Читать книгу Кем был и кем не бывал Иисус - Олег Чекрыгин - Страница 6

На этом, собственно, и заканчивается глава «Источники». Однако, нам надлежит вместо автора брошюры, все-таки уточнить для начала, а кем же были те живые свидетели Иисуса, каковыми их представляет «большинство ученых», которые впоследствии, буквально по прошествии всего нескольких лет, стали авторами подробных жизнеописаний Иисуса, известных нам как евангелия Марка, Матфея и Луки. Об Иоанне, четвертом евангелисте, известно с большей или меньшей степенью достоверности – чего и «большинство ученых» не отвергает – что он – это апостол Иоанн Зеведеев, самый молодой и любимый ученик Господа. А вот остальные-то трое – кто они? Надо сказать, что, как ни странно, о них ничего практически не известно ниоткуда, в том числе – даже из совершенно сказочных Деяний. При этом даже упоминать о полностью сказочных Житиях, а тем более учитывать и обсуждать их для научного подхода даже как-то несолидно.

Тем не менее, несколько ранних упоминаний синоптиков имеются, рассмотрим их.

Луку упоминает ап. Павел и только он. На все послания – три упоминания: Лука-врач, «один Лука со мной» и Лука-сотрудник. Из этого совершенно ясно всем, кроме почему-то «большинства ученых», что Лука, если и существовал, то был спутником Павла, который сам Иисуса в глаза не видел – так же как и, уж тем более, Лука: настоящие апостолы, если верить Деяниям, Павла, согласно Деяниям, чурались, считая его (во всяком случае, если верить самому Павлу) самозванцем и предателем иудейской веры. Так что павлов Лука никак не мог быть автором биографии Иисуса хотя бы потому, что Павел, в свою очередь демонстративно чуравшийся даже упоминаний реальной личности Иисуса, этого бы не одобрил. Из этого простого наблюдения следует с очевидностью, что автор евангелия Луки – это какой-то другой Лука, а скорее и не Лука вовсе. А само евангелие является типичным для того времени псевдоэпиграфом, безвестный автор которого выискал у Павла никому не известного Луку, чтобы придать своему труду авторитет личного, пусть и плохонького, и сомнительного, но все же возможного прижизненного свидетеля Иисуса, апостола «от семидесяти». Если к этому присовокупить еще и то, что евангелие Луки практически дословно, кроме трех первых глав с фиктивной родословной Иисуса «от Адама», повторяет упомянутое евангелие Господне Маркиона, явленное в 140-м году, то становится уже неоспримой фальшивая личность Луки, как автора евангелия, появившегося в упоминаниях лишь в далеком 180-м.

Что касается Марка и Матфея, то все без ислючения утверждения о них, как авторах евангелий, написанных в середине первого века, основываются на одном лишь упоминании неких Марка и Матфея Папием Иерапольским в цитатах, приведенных в «Истории Церкви» Евсевия Кесарийского. Этих цитат с упоминанием обоих имеется ровно две, по одной на каждого, приведем их.

О Марке: «Марк был переводчиком Петра; он точно записал все, что запомнил из сказанного и содеянного Господом, но не по порядку, ибо сам не слышал Господа и не ходил с Ним. Позднее он сопровождал Петра, который учил, как того требовали обстоятельства, и не собирался слова Христа располагать в порядке. Марк ничуть не погрешил, записывая все так, как он запомнил; заботился он только о том, чтобы ничего не пропустить и не передать неверно».

О Матфее: «Матфей записал беседы Иисуса по-еврейски, переводил их кто как мог» (Евсевий Памфил, «Церковная история», 3.39)

Из этих двух цитат следует, что, во-первых, ни один из упомянутых не был и не мог быть автором евангелий, известных по крайней мере, Папию (ок 110—140 г), которому про евангелия ничего известно не было – а к этому времени Матфей-мытарь и неизвестный Марк, будь они евангелистами, как прижизненные свидетели Иисуса, то есть практически Его ровесниками, уже непременно бы умерли и никаких евангелий «по воспоминаниям» во времена после упоминаний Папия написать бы уже не смогли.

То есть, это еще раз подтверждает утверждение о позднем (после середины второго века) появлении евангелий Марка и Матфея в качестве псевдоэпиграфов, в которых были в качестве авторов упомянуты как раз те, кого упоминает Папий, для придания им «исторической» достоверности.

