Читать книгу Паранормальная лингвистика. Роман о сверхвозможностях, любви и верности - Олег Жданов - Страница 9

Чеканкин не стал спорить с мэром. Но после беседы с Хамитовым и Петровой, которые курировали Дмитрия Андреевича, затеял свою игру. Он почувствовал, что в руки к нему пришел большой, невиданный доселе козырь, и главное теперь – суметь им умно и оборотисто распорядиться. Этот козырь сулил ему не просто чины и деньжищи. Чеканкин жаждал могучества.

Здание Управления ГБ Норска было почему-то ярким и праздничным, из динамиков слышалась бравая симфоническая музыка. Казалось, здесь обитают веселые военные люди, полные отваги и душевности. Но был забор – высокий и кирпичный, по верху которого проходил провод под высоким напряжением, и был подвал, о чем обыватели не подозревали. В подвале четыре одиночные камеры, все чаще пустовавшие. Ибо все политические были признаны уголовными, а террористы в том краю ловились плохо. Но служивые сами себе находили работу, чтобы финансирование продолжало крепнуть соответственно покою и сну граждан.

Чеканкин с самого начала не знал, как обходиться с Оным. Тот еще при задержании вежливо и настойчиво попросил назвать статью УК, по которой его арестовывают. Но, на счастье Чеканкина и всех других ЧРЕШовцев, документов при себе у Дмитрия не оказалось, потому «выяснение личности» и стало формальным поводом. Впрочем, с каких это пор в нашем милом Отечестве для задержания человека требуется повод?

Итак, ранним утром субботы Дмитрий Оный оказался в камере подвального этажа Ведомства. Было впечатление, что здесь ничто не изменилось со сталинских времен – обстановка угнетала. Только одну большую камеру превратили в четыре одиночные. И цвета казались мрачными: серый, зеленый и желтый, как предательство. Оный сел на нары, закрыл глаза. Он не был ни испуган, ни удивлен. Дмитрий прислушался к себе и понял, что ему, с одной стороны, хотелось закончить с этой неприятностью, но с другой, он в глубине души был рад приключению, так как план его начинал осуществляться. Интересно, что они могут предъявить ему кроме нарушения их унылых моделей поведения, кроме выпадения из традиционных схем? Но таких статей нет. Они сами не знают, как с ним быть. Потому можно ожидать странных ходов от них… И это опять же мне на пользу: я хотел попасть в экстремальную ситуацию? Да! Я в нее попал. Сам сочинил. Теперь моя работа закипит! Оный поднял взгляд к желтому потолку. Он не знал еще, что как раз над его камерой располагается кабинет, в котором сейчас сидели трое. Мужчины курили, женщина активно пользовалась компьютером, собирая информацию.

– Станислав Лаврентьевич, я готова.

– Итак, что мы знаем об Оном?

– Оный, Дмитрий Андреевич, 30 лет. Преподаватель кафедры русского языка филологического факультета университета города Норска, второй ребенок в семье…

– Детство?

– В детстве имел пристрастие к спорту и музыке, в 14 лет увлекся филологией, с 15 лет самостоятельно организовывал и осуществлял фольклорные экспедиции по сельской местности, собирал древние легенды нашего края. В возрасте 14 же лет испытал сильное подростковое любовное чувство к некоей Ларисе Нарциновской, которая позже была замечена в нелегальных публичных домах. Именно в тот период наблюдается перелом в поведении Оного: при внешней открытости он демонстрирует признаки волевого самоуглубления, теряет интерес к реальности.

– Он довел девчонку до распутства?

– Нет, по всем свидетельствам их отношения носили платонический и сезонный характер, – Нарциновская проживала в городе Райске.

– Где это?

Петрова назвала область.

– Оный ездил туда исключительно летом.

– Вот так приехал однажды, а она… – Хамитов усмехнулся, но Станислав Лаврентьевич не слышал его, он уже что-то думал.

– Учителя в школе Дмитрия не любили, так как он демонстрировал возможности гораздо большие, нежели они могли уложить в баллы, в вуз поступил легко. Является автором двух сборников энергетических стихотворений…

– Стоп! Это как понимать? Есть такой общепринятый термин?

– Не думаю. Возможно, его и ввел Оный. В предисловии к сборникам он утверждает, что его тексты способны подзаряжать энергетически.

– Вы читали эти стихи? Вы видели эти сборники??

– Нет, но…

– Почему нет? Вы обязаны были иметь у себя их и исследовать…

– Дело в том, что тираж странным образом пропал. Потом каким-то немыслимым образом сборник всплыл в Генштабе ВС Израиля.

Чеканкин помолчал, а потом начал орать на своих подчиненных, теряя самообладание и топая ногами.

