Читать книгу Чудесные истории - Оксана Сотникова - Страница 8

Мы сидели в убогом кафе где-то за полярным кругом и ждали вареники.

– Две порции с палтусом, – наконец появилась крупная официантка и поставила дымящиеся тарелки на пластмассовый столик. В животе заурчало ещё сильнее. Я проткнул погнутыми алюминиевыми зубцами скользкое тесто и без промедления отправил смазанный маслом полумесяц в рот.

– Хочу убраться отсюда поскорее, – Лида брезгливо отодвинула тарелку.

– Му-гу, – промычал я в ответ, обжигаясь горячим рыбным бульоном.

Лида допила кофе из пластикового стаканчика и отвернулась к окну.

На столе завибрировал телефон. Входящий видеозвонок. Я отложил вилку и принял вызов. В Североморск ворвалось чудо нашей газеты – главный редактор Глеб.

– Денис, аэропорты закрыли из-за каранти…

Связь подвисла. На экране расплылся в дьявольской улыбке патлатый альбинос. Честно говоря, сколько я ни работал с Глебом, всё никак не мог привыкнуть к его внешности. Радужки глаз главреда были настолько светлыми, что почти сливались с голубоватыми белками. Из-за этого казалось, что у Глеба есть только зрачки. И каждый раз, когда я ловил на себе этот сфокусированный до предела взгляд, меня немного передёргивало.

Изображение снова заскакало.

– Я не смогу к вам присоединиться, – Глеб виновато нахмурил выбеленные альбинизмом густые брови. – Жену увезли в реанимацию с вирусом, а ей рожать скоро.

Пустой стаканчик захрустел в руке Лиды.

– Да, ясно, – я сочувственно кивнул экрану.

– Пока делайте материал из того, что уже отсняли, остальное нароем в Сети. И сидите в гостинице, ещё созвони…

Связь окончательно рухнула.

– Зачем он отправил меня в эту дыру? – Лида резко перевела взгляд на меня.

– Потому что ты уж точно не сольешься с местным пейзажем и тебя будет видно в кадре, – я неуклюже попытался разрядить обстановку, но Лида лишь хмыкнула и плотнее закуталась в мохеровый шарф.

Тусклый солнечный луч, пробивавшийся сквозь серую рабицу облаков и грязные окна столовой, подсвечивал и без того рыжие ресницы Лиды белым. Острые скулы сияли золотой россыпью веснушек. На лбу голубой речкой пульсировала тонкая венка.

Внутри меня опять всколыхнулось.

После обеда мы поехали в гостиницу. Временный приют, как и в первый день, встретил нас протяжным воем коридорных окон.

Лида мягко ступала по выцветшей ковровой дорожке впереди, я шагал с фотооборудованием сзади.

Она дошла до двери своего номера, поднесла ключ к замку и замерла идеальным стоп-кадром.

– Слушай, Ден, может, посидим у тебя? – Лида посмотрела на меня, хитро щуря свои лисьи глаза.

– И поработаем завтра, да? – я удивился ее игривому настрою.

– Завтра или сегодня… Не знаю… Сейчас мне хочется согреться.

– Ну ладно, пошли, – я отпер замок и толкнул дверь.

– Разве это не чудо, Ден? Вот это вот всё? – Лида прыгнула на мою кровать и распласталась звездочкой. Последний на сегодня жёлто-сиреневый луч подглядывал за её ребячеством через щель неплотно задернутых штор.

– Ты же вот только мечтала сбежать отсюда, передумала?

– Ага. Говорят, в диких условиях люди открываются с другой стороны.

– Хочешь проверить себя?

– Тебя! Хочу проверить, сможешь ли ты добраться до моего номера и добыть припрятанную в чемодане бутылку «Джима Бима».

– Я тебя своим угощу, – я улыбнулся и достал из тумбочки виски, купленный в дьюти-фри.

– Интересно, Глеб ещё позвонит? – Лида села на кровати.

