Читать книгу Социальные конфликты и политические отношения - Олег Борисович Иванов - Страница 3

Зимой 2011 года мир потрясла череда «революций» в странах Северной Африки и Ближнего Востока. Начавшись, как мирные демонстрации, они быстро перерождались в ожесточенные столкновения протестующих как со службами правопорядка – полицией, армией, другими специальными службами – так и между собой. На улицах городов Туниса, Египта, Бахрейна, Мавритании, Ливии и др. происходила буквально «война всех против всех». В некоторых странах правящим элитам удалось удержаться у власти, в других – многолетние режимы пали, разрушив вместе с собой и экономику, и уклад жизни общества, актуализировав радикальные исламские движения и терроризм.

В западных СМИ эти события получили название «арабская весна» (Arab Spring), с этимологией которого интересно разобраться. С 1848 года – времени политических потрясений в Европе, названных «весной народов». Слово «весна» журналисты и пропагандисты любят применять для описания любого «движения к демократии» – например, Пражская весна (1968), Сеульская весна (период демократизации Южной Кореи в конце 1970-х – начале 1980-х). Русской весной часто называют события 2014 года, результатом которых стало возвращение Крыма в состав Российской Федерации и референдумы о независимости в Донецкой и Луганской областях Украины, жители которых проголосовали за отделение от Украины и присоединение к России.

Долгое время считалось, что подъем гражданского самосознания и активности, обозначаемый словом «весна», носит исключительно позитивный характер, однако учитывая произошедшее в странах Северной Африки и Ближнего Востока и влияние на эти события США, представляется более уместным использовать слово «spring» в значении «неожиданный удар». И действительно, для властей Туниса и Египта, декларировавших курс на демократизацию общественной жизни в западном понимании этого термина, на развитие рыночных отношений, открытость экономики и т.д., массовые протесты, в результате которых пали многолетние режимы президентов Бен Али и Хосни Мубарака, стали неожиданным ударом. А предательство «западных партнеров», на поддержку которых рассчитывали и Бен Али, и Мубарак, – неожиданным ударом в спину. Много лет оба президента, так или иначе, пытались демократизировать свои страны – строили школы и университеты, разрешали в странах деятельность неправительственных организаций, финансируемых из-за рубежа; стремились в меру своего понимания и существующих в обществе традиций соблюдать права человека и отчитываться об их соблюдении «западным партнерам» через те самые неправительственные организации.

Однако протесты показали, что на практике правозащитники занимались не столько защитой прав человека и разрешением возникающих в этой сфере конфликтов, сколько провоцированием политического конфликта через убеждение граждан в том, что их права – политические, социальные, экономические – не соблюдаются, и, соответственно выход один: смена власти насильственным путем. Забегая вперед, отметим, что такого рода манипуляция общественным сознанием вообще характерна для государственных переворотов, осуществляемых внешними силами в форме народных восстаний: так было на Украине, попытки свергнуть власть руками «рассерженных граждан» предпринимались в Белоруссии (2020) и Казахстане (2022)1.