Читать книгу Монолог последнего чучуны (сборник) - Окат Бэй - Страница 3

В оленеводческой бригаде № 13 «Табаларский» Аллараа Кулумского района одна неделя января была прямо-таки фантастической.

Ваш корреспондент побывал у них первым. После сообщения этой сенсации у него появилось желание, дорогие читатели, познакомить вас с этим событием, которое подается в форме интервью со счастливыми мгновениями оленеводов этой бригады. Более широко и развернуто, глубоко житейски и философски, об этом будет написано после окончания подписной кампании.

Итак, подписывайтесь и читайте нашу родную и самую правдивую районную газету «Кулумские волны»!

Интервью с Ньанмой Третьяковым, бригадиром, членом партии оленеводов левого крыла, председателем партии: «В наш голодный и холодный край, когда по всей стране идет расхлябанность, помноженная на дилетантскую политизацию основной массы населения, которая шарахается от лидера к лидеру, обещающих этим массам: то превратить наши «деревянные» рубли на бумажные и съедобные, то подкидывающих им ношеные кем-то в зарубежьи носки, та неделя января воистину была сказочной, для нас… Для меня это было с чем сравнить?.. О, как призрак коммунизма, бродивший по всему миру и на одну неделю передохнувший у нас, в тундре!.. Сколько поколений боролись, чтобы увидеть его у себя, а он остановился в моем нимэ[1]!!! Нет, этого не забуду, никогда…

Было, 4 января! Шесть утра показывали часы! Разбудил жену, чтобы она завтрак приготовила. Она оделась, вышла из полога[2] и только хотела зажечь свечку, как за-за-зажглось яркое солнышко.

– Жена, зажги еще две свечки, чтобы наш корреспондент мог бы свой почерк видеть… Хорошо пишется?

– Да, за-за-зажглось, значит солнышко в нимэ. Извините за заикание: до сих пор опомниться не могу: так неожиданно началось, потому лежим все в пологу, а выходить не решаемся. Боимся, что как только откроем пологи, свет уйдет. Хорошо, что Конде с дежурства пришел.

Что? Нет, у нас партийная иерархия, так что, расскажи – жена!

Ойэгэ Третьякова, жена бригадира, мать троих детей, член партии оленеводов левого крыла, председатель женсовета бригады, первый заместитель председателя партии:

– Что рассказывать, пережить надо было это счастье! Давным-давно, когда я еще была несмышленицей-школьницей, обещали, что мое поколение будет жить при коммунизме!..

О, тогда самыми счастливыми были – мы, дети того возраста, когда учишься в третьем классе!.. Знаете, в душе я очень жалела старшеклассников, ведь к этому времени они состарятся. И родителей, тоже – умрут, ведь, не доживут… И в то же время, очень завидовала детсадовским: они будут самыми молодыми, в соку, в благодатное время коммунизма!..

Да, не чаяла, что доживу до этого светлого будущего. Представляете, только хотела свечку включить, то есть, зажечь – под онидигилем[3], вспыхнул яркий-яркий, чем тысяча свечей – свет! С испугу в полог, к мужу, юркнула! Смешная… Совсем про электричество забыла…

Вообщем, пока не пришел ничего не подозревавший Конде, мы, как говорил муж, полог открыть боялись. Потом привыкли, и стала я обед готовить: чайник на печку поставила, оказывается, снаружи печка-то моя, но внутри – другая: какие-то серебряные железки вместо дров напиханы. Поставила чайник на печку – печка сама работает! Убрала чайник – печь выключается… Сама! Поиграли мы так все, а потом Качи, самый любопытный, увидел инструктаж. Оказывается, если на печи что-то с водой поставишь, печка работает. Но, самое-то интересное: печка слушает команду. Сказала: например, что нужна температура +15˚ – работает!

А мой ненаглядный нимэ! Он сам обогревается. Под ровдугой, на жердях, какая-то ткань появилась, она и греет дом. Воду с проруби раньше таскала, если, конечно, успеваю. А в ту неделю, рядом с печной трубой кран был: открываю, чистая вода идет! Господи!..

