Читать книгу Сборник рассказов. Том 2 - Олег Аркадьевич Белоусов - Страница 8

Ранним утром следующего дня по поверхности Истры стелился туман. Он покрывал и воду, и часть берега, но предрассветное небо оставалось чистым, без единого облачка. Печников, выйдя на ухоженный участок при доме родителей жены, пробежал босиком по мягкой газонной траве, несколько раз ускоряясь, и затем сел отдышаться в летней беседке на подвесные сидения качалки. В доме все спали, но Виталий с вечера наметил подняться пораньше, чтобы проехать в Москву до появления автомобильных заторов. После бани с парилкой накануне вечером Виталий чувствовал лёгкость во всем теле. Осознание того, что он молод и полон сил, – приятно бодрило его, а утренняя тишина, прохлада и чистый воздух только усиливали удовлетворение от жизни. Виталий посмотрел на ещё видимую в утреннем свете на горизонте половину луны и на одинокую звёздочку рядом. Безоблачное небо всегда вызывало у Печникова желание подумать о непостижимом. О бесконечности макромира и о точно такой же бесконечности микромира. Вот и сейчас, наблюдая за маленькой звёздочкой рядом со спутником Земли, Виталий вдруг предположил, что, возможно, наши прародители находились на одной из планет этой исчезающей от утреннего света звезды. Если люди на земле естественным образом приходят к необходимости изобретения роботов, то когда-нибудь, несомненно, эти роботы станут живыми. «Может быть, мы, люди, на земле являемся воспроизводящими себя роботами… Возможно, мы роботы высокоразвитых инопланетных цивилизаций заброшенные когда-то сюда? Инопланетным изобретателям достаточно было сделать нас живыми и наделить мощной функцией полового влечения, и тем самым предопределить наше поведение, нацеленное, прежде всего, на размножение, словно сегодняшний земной изобретатель примитивных роботов с заданной функцией заранее предопределяет поведение своего детища – будь то робот пылесос, робот слуга или робот сборщик автомобилей на конвейере… Тогда неминуемо и, наверное, при моей жизни наступит такой момент, когда на земле будут на специальных фабриках путём искусственного оплодотворения производить ежемесячно тысячи красивых и здоровых людей без непосредственного участия в этом мужчин и женщин… Тогда станет бессмысленно называть однополые связи между людьми препятствием в росте рождаемости, а заложенная в нас сила размножения без ущерба сможет проявляться и в однополой любви. Человек, не опасаясь ничего, сможет воспользоваться заложенной в него бисексуальностью. Может быть, поэтому сейчас растёт число людей с гомосексуальными наклонностями в любви. Приближается такое время, когда людей в любом количестве будут лепить, как булочки на хлебозаводе. После воспитания и обучения в государственных домах инкубаторах этих людей будут отправлять в космос на поиски пригодных для жизни планет. Возможно, во вселенной уже давно не осталось в живых тех людей, что начали производить первыми биороботов, и все мы являемся живыми роботами от роботов. Господи, куда меня понесло?» – подумал Виталий и направился в дом принять холодный душ.

– Почему ты так рано встал? – шёпотом спросила Мария, стоя в халате перед входной дверью и поправляя под взглядом Виталия свои спутанные волосы.

– Я хочу проскочить в город, пока мало машин.

– Сегодня суббота и машин должно быть меньше. Ты сможешь за час доехать до Фрунзенской, – возразила Мария, явно не очень довольная, что Виталий оставил её одну в постели.

– Лучше не рисковать, чтобы рабочим не пришлось меня ждать у подъезда, – возразил Виталий.

