Читать книгу Злая память. Премиум-издание. Все книги в одной - Олег Колмаков - Страница 12

Каждый раз, отправляясь в штаб, Князев надеялся, что именно в этот день он окончательно прояснит ситуацию, связанную с присутствием на его объекте фактически гражданского лица. Речь, как вы и сами наверняка успели догадаться, идёт сейчас о Побилате. Однако сесть с командиром за стол и предметно поговорить о нынешнем, неопределённом статусе лейтенанта, а так же, о его ближайшем будущем, майору до сих пор так и не удавалось. Лютый непременно был чем-то очень занят, всегда решал более важные, либо более срочные вопросы.

Так бы, наверное, данный вопрос ещё долго оставался открытым, если б накануне, кое-какие обстоятельства в отношении полу-лейтенанта не изменились. И уже сегодня, майор пообещал самому себе: без чёткого и однозначного ответа на склады не возвращаться. Как ни крути, а всё ж пришло время расставить все точки…

– Майор, ты кого-то ждешь? Уж ни меня ли?.. – закончив утреннюю «раздачу слонов» и распустив офицеров по своим подразделениям, Лютый обратил внимание на переминавшегося с ноги на ногу Валерия. – Что там у тебя?.. Давай, по скорому.

– Так ведь я, товарищ подполковник, всё с тем же. С Побилатом… – ответил Валерий. – …Или я вновь некстати?

– Чёрт с тобой, заходи… – Лютый недовольно указал на свободный стул. – …Вот только не пойму, чего же нам тут решать. Ты, Князев, лучше вслушайся в предложение: молодой человек желает служить в Чечне! Что-то не припомню я среди своих офицеров подобного рвения. Если ж ты считаешь лейтенанта чокнутым, то я попробую тебе кое-что разъяснить.

За свою командирскую бытность, с добровольным волеизъявлением служить на Кавказе, я столкнулся лишь дважды. В случае с Побилатом. И с майором Князевым. Слыхал о таком?

– Подполковник, попрошу не путать «хрен» с пальцем. В отличие от этого «домашнего мальчика», я попал в действительно безвыходную ситуацию.

– Надо полагать, что в вышеозначенном сравнении, «хреном» ты считаешь именно себя… – усмехнулся Лютый. – …А он, выходит, «палец». И наверно, это правильно. Ведь ты, товарищ майор, боевой офицер. А он, кто? Пацан, сбежавший из дома. Фанатик с идиотской идеей отомстить за своего погибшего брата.

А теперь, «хрен» (коль ты сам себя, так обозвал) … Скажи-ка мне, как офицер офицеру: разве поступок Побилата не достоин уважения? Быть может, настало то самое время, когда нам следует кое-что пересмотреть, переосмыслить? Кое-чему поучиться у нашего врага, те есть, у кавказцев. По-моему мы (имею в виду русских) стали излишне мягкотелы и либеральны. В нас плюют со всех сторон, а мы, знай себе, утираемся. Ты только представь, что бы здесь началось и что осталось бы от нынешних бандформирований и полевых командиров, если бы, по примеру твоего лейтенанта, сюда бы нагрянули братья, сыновья и отцы погибших российских военнослужащих, за своей кровной местью.

Великую отечественную войну я, к сожалению, не застал. И, тем не менее, отношу себя к людям старой формации. По мне, Князев. Таким пацанам, как наш Побилат памятники нужно ставить и отправлять к их каменным изваяниям школьные экскурсии. Так сказать, для воспитания в нашей нынешней молодёжи военно-патриотического духа.

А ты, майор, заладил: «заберите, да отправьте». Ни мне, ни ему житья не даешь.

Я вот, что тебе скажу. Воинское звание Побилата, его ныне занимаемой должности, вполне соответствует. Так какие проблемы? Поднатаскай парня в военном ремесле, и получишь отличного, башковитого зама.

– Одного лишь желания мстить, боюсь, тут будет недостаточно… – Валерий с сомнением покачал головой. – …И вообще, к чему мне офицер, которого и в бой-то не пошлешь?

– Не беспокойся… – подполковник быстро сообразил на что намекает сейчас майор. – …Документы и соответствующие запросы на Побилата, я уже отправил. Уверен, что «добро» мы обязательно получим. Дай только срок.

К слову сказать, именно здесь Лютый слукавил. В действительности, он лишь собирался разослать документы лейтенанта по соответствующим армейским инстанциям.

– Кстати, как он тебе? – поинтересовался вдруг подполковник.

– Побилат не девушка, чтоб нравиться или не нравиться… – ухмыльнулся Князев. – …Да собственно, я и общего мнения о нём вряд ли сформулирую. Крайне редко я с ним вижусь. И, уж тем более, общаюсь. Он ведь по вашему приказу, всё больше у Михайленко, в складских ангарах торчит. Порой забываю, есть ли у меня такой офицер.

– Эх, чёрт. Это мой «косяк»… – тяжело вздохнул подполковник. – …Парень на «передовую» рвался, а я запихнул его в глубокий тыл, барахло пересчитывать. Майор, не в службу, а в дружбу… Ты, при случае, объясни лейтенанту ситуацию с его документами. Намекни ему, что сейчас он занят крайне важным делом. Пообещай, что после складов, обязательно найдем ему более серьёзное занятие. Именно тебе, он обязательно поверит. А толк из него будет. Уж поверь мне, наверняка будет.

– Если раньше этого дня, Побилат вовсе не разочаруется в нашей армии… – вновь с грустью усмехнулся Валерий. – …Между прочим, вчера на нашем КПП вдруг объявилась целая делегация комитета «Солдатских матерей». На объект их, естественно, не пропустили, вот и устроили они на мосту что-то вроде митинга. После чего официально передали мне письмо от родителей Побилата.

– И что ж было в том послание? – насторожился Лютый.

– Известно что. Родители считают, что мы насильно удерживаем здесь Побилата и, соответственно, вовсе незаконно. Требуют немедленно вернуть сына. Угрожают обращением в газеты, на телевидение, к Министру обороны, в военную прокуратуру… Учитывая смерть их старшего сына, понять их, конечно же, можно.

– Эти, мля, бабы совсем охренели… – подполковник не удержался от резкого словца. По-видимому, наболело. – …Ни армия, а бедлам какой-то. Приезжают когда и куда хотят. Кого пожелают, того и забирают. Словно солдаты наши не службу несут, а в нехорошую школу ходят.

Князев, ты можешь себе предположить подобный идиотизм, скажем, в период Великой Отечественной войны?

Представь себе, к примеру, битву за Москву. На дворе лютая зима сорок первого. С тяжёлыми потерями наши войска держат оборону, где-нибудь под Ржевом. И тут. Через сугробы, через заградотряды НКВД, по пояс в снегу, к передовой пробирается с десяток гражданских толстух. Этакие, чересчур умные мадамы.

Спросишь: для чего они прутся к нашим окопам? Отвечу. Это комитет «Солдатских матерей». И несут они в ставку Жукова некие списки солдат, с немедленным требование об отзыве тех парней с передовой.

При этом им абсолютно плевать на то, что враг в ста километрах от Красной Площади, что на фронте недостаток снарядов; техники; людей.

У их ребятишек, видите ли, слабенькое здоровье. В то время как сволочи-командиры держат больных мальчиков в сырых, не отапливаемых землянках и блиндажах, нещадно муштруют и заставляют идти с винтовками наперевес, против бронированных немецких танков. Вы только представьте: наших деток могут убить!

Абсурд? Конечно, абсурд. А нынче, это суровая реальность.

Или скажешь: мол, времена уже не те, иная ситуация. Дескать, другая в стране власть, иной порядок. Соглашусь. Да только законы войны и правила побед, как были, так и остались прежними. А быть может, стали они ещё более суровее, ещё жестче и беспощадней.

И после всего этого бардака, они ещё смеют с нас что-то спрашивать. Дескать, как это вы, военные, позволили какому-нибудь Басаеву беспрепятственно войти и захватить мирное селение или почему упустили банду после их кровавых бесчинств и всевозможных терактов?

Да потому, что вы… Вы сами и разложили армейскую дисциплину, своим долбаным либерализмом. Потому, что нельзя воспитать охотничьего пса, в квартирных условиях. А потом ещё и требовать от бедной животины поиска звериного следа.

Похоже, Князев и впрямь зацепил в душе Лютого нечто живое, давно наболевшее. Такого эмоционального и словоохотливого подполковника Валерий ещё не видел.

– Вот скажи мне, майор. На что живут эти «солдатские матери»? На какие шиши существуют? Откуда они берут средства, чтобы мотаться за тридевять земель?.. – продолжал тем временем командир. Складывалось ощущение, что сегодня он решил высказаться до конца. Предпочел выплеснуть всё, до последней капли. – …Возможно, квартиры свои продали или членские взносы у них такие щедрые?

Чёрта-с два! Этих истеричных бабёшек, наверняка спонсируют всевозможные зарубежные фонды, как мухи на дерьмо налетевшие на тухлятину нашей внутренней войны.

Деньги им, естественно дают не из каких-то благих намерений, не за здорово живешь, и вовсе не за красивые глазки.

Тут намного глубже, гораздо серьёзней. Кто платит, тот и музыку заказывает. А «музыка» та.… По-моему примитивному разумению, нынче такова. Найти в зоне боевых действий любые возможности для вывода из строя, как можно большего числа наших с тобой бойцов. Ну и попутно, опять же по возможности, наковырять каких-либо фактов о бесчеловечном и жестоком обращении российских военнослужащих, в отношении «тихого» и «кроткого» чеченского народа. Короче, тащи весь негатив «кормильцам», а уж они, там разберутся, чего та или иная информация стоит.

Им бы действительно помогать своим сыновьям… – выпустив пар, Лютый заговорил более спокойно. – …Ну, там, пленных на «халявные» доллары вызволять или заниматься поиском без вести пропавших. В конце концов, детей своих к серьёзным жизненным испытаниям готовить.

Взять, к примеру, твоего Цымбала. Ну, какой на хрен из него боец? Ханура ханурой – кожа, да кости. Его же лёгкий порыв ветра сдуть может. А парня на войну отправили. Где же были те бабы, когда пацана в армию призывали? И кстати… – вдруг спохватился Лютый. – …Князев, ты чего этим матерям, мать их так, ответил?

– Ничего. Просто вызвал Побилата с вещами на КПП. Говорю им, дескать, хоть сейчас забирайте. Мол, мне он и даром здесь не нужен.

– И как же воспринял эти слова лейтенант?.. – то ли в удивлении, то ли в непонимании вдруг нахмурился Лютый. – …Не обиделся? Домой не запросился?

– Нет. Послал всех куда подальше, и попросил впредь не отвлекать его от службы из-за подобных пустяков. А, кроме того.… Там же у шлагбаума, уже по моей просьбе, он написал ответ своим родителям. На том, собственно, и разошлись.

– Молодец, Сашка! Говорю тебе: толк из нашего Побилата обязательно будет… – удовлетворённо потер руки подполковник. – …Пусть солдатней занимаются, а офицеров своих, мы им не отдадим. И ведь, что интересно… Откуда, вообще, они пронюхали о месте службы лейтенанта?

– Вопрос не по адресу… – пожал плечами Валерий. – …Сами же говорили, будто бы, документы на него отправили. Очевидно там, и следует искать «доброхотов». А может, кто-то из штабных.… Как говориться: на всякий случай, проинформировал начальство о ваших нарушениях.

– Зря ты так, майор. В «своих» я уверен. Считай, что каждого своего подчинённого, из той или иной передряги, я лично вытаскивал. Они, вроде как в долгу передо мной… – коряво, но всё же доступно объяснил Лютый.

– И Михайленко? Он так же, среди должников затесался?

– Нет. Этот субъект достался мне «по наследству». Танкисты.… То есть, бывшие хозяева твоих складов, сбагрив мне прапора, наверное, тут же перекрестились. А ты что ж, по-прежнему, с ним «в рамсах»?

– Придерживаюсь совета своего непосредственного командира, стараюсь держаться от него подальше, – припомнив пожелания Лютого, отшутился Валерий.

– Да и правильно делаешь. Чем меньше дерьмо ворошить, тем чище воздух. Мне ж его, чуть ли не силой навязали. Сердцем чуял: троянского коня беру, и всё же взял. Уж в который раз убеждаюсь в том, что чаще нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу, и не идти на чужом поводу.

Вот и нынче. Когда ты рассказал мне о вчерашнем случае, у меня вдруг неприятное предчувствие возникло. Может, и в самом деле, погорячился я, оставив Побилата в части?

– Может быть, может быть… – буркнул Князев. – …Лично меня, это предчувствие с самого первого дня так и не покидало… – собравшись уходить, Валерий обернулся. – …Одно лишь могу сказать абсолютно точно. В отношении Цымбала вы, товарищ подполковник, вовсе не правы. Он, уж давно не «ханура». Парнишка окреп и поздоровел. На равных с остальными бегает кроссы. Отлично проявил себя во время нашего недавнего оцепления…

Возвращаясь на свои склады, Князев наблюдал привычную для этих мест картину. Окопы, блокпосты, повсюду солдаты, весенняя грязь распутица, слякоть. Обстановка, как всегда: вроде бы мирная, и всё же, неспокойная. Регулярные обстрелы, забытые и вновь установленные мины по-прежнему не позволяли перевести дух. Любые одиночные передвижения были равносильны купанию в кишащей крокодилами реке.

Тот унылый пейзаж зоны боевых действий неожиданно натолкнул Валерия на простую и вполне логичную мысль.

«И ведь верно. Каким-таким образом вчерашние женщины-комитетчицы умудрились миновать столь опасные рубежи и беспрепятственно, невзирая на возможные акции боевиков, добраться до отдалённого объекта?

И, кроме того, собираясь в обратный путь, они (кстати) так же отказались от предложенной им машины. Как, вообще, они ориентировались на чужой территории, если мне, боевому офицеру, понадобилось для этого, как минимум, три-четыре продолжительные командировки. Эх, Князев—Князев.… Где же твоя былая боевая хватка? Стареешь, стареешь. Ведь тут и козе понятно, что их кто-то сопровождал. И самое главное, направлял в нужную сторону. Именно этот «кто-то» и знал здешний ландшафт, в обязательном порядке был знаком и с местными. Что ж раньше-то я о том не докумекал?

Друг моего врага – мой враг. Пусть примитивно, пусть упрощённо, зато в самую точку. А как иначе? Те женщины, появившиеся вчера на КПП (как бы при этом, они себя не называли), быть может, и не враги, однако и друзьями или союзниками, их так же трудно назвать!..»

Примерно в этом ключе, рассуждая о «своих» и «чужих» Валерий и добрался до дальнего объекта. Прибыв на место, он первым делом распорядился вызвать к себе «виновника» сегодняшних хлопот.

«Ну, Побилат.… Хочешь настоящей службы? Так я тебе её устрою. Хорош прохлаждаться в тёплых складских ангарах. С данной минуты ты займешься своими прямыми обязанностями. Погоняю-ка я тебя с месячишко. Да так погоняю, чтоб припотел, чтоб взвыл, попросил о пощады…. На том, собственно, мы с тобой и распрощаемся. Ну, а коль сдюжишь – так и быть, соглашусь я с Лютым, оставлю тебя в своем взводе. Эх, летёха.… Считай, что армия для тебя только сейчас и начнется».

– Товарищ майор, разрешите доложить. Лейтенанта нигде нет, – уже через пять-семь минут растерянно доложил дежурный.

– То есть, как? – прикрикнул на солдата Князев.

– Всё обыскали. И помещения, и территорию, – дежурный продолжал неуверенно оправдываться. Он и сам понимал, что просто так, Побилат исчезнуть с объекта не мог.

– Бред какой-то. Он что ж, по-твоему, испарился или улетел на воздушном шаре?.. – Валерий уж начал выходить из равновесия. – …Ну, а прапорщик?.. Хотя бы он, на месте?

– Я здесь, товарищ майор… – из-за спины дежурного предусмотрительно выглянул вышеупомянутый Михайленко. – …Услышал шум, вот и поспешил. Честно сказать: я и сам в полном недоумении. С самого утра мы были на «оружейном». Чуть ближе к полудню, без каких-либо объяснений, лейтенант вдруг покинул ангар. Парень-то с гонором. К тому же, ни с чем не считается; ни перед кем не отчитывается. Короче, сам себе на уме.

Я посчитал, что на обед он отправился. Вот и не придал данному обстоятельству какого-либо значения. А впрочем, куда он денется, с «подводной-то лодки»? Спит, поди, где-то.

Валера, ты бы забрал его от меня… – будто читая мысли Князева и совсем уж по-свойски обратился к майору прапорщик. – …Пользы от лейтенанта никакой. А в работе, ох, как мешает. Не далее как вчера, еле успел машину до заката загрузить.

– Дежурный, объявляй тревогу. Всех, без исключения, в ружьё, – игнорируя просьбы Михайленко, да и сам не особо веря в мистичность случившегося, Князев не упустил случая, лишний раз потренировать свой личный состав. За одно и проучить лентяев-дневальных.

Однако через каких-то пару часов интенсивного поиска, майору всё же было впору задуматься о присутствии на его объекте некой потусторонней силы, способной растворить человека в воздухе.

Побилат действительно бесследно исчез.

Оперативный опрос караульного наряда, дежурившего по периметру ограждений и на КПП, так же не дал ни зацепок, ни каких-либо иных положительных результатов.

Если полагаться на показания Михайленко, последним, видевшим Побилата, то потеря офицера могла произойти где-то между двенадцатью и тринадцатью часами дня. В то самое время, когда Валерий вернулся из штаба. Именно в эти часы, по клятвенным заверениям караульных, никто из военнослужащих и уж тем более посторонних, границы объекта: ни «туда», ни в обратном направлении не пересекал. При этом ни один из постовых, ни на минуту с места дежурства не отлучался.

На всякий случай (не очень-то и рассчитывая на успех), майор организовал прочёсывание прилегавшей к складам местности. Но и там следов лейтенанта обнаружено не было.

Вновь переключились на внутреннюю территорию. Заново обыскали каждую кочку, каждый закуток, каждый квадратный сантиметр, заглянули и в те места, куда ранее никто никогда не заглядывал.

Ничего.

Нетронутыми и непроверенными оставались лишь складские ангары.

– Я обязан проверить складские помещения. Открывай свои закрома, товарищ прапорщик… – Валерий был сейчас настроен вполне решительно. – …Кроме как там, искать Побилата более негде.

– Майор, ты часом, не охренел?.. – Михайленко прикрыл своим телом главные ворота. – …Это, между прочим, стратегический объект. Потому и вход посторонним, категорически запрещен. Командир, не глупи. Хоть чем могу поклясться, что Побилата там нет, и быть не может.

– Плевал я на твои клятвы. У меня подчинённый пропал. Приказываю: немедленно предоставить доступ, – рявкнул Князев.

– Валера, ты погонами своими дорожишь?.. – вдруг совершенно спокойно поинтересовался Михайленко.

– Пугать меня вздумал?

– Да, причём здесь угрозы? Я и без того знаю, что погоны и звания для тебя, чуть ли не святое. Потому и попрошу учесть следующее. Как ты, майор, дорожишь своими погонами – так и я держусь за свою должность. Ведь, по сути, ты сейчас собираешься открыть склады для банды махновцев. Может в начале, тебе стоит согласовать этот скоропалительный приказ с моим командованием? А уж после, получив допуск, действовать. Соблюдай субординацию, ни то ты таких тут дров наломаешь… – лицо прапора приобрело багровый цвет. Конечно, он опасался Князева. Впрочем, и за своей спиной он чувствовал сейчас надёжную защиту, потому как действовал Михайленко в строгом соответствие со своими должностными инструкциями.

Главным образом, прапорщик учитывал то обстоятельство, что если и решиться Князев выйти на командование, то будет он обязан и обосновать серьёзность сложившейся ситуации. А именно, доложить «наверх» об исчезновении офицера. Чего Валерий, как полагал Михайленко, делать вовсе не спешил, надеясь решить возникшую проблему на месте. То есть, своими силами, не вынося сор из избы.

– Михайленко, сучий ты потрох.… Если мы немедленно не попадем на твои долбаные склады, то знай… – процедил сквозь зубы Князев. – …Чего бы мне это не стоило, но с объекта я обязательно тебя уберу.

– Будет приказ, будут и пломбы сорваны, – чувствуя за собой явное преимущество, стоял на своем прапорщик.

– Чёрт с тобой. Распоряжение Лютого тебя удовлетворит? – сообразив, что дальнейшими угрозами он ничего не добьется, майор предпочел пойти на кое-какие уступки. Ведь приближались сумерки, и главным сейчас было выиграть драгоценные минуты.

– Письменное. С указанием в том приказе, именно твоей фамилии, ответственной за вакханалию, которую ты собираешься здесь затеять, – усмехнулся Михайленко. Он всё ещё рассчитывавший на то, что майор ни с кем говорить не станет.

Однако Князев, вопреки скорым умозаключениям прапорщика, тотчас развернулся и отправился в сторону радиоузла. Сейчас в душе Валерия клокотали гнев и злость. Ведь мало того, что у него (у кадрового военного) в мирной обстановки, вдруг пропадает лейтенант, так над ним ещё и вздумал насмехаться обыкновенный прапорщик, обнаглевшая тыловая крыса.

Радист отчего-то встретил Валерия на самом пороге.

– Товарищ майор, там это… Короче, я к вам собрался…

– Не мямли. Говори конкретно.

– В общем, на нашу волну только что вышел посторонний. Требует командира. Уверяет, будто бы его информация будет для вас крайне важной.

– На связи, – сухо произнес Князев, перехватив у радиста трубку.

– Ты хто такой? Хто говорит? – грубо и с явным кавказским акцентом поинтересовался неизвестный.

– Тот, кто тебе нужен. Командир подразделения.

– Ну, а фамилия у тебя, командир, имеется?.. Звание. Доложись, как положено, по всей форме.

– Майор Князев, – нехотя ответил Валерий. Каким-то шестым или седьмым чувством, он уже мог предположить, что именно этот незнакомец и сможет прояснить ситуацию относительно Побилата. Потому и готов был сейчас терпеть от него многое. В том числе, и откровенную наглость.

– Слушай сюда, Князев. Хочу предложить тебе хорошую сделку… – удовлетворённый последним ответом кавказец сменил грубый тон на более умиротворённую речь. – …Ты уж извини, майор. Но к нам случайно приблудился ваш офицер, твой подчинённый. Даже и не знаю к кому обратиться…. К тебе, как к командиру, либо побеспокоить его родителей?..

– Давай со мной порешаем. К чему ещё кого-то, от дел отрывать. Выкладывай свои условия, – едва сдерживая эмоции, Валерий постарался отразить в своем ответе максимальную степень равнодушия. Негоже было афишировать перед врагом свою заинтересованность. Так и цену на Побилата не трудно поднять.

– Приятно иметь дело с не глупым командиром, которому не нужно будет по десять раз разжёвывать выгоду от предстоящей сделки. А кроме того, лишний раз предупреждать о возможных последствиях, в случае отказа… – кавказец был весел. – …Короче так, майор. Слушай внимательно. В одной из ваших колоний, мотает срок наш земляк. Зовут его: Ваха Арсанов. В общем, я предлагаю тихий и незатейливый обмен твоего офицера, на нашего Ваху.

– Можешь считать, что условия твои приняты к сведению… – подытожил майор. – …Однако ты и сам должен понимать.… Ведь, как командир роты охраны, я вовсе не компетентен, самостоятельно принимать подобные решения. Необходимо обдумать, порешать, похлопотать…. Согласовать ответ с командованием. В конце концов, нам ещё необходимо отыскать и привезти сюда вашего Ваху… – Валерий пытался выторговать у собеседника хоть какое-то время. Оно работало сейчас исключительно против Князева.

– Согласен. В твоем распоряжении будет неделя, – обозначив временной лимит, чеченец немедленно прервал связь.

Теперь-то у Князева не осталось и доли сомнений. Каким-то немыслимым образом Побилат оказался в руках боевиков.

«Одно из двух. Либо караульный наряд облажался, позволив бандитам незаметно проникнуть на объект. Либо кто-то из моих подчинённых тайно сотрудничает с чеченскими боевиками. Он-то и обеспечил последним необходимый „коридор“. И ещё неизвестно, какой из вышеуказанных вариантов менее опасен…»