Говорит Суобуль, первый сын бригадира, член партии отца, того же крыла, второй заместитель партии:

– Заволновалась мама. Особенно она, да и мы переживали, когда этот призрак ушел от нас… Все заболели: и мы, и олени, и собаки… Но в начале, да: диво-дивное! Я из всех домашних первый выскочил из нимэ, когда пришел Конде. Думал, что в раю сижу: не поверил, что и на нашей грешной тундре может зажечься такой яркий свет…

Самое смешное в том, что ОНИ шутить могут. Значит, вышел, подышал, освежился и удостоверился, что не рай это, а моя родная заснеженная тундра. Гляжу, пес мой, Утель, подошел, лапу протянул и говорит: «Здравствуй, хозяин! Доброе утро!»

У меня в мозгу, как бы что-то скрипнуло от Утелиных слов, но, как, ни бывало, отвечаю: «И тебе мой песик – доброе утро!»

Сказал, гляжу, олени идут! Перепугался я, вдруг и они заговорят, а лап-то сколько, шучу… Короче, убежал в нимэ… Но они больше не шутили.

Качи, второй сын бригадира, член партии отца, но правого крыла, председатель партии на альтернативной основе:

– Хочется все рассказывать одному – да других обидим. Поэтому, предчувствуя, что без корреспондентов это величайшее событие не обойдется, поставил вопрос, чтобы каждый рассказывал о пережитом коротко и только то, что он больше всего запомнил. Поэтому я расскажу о санях-нартах:

– Вышел я, чуть погодя Суобуля. Освежить голову. Гляжу, Суобуль с Утелем разговаривает. Думал, свихнулся: бочком-бочком и лег на свою нарту. Поразмышлять. О нежданно-негаданно нашей радости. Ну, лег на нарту: яркий свет лампы все не выключается в моих глазах. Так бывает, когда посмотришь на солнце и, как бы потом не закрывал глаза, негатив солнца не исчезает. Лежу, привыкаю к нашему сумрачному небу и чувствую, плыву. Думал, вначале, что от яркого света голова закружилась: ведь где это видано и слыхано, чтобы по всему побережью Северного Ледовитого океана нашей великой страны, в ровдушном нимэ кочующего тундровика электрический свет горел? Да нигде!..

Лежу, значит и чувствую – лечу… Открыл глаза, закрыл, все равно – лечу! Даже незаметные из-за мороза звезды назад плывут, и дуновение воздуха на лице ощущаю. Потом поэтическая мысль пришла:

На всякий случай посмотрел на нимэ – где там: действительно плыву! Прямо Емеля! Но, нарты самодвижущиеся, управляемые, видимо, тоже по команде каюра, ве-ли-ко-леп-ны! Слов нет…

Конде, молодой пастух, бывший член партии рыболовов, председатель партии «Из массы»:

– Если б меня сюда не направили работать, в жизни бы не убедился, что можно увидеть светлый образ развитого социализма, перешедшего в фазу коммунизма! Командно-административная система управления бригадой, когда руководство монополизировано одной семейной партией и где руководящая роль отведена этому клану…

Что?.. По существу? Но своей речью я хочу, чтобы масса трудящихся других бригад через нашу «районку» поняли, что мы – рабочие-пастухи тоже создаем свои общественно-политические организации и это…

Что?.. А, ладно, расскажу по существу.

В то утро, когда я возвращался с дежурства, с охраны оленей, меня охватило какое-то радостное настроение. Во-первых, подумал, что это письмо от моей девушки, во-вторых, что это приехала она к нам, в-третьих, агитаторы с «видиком» у нас сидят. Ни того, ни другого…

Открываю дверь – мать честна-ая: э-лек-три-чес-тво!!! Я еще выбежал и искал движок, вот, дурак! Короче, всеми новинками мы удивлялись только в тот исторический день для нас, а потом решили, что это наверно сделано по постановлению правительства. Всякое же бывало!

Я вот поесть люблю, поэтому мне предоставлено, по жребию, рассказать об обеспечении продовольствием, хотя этого очень просила Ойэгэ Ивановна, как ведающая в бригаде сферой питания.