– Пойдём ещё часок поспим, а то мне холодно одной… – с умоляющими нотками в голосе попросила жена. Её робкий взгляд тронул мужа своей неуверенностью в том, что он её послушается. Виталию вдруг стало жалко Марию за то, что ей приходится унижаться перед ним, упрашивая его вернуться в кровать. Печников тотчас согласился пойти с женой в спальню. Лежа на правом боку спиной к мужу, Мария, подогнув ноги, прижалась задом к животу Виталия. Чувствуя плотное и тёплое прикосновение большого тела мужа позади себя, жена по привычке, не оборачиваясь, закинула левую руку за Виталия и ещё сильнее попыталась прижать его зад ближе к себе. В этом желании слиться с любимым человеком в одно целое чувствовалась огромная привязанность к нему и жизненно необходимая зависимость от него. Виталий послушно поддался её руке и ещё сильнее прильнул к Марии. Через несколько минут довольная жена вновь заснула. «Как я мог думать о том, что когда-нибудь оставлю её и уйду к другой, с более красивым лицом и телом женщине? Разве есть гарантия того, что я встречу другую, которая будет нуждаться во мне так же сильно и искренне, как Маша?.. А сын? Если жену можно поменять, то мой ребёнок необратим. Жена чужой мне человек по крови, а у сына кровь моя и бросить его ради другой женщины немыслимо, как немыслимо обратить в нем мои гены в гены другого мужчины, с которым, возможно, захочет связать свою жизнь брошенная мной жена… Но почему моё тело принуждает меня при каждом удобном случае забывать о жене и сыне и со сладостной дрожью по всему телу ложиться с другой женщиной?.. А сейчас я надумал получить сексуальное удовольствие в гидромассажной ванне и с упорством, последовательно делаю все для этого. Почему я забываю о жене и сыне, когда дело касается любовной близости с незнакомой женщиной?.. Несомненно, Зубов прав, когда говорит, что он помешан на „чужой девке“. Только большим усилием воли я могу себя заставить не поддаваться на соблазны, а нетрезвый я вообще теряю волю сопротивляться желанию. Моя жена прежде любит меня телом, а потом сердцем, но у меня со временем получилось так, что я люблю её только сердцем, и моя любовь сердцем принуждает меня любить её и телом. Я теперь не люблю её, как женщину… Ей легче любить меня, чем мне её…» – думал Виталий и в этот момент услышал, что кто-то из родителей жены вышел из соседней спальни. Мария уже задремала, что не позволяло Виталию без пробуждения жены вылезти из-под одеяла. Полежав ещё какое-то время, Печников все же осторожно, но слез с кровати. Выйдя на цыпочках из спальни, Виталий наткнулся в холле второго этажа на тестя, который уже умылся и выходил из ванной комнаты в чёрном шелковом халате, подвязанном на большом животе тоненьким белым пояском.

– Что-то ты рано поднялся, Виталий? Спал бы на здоровье, – тихо проговорил Николай Васильевич, легонько похлопывая себя ладонями по только что выбритым полным щекам. Под его глазами образовались мешки, знак вчерашнего излишне выпитого пива после бани.

– В обед к нам на Фрунзенскую должны приехать специалисты и поменять старую ванну на новую. Как заменят – я вернусь и высплюсь.

– А что прежняя ванна прохудилась? – спросил тесть и перестал хлопать себя по щекам.

– Мы решили поставить гидромассажную ванну, – ответил Виталий, почувствовав неловкость под взглядом пожилого человека. Сказанное Виталием «мы решили» – являлось неправдой и именно это заставило Виталия отвести глаза.