– Ему не до нас сейчас, – я протянул ей стакан с тёмно-янтарной жидкостью и сел на пол. – Сдался он тебе?

– Не сдался… – она сделала глоток и поморщилась. – Мне вообще эта работа в «Жизни» надоела. Носиться по его заказным заданиям… А самого вечно нет…

Лида достала из сумки смартфон, покрутила в руках и отшвырнула подальше.

– А давай с тобой свой блог заведем, или подкаст, или ещё чего?.. А Денис? – Лида перебралась с кровати на пол и села напротив меня. – Сюжеты снимать будем, охваты поднимем… Ну?

Она всё задавала и задавала вопросы, говорила, говорила, говорила… Слова и звуки постепенно перемешались, переплелись, а потом и вовсе исчезли. Я видел лишь, как тонкие пальцы плясали у рта, а пухлые губы то обнажали, то скрывали два ряда сверкающих жемчужин. Как в идеальном немом кино.

Я развалился у стены – все клетки моего тела наполнились теплом.

– Лид, я хотел сказать…

Она приложила палец к моим губам и придвинулась ближе.

– Что-то я совсем замёрзла, – рыжая нимфа положила холодные ступни на мои колени. – Давай ещё выпьем, а?

Виски пьяно забулькал из бутылки в стакан. Не вставая, я подтянулся к радиатору и выкрутил ручку на максимум.

– Ну так что, Ден? Что ты хотел сказать? – Лида тронула меня за плечо.

– Я хотел сказать, что… сваливаю.

Она отпрянула. Обрамленные густыми ресницами глаза широко распахнулись.

– Как закончится эта ерунда с карантином, поеду в кругосветку, из редакции сваливаю.

Лида уронила голову на мои колени и схватилась за живот. Комнату заполнил раскатистый громкий хохот.

– А меня возьмешь? – отдышавшись, спросила она.

Вместо ответа я притянул ее к себе и поцеловал.

Утром меня разбудил звук спускаемой воды в унитазе. Лиду тошнило. Я оторвал голову от подушки. Ее вещи всё ещё лежали на кресле. На тумбе стояли две бутылки: одна пустая, другая начатая.

Лида вернулась в комнату. С ее белого подбородка стекали капли воды. Она улыбнулась и забралась под одеяло.

– Не надо было идти к тебе за второй, – я снова попытался взбодрить ее своим плоским юмором.

Она ничего не ответила и только вложила озябшие пальцы в мою ладонь.

– Чего ты хочешь, Лид? – я сжал ее руку.

– Пожалуй, мне хватило бы только одного!

– Чего же? – я нежно вытер любимый подбородок.

– Чтобы альбинизм не передавался по наследству, – она отдернула руку и отвернулась к окну.

За окном замело. Снежинки-переростки стучались в стекло и настойчиво просились к нам в номер. Ажурные шестиугольники толпились, толкались, залезали друг на друга в надежде узнать, что же с нами будет. Да всё без толку. Мы лежали с Лидой где-то за полярным кругом и молчали. Хрупкие кристаллики, отчаявшись дождаться нашего ответа, смиренно скатывались по стеклу и исчезали в рыхлом сугробе карниза.

Наконец ветер не стерпел и бахнул в не закрытую с вечера форточку. Холодный Североморск нагло ворвался внутрь и тряхнул меня за грудки.

Я поскорее встал, закрыл окно и посмотрел на Лиду. Она мирно спала, положив под голову ладошки-лодочки.

Внезапно перестал валить снег и стало оглушительно тихо. Утро скинуло снежную вуаль и засияло. Первый острый луч лизнул мутный бок стакана, дремавшего на тумбе, потом добрался до губ Лиды и устроился, точно довольный кот, в уголке ее улыбки.

Под лопатками зашевелилось, зажгло. Я подошёл к кровати, осторожно взял бутылку, постоял ещё немного и пошёл выливать остатки виски в ванную. Где-то в коридоре засвистел чайник. Начинался новый день.