Читать книгу Я знавал жизнь таковой… - Олег Белоусов - Страница 29

Уже вторую неделю в дни первой смены Бурцев во время обеда останавливал автомобиль в начале переулка, где располагался областной суд, и отслеживал людей на костылях. Валерий хорошо запомнил, что у судьи повреждена правая нога, поэтому он должен использовать костыли. Возможно, судье поставили протез, но тогда неизбежна хотя бы трость. Однажды из суда вышел мужчина с палочкой, и Валерий тотчас выскочил из автомобиля, чтобы незаметно догнать человека по другой стороне улицы и посмотреть с расстояния ему в лицо. Однако это оказался совершенно другой человек.

Бурцев не отчаивался, а только хвалил себя мысленно за неспешность, осторожность и настойчивость. Некоторых работников суда он начал уже легко отличать от временных посетителей судебных заседаний. Выезжая во вторую смену, он стал подъезжать к суду вечером, в надежде увидеть всех людей, что работали в здании суда. Все больше Бурцев склонялся к тому, что судья Низовских ушёл, возможно, на пенсию или находится в отпуске. Валерий решил возобновить дежурство вновь к концу весны.

В начале мая Бурцев случайно увидел распродажу саженцев плодовых деревьев и кустарников на подступах к центральному продуктовому рынку. Валерию хотелось угодить матери: показать ей, что он тоже хозяйственный человек и походит в этом на отца. Бурцев купил два саженца чёрной смородины, один кустик крыжовника и пять разносортных кустов роз c землёй в небольших горшках. Валерий невольно подумал, что пять кустов роз хорошо впишутся на то место между яблонями, где лежала погребённая Зоя. Это будет красиво и убережёт место от ног людей. Беспокоила только приживаемость цветов и способность их переносить морозные зимы. План на такси Валерий выполнил, поэтому тут же поехал в загородный дом, чтобы успеть до конца смены сделать посадки купленных растений. Каково же было его удивление, когда он увидел, что место, где лежала захороненная жертва, просело и оказалось ниже, чем земля вокруг. Зимой Валерий приезжал в дом несколько раз, но под снегом уровень земли всюду казался одинаковым, а сейчас, когда снег сошёл, и земля прогрелась, неплотный грунт на месте могилы просел. Быстро, не откладывая, Бурцев вновь снял дернину и добавил туда земли вровень. Тут же он вырыл пять лунок, подсыпал на дно торфа из мешка и посадил розы. Затем Валерий рассадил равномерно и другие кустарники. «Как хорошо, что я первый увидел этот провал, а не мать или кто-то ещё…» – подумал он.

После смены Бурцев не поехал домой, а попросил сменщика высадить его в центре города. Неторопливо Бурцев пошёл в сторону областного суда. Валерий решил возобновить наблюдение за зданием. Для себя он определил, что если через месяц не встретит судью Низовских, то войдёт в здание суда и посмотрит планы судебных заседаний и поищет нужную фамилию. Это нежелательная акция, но выхода не было. Проходя мимо главного входа в суд, ему показалось, что его окрикнули.

– Бурцев! – Валерий оглянулся на двух разговаривающих женщин и с трудом узнал в одной из них свою бывшую неотразимую защитницу – Наталью Николаевну Бердникову. Теперь она поправилась лицом и телом и не выглядела так обворожительно, как тринадцать лет назад. Она попрощалась с собеседницей и подошла к Бурцеву.

– Здравствуйте! – первым сказал Бурцев, невольно радуясь когда-то любимой и не раз снившейся ему в тюрьме женщине.

– Здравствуйте, Валерий! А я смотрю, парень проходит, а лицо знакомое! Потом, думаю, да это же Валера Бурцев, мой подопечный когда-то! – она говорила улыбаясь, а лицо медленно покрывалось румянцем. Она от смущения наклонилась к портфелю, будто пытаясь убедиться, что он закрыт на замок. Её бывший подзащитный явно поразил её своей статностью и привлекательностью молодого мужчины. Наталья Николаевна мысленно соотносила его сегодняшнего с тем Валерой Бурцевым, которого защищала с его двумя друзьями много лет назад. Валерий же ощутил с непонятным удовлетворением влияние времени на эту женщину. Он попытался скрыть разочарование от увиденных изменений на лице когда-то красивой для него женщины, но его уверенный взгляд при разговоре с ней давал ей понять, что она уже не тревожит его, как когда-то волновала юношу Валеру Бурцева. В его глазах она видела трудно скрываемое удивление, которое словно говорило: господи, как короток женский век.

– Вы по-прежнему адвокат?

– Да! От этой лямки уже никогда не освободиться, – ответила адвокат, вздохнув. – Как здоровье ваших родителей? – переведя легко разговор с себя на Бурцева, спросила Наталья Николаевна.

– Мама, слава богу, ничего, а отец умер от инфаркта шесть лет назад…

– Да-а-а?! – искренне удивилась женщина. – Как жалко вашего папу… Он ведь тогда после приговора попал в больницу. Я помню, как ему стало плохо на судебном заседании… – Немного помолчав, она спросила: – Ну а вы? Семья, дети?..