– Новая ванна – хорошее дело, – ответил Николай Васильевич и подумал, что что-то продолжает ему не нравиться в зяте с первого дня знакомства с ним. Николай Васильевич вспомнил, как неизвестно почему ревновал дочь ещё со школы. Особенно его раздражали ярко одетые «петухастые мальчики», как он про себя их называл, что иногда провожали дочь из школы до дома. Николай Васильевич встречал сердитым взглядом ухаживающих юношей, потому что хорошо видел их плотские помыслы относительно дочери. Виталия отец Маши тоже сначала относил к той же категории мальчиков, но после рождения внука стал терпимо относиться к зятю, но в разговоре с женой любил повторять: «Зять – любит взять!». Николай Васильевич никак не мог забыть, что зять пришёл в квартиру дочери, которую ей подарил он, отец. Тестю казалось, что зять никогда бы не смог обеспечить семью приличным жильём в Москве. Единственным достоинством Виталия была его статность и ладность, как мужчины, что и помутило разум дочери в своё время. Николай Васильевич не слышал от Марии, что Виталий изменяет ей, но что-то такое иной раз он чувствовал по печальным глазам любимой дочери. Тесть ощущал себя несчастливым человеком оттого, что его заурядный зять получил доступ к его дорогой девочке. Николаю Васильевичу иногда казалось, что зять, имея половую связь с Марией, словно проникает и в него, как в женщину. Это невероятное чувство бередило душу отца, поэтому он не мог вести себя с Виталием по-мужски равно и говорить ему о своём критическом отношении к нему и о том, почему у него такое отношение. Николаю Васильевичу казалось, и он боялся этого, что если он осмелится когда-нибудь сказать что-то неодобрительное, но правдивое зятю, что ему часто хотелось, то тот на это презрительно заулыбается и тем самым даст понять, что молчал бы ты тесть и будь доволен тем, что я сплю с твоей дочерью, что я имею её, а через неё и тебя… От этих мыслей пожилой человек иногда очень злился, но ничего не мог поделать с собой. Дочь любила зятя безумно, и отец это чувствовал. Тесть понимал, что таково положение всех отцов взрослых дочерей и постепенно успокаивался. Николай Васильевич полагал, что именно поэтому большинство отцов предпочитают сыновей дочерям. «Чего я с ним вчера в бане разоткровенничался, словно считаю его ровней себе по уму?.. Виной всему пиво…» – спрашивал и отвечал себе мысленно Николай Васильевич, и это опять, как ему казалось, принижало его в глазах зятя. Избегая долго разговаривать, и чтобы жена с дочерью утром не высказали ему претензию за то, что он забыл накормить Виталия, Николай Васильевич предложил:

– Виталий, ты поел бы чего-нибудь перед отъездом-то. Хочешь, я тебе кофе сварю и бутербродов сделаю, пока все спят?

– Спасибо, Николай Васильевич, но я рано утром не ем. Приеду домой в город – позавтракаю, – отговорился зять, словно чувствуя, что тесть утром совсем не тот, что вчера вечером в бане после выпитого пива и сейчас, необъяснимо почему, трудно говорить с ним открыто, глядя в глаза. Печников постоял под прохладными струями воды в душевой кабине, побрился станком, почистил зубы и через пять минут уже выехал на машине из ворот, которые из дома пультом открыл для него тесть. Ни жена, ни тёща не проснулись до отъезда Виталия.

Действительно, в субботу утром транспорта на дороге оказалось меньше, и Виталий быстро доехал до дома. Часы показывали начало восьмого и до прихода рабочих сантехников оставалось, примерно, пять часов. Засев за компьютер, Виталий занялся поиском секс-шопов. Отыскав несколько ближайших от дома интимных магазинов, Печников выбрал один, который находился в пяти минутах ходьбы. До открытия предстояло ждать более полутора часов, и Виталий ушёл на кухню позавтракать.

В начале одиннадцатого Печников пошёл на поиски магазина. Быстро дойдя до дома, в котором предположительно находился секс-шоп, Виталий не скоро отыскал вывеску. Магазин находился в подвальном помещении здания, и чтобы зайти в него Печникову пришлось спуститься вниз по лестнице под навесом. Виталий толкнул дверь, за которой находилась ещё одна дверь, но наполовину стеклянная. Приоткрыв и её, Печников услышал перезвон японских трубочек, предупреждающих продавца о том, что кто-то вошёл. Из подсобного помещения магазина к прилавку вышел полноватый парень лет двадцати пяти со сбритыми висками, с одной серьгой в правом ухе и с длинными светлыми волосами на затылке.