– Вы все просрали! У вас под носом человек сотрудничает с вооруженными силами страны, входящей во вражеский блок. Он зависает в воздухе по ночам… А если он не самостоятельно зависает, а для них?!

Чеканкин орал и удивлялся: в любом случае он, Чеканкин, оказывается в выигрыше. И чем злостнее этот ученый и чудак Оный, тем почетнее будет разоблачить его. Но эта его версия казалась даже ему слишком прямолинейной и тут же была отвергнута и Петровой, и Хамитовым.

– Факт сотрудничества Оного и израильской стороны не подтверждается. Тираж пропал при перевозке из типографии, Оный не получил за свой труд ничего. Он вообще всегда отказывается от гонорара за свои статьи и книги. Более того, он их печатал под разными псевдонимами. В этом смысле он представляется более опасным…

– Неподкупные покупаются. Только монета иная.

Анна Петрова невозмутимо продолжила.

– От природы имеет сильный организаторский талант, при этом предпочитает работать в одиночку. Очень легко влюбляет в себя людей. Легко расстается. Как высказалась одна его сокурсница «одной рукой тянет, но двумя уже отталкивает». К людям не привязывается. Парадоксален. Обладает впечатляющей быстротой и развернутостью мышления. Вариативен. При всей кажущейся внешней открытости живет внутренней жизнью, куда не пускает никого. Популярен в среде ученых, хотя сторонится корпоративных взаимоотношений. Вынослив. Спортсмен.

– Чем занимается?

– Любительский бег. Также изобрел собственную систему отжиманий, подтягиваний и приседаний, о которой написал статью в журнале «Физкультура и спорт».

– Название статьи?

– «Чудесные замедленные упражнения».

– Для ученого название вполне сказочное, – рассмеялся Чеканкин.

– В Оном это уживается: ученость и сказочность, страстность и аскетизм, притягательная открытость и будоражащая тайна…

– Итак, Супермен?

– Слабые места у Оного есть. Он вполне уязвим.

– Так поведайте нам про самое важное!

– У Дмитрия были сложные отношения с отцом. Оный считал отца тираном, воспитавшим в нем разнообразные комплексы. И после смерти отца Оного мучает непреходящее чувство стыда, что он не смог полюбить отца при жизни.

– Смерть тоже чудесная? – иронизировал Хамитов.

– И да, и нет. Андрей Оный умер на работе от инфаркта. Как оказалось, скрывал ото всех частые сердечные боли (при вскрытии обнаружилась явная ишемия). Дмитрий очень часто вспоминает, как ночью встал попить воды и на кухне натолкнулся на отца, – тот сидел в полной темноте и нюхал лук, будучи простуженным. На работу он ушел, но с нее не вернулся. Позвонили с телефона отца именно Дмитрию. Сам Оный говорит, никаких предчувствий у него не было, только странности: за некоторое время до этого он со всеми переругался – в вузе, семье, общежитии, в Сети…

– Еще?

– Сестра Оного. Экзальтированная особа, на лечении…

– Не продолжать. Она у нас в разработке. Возможно сотрудничество.

– Мать. Несколько остранилась после смерти мужа, очень много времени проводит у окна. Сын дома бывает нечасто, ему предоставлена комната в общежитии, где он устроил языковую лабораторию. Чувство вины за то, что мать в основном одна, угнетает Дмитрия. Но он увлечен научным поиском, даже в доме родителей занят в основном наукой. Мать все так же, у окна.

– Вот и добрались! Кто мне скажет, наконец, чем он точно занимается и что это за фокус он демонстрировал ночью?

– Точного ответа нет, так как Оный маскирует тему своих научных разработок. Он филолог, работает над словом. И это его ночное вознесение, видимо, практическая часть.

– То есть? – поднялся со стула побледневший Чеканкин.

– Очевидно, что с помощью владения словом Дмитрий Андреевич учится (частично научился) перемещаться в пространстве.

– Бросьте! – перебил Хамитов, но голос и вся манера его были испуганными. – Не может человек преодолеть законы физики!

При этом Хамитов более спрашивал, чем утверждал.

– По-моему, он открывает неизвестные языковые законы, которые гораздо мощнее законов физических. Вспомните Библию: «Вначале было Слово». Очевидно, что «вначале» обозначает не только истоки мироустройства, но и его краеугольный камень, наиболее мощный элемент.

Анна Петрова закончила свое сообщение, закрыв монитор.

Хамитов был подавлен. Он старел, потому его удручали сложности. При сложностях он выходил из себя. Но его последний опыт был горек и неприятно-кровав, потому он и был подавлен. Чеканкин многого не понимал, но внутри него крепло и росло торжество. Какую птицу он схватил в самом начале полета, еще на разгоне! Только бы вразумил бог или кто там попользоваться этим всласть и навеки, аминь!