С чего начать? О, Вы, товарищ, корреспондент, когда ели ананас?.. До перестройки. А бананов?.. Тоже – до. А сосиски? В Домодедово, перед вылетом. А… извините. Эти, как его, шпроты? Не видели. Ну, ладно, самое простое; пряники медовые?.. Не хотите говорить, ну и не надо, понимаем Вас…

Огорчительно, что тогда мы были безудержны от изобилия: просили ИХ, каждый на свой вкус и каприз. Но разве мы виноваты?

Умукэн, член партии «Из массы»:

– В то утро, я, проснувшись, размышлял о нашей жизни и думал, что хорошо было бы отрезвить наши партии и оппозиции в бригаде хорошей, запоминающейся забастовкой. Почему? Да потому что мы, из массы «самые ленивые», «самые медлительные», это из-за нас, оказывается, олени теряются, травятся волками, уходят с дикими оленями… А в нимэ – кто мы? «Лежебоки», «бездельники», «дармоеды», хотя приходишь с дежурства, не чуя ног от усталости. Решил, что встану и поделюсь мыслями о забастовке с друзьями по партии.

Все прахом пошло! Потому, что мы все стали равны, потому что за нас все работы делают ОНИ!

Что больше запомнилось? О-о-о, только эти семь дней: не жизнь, а сплошной отпуск был! Знаете, где я был? Никогда не угадаете! А был я в Сан-Франциско, в Майами, где притоны и казино, в Сан-Ремо. Да, чуть не забыл, еще был в Якутске! Что, смешно? По правде говоря, в реальной нашей жизни, кроме нашего родного поселочка на 500 жителей, я нигде не был: все в работе. Как? А очень просто: я – одиночка! Незаменимый, для всех. Вот так!

Утикан, член партии «Из массы»:

– Раньше бывало до ИХНЕГО присутствия, заболеем – беда! Далеко живем, кочуем. Авиация спасала, если погода-мачеха не подводила. Теперь же, авиаторы в концерн объединились, билеты взвинтили, но к больным, молодцы, иногда летают. Сердце-то, ведь, у них тоже – человеческое… Да-а, не дай бог заболеть в эти времена!

В ту неделю мы все вдруг выздоровели, не поверите! Встали, все хотели за привычные поясницы, колени-суставы и за все, что у нас болело хвататься и удивились: ничего не болит! Многие испугались: подумали, что болезни на скрытые фазы перешли. Чуть было вертолет не заказали… Вот тут, у меня, болело: лечили везде и махнули, сказали: «Лучше того, мол, под родным небом умирай». А теперь, что? Да, нет: не болит, тьфу-тьфу…

Лечат, они – будь здоров! А наши-то, что: клятву дадут Гиппократа, а как нас, больных, увидят, сразу забывают, на кого учились! Хэ-хэ-хэ, отвлекся: вот разговариваю я с вами, как ни в чем бывало, а ведь глухой был, даже аппаратики слуховые не помогали, хэ-хэ!.. А вот, Умукэн ногу показывает – хромоножка был, а сейчас как куропатка бегает: снежный наст не продавит. Дай бог, одним одиночкой меньше будет!

– Конде, вон, смущается: два года порыбачил – руки-ноги болели. Теперь на гитаре играть учится.

Да-а, у всех, слава богу, прошли болезни! Спасибо им! Теперь очень хочется, чтобы ОНИ просто наведывались, у нас…

Сайра, член партии «Из массы», человек в годах, пастух:

– Каждый из нас удивляется, радуется – это очень хорошо. Я – как бы второй раз родился. А, может быть, так и было… кто его знает. Молодые чему радуются? Тому, чего всегда видели в кино, по телевизору и читали в газетах и журналах. Все привычное. А я чему удивляюсь? Тех-ни-ке! Помню, патефон появился: первый разобрал, вернее, потом собрать не мог: потому, что хотел увидеть поющих людей в нем. Потом самолет появился: далеко пролетал. Думал, что это шаманский дух летит. Ведь кроме молнии с громом ничего на небе гремящего не видел. А потом всего много стало появляться, что перестал считать, но удивляться всегда удивлялся. Потому, что все это творение рук человеческих! ЧТО ТАКОЕ? ЧЕМУ СМЕЕТЕСЬ?.. Мне сколько лет? Да, дедом тебе буду, уже 88 стукнуло! Выгляжу молодым? Вот потому и говорю, что чувствую рожденным второй раз.