Обращает на себя внимание также форменное шулерство «большинства ученых», особенно ярко проявившееся в творчестве такого великого ученого, подлинного столпа библеистики, как Барт Эрман7. Этот господин сперва утверждает, ни много ни мало, что «Папий Иерапольский, располагал лишь двумя источниками – Евангелием от Марка и Евангелием от Матфея», потом, через абзац, что у Папия «описана… информация… в которой Марк и Матфей названы авторами евангелий», затем приводятся приведенные нами выше цитаты, в которых нет, и вне которых тоже вообще не существует ни утверждений о наличии у Папия евангелий, ни об авторстве евангелий, о которых просто нигде нет речи. И наконец – самый виртуозный кунштюк – приводятся примеры из других, абсурдных, цитат Папия о словах Иисуса, на основании чего делается блистательный вывод, что доверять Папию нельзя, поскольку он врун и фантазер. Из прочитанного на полстраницы текста у читателя складывается четкое убеждение в том, что евангелия, написанные именно упомянутыми Папием Марком и Матфеем имелись у Папия в наличии, а авторство их авторов Папий просто оболгал, выдав их за ничего не значащих собирателей цитат речений Иисуса, когда на самом деле они и есть настоящие авторы евангелий – а Папий то ли по старости из ума выжил, то ли по глупости поверил неверным слухам о них. Вот так работает псевдонаучная антинаучная пропаганда, а проще – хуцпа, которая чем наглее, тем охотнее ее принимают за чистую и кристальную правду.

Однако, тем не менее, несмотря на этот, с позволения сказать, гвалт, большинство реальных добросовестных ученых все же склоняется к тому, что ни Марк ни Матфей, упомянутые Папием, авторами евангелий быть никак не могли, и тогда свидетельство Папия оборачивается как раз против этой версии: те, кто был реальными свидетелями Иисуса, никаких евангелий до времен Папия не написали, а после уже не могли, потому что к тому времени их несомненно уже не могло быть в живых.

«… Папий принципиально не использовал письменных источников и собирал только сохранившиеся в устной традиции высказываний Иисуса Христа (так что ни о каком наличии у него евангелий, на которое указывает Эрман, и речи быть не могло – прим. мое). В других дошедших до нас цитатах упоминаются имена учеников и последователей Иисуса, которые первыми стали собирать и записывать его высказывания, среди этих имен названы Матфей, Марк и пресвитер Иоанн (не совпадающий с ап. Иоанном Богословом, который, согласно церковной традиции, является автором одного из евангелий и Откровения). Именно на это свидетельство и опираются все, кто доказывает раннее происхождение Евангелий от Марка и Матфея (Евангелие от Луки «пристегивается» к ним в силу внутренней связи)…

«… Отметим, что современные исследователи, анализирующие сохранившиеся свидетельства Папия Гиеропольского, приходят к однозначному выводу, что „записи“ высказываний Иисуса Христа, сделанные Матфеем и Марком, которые упоминаются в цитатах из его труда, не могут быть теми евангелиями, которые ныне входят в Новый Завет. Кто на самом деле был авторами новозаветных евангелий, мы уже никогда не узнаем. В результате, можно еще раз констатировать, что высказывания Папия, которые на протяжении столетий использовались для доказательства раннего времени создания синоптических евангелий, на самом деле становятся свидетельством против этого убеждения».8

Таким образом, на основании вышесказанного, авторы синоптических евангелий, кем бы они ни были, прижизненными свидетелями Иисуса не являлись, и быть ими не могли, а сами эти евангелия по этой причине не являются и не могут являться непосредственными достоверными историческими свидетельствами об Иисусе, но являются, в лучшем случае, историческими романами, написанными «по мотивам» устных сказаний об Иисусе век спустя после описанных в них событий. Такова достоверность, или вернее установленная нами очевидная недостоверность синоптических евангелий и их безвестных авторов.

Единственным реальным свидетелем Иисуса, причастным к его евангельскому жизнеописанию, остается лишь один Иоанн, и только его евангелие Иоанна в свете вышеперечисленных аргументов предстает, как единственное из имеющихся в наличии подлинное историческое свидетельство об Иисусе, достоверное настолько, насколько вообще была возможность сохраниться хоть какой-то достоверности после многочисленных пристрастных сиюминутной конъюнктуре редакторских правок, и бесконечных недобросовестных дописываний и переписываний, продолжавшихся веками.