Читать книгу Карло Броски. Фаринелли - Оксана Чурюканова - Страница 5

Карло Броски родился 24 января 1705 г. в Андрии (современная Апулия), в семье музыканта. Как записано в книге крещений Церкви Сан— Никола в Андрии, будущий великий величаший певец появился на свет в семье Сальваторе Броско ― композитора и капельмейстера собора города и его жены Катерины Баррезе ― граждан Неаполя. Герцог Андрии, Фабрицио Карафа, член одной из самых престижных семей неаполитанской знати, взял на себя ведущую роль в крещении второго сына маэстро Броско, который был крещен Карло Мария Микеланджело Никола.

«Карло Мария Микельанджело Никола Броски родился через час после полудня 24 января 1705 и был крещен два дня спустя в церкви Св. Никола в Андрии апостольным протонотаром Джузеппе Дамиани. Крестным был граф Фабрицио Караффа, представленный на церемонии своим доверенным Лучио Пинчерна»

Фаринелли писал в письме к покровителю в 1740 г.:

«Я не утверждаю, что родился от третьего ребра Венеры, и что мой отец был Нептун. Я неаполитанец, и герцог Андрии держал меня в купели, этого достаточно, чтобы сказать, что я сын хорошего гражданина и джентльмена».

«Год Господен 1705, 26 января. Я Джузеппе Дамиани в церкви Святого Николая в городе Андрия, крестил младенца, рожденного 24 дня в 13 часов супругов Броско Сальваторе и Катерины Баррезе города Неаполя»

Церковь Сан-Никола (Андрия)

В 1706 г. Сальваторе Броско занял пост губернатора города Маратея (на западном побережье, где сейчас находится Базиликата) и в 1709 г. Терлиции, в двадцати милях к юго-востоку от Андрии. Так что Карло Броско был хорошо обеспечен и связан со знатью с обеих сторон родителей. С 1707 г. семья Броско жила в прибрежном городе Барлетта, в нескольких милях от Андрии, но в конце 1711 г. Броски (уже не Броско) переехали в Неаполь (о чем писал Риккардо Броски в 1725 г.). Возможно, что этот переезд был связан с переводом отца на другую работу:

«Затем оттуда родителями были перевезены обратно в город Неаполь, который он (отец) никогда не покидал»

В 1712 г. старший брат Карло Риккардо был зачислен в консерваторию Санта Мария ди Лорето, специализирующейся на композиции.

С. Капелетто выдвигает версию, что Карло всего лишь несколько лет жил с родителями, затем он при помощи своих покровителей адвокатов по фамилии Фарина был определен в школу к самому совершенному учителю пения не только Неаполя, но и всей Италии – Никола Порпора, который в течение нескольких лет преподавал в Неаполе в частной школе пения. Т. о. Карло учился у Порпора, не посещая консерватории.

Сальваторе Броски умер 4 ноября 1717 г., в возрасте всего лишь 36 лет, в то время старшему сыну Риккардо было 19 лет, а младшему ― Карло ― 12.

После смерти отца Риккардо стал главой семейства, в то же время занимался композицией в Консерватории в Неаполе, то есть уже был полон решимости посвятить свою жизнь музыке. Естественно, что смерть отца повлекла за собой угрозу экономической безопасности семьи, возможно поэтому старший брат Риккардо взял на себя решение определить будущую судьбу младшего брата Карло Броски.

Начало карьеры Карло стало триумфальным, а Риккардо оказался менее успешен, долгое время между братьями ― композитором и певцом, которому суждено было стать самым известным в мире, были не особенно тесные взаимоотношения. Карло пел в операх своего брата всего 6 раз, и эти выступления приходятся на 30— е годы, т.е. на пик карьеры Фаринелли. Как говорит Сандро Капелетто: «Музыка связала их навечно», но вряд ли это верное утверждение. Похоже, что Риккардо использовал положение своего успешного младшего брата в своих личных целях на протяжении всей жизни. Во всяком случае, отношения братьев Броски так и останутся для нас загадкой.

Искусство Bel Canto cоздавалось в Италии с III века, в XVII—XVIII вв. достигло совершенства именно благодаря искусству musico, кроме того в католическом пении запрещалось участие женщин. И неизбежным результатом стало то, что сопранисты с их сильными голосами оккупировали оперную сцену, исполняя центральные женские и мужские роли.

Фаринелли появился на свет в Неаполитанском королевстве, Апулии принадлежит честь быть родиной двух величайших musico XVIII века ― Фаринелли и Каффарелли. Естественно, что становление талантливого мальчика не прошло без участия его маэстро, педагога Никола Порпора. Вот, что говорит по этому поводу исполнитель арий эпохи Фаринелли контратенор Филипп Жарусски: «… Я заинтересовался дружескими отношениями, существовавшими между Порпора и Фаринелли. Несмотря на отсутствие исторических источников, мы осмеливаемся предположить, что Фаринелли был еще ребенком, когда он встретился с Порпора… Впоследствии, в течение долгих лет обучения Порпора был ответственен за формирование техники и музыкального вкуса… Большинство мальчиков происходило из бедных простых семей, и некоторые приобрели славу на оперной сцене. Фаринелли, напротив, происходил из культурной и видной семьи. В высшей степени компетентный Порпора, знающий об уникальных данных своего юного ученика, должен был, вероятно, заниматься с ним вокалом с чрезвычайной настойчивостью, жестоко и беспощадно, с самых ранних лет, с целью создать певческого „монстра“, способного справиться с невероятными техническими сложностями. И еще, в то же самое время, между ними должны были складываться и расти отношения отец ― сын, родственное единение… Я даже хотел бы пойти дальше и предположил, что дружеские отношения двоих характеризуются больше всего как сыновняя любовь, чем как благоговейный страх».

Никола Порпора пришел преподавать в консерваторию Сан Онофрио в 1715 г. Следовательно, младшего Броско он мог впервые услышать, когда тому было 10 лет, в это время отец Карло был еще жив.

С. Капелетто утверждает, что в частной школе Порпора Карло оставался по крайней мере пять лет. Биограф считает 1717 г. точкой отсчета и 1722 г. ― дебют Фаринелли, серенада «Анжелика». Откуда взялись эти даты непонятно. На самом деле дебют Карло состоялся в 1720 г. а если отсчитать назад от этого события 5 лет, мы получим 1715 г. Скорее всего, в это же время и началась его серьезная подготовка в школе.

Под руководством педагога Н. Порпора, Карло быстро прогрессировал и стал его лучшим учеником. В пятнадцать лет Карло Броски дебютировал во дворце синьора дона Антонио Караччиоло принца делла Торелла в серенаде Н. Порпора «Анжелика и Медор». Композитора попросили сложить серенаду в честь прибытия в Неаполь племянника вице-короля. Этот вечер навсегда был ознаменован не только тем, что Карло Броски впервые явился перед публикой, но и тем, что он встретил человека, до конца дней остававшегося его ближайшим другом ― поэта Метастазио. В один вечер состоялось рождение двух оперных легенд ― либреттиста Метастазио и певца Фаринелли.

«В Неаполь приехал граф Скортем бак Шраттенбах, племянник вице-короля, который затем правил, и г-н Дон Антонио Караччоло, принц ТОРЕЛЛА, который был большой его друг, чтобы отпраздновать его приезд…»

«Собрались 4 сентября 1720 г., чтобы отпраздновать день рождения нашего августейшего императора, в доме принца Торелла, красиво украшенном в виде театра, расположенного посередине сада. Была написана серенада для шести голосов „Анжелика и Медор“. Были устроены карточные столы в большом зале, богато освещенном для танцев. Вечер продолжался до девяти вечера, затем повторили эту же серенаду в субботу 7 сентября 1720 г. ночью, для королевских министров, юристов, судей, и она удостоилась тех же аплодисментов»

Уже в «Анжелике» Карло Броски выступает под «псевдонимом» Фаринелли. Сценическим именем пользовались практически все певцы-сопранисты, живущие в XVII ― XVIII столетиях. Некоторые певцы брали себе псевдоним при выпуске из школы либо в самом начале артистической карьеры и, как правило, желали этим способом выразить уважение человеку или семейству, особенно заметно повлиявшему на их профессиональную судьбу. Имена театральных божеств XVII в. были известны гораздо хуже имен исполнителей XVIII в., так как поначалу в партитурах и в афишах певцы не указывались, но самые разные письменные свидетельства обнаруживают неугасимую страсть зрителей к обожаемым исполнителям: их окликали посреди спектакля, чтобы выразить свое восхищение, а после спектакля их с серенадами провожали до дверей занимаемого ими дворца.

Происхождение псевдонима Фаринелли имеет три версии ― две вполне серьезные, а третья почти анекдотичная. Первая: Карло Броски, учившийся у Порпора, пользовaлся, живя в Неaполе, покровительством трех брaтьев адвокатов Фaрина, хорошо известных в неaполитaнском высшем свете просвещенных меломaнов музыки, которые оплачивали его уроки у Никола Порпора, тaк что из блaгодaрности Карло принял имя Фaринелли, хотя земляки-южaне долгое время продолжaли нaзывaть его il ragazzo или il bambino.

Вторая версия не столь распространенная, но порой встречающаяся ― Карло Броски был племянником скрипача по фамилии Фаринело.

И третья версия принадлежит Энгусу Хэриоту ― «семья Броски не имела ничего общего с мукомольным или хлебопекарным делом („фарина“ по ит. „мука“), не состояли они и в родстве с французским скрипачом Фаринелом, как иногда предполагали. Слово „фаринелло“ по-итальянски означает „мошенник, жулик“; может быть, отец заслужил такое прозвище при исполнении своих официальных обязанностей? Австрийцы завоевали Неаполитанское королевство в 1707 г. и заменили практически всех чиновников собственными ставленниками; Броски-старший должен был быть большим пройдохой, чтобы удержаться на своем посту до 1709 г., в то же время его отход от общественной жизни в последние годы мог быть вызван немилостью властей».

Во всяком случае, первый биограф Фаринелли Ювеналий Сакки и падрэ Мартини свидетельствуют, что сценическое имя Карло Броски Фаринелли принял в честь неаполитанских братьев Фарина ― покровителей молодого певца.

Сценические именa обычно следуют зa нaстоящими именaми и фaмилиями певцов и в прогрaммaх, и нa aфишaх, и в воспоминaниях современников, и дaже в письмaх, где тоже можно прочитaть «Кaрло Броски, известный кaк Фaринелло».

Автограф Карло Броски Фаринелли

Еще одно любопытное свидетельство ― афиши и буклеты оперных либретто, в которых виртуоз зачастую именуется, как синьор Карло Броски, прозванный (известный как) Фаринелло (Фаринелли), или синьор Карло Броски Фаринелло. В этой связи нужно отметить, что итaльянский язык восемнадцатого столетия был весьмa терпим к вaриaциям в нaписaнии собственных имен, особенно в чaсти глaсных, a потому неудивительно, что в стaринных документaх рaвнопрaвно используются вaриaнты Фaринелло и Фaринелли, aрхитектор Вaнвителли в письме от 13 июля 1756 г. упоминaет Фaринелли, a в письме от 24 июля ― Фaринелло.

Сам певец подписывал свои письма ― «Карло Броски Фаринелли».

Обложка партитуры арий Фаринелли

Уже в 17 лет Фаринелли быстро прославился по всей Италии. Широкую известность принесли юному певцу выступления в Риме в театре «Алиберти» в операх «Береника, царица Египта» (1718 г.), «Эумена», «Флавио Оничио Олибрио» его учителя Порпора и «Софонисба» Предиери, в сезон карнавала 1721— 1722 гг. Во всех этих постановках Фаринелли, по обычаю молодых сопранистов, играл женские роли. Все эти выходы были встречены с огромным энтузиазмом слушателей.

В спектакле «Флавио Оничио Олибрио» состоялось знаменитое состязание Фаринелли с немецким трубачом, описанное Ч. Берни: «Ему (Фаринелли) было семнадцать лет, когда он уехал из Неаполя в Рим, и там, во время представлений одной оперы, каждый вечер происходило соревнование между ним и знаменитым трубачом, сопровождавшим своей игрой его арию; вначале это состязание казалось дружеским, можно сказать, спортивным, но потом публика стала проявлять заинтересованность в его исходе и принимать различные стороны. Взяв по нескольку нот crescendo, продемонстрировав тем самым силу своих легких и попытавшись превзойти один другого блеском и силой звука, соперники продолжали брать все более громкие ноты и трели вместе, терциями, и это продолжалось так долго, пока оба не выбивались из сил. На самом деле трубач, окончательно вымотавшись, сдался, решив при этом, что его противник устал не меньше, и сражение закончено; тогда Фаринелли, с самодовольной улыбкой, показывавшей, что все предыдущее было только игрой, не переводя дыхания, со свежими силами разразился новой руладой, при этом он не только усиливал и вибрировал звук, но и исполнил несколько невероятно быстрых и трудных пассажей и замолчал лишь под гром аплодисментов восхищенной публики. Этот момент утвердил его превосходство над всеми современниками, сохранившееся до конца его жизни».