Вот о технике. Наша рация – это обиталище чертей подземного царства – такой треск и шум, будто выгнать нас собираются из нимэ! А у НИХ – я бы сравнил так: летний, безветренный день: тихая вода озера. А ты сидишь в лодке-веточке и слышишь на соседнем озере кашель своей любимой – чистый, красивый звук!

А телевизор, который через спутник показывает. Мы даже американскую программу видели несколько раз. Изображение – класс!

Наше телевидение?.. А как же, каждый день, с утра до вечера. Только у наших, да и заокеанских – сплошные звоны да предсмертные выкрики… Конечно, пусть поют, дергаются на экранах. Лишь бы на улицу не вышли.

Что еще удивительно: ОНИ узнали, что я до сих пор своего угла в поселке не имею, хотя всю жизнь трудился. Ну, узнали и мне дом построили на окраине поселка: с автономным отоплением, с электростанцией на крыше. Жаль, только вот недавно по нашей рации сказали, что отбирают под контору. А кому жаловаться, да и ОНИ исчезли.

Но тех-ни-ка-у-ни-их!..

Корреспондент, нейтрал. Мечтает создать свою партию в защиту суверенитета каждой оленеводческой бригады:

– Очень хорошо! Но, скажите, пожалуйста; вы ИХ в глаза видели, общались с НИМИ? Или это было чисто телепатическое общение, то есть, мысленное?

Все партии вместе, кроме Сайры:

– Во-во, правильно сказали – телепатическое было общение: мы их не видели ни разу, да и, слава богу, что не показывались! До сих пор снились бы… Вот, Сайра говорит, что видел!

Сайра:

– Я видел одного из них. Было это тогда, когда ОНИ должны были исчезнуть. В тот день, как обычно, я опять вышел на дежурство – сел на нарту и поплыл над снежным настом к оленям. И вот, когда отгонял оленей на новое пастбище, с правой стороны десяток отстали, и я заспешил туда. Вижу уже не надо: один человек, ну, торчат две руки: вперед протянул и голова – кочкой, на плечах. Он махнул рукой, и олени сами к впереди идущим побежали. А человек подплыл ко мне, сел на нарту. Что?.. Не-ет, это был обыкновенный человек, старались, наверно. Сел на нарту, протянул мне вкусные сигареты и говорит:

– Мне, очень жаль всех вас!

– Почему? – спросил я, спрятав сигареты (в поселке покажу!).

Он сморкнулся и говорит:

– Мы думали, что облегчение тяжелого труда принесет вам радость познания жизни, интерес к окружающему вас миру. Но вы, ни разу не удивились тому, что мы вам предоставили.

– А чему удивляться! – говорю ему. – Нас всю жизнь удивляли и от этого наработали устойчивый рефлекс на всякие новшества. К тому же, у нас, есть кому удивляться за нас – партком называется.

– Это очень странно, но ничего поделать не можем! – сказал ОН. – Сознание определят бытие!

Сказал так и … исчез. Прямо на моих глазах – испарился! Вот почему мы их никогда не видели. Хорошо, что нарта не потеряла способности летать, пока я не вернулся назад к нимэ. Наверно, пожалели меня!

Корреспондент:

– Значит, сейчас вы живете как тысячу лет назад? Без обогрева, электричества, без чудо-печки и прочего?

Бригадир:

– Без всякого этого… Вообще-то, уже привыкаем. Нам ли не привыкать. Жаль, что они сравнили нас, стойбище наше, со своим космическим кораблем, если такой у них есть. У нас каталогов с библиотекой нет, да и уже все позабыли школьные знания… Но благодаря ИМ районные власти обещают помочь с ровдугой из Канады и хорошим электродвижком из Японии. Может, и помогут.

P. S. Записки корреспондента на этом листке обрываются. Рукопись почему-то была спрятана под линолеумом в кабинете редактора газеты. Записки обнаружены во время перестройки кабинета.

Остальные листки до сих пор не обнаружены.

Точка зрения корреспондента и публикатора могут не совпадать с точкой зрения ИХ, парткома и читателей.

ПУБЛИКАТОР.

Перевод автора