– Нет. Я ещё не женат, – ответил Бурцев, и Наталья Николаевна расширила удивлённо глаза и с лукавой улыбкой, наклоняя чуть голову, спросила:

– Как?! Такой парень и ещё не женат?

– Думаю, что долго в женихах не засижусь – мать все время торопит. Не проходит дня, чтобы она не напомнила мне о внуках.

– Ну, конечно, маму понять можно. А где работаете? – не останавливаясь сыпала вопросами женщина, как бы лишая возможности Валерия пристально её разглядывать.

– В такси, – с неохотой ответил Бурцев, наперёд зная, что Наталье Николаевне, возможно, это не очень понравится.

– Да?.. – произнесла она вопросительно, ненадолго задумавшись, и как-то по-родственному вдруг спросила: – Валерий, а что в такси? Там столько… соблазнов… – не сразу подобрала слово Наталья Николаевна, хотя на язык просилось, видимо, слово «грязь».

– Я уже привычный… – ответил Бурцев, зная, что она его поняла.

– Конечно, я догадываюсь, что работа денежная… – опять подумав о чем-то своём, произнесла с сожалением Бердникова. – Вы, наверное, знаете, что ваш друг по несчастью Роман Ибрагимов опять сел на десять лет. Моя знакомая коллега защищала его и рассказывала, что он после освобождения устроился грузчиком в аэропорт. После работы в его бригаде часто выпивали. Во время очередной пьянки он с кем-то повздорил. Не раздумывая, Роман схватил нож, которым резали закуску, и пырнул обидчика. Парень умер в машине скорой помощи от потери крови. Ибрагимов попал жертве в артерию, где-то в области живота. Очевидцы рассказывали, что у пострадавшего кровь из раны в брюшной полости первые секунды буквально фонтанировала…

– Да. Я слышал, но мы после освобождения не общались, – ответил Бурцев и неожиданно для себя спросил: – Его судил случайно не наш прежний судья?

– Вы имеете в виду судью Низовских? – непонятно почему уточнила Бердникова фамилию судьи.

– Да.

– Нет! Что вы! Низовских умер пять лет назад. У него нога… Атеросклероз сосудов нижних конечностей. Ему дважды понемногу отрезали ногу. В конце концов, он умер. Умирал тяжело, рассказывают. – При последних словах Наталья Николаевна как будто опомнилась, что перед ней не собрат юрист, а верней всего недоброжелатель этого судьи. Женщина посмотрела на Бурцева, стараясь понять, что дало ему это известие. Однако Валерий только нейтрально покачал еле заметно головой. – А вот судьбу мальчика с финскими корнями, Коли Сарви, вашего третьего товарища, не знаю. Как он?

– Он уехал из города с женой. Я слышал, что они унаследовали небольшой домик от бабушки супруги где-то на юге области, около границы с Казахстаном.

– Да?! Ну, слава богу! Хоть один у вас женат, – сказала Наталья Николаевна. – Я всегда думала и чувствовала, что вы, Валерий, случайный фигурант того дела. У друзей ваших были неполные семьи, и они склонны были к неприятностям, а вы из прекрасной семьи… Я верю, что у вас все сложится хорошо, – сказала с искренностью в глазах адвокат и посмотрела на часы. – Мне нужно бежать, Валерий, простите. Передавайте привет маме!

– Да-да, конечно, всего доброго вам, – ответил Бурцев и зашагал прочь. Он шёл и не знал, как воспринимать новость о давнишней смерти человека, которого он прокараулил всю зиму. С одной стороны, Валерий был рад, что смертельный недуг несчастного судьи избавил его от трудного и рискованного дела мщения, но с другой стороны – ему на мгновение показалось, что его опередили с каким-то умыслом. Бурцев был убеждён, что все люди из намеченной им четвёрки должны погибнуть от его рук. Эти люди тем самым должны будут ответить за его исковерканную жизнь и за смерть невинной женщины, которую он вынужден был пристрелить. Своим пагубным влиянием на его жизнь они – эти четверо – принудили его совершить тягчайшее преступление. Несмотря на безнаказанное убийство женщины в загородном доме, Бурцев в глубине души – под влиянием знаний полученных из Библии – считал себя, возможно, приговорённым, но с отсрочкой, и в этом видел прямую вину четырёх человек. Однако он продолжал надеяться, что смерть судьи от болезни всё-таки случайна, и она не может является признаком правдивости божественной книги.

«Зачем я сказал Наталье Николаевне, что долго в женихах не засижусь?.. Женитьба для меня исключена. Как тяжело было бы моей жене и моему ребёнку от известия, что я преступник и покончил жизнь самоубийством после ареста… А мать? Моя задержка с женитьбой ещё терпима для неё, но самоубийство было бы непереносимым горем для её слабого сердца… Сейчас она живёт только для меня и для моей будущей семьи, а моя смерть не только беда для неё, но и потеря всякого смысла существования. Она одна долго не протянет…» – подумал Бурцев, направляясь в сторону дома.