Читать книгу Звезды над урманом - Олег Анатольевич Борисенко - Страница 47

Не разыскав следов обоза и приняв решение идти в обратный путь, Разимурад ехал в раздумьях. Множество рассказов слышал он про людей, живущих в каменных скалах. Дивьи – люди, которых никто никогда не видел, слыли злыми колдунами, сбивающими путников с пути, путавшими следы. Они были ранее частью угорских народов, но, скрываясь от преследования могольских орд, ушли под землю и в камни Уральских гор. Вогулы рассказывали, что сумевшие вырваться из их чар навсегда забывали то, что с ними случалось во время нахождения в плену чар Чудьского княжества.

Разимурад внезапно остановил коня, присмотрелся. Свежие следы обоза проходили уже через заметенные cледы и, пересекая путь конной сотне, шли на юг. Проехав по ним несколько часов, узбекские воины вновь уперлись в знакомую уже каменную скалу. Развернув коня, командир сотни стегнул в панике коня камчой и ринулся обратно. За ним поскакали остальные. И вновь впереди показалась та же самая каменная скала.

– Мы ходим по кругу. Темные силы водят нас от камня к камню. Я не могу найти выход из этой западни, – объявил Разимурад своим десятникам.

– Выход есть, таксыр, нужно принести в жертву коня, напоить кровью каменных людей, дать им свежего мяса, овса, и тогда они смогут отпустить нас, – предложил один из десятников, показав камчой в сторону черного пня, на котором лежал пустой глиняный сосуд.

Так и поступили. Прочитав молитву, принесли в жертву молодую не жеребую кобылку. Наполнили горшок кровью, а нарезанное мясо разложили вокруг пня. Рядом поставили полную торбу ячменя. Разведя костры, остановились до утра отдохнуть.

Ночью разразилась метель, которая напрочь замела все следы. Утром же Разимурад, взглянув на черный пень, обомлел. Перевернутый горшок и пустая торба лежали у пня, от мяса ничего не осталось. Следов никаких не было, зато четкий санный след проходил через место бивака и терялся в заснеженном редколесье, указывая направление пути.

– Поднимайте воинов, седлайте коней, нам пора в дорогу, – дал команду десятникам Разимурад.

Ночью узбеку приснился странный и вещий сон. Будто лежит кайбаша* на поле боя мертвый. К нему подходит человек с седой бородой, в белом одеянии, и, посмотрев на Разимурада, старец, опершись на посох, изрекает:

– Воин, ты семь лет не был дома. Твои дети уже выросли, а три жены твоих ослепли от горя, выплакав глаза. Отца забрал Аллах, а мать была вынуждена отдать твоему младшему брату отцовские сады и пастбища. Я направляю тебя и твоих воинов домой. Весной сюда придет белый хан, и, если ты не уйдешь, вот твоя и твоих нукеров участь, – показав рукой на поле боя, объявил ведун.

Разимурад осмотрелся. На берегу Туры догорала крепость Чиги Тура. Все поле было устлано трупами воинов Сибирского ханства.

Старец исчез так же внезапно, как и появился.

– Но ты не станешь изменником, если уйдешь, так как сразишься с передовым отрядом джунгар, которые идут скрытно на Искер. Тем самым спасешь Сибирское ханство от нападения, – все еще звенел в ушах голос старца.

Отряд прошел по обозному следу два световых дня. Лес не заканчивался. Впереди открывался сказочный тоннель из заснеженных деревьев, которые огромными арками нависали над дорогой, а пропустив отряд, колдовской лес выпрямлялся и вставал мертвой стеной.

Разимурад вел сотню по следу, все чаще и чаще вспоминая сон, приснившийся ему в первую ночь. На четвертые сутки след вывел в степь. Замершее русло незнакомой реки, петляя, вело его сотню в неизвестность.

На пятый день, проехав очередной поворот, воины увидали перед собой двух всадников.

– Уран! – громко произнес встречный джигит.

– Салам аскар. Мое имя – Разимурад, мой род идет от внука хана Мира Хубилая, что правил Китаем. Да будет свята его память.

– Я аскар Исатай, приветствую тебя на нашей земле. Если с миром идешь, будь моим гостем, – показал всадник на берег, где стояли юрты.

– Благодарю тебя, Исатай, мне и моим людям не помешает отдых.

***

Упряжки остановились при выходе на Обь. Ксения с сыном, взяв топор, пошли рубить хвойные ветки оленям, на которых был ягель. Остяк перевезал рану Архипа, наложив свежую повязку.

– Если волки догонят, возьми это, – подавая кузнецу семь кусков замершего жира, распорядился остяк, – и кидай им под ноги.

– Травленное?

– Нет, там внутри китовый ус. Он скручен в теплом барсучьем жире и заморожен. Когда волк его проглотит, то жир в брюхе растает, ус распрямится и проткнет кишки. Волк подохнет. Мы так оленей в тундре бережем от них.

– А больше нет?

– Нет. Дальше рубить саблями будем, стрелять из лука.

– Ага, особенно я одной рукой.

– Поэтому я тебе жир дал. Старые волки бросятся на нас, а молодые отстанут. Я отдам им оленя, а ты жир кидай на дорогу. Пока взрослые оленя грызут, молодых не подпустят. Они и сожрут китовый ус. Все меньше волков останется.

Действительно, к вечеру их нагнала стая волков. Но упряжки уже вышли на просторы Оби. Вожак, поджав уши, несся первый. За ним летела доминирующая самка, а далее – вся стая.

Обойти упряжки сбоку не давали ледяные торосы, пришлось волкам нападать сзади. Но неожиданный свинцовый заряд, прилетевший от нарт, скосил вожака и самку, покалечив лапы еще трем зверям. Остальная стая, перепрыгнув через раненых и убитых сородичей, продолжала преследование. Остяк отпустил пристяжного оленя, сходу ударив его по ногам погонным шестом. Олень захромал и начал отставать от упряжек. Стая, догнав его, вцепилась в животное мертвой хваткой.

Архип, держа саблю здоровой рукой, приготовился к нападению. Он совершенно забыл про куски замершего жира. Стая, расправляясь с оленем, вновь отстала, давая путникам передышку.