Читать книгу Карло Броски. Фаринелли - Оксана Чурюканова - Страница 8

McGeary пишет: «Фаринелли был призван в Мадрид королевой в надежде, что его пение поможет вылечить от изнурительный депрессии Филиппа V. В его обязанности входило исполнение серенад королю каждую ночь (точное количество арий колеблется в отчетах от трех до девяти), обязательство это, видимо, сохраняется до смерти короля. 25 августа 1737 года певец назначается „королевским музыкантом“. Обещанное певцу вознаграждение составило 1500 гиней в „английских деньгах“, а также экипаж с двумя мулами для разъездов по городу, шесть мулов для поездок между городами, а также коляска для его слуг и багажа, и неплохое и подходящее жилье для него и семьи» (1998 г.)

7 августа 1737 г. Фаринелли прибыл в Мадрид. Елизавета Фарнезе, королева, верила, что голос Фаринелли был способен вылечить тяжелую депрессию мужа, короля Филиппа V (некоторые современные врачи, такие как королевский врач Джузеппе Керви, верили в эффективность музыкальной терапии). 25 августа 1737 г. Фаринелли был назначен королевским музыкантом, и он никогда больше не пел на публике. Риччи пишет, что с первого дня Фаринелли было объявлено, что он должен оставаться на службе испанского двора, затем его «включили в штат», тем самым исключив возможность петь на публике. Зарплата составила 2000 дукатов плюс проживание, слуги в королевских ливреях, конные экипажи и королевские привилегии, а также освобождение от какой-либо юрисдикции. Хэриот называет другую сумму ― 3000 фунтов в год, не считая ценных подарков и подношений.

Лаборд рассказывает: «Говорят, что когда испанский король впал в ипохондрию, его бросать все дела заставлявшую и даже бриться и присутствовать в Совете мешавшую, королева тщетно испробовала все средства, дабы вывести его из сего состояния, и хотела прибегнуть еще к влиянию музыки, к коей Филипп очень чувствителен был. Она пригласила знаменитого Фаринелли, устроила оного тайком возле покоев короля, коему сей певец пропел неожиданно одну из самых красивых арий. Филипп был сначала поражен, затем взволнован; но в конце второй арии он приказал виртуозу войти к нему, осыпал его комплиментами и ласками и просил спеть третью арию, в которой Фаринелли превзошел самого себя. Король в восторге спросил его, какой награды он требует, и обещал ему все желаемое исполнить. Фаринелли попросил короля побриться и пойти в Совет. С сего момента болезнь короля поддалась лекарствам, и певец был щедро награжден за его выздоровление. Фаринелли сделался затем первым министром, и удивительно ― он всегда помнил, что до сей поры он был только певец. Никогда министры двора короля Филиппа, кои обедали каждый день в его дворце, не могли добиться, чтобы он сел с ними обедать. Ныне Фаринелли в уединении ведет жизнь спокойную, но счастливую; он проводит время, рассматривая портреты короля Филиппа и Елисаветы и оплакивая потерю своих благодетелей и, быть может, свое былое величие»

«Филипп потрясен первой же арией, исполненной Фаринелли, ― сообщал в своем донесении посол Великобритании сэр Уильям Кока. ― С окончанием второй он послал за певцом, расхвалил его, пообещав дать ему все, что он только пожелает. Фаринелли попросил его лишь встать, умыться, переодеться и провести заседание кабинета министров. Король повиновался и с тех пор выздоравливает».

Ч. Берни рассказывал: «Он сказал мне, что в течение первых десяти лет его пребывания при дворе Испании, пока Филипп V был жив, он пел каждый вечер для этого государя одни и те же четыре мелодии, две из которых сочинил Хассе». Две арии «Pallid oil sole» и «E pur questo dolce amplesso» из «Артаксеркса», третьей стала блестящая песнь влюбленного соловья «Queli’usignolo» из «Меропэ».

В письме к графу Пеполи Фаринелли предпочитает не перечислять их все. Даже падре Мартини и биограф Ю. Сакки не могли назвать возможный «курс лечения» Филиппа V. «Лечение» зачастую происходило ночью, возможно, чтобы отгонять кошмары от спящего короля.

Фаринелли стал влиятельным королевским фаворитом. А при правлении сына Филиппа, Фердинанда VI, значение его стало еще больше. Фердинанд был увлеченным музыкантом, и его жена, Барбара Браганза, была музыкальным фанатиком (в 1728 г. она назначила Доменико Скарлатти ее клавесинистом-учителем). Отношения между певцом и монархами были очень близкими: он и королева пели дуэтом, и король аккомпанировал им на клавесине. Фаринелли возглавил организацию всех придворных увеселений. Он был официально принят в ряды дворянства, сделавшись кавалером Ордена Калатравы 3 сентября 1750 года ― честь, которой он был чрезвычайно горд. Но при всем этом характер Фаринелли оставался таким, что даже мрачные испанские гранды не могли найти в нем ничего отталкивающего или достойного ненависти.

«Приехал испанский полномочный министр, дон Антонио де Аслор, ― писал в одном из писем Метастазио, ― он всем очень нравится. Все расспрашивают его о тебе, и ответы его самые положительные. Он заверил нас, что доброта и умеренность твоего характера ни в коем случае не пострадали от твоего высокого поста… Он говорит, что, даже достигнув столь завидного положения, ты не нажил врагов. Да простит меня твое сиятельство, я могу вообразить себе, насколько осторожным, бескорыстным и добродетельным должно быть твое поведение».

Обязанности артиста стали менее однообразны и утомительны, так как он убедил монарха завести оперу. Последняя стала для Фаринелли большой и радостной переменой. Назначенный единственным руководителем всех спектаклей, он выписал из Италии лучших композиторов и певцов, а Метастазио писал либретто. За этот период Фаринелли поставил 23 оперы и написал как минимум 5 кантат. В период с 1737 по 1759 гг. Фаринелли руководил придворным театром «Буэн-Ретиро», что привело к вторжению в Испанию итальянской музыки, и фактической замене испанского театра итальянской оперой. Театр был открыт для городских зрителей за определенную плату. В театре ставили аллегорические, мифологические спектакли, носившие характер феерии. Назначение Фаринелли художественным руководителем театров в Буэн Ретиро (Мадрид) и Аранхуэс положило начало десятилетия чрезвычайных феерий, созданных им в сотрудничестве с Метастазио.

Вдобавок к управлению оперой и пению, Фаринелли довольно много занимался административными делами и политикой, он стал ближайшим доверенным лицом королевской четы буквально во всех делах: в отсутствие короля и королевы он встречал высоких гостей, был личным советником монарха, заботился о приеме знатных особ.

По словам Хэриота Фаринелли приобрел при испанском дворе влияние, сравнимое только с влиянием Распутина при дворе последнего российского императора; впрочем, влияние Фаринелли было и более благотворным, и более длительным. Бывший оперный певец обратил свои усилия на решение таких проблем, как осушение и строительство каналов в болотистой местности у реки Тахо и использование их для орошения или приобретение лошадей в Венгрии для улучшения испанских пород. В последнем случае он обратился за помощью к своему неизменному конфиденту Метастазио.

В 1754 году ему пришлось пережить нелегкие времена из-за того, что министр Энсенада, которому певец, симпатизировал, впал в немилость; однако буря миновала, и Фаринелли полностью вернул себе власть и влияние.

На усладу королевской чете и её гостям Фаринелли однажды устроил День Музыки, и это было воистину незабываемый спектакль. Начиная с Дворца и заканчивая Садами, причалом и берегами реки Тахо, всё было освещено корабельными фонарями; тысячи фонарей и их свет самым волшебным образом отражались на всём ― на поверхности воды, тростниках и ветвях деревьев. Звучала музыка. Спектакль казался всем зрителям понастоящему сказочным… По Тахо курсировала целая эскадра прогулочных кораблей, состоявшая из пятнадцати судов. На этих судах королевская чета и приглашенные ими гости начали свою «музыкальную» прогулку по реке около семи часов вечера и закончили ее поздней ночью. Фаринелли находился на борту королевского судна и в сопровождении оркестра из восьми музыкантов исполнял арии из известных опер. На других судах также играли музыкальные оркестры, а на берегах реки стояли слушатели, наслаждавшиеся музыкой и голосом Фаринелли. Ночь стояла тихая, мощное и продуманное освещение и иллюминация всех остановок эскадры произвели неизгладимое впечатление как на зрителей на берегах, так и на самих участников «музыкальной» речной прогулки. Метастазио, услышав об этом большом празднике, написал ему своему близнецу: «Я присутствовал в Аранхуэсе, когда читал твое письмо… я видел театр, корабли, посадки, заколдованный дворец; я слышал трели моего несравненного Близнеца».

Ч. Берни со слов самого Фаринелли пишет: «После смерти Филиппа V власть перешла в пользу его преемника Фердинанда VI, при котором Фаринелли был удостоен ордена Калатравы в 1750 г., а чтобы сделать его обязанности менее скучными, убедил короля создать оперу, и эта идея вызвала у последнего большой восторг. Это были уникальные шоу, созданные новым директором. Он рассчитывал на лучших композиторов, лучших певцов того времени и поэта Метастазио».

Оперный театр при испанском дворе, управляемый Фаринелли, имел первоклассную труппу, которой директор руководил твердо, но справедливо. «По распоряжению Фаринелли, ― пишет Ю. Сакки, ― никому, будь то человек самого высокого происхождения, не разрешалось заходить в уборные артистов. Он требовал, чтобы платья женщин были пристойной длины… и не допускал балетных эпизодов в опере». Иногда его ругали за чрезмерную строгость, особенно в вопросах ангажмента на стороне.

Фаринелли при испанском дворе.

Известна история с певицей Минготти, которая была приглашена в Испанию, и пела с Джициелло в опере под руководством синьора Фаринелли. Знаменитый musico так строго соблюдал дисциплину, что не разрешал Минготти петь нигде, кроме придворной оперы, и даже упражняться в комнате, выходящей на улицу. В подтверждение этого можно привести случай, рассказанный самой Минготти. Многие знатные вельможи и гранды Испании просили ее петь в домашних концертах, но она не могла получить разрешение директора. Он распространил свой запрет так далеко, что лишил беременную высокопоставленную даму удовольствия ее услышать, так как та не была в состоянии пойти в театр, но заявила, что жаждет арии от Минготти. Испанцы питали религиозное благоговение к этим непроизвольным и буйным пристрастиям женщин в подобном положении, сколь бы сомнительными их ни считали в других странах. Поэтому супруг дамы пожаловался королю на жестокость оперного директора, которая, сказал он, убьет жену и ребенка, если его величество не вмешается. Король благосклонно внял жалобе и приказал Минготти принять даму у себя дома, приказ его величества был беспрекословно исполнен, желание дамы удовлетворено.

«Его сурово критиковали за упрямство, но он, без сомнения, считал, что этот случай может стать предецентом и его певцы станут принимать любые приглашения, что может пагубно отразиться на голосах», ― пишет Хэриот.

Все оперы, поставленные под руководством Фаринелли, были написаны на либретто Метастазио (за исключением «Армиды»), и некоторые драмы поэт сочинил специально для Мадрида. В переписке того времени есть много интересных рассуждений о постановке опер. Фаринелли очень гордился тем, что придумал новый способ для изображения дождя. В других спектаклях он хотел поставить на сцене освещенные балаганы для изображения ярмарки, в эпизоде взятия крепости он предполагал использовать настоящие лестницы. Метастазио возражал против этого:

«Я не осмеливаюсь давть в пьесе ремарки типа „Ярмарка“ или „Балаган“, которые могли бы повлиять на постановку; тем самым я оказал бы поддержку безудержному нахальству маленьких римских аббатов».

О том, что синьор Фаринелли был главным лекарством короля Филиппа V говорят многие, но немногие догадываются о том, что певец намеревался вернуться в Англию, чтобы продолжить работу в театре. Но так распорядилась судьба, что Испания уже не отпустит Фаринелли.

«Ваше маленькое, короткое и таинственное письмо от 17 июля прошлого года из Aранхуэса вместе с новостями этого двора, получяемыми и распространяемыми среди нас, говорит мне, слишком явно, о состоянии вашего ума и беспокойстве хороших людей о здоровье вашего почитаемого государя. Да будет на то воля Небес, эта буря, может, пронесется, несмотря на страшные описания, которые направляются сюда из всех частей…», ― пишет Фаринелли его «дражайший» близнец П. Метастазио.

Злой рок преследовал королевскую семью, а с этим держал при дворе в заложниках Фаринелли. После нескольких месяцев мучений 27 августа 1758 года королева умерла. Это была большая потеря для Фаринелли и Д. Скарлатти, который был ее усердным и преданным учителем. Скарлатти она оставила две тысячи дублонов и кольцо, свои лучшие клавесины и все сонаты Скарлатти предназначлись Фаринелли. Но ему было не до того, чтобы задумываться об этих подарках ― король сходил с ума от горя.

После смерти королевы Фаринелли снова оказался единственным утешением монарха, подавленного горем и меланхолией, но его попытки побудить в нем интерес к жизни не принесли успеха. Безутешный Фердинанд бродил небритый в ночной сорочке по садам Аранхуэса и вскоре скончался. Это произошло в 1759 году, ознаменовавшем конец активной деятельности Фаринелли.

Часть испанского дворца Фаринелли не так давно выставили на торги. Здание находится по адресу: 28300, Aranjuez, Calle Capitan Gomez Castrillón, 2 Дворец «Осуна де Аранхуэс». Этот дворец в неоклассическом стиле был выстроен в 1751 году по заказу самого Фаринелли. Здание находится в самом сердце города, в окружении известнейших памятников истории и архитектуры. Поблизости расположен Королевский дворец, монументальные сады «Príncipe» и «La Isla». Площадь продаваемого здания составляет 1450 м2, площадь внутреннего дворика и сада ― 700 м2.

Интерьер Дворца «Осуна де Аранхуэс»

Продается около 50% здания по цене 4,2 млн евро. В настоящее время дворец находится в запустении, однако, полностью сохраняет свою оригинальную архитектуру и внутренние детали отделки, многие из которых были отреставрированы. Жаль, что не нашлось инициатора создания музея Фаринелли, и государство могло бы выкупить данный дворец с целью создания в нем такого музея.