Дежурный по КПП отрядил дневального, чтоб отвел меня на ночлег в роту, где селили иногородних абитуриентов, приехавших поступать в капитаны. Абитуриентов – «старших механиков» – селили в другом экипаже. За поздним временем, матраца и белья не получил, расстелил на панцирной сетке несколько газет, любезно предоставленных соседями по кубрику, и провалился в сон. Утром разбудил крик – Рота, подъем! поставленного «старшего» по этажу. Прибыл офицер, назначенный командиром съезжающейся, неорганизованной толпы, для приведения ее в чувство, к порядку и обучения дисциплине, с первых дней пребывания.

Выстроили нас всех в коридоре, "вдоль половой щели", как приказал офицер. Проверяли прибывших по спискам. Капитан третьего ранга, в золотых погонах и густой бороде, зачитывал фамилии, распределял по кубрикам, тут же азначал повинности на сегодняшний и завтрашний дни: дежурства, уборка, наряд, подметать двор и так далее. Народ возроптал:

– Когда же учиться? Готовиться к экзаменам?

– В школе надо было учиться, а здесь сдавать выученное – последовал резонный ответ.

Дошла очередь до моей фамилии. Кап-три удивленно поднял брови?

– Однофамилец?

– Нет… брат… младший.

Капитан третьего ранга изменился в лице, смял список, зашаркал ногами, как кот, зарывающий нечто, оставленное им в песке и наконец выдохнул.

– Да я…, да я… возьму тебя в свою роту, да ты у меня за брата, за своего отработаешь по полной. Будешь самым дисциплинированным и послушным курсантом во всем училище, клянусь своей бородой!

И тут до меня дошло, почему моего братца не оставили по распределению в Одессе. Потом я наслушался рассказов про великие подвиги и приключения курсантов его роты, особенно про военно-морскую стажировку в Либаве. Командир моей будущей роты, царство ему небесное и вечная память, был хорошим человеком, воспитателем и командиром. Не без своих, конечно, странностей, но спасибо ему, что мы, все, кто хотел и учился выучились и вышли в люди.

После построения всех новоприбывших отправили в санпропускник, где мы, вперемешку с будущими студентами прочих одесских вузов и техникумов, жарили свою одежду и полоскались хлорированной водой. Воняли потом жутко, пока не отмылись и не перестирали сами все, что было на нас надето. Следующий день – медкомиссия в училищной медсанчасти. Не помню, чтоб кого-то выбраковали, народ был крепкий, из окрестных деревень и районных украинских городков. Были и залетные, вроде меня. Публика собиралась от Алтая до Калининграда. Одесситов было сравнительно мало, одесситы почему-то предпочитали среднюю Одесскую мореходку, а потом доучивались заочно. Наконец, настал день «Ч», первый экзамен, физика.

Тут я был спокоен и честно получил свои 5 баллов. Начался массовый отсев заваливших, начали редеть ряды товарищей по кубрику. Математика, второй экзамен, Молодая преподавательница, посмотрев мое письменное задание, формально задает пару математических вопросов. Немного плаваю, но бойко отвечаю. Она встает, чтобы положить на стол мой экзаменационный листок, но тут открывается дверь и заходит вальяжный старикан с сопровождающим его маловыразительным человеком.

Препод здоровается со стариканом, оказавшимся зав. Кафедрой математики ОВИМУ. С ним коллега, из соседнего, Водного института.

– Принимаете экзамен?

– Да, уже приняла, абитуриент ответил на 4 балла.

– Сейчас посмотрим, какие-такие 4. Садитесь, молодой человек, и вы, Наталья Ивановна.

И началось… Старикан оказался въедливым и противным, начал гонять меня по ответам письменного задания. Не проходили в школе того, что он начал меня спрашивать. Мамой клянусь! В голове уже не математика, а мысли, как купить обратный билет в августе месяце, в разгар сезона. Но тут слышу:

– Где же тут четверка, голубушка? Вот ему красная цена – три балла, исправьте ведомость.

Немного отлегло, впереди Русский язык, нельзя ошибаться. Проходной балл на судоводительский -12. Решил не готовиться к последнему экзамену, проветрить голову. Моя проблема – расставлять запятые в предложениях. На чем всегда горел в школе. Буду писать предложениями из трех – четырех слов, чтоб запятым места не было в тексте. Решил и поехал на пляж.

На пляже сгорел, поэтому на экзамене мучался от швов на рубашке, больше, чем от мыслей о правильном написании. Тему не помню. Что-то про «Войну и Мир». Конечно, я ее не читал, но читал учебник по литературе и пособие «Как правильно писать сочинения». Московский «Самиздат» на светокопировальной розовой бумаге. Написал, вздохнул, сдал. Результат на следующий день.

На следующий день, во дворе учебных корпусов, «при огромном стечении народу», собрались все оставшиеся испытуемые, Зам. декана СВФ по учебной части, доцент Кийло, зачитывал результаты экзамена по русскому языку. Закончившие украинские школы писали сочинения на украинском. Положительная оценка при достаточном количестве баллов говорила о зачислении. Списки поступивших уже можно было не смотреть.

С заднего крыльца корпуса «А» доцент выкрикивает фамилии и результаты:

– Могила…два!

– Борщ…два!

– Прыщ… два!

– Голопузенко… тры!

По толпе разносятся вздохи разочарования, ликующие возгласы, стоит гомон и смех. Называют мою фамилию… Имярек! Есть тут?

– Есть! Кричу.

Драматическая пауза. Толпа на мгновение замирает, или это у меня все замерло…

– Имярек… Пять баллов… Единственный на всем потоке, кто получил пять по русскому языку. Смотрите на него и берите пример!

Толпа свистит и хлопает в ладоши. Вот это да! В школе, выше трех, никогда не подымался. Отпустило. Всё, я курсант, мандатную комиссию в расчет даже не беру. Поступил. Впереди 6 лет праздника, ну и учебных будней. Иду на почту, даю матери телеграмму «Ставь коньяк». Всего два слова. Там